1 часть (1/1)

Оказавшись наконец-то в своей квартире, Колинда сняла с головы капюшон и закрывающий половину лица шарф — маскировку от караулящих её у подъезда журналистов. Она сложила с себя полномочия больше месяца назад, передав их новоизбранному президенту республики, но внимание к её персоне со стороны СМИ лишь увеличилось.По пути в гостиную ей на глаза попались коробки с вывезенными из Президентского Дворца вещами, которых за пять лет её президентства накопилось немало, и которые она до сих пор не решилась разобрать. Их помогала складывать вся её команда, и Колинда не подозревала о содержании и половины из этих коробок. В груди болезненно кольнуло, но это было ничто в сравнении с тем, что творилось с ней сразу после поражения на выборах.Она присела на диван и огляделась по сторонам. Усталый после долгого перелёта взгляд упал на стол с лежавшими на нём журналами. С них на неё в упор смотрели и улыбались, словно насмехаясь над ней, первые лица страны. Во время своего двухнедельного визита в США она довольно преуспела в стремлении отгородиться от людей, одно упоминание о которых безжалостно швыряло её в недалёкое прошлое и вызывало тупую боль в сердце. Она сознательно не интересовалась хорватскими новостями и упорно игнорировала звонки и сообщения бывших однопартийцев и коллег, а в особенности премьер-министра. Но сейчас эти люди вновь без стука врывались в её жизнь.Колинда досадно скривила губы и смела со стола всё, до чего смогла дотянуться, захватывая вместе с ненавистными журналами и хрустальную вазу. Она разбилась об пол, пряча за звоном бьющегося стекла женский вскрик, полный обиды и гнева.Она уже пожалела, что вернулась в эту страну, в эту гнетущую обстановку. В воздухе витал запах воспоминаний, который проникал в лёгкие и оседал досадной горечью на языке. И она старалась делать вдохи как можно реже, задерживая дыхание пока лицо не начинало бледнеть, а грудь не разрывалась от боли. Она беспомощно оглядывалась по сторонам, отчаянно нуждаясь в помощи. Хотя бы в медицинской.Пальцы правой руки скользнули по ладони левой. Той самой ладони, которую в тяжёлые моменты её жизни всегда сжимал супруг Яков. А сейчас на этой руке даже не было обручального кольца. Женщина потеряла его до своего отъезда и посчитала это очень символичным для своего брака. Она, погрязнув в своих переживаниях, отвергала поддержку мужа и отдалялась от него. Дни тянулись очень медленно, а пропасть между супругами разрасталась стремительно быстро. И Колинде казалось, что это процесс уже необратим.Настойчивая трель дверного звонка выдернула её из омута безрадостных мыслей. Абсолютно уверенная в том, что стоявший на входе охранник не пропустил бы никого постороннего, женщина подошла к двери и распахнула её. Увидев на пороге премьер-министра Андрея Пленковича, Колинда побледнела. Она почти успела захлопнуть дверь прямо перед его лицом, но ему всё же удалось оказаться внутри квартиры.— Зачем ты пришёл? Якова нет дома, а на улице собралась толпа журналистов! Ты хоть представляешь, что они напишут после этого? — Женщина метнула испуганный взгляд на окно, удостоверившись, что шторы плотно задёрнуты.Она была похожа на затравленного зверька, который больше всего на свете боялся людей. А Андрей просто стоял и молча смотрел на неё. Он вновь поставил свои чувства и желания выше её. Он так мечтал о её победе на выборах, это бы укрепило его положение в партии и в кресле премьера. Но она проиграла, и он погряз в собственных переживаниях, совсем не задумываясь, что при этом чувствовала сама Колинда. Она просила оставить её в покое, но он вновь и вновь набирал выученный наизусть номер, и каждое: "Телефон вызываемого вами абонента не отвечает" и последующие гудки разрывали его сердце. Мысли о ней давались ему тяжело, сопровождаясь всепоглощающим чувством вины и тоской, и ему просто необходимо было увидеть её. А Колинда была совсем не рада непрошеному гостю. Она пристально всматривалась в узор на ковре, пытаясь найти в нём что-то более интересное, чем в глазах мужчины, стоявшего напротив и смотревшего лишь на неё. Она старалась держаться как можно более отстранёно и равнодушно, как и полагается вести себя замужней женщине с чужим, к тому же женатым, мужчиной. — Уходи, — произнесла она одними губами, чувствуя, как уверенность медленно — капля за каплей — покидает её. Она не была морально готова к этой встрече. Её взгляд метался между полом и дверью, но мужчина абсолютно не был настроен выполнять её просьбу.