viii. причина. (1/1)

— А, может, ты и есть причина моей грусти? — Алина усмехается совсем не весело. Ей хочется нитки выдирать из своего кафтана да пальцы заламывать.Только торчащих ниток и в помине нет. А Дарклинг слишком крепко держит её за руку. Ей кажется, что он вот-вот ей сломает запястье.Будто она исчезнет в следующую секунду и обречёт всё сущее на милосердие чужого гнева.— Вряд ли, — Дарклинг поворачивает голову, антрацитовое затапливает радужку. — Я причина твоей ненависти. Твоей боли. Иногда радости и того, что люди зовут счастьем. Но никак не грусти.А она ему причина чего? Алина не успевает слова поймать — они слетают испуганными птицами.Дарклинг всё так же крепко держит её руку. Это должно быть больно.Должно быть.— Причина твоего презрения? Причина твоей силы?Он качает головой.— Моей слабости. Иную я бы искоренил, но я всегда был и остаюсь пленником своих желаний, — горькая, но столь любимая ею улыбка вырисовывается на столь же ненавистном ею лице.— С тобой, — добавляет Дарклинг.Алина сглатывает собственную горечь, понимая, что этот гордиев узел даже не разрубить.И переплетает пальцы.