Часть 1. Хибики и Канадэ. Глава 1. Новенький (2/2)
Он казался слишком далёким.
Словно между ним и остальными стояла невидимая стена.Меня это всё равно не касается, решила Хибики.***К тому времени как у Хибики закончились занятия в секции, уже стемнело.
Она проехала по дороге, на которой веяло Америкой, перебралась через виадук над железной дорогой, пересекла перекрёсток перед станцией Хайдзима и вышла к торговой улице, на краю которой ярко светилась бегущая неоновая вывеска с названием заведения: “Ресторан окинавской кухни “Оморо”.Дом Хибики, маленький ресторанчик, где подавали окинавскую еду.Она поставила велосипед в закоулке возле магазина, открыла стеклянную дверь и вошла внутрь.― Добро пожаловать, ― сказал мощный мужской голос. За стойкой стоял упитанный чернокожий мужчина, обросший щетиной. Он с жизнерадостной улыбкой смотрел на Хибики. В этом толстяке было столько обаяния, что он мог расположить к себе кого угодно.
― А-а, это ты, Хибики. А я уж думал, к нам посетитель.― Добрый вечер, Луис… А где отец?― У вас там соевый соус закончился, Кай ушёл за ним в магазин.― И оставил ресторан на посетителя?― Да ладно, мы же с ним давние друзья. Чего тут церемониться?.. Как он там обычно говорит?― “Нанкурунайса”.― Вот, оно самое.“Нанкурунайса” на диалекте Окинавы значило “Всё будет хорошо”.
Их приёмный отец, Миягусуку Кай, постоянно повторял эту фразу.
Но он уже два года как открыл ресторанчик, а посетителей так толком и не было, так что, по мнению Хибики, ничего хорошего тут не было. Но по какой-то причине они при этом не были совсем уж бедными. Кай говорил, что это всё сбережения, что остались от его отца, но так ли это было, никто не знал.
В основном в “Оморо” подавали окинавскую еду, но Кай выяснял, что нравится людям, поэтому в меню было и карри, и Мусасино-удон, рецепт которого он освоил после переезда в Токио, и английский пирог с почками, и ещё кое-какие блюда.― Я дома, ― стеклянная дверь со скрипом открылась, и вошёл Кай. Его рыжеватые волосы отросли и были связаны в хвостик на затылке.― О, Хибики, и ты пришла. Ну раз все собрались, давайте-ка ужинать.― Все?― Приве-ет! - за спиной Кая мелькнули длинные волосы и выглянула девушка, точь-в-точь похожая на Хибики, но с озорным выражением лица ― младшая сестра Хибики, Отонаси Канадэ.Она ходила в совершенно другую школу. В отличие от Хибики, которая ездила в городскую школу на велосипеде, отлично училась и с увлечением занималась в секции лёгкой атлетики, Канадэ ходила в частную школу для девочек в Татикаве, вообще не интересовалась никакими секциями и клубами и предпочитала развлекаться с подружками.
― Мы с Каем встретились возле станции…― Он не Кай, он наш отец.― Но он же нам не родной, ― Канадэ всегда говорила прямо, в отличие от Хибики, которая предпочитала думать, а потом говорить. ― У меня нет кровных родственников кроме тебя, сестрёнка. Правда?― Ну.. да, но он же нас вырастил, значит, он наш отец. И по документам он нам отец, хоть и приёмный.― Но фамилия-то у нас Отонаси?― Ну…Миягусуку Кай усыновил их с Канадэ ещё в младенчестве и вырастил один. Что он делал до этого, он никогда не рассказывал. Хибики знала только, что мать их умерла, да ещё они когда-то ходили на могилу тёти, её сестры. Кровной родни, кроме Канадэ, у неё действительно не было. Спрашивать об их происхождении у Кая и его старого друга Луиса было бесполезно, они отделывались какими-то отговорками.Поэтому в какой-то момент она просто прекратила спрашивать. Хибики и сама не очень-то любила вспоминать прошлое.
Особенно тот летний день…
Хибики машинально посмотрела на живот Канадэ. Тут Кай решил прийти ей на выручку.― Это была просьба вашей тёти… Мы не были кровной роднёй, но она была моей любимой сестрёнкой. Так что уж извините.
― Она всё равно уже умерла, так что тут и говорить нечего.― Ну в родстве мы или нет, а всё равно семья. Нанкурунайса, ― Кай похлопал большой ладонью по темени Канадэ, потом Хибики.
И так было всегда.
Когда он так делал, сёстры всегда почему-то успокаивались. Может, потому что ладонь всегда была большой и тёплой.
― Я уже не маленькая! ― Канадэ демонстративно надулась, делая вид, что злится.― Слушайте хоть иногда, что отец говорит. Кстати, мне врач сказал, что ты не пришла на последний осмотр.
― Но я ненавижу, когда у меня берут кровь!― И лекарство тоже не пьёшь. Я нашёл его в мусорке.― Это не моё!― Да нет, это было твоё. Хибики-то пьёт его как положено и ходит на все осмотры. Да?Хибики кивнула в ответ.
― Просто она слишком серьёзная!Она всегда так отвечала в ответ на замечания от Кая или Хибики.
В голове Хибики снова всплыло мрачное воспоминание.По земле растекалась лужица крови.Она сочилась из ранки упавшей маленькой Канадэ.Застывшая над ней встревоженная Хибики.
И похожий на льдинку кристаллик, в который превратилась капля её собственной крови, попав в эту лужицу.Хибики крепко зажмурилась и потрясла головой, пытаясь отогнать этот образ.― Я тебя обидел? Извини, ― удивлённо сказал Кай.― Ничего… Ты ни при чём, отец, ― ответила она, делая вид, что всё в порядке и постепенно успокаиваясь.В гостях был Луис, а потому ужин прошёл веселее, чем обычно.***Сразу после ужина Хибики, сказала, что устала, поднялась на второй этаж и, войдя в свою комнату, упала на постель как была, в школьной форме, даже не включив свет.Снизу доносилась музыка, которая всегда играла в “Оморо” и смех Луиса.
Время от времени слышался звонкий смех Канадэ.
“Им весело”, ― подумала Хибики, ― “Как им может быть так весело?”Может быть, если она немного поспит, всё вернётся на круги своя.________________________*Ёкота - военно-воздушная база США и японских сил самообороны в городе Фусса в районе Тама к западу от Токио.** "Манъёсю" (?Собрание мириад листьев?) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара (V-VI век н.э.). Написана особой формой письменности, манъёганой, в которой все японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами (т.е. полностью состоящей из иероглифов и сложной для чтения и понимания без подготовки).