— Уходи немедленно! — Слова комом становились в её горле, раздирая его и затрудняя дыхание.— Я хочу поговорить, — уверенно произнёс Андрей, вновь ставя свои желания выше всего остального. — О нас.— Нет никаких нас! — Она протестующе мотнула головой. — Мы остались там, в предвыборной кампании и на выборах...— Колинда... — Он попытался вернуть разговор в прежнее русло. Совсем о другом он хотел с ней говорить.— Выборах, которые мы — именно мы, а не я одна — проиграли! — продолжила она. Её карие глаза на миг вспыхнули болью, прежде чем наградить мужчину ледяным взглядом. — Но теперь всё это в прошлом.— Но мы с тобой... — не унимался мужчина.— Есть ты — лидер партии и премьер-министр страны, оставшийся на своих прежних должностях, и есть я — бывший президент. "Мы" остались в прошлом, теперь каждый сам по себе, — с нотками лёгкой ностальгии, но очень уверенно произнесла женщина.— Пожалуйста, не поступай так со мной! — Мужчина сглотнул горечь, скопившуюся в горле от её слов. — С нами! — Да с какими нами? — Её голос сорвался, став постыдно-хриплым. — Между нами ничего не было!— А наш поцелуй? — поинтересовался он, выпуская наружу так долго сдерживаемые чувства в виде слов и мысленно возвращаясь в ночь перед выборами. Ночь, разделившую его жизнь на "до" и "после". Тогда он пошёл на поводу своих желаний и поцеловал женщину, к которой давно был неравнодушен. Он жил этими воспоминаниями всё это время, а для неё всё случившееся, как оказалось, не имело значения.Колинда с трудом удержала эмоцию равнодушия на своём лице, стараясь ничем не выдать то, как всего за одно мгновение её сердце застучало в несколько раз сильнее. Она почти возненавидела себя за проявленную тогда слабость, за то, что не смогла сразу оттолкнуть мужчину, что позволила себе ответить на поцелуй.— Это было ошибкой! — Нервно сцепив пальцы в замок, она сделала глубокий вдох в попытке вернуть самообладание.— Получается, что я — твоя ошибка? — Его вопрос прозвучал сломленным голосом вдребезги разбитого человека.— Да, Андрей, да! И то, что я доверилась тебе, согласившись идти на второй срок, тоже было ошибкой, — как можно более ровным тоном ответила она, выжимая из себя последнюю каплю сдержанности. — Ты — моё самое большое разочарование в жизни.В глазах Андрея вспыхнула боль. Щемящая, сводящая с ума боль. И Колинда отвела взгляд, больше не имея ни сил, ни желания смотреть на него.— Если для тебя ничего не значил тот поцелуй... Может быть, будет что-то значить этот! — Мужчина, сорвавшись с места, в считанные секунды оказался рядом с ней. Он прижал женщину к стене, делая её совершенно беззащитной перед ним.— Ты нужна мне, — прошептал он, выжигая своё признание на её губах, чтобы она никогда не смела забывать о нём. А потом он сократил последние крупицы расстояния между ними, даря им обоим такой нужный — как ему казалось — поцелуй.Женщина испуганно оттолкнула его и сделала это, как оказалось, очень вовремя. Из темноты коридора раздался звук открывшейся двери, а затем супруг Колинды Яков вошёл в гостиную. Он с теплотой посмотрел на женщину. Словами было не передать, как он соскучился по ней. Его любимая жена — его кареглазое сокровище — была так близко, а он не имел возможности её обнять из-за присутствия постороннего человека рядом. Яков перевёл недовольный взгляд на Андрея, и события двух последних — послевыборных — месяцев стремительно пронеслись у него перед глазами. Он помнил каждый день, когда Колинда, натянув дежурную улыбку, уверяла его и детей, что с ней всё в порядке, что она со всем справится. А ночами Яков слышал, как его, на первый взгляд, сильная жена ломалась, и "чинить" её становилось всё сложнее. Каждую ночь она уходила в ванную, чтобы не разбудить, как ей казалось, спящего мужа, и плакала. Все её планы стремительно рушились, стекая солёными слезами по щекам. А он не спал. Он отсчитывал каждый её всхлип, проклиная всех тех, кто стал причиной её слёз. И сейчас главный виновник такого состояния его жены стоял напротив него.— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он вместо положенного приветствия, обращаясь к Андрею.— Я пришёл поговорить с Колиндой. Хотел предложить ей одну из ведущих должностей в правительстве. — Андрей поймал на себе полный сомнений взгляд женщины. Она не верила ему, ни одному его слову, а он на самом деле был готов уступить ей даже свою собственную должность, лишь бы она была рядом. — Мы очень ценим её, у неё большой опыт, и если она станет членом нашей команды...— Этого не будет! — перебил его Яков.— Что, прости? — растерянно переспросил Андрей, думая, что просто ослышался.— Ты меня понял! — холодно отчеканил Яков. — Моя жена наконец-то вернулась ко мне, посвятив пять долгих лет изнуряющей работе и неблагодарным людям, и я больше не позволю ей растрачивать себя впустую.Колинда поёжилась. Её муж — её добрый и всегда тактичный Яков — сейчас был совершенно другим. Она боялась даже взглянуть на него, чтобы не увидеть в нём перемены и по отношению к себе.— Яков, послушай... — Андрей тяжело сглотнул вязкую слюну.— Нет, Андрей, хватит! Мы сполна тебя наслушались за последние годы. Теперь моя очередь говорить! — Он выдохнул злость из лёгких и одарил мужчину напротив пропитанным неприязнью взглядом. — Говоришь, что ценишь её, но на прошедших выборах ты её просто использовал в своих целях, попытавшись сделать своей марионеткой.Колинда вздрогнула и отвернулась, будто слова Якова хлестнули её по лицу, как пощёчина. Она действительно ощущала себя хрупкой куклой, которая в конечном итоге просто сломалась под натиском жестоких рук кукловода. — А ты нашёл в себе хоть каплю мужества и попросил у неё прощения после всего случившегося? Нет! Знаешь, что она чувствовала, как больно ей было? На инаугурацию избранного президента она шла, как на эшафот, а ты сказал ей тогда хоть слово поддержки? Нет! Что ты сделал, чтобы облегчить её жизнь в эти два месяца? Ничего! Тогда почему ты считаешь, что сейчас имеешь право быть здесь? — долго скрываемые эмоции вырывались из него, как стая разъярённых собак, которых спустили с поводка, сказав уверенное: "Фас!".Колинду бил мелкий озноб, ей казалось, что она слышала стук собственных зубов за плотно сжатыми губами, но на её лице не дёрнулся ни один нерв. Ей стоило неимоверных усилий находиться посреди конфликта, являясь его непосредственной причиной, и при этом оставаться безучастной.— Яков... — Слова этого мужчины тревожным набатом били в голове Андрей, и он с сожалением понимал, что тот был прав, но отступать от намеченной цели он не собирался. — Мне нужно поговорить с Колиндой наедине.— Хочешь с ней поговорить? А ты хоть раз поинтересовался, чего хочет она? Хочет ли она тебя слушать? — Яков вопросительно-насмешливо смотрел на него.— Колинда... — Андрей с надеждой взглянул на женщину.В её глазах сверкал лёд. Он сковывал все ненужные ей эмоции, отчего создавалось впечатление, что ей глубоко наплевать на всё происходящее.— Колинда, пожалуйста! — надломленным голосом буквально взмолился он. Но она молчала. Молчала так оглушительно громко, что у него закладывало уши.Между ними было ничтожно малое расстояние — всего каких-то пара метров, а невысказанных слов столько, что и вечера не хватило бы, чтобы все их проговорить. Они оба — и Колинда, и Андрей — чувствовали себя полностью разбитыми. И кусочкам их совместного пазла не суждено было сложиться в целую картину.Колинда отрицательно мотнула головой и, одарив Андрея прощальным взглядом, покинула гостиную. Он ещё несколько мгновений смотрел ей вслед, а затем направился к выходу. Нарочито громко хлопнув дверью, он вышел в подъезд, ныряя в его мрачное и холодное одиночество. Застегнув куртку, он стал спускаться с лестницы.— Дай ей время. — Андрей обернулся на голос стоявшего на пороге Якова. — И, возможно, когда-нибудь она найдёт в себе силы выслушать тебя. И простить.Андрей согласно кивнул. Спорить с Яковом он не хотел, прекрасно понимая, что тот был прав.— Знаешь... Я ведь очень её люблю. Меня самого иногда пугает сила этой любви. Я готов сделать абсолютно всё, лишь бы она была счастлива. Всё. Даже отпустить её, — собственные слова резали по живому и отдавались скулящей тоской где-то в области сердца, но Яков пытался сохранить спокойствие.Он усмехнулся, глядя на изумлённого Андрея.— Ты думаешь, я не вижу, что между вами что-то происходит? Стало происходить сразу после выборов, — Яков с трудом признавался совершенно постороннему человеку в своих, до это тщательно скрываемых, страхах, в появлении которых был виноват именно этот самый человек. — Она теперь сама не своя в твоём присутствии, и старается даже не смотреть в твою сторону. А ты не можешь наглядеться на неё. Я знаю этот взгляд. Я сам смотрю на неё так.Его голос срывался, но он продолжал выдавливать из себя фразы, думая, что всё это Колинде только во благо.— Между нами не было ничего серьёзного, — ответил Андрей на так и не заданный вопрос Якова.— Я знаю. Я доверяю ей и уверен, что она бы никогда не изменила мне. Но я хочу, чтобы она сама разобралась в своих чувствах, и не буду на неё давить. И если она выберет тебя... Я приму её выбор, — тихо произнёс он, слыша траурные звуки похоронного марша для своего брака.Андрей поджал губы, сглотнув болезненную горечь во рту. Ему представился шанс впервые в жизни поступить по отношению к Колинде правильно: в первую очередь подумать именно о её чувствах и желаниях, а не о своих собственных.— Я тоже, — негромко сказал Андрей, поймав на себе вопросительный взгляд Якова. — Я тоже её люблю.Только сейчас, отчётливо осознав, что потерял её, даже не обретя, Андрей прочувствовал всю глубину и силу любви к этой женщине.— И поэтому я просто отступлю в сторону. — Он шумно втянул носом воздух. — Я не буду пытаться разрушить вашу семью.Его руки бесконтрольно задрожали от горьких воспоминаний о её теплом теле в его объятиях, о её мягких губах, и от осознания того, что эти воспоминания больше никогда не станут реальностью.— Делай её счастливой. Каждый день, каждый час... — Андрей внутренне вздрогнул от своих же слов, произнести которые стоило ему немалых усилий.Он протянул Якову руку, и когда тот коснулся её своей, Андрей необычайно крепко сжал её, смотря мужчине прямо в глаза.— Иначе, клянусь, я заберу её у тебя! — произнёс Андрей с явной угрозой в голосе и разжал цепкую хватку.Яков глубоко вздохнул, едва сдержавшись, чтобы не схватить его за лацканы пиджака и не спустить с лестницы. Но вместо этого лишь сдержанно кивнул и проводил взглядом удаляющегося из его дома и из его жизни мужчину. Он вернулся в квартиру и после недолгих поисков обнаружил свою жену в спальне.— Я думала, ты ушёл, — проговорила она, услышав приближающиеся шаги мужа, но так и не удостоив его взгляда.Яков подошёл ближе и требовательно надавил на её подбородок, приподняв его и заставив Колинду посмотреть на себя.— Я не собираюсь никуда уходить из своего дома. И от своей жены, — уверенно ответил он, доставая из кармана её потерянное обручальное кольцо и надевая ей на палец.Уголки её губ невольно приподнялись вверх, и он большим пальцем обрисовал изгибы её первой за прошедший месяц улыбки. — Не теряй его больше, — мягко, но настойчиво попросил мужчина, и она кивнула, любовно погладив золотой ободок подушечками пальцев.Яков уверенно обхватил чужие — нет-нет, самые родные — запястья и потянул женщину на себя, обнимая и целуя её.— Колинда... — прошептал он, смакуя терпкую сладость её имени на кончике языка. Она чувствовала его горячее дыхание на своих влажных от поцелуев губах, которые тут же пересыхали, а он вновь увлажнял их.— Я люблю тебя! — Яков всего на миг оторвался от неё и вновь подарил ей поцелуй. Он так устал скучать по её губам. Они столько раз целовались до этого, но с такой страстью, как сейчас — никогда. Прежде между ними не стоял ещё один человек, способный разрушить долгие годы их счастливого брака. И сейчас они будто вновь обрели друг друга.— И я люблю тебя! — Колинда положила голову ему на грудь, чувствуя щекой, как бьётся сердце её любимого мужчины.Она понимала, что не сможет так быстро избавиться от проблем и скопившейся внутри боли. Но она знала, что рядом тот, кто разделит всё это вместе с ней.