a hazy shade of winter (1/1)

Свое первое по-настоящему американское Рождество Тим проводит не в Таиланде. Студентов распускают на каникулы, и даже те, кто решил не уезжать на ноябрьские праздники, спешно пакуют чемоданы. Кампус пустеет буквально на глазах, и Тиму неожиданно становится неуютно бродить по холодным улицам городка.Он зарывается поглубже в шарф, загодя подаренный Надей и Лу, упорхнувшими в Барселону до начала января, и вдыхает аромат нового любимого одеколона Вина. Тот меняет их так часто, что иногда запахи умудряются смешаться на одежде Тима, сплетаясь в дикие комбинации.—?Нет, здесь этих фонариков тоже нет,?— огорченно цокает языком Вин и тащит Тима к выходу из магазинчика.Вот уже пару часов они бродят по китайскому кварталу Нью-Йорка, выбирая фонарики для балкона. Вин, полжизни встречавший Рождество то в Европе, то в Америке, привык праздновать этот день во всеоружии: ель, ветки которой ломятся от мишуры и игрушек, гора подарков, гирлянды, развешанные по всей квартире. Тим к такой идее относится скептично, но пытается не подавать виду, не желая портить Вину праздник.Получается с трудом: у Тима не выходит из головы разговор с мамой, так что настроение у него далеко не предвкушающее. Дай ему выбор, он бы ничего не праздновал, только заперся бы с Вином в их квартире, отключив телефон, и не вылезал из постели до самого конца каникул, а может и дольше. Но приходится плестись за Вином из магазина в магазин, пытаясь сделать вид, что его действительно интересует, какие фонарики будут висеть у них на балконе.Тим хотел бы поделиться с Вином своими переживаниями, но не видел в этом смысла?— тот с первого дня их общения высказывает одно лишь пренебрежение в сторону королевской семьи. В его словах и взглядах нет ни намека на протест, он просто не любит аристократию. Каждый раз, когда Тим порывается спросить, зачем же он завел отношения с принцем (заведомо обреченные?— Тим не питает иллюзий по поводу их будущего: ему жена, Вину кто-то достойнее), он останавливает себя, предпочитая оставаться в неведении. Меньше знаешь?— крепче спишь, а с Вином Тим спит беспробудным сном.Можно было бы хотя бы в общих чертах рассказать Парму, но тот и так страдает по своим то ли отношениям, то ли не очень с Дином, и было бы нечестно нагружать его еще больше. А кроме него Тиму не с кем поговорить. Ну не скажешь же Мэтту между подходами в тренажерке: ?Эй, знаешь, а мою семью, кажется, пытаются свергнуть?.Потому что, судя по словами матери, в Таиланде действительно назревает переворот; Пи’Файт с ног сбивается вместе со всей своей секретной службой, пытаясь вычислить лидеров оппозиции и не допустить кровопролития. Или успешного переворота. Тим не хочет представлять, что случится, если кто-то захватит власть в стране. Разгромленный дворец? Тюрьма? Ссылка? Расстрел? Чертов Парм и его курс истории Европы. Тим наслушался рассказов об обезглавленных и расстрелянных монархах на годы вперед.Тим думает о том, каково родителям. Им приходится держать лицо, ездить на собрания, вести прежнюю жизнь, ведь обычный народ, тот, который решил доверить им больше власти, не должен знать, что что-то идет не так. А он, наследный принц, без пяти лет король, просиживает штаны на другом континенте, общаясь с будущими подданными через записанное поздравление на фоне искусственной елки с искусственной улыбкой на губах.Опять разозлившись на самого себя, Тим зарывается в шарф еще глубже, оставляя на виду только поблескивающие из-под отросшей челки глаза. Вин говорит, что ему нравятся слегка вьющиеся на концах волосы, ниспадающие на лоб, и Тим, как настоящий влюбленный дурак, тщательно следит, чтобы его прическа выглядела именно так.—?Тим? —?Вин вопросительно к нему оборачивается, кивая на красный фонарик, как две капли воды похожий на висящий в предыдущем магазине. И предпредыдущем.—?Мне нравится,?— он пожимает плечами, надеясь, что только ему послышалось скрытое в голосе раздражение.—?Тебе так легко понравиться,?— усмехается Вин, поворачиваясь к фонарику и вертя его в руках, осматривая со всех сторон.Тим прячет в складках ткани горькую усмешку и медленно движется вдоль стен магазинчика, скользя взглядом по позолоченным фигуркам Будды, котов, каких-то отделанных под нефрит драконов и стеклянных лотосов с облезшей в уголках лепестков краской.—?Ну хорошо, беру,?— вздыхает где-то за спиной Вин, а затем начинает торговаться на неплохом китайском. Тим бросает на него взгляд и неосознанно улыбается?— без хвостика, с распущенными волосами, в которых поблескивают капельки воды от растаявших снежинок, горячо что-то доказывающий продавцу, он выглядит таким ярким и полным жизни. И беззаботным.Тим не может удержаться от мысли, что чем дольше они вместе, тем больнее будет потом. И зло берет от того, насколько это все несправедливо, и что, если бы он родился в любой другой семье, да даже если бы он не встретил Вина и Парма, а просто жил своей жизнью, он был бы настолько счастливее и спокойнее.—?Эй, Тим, ты заснул? —?Вин машет рукой прямо у него перед лицом, и Тим отшатывается, чудом не задевая стеллаж с фарфоровыми фигурками. —?Что-то случилось?—?Ничего,?— бурчит он, так и не вылезая из объятий шарфа. —?Есть хочу.—?Ну тогда придется тебя накормить,?— Вин улыбается и бесцеремонно хватает его за руку, утаскивая в сторону выхода.Они бредут по припорошенным снегом улицам, рассматривая вывески ресторанчиков. Тим немного приврал, сказав, что голоден, он слишком волнуется из-за всего, что навалилось, какой тут может быть аппетит. Но он все равно плетется за Вином, надеясь, что тот спишет его полное нежелание общаться на голод и усталость.Минут двадцать спустя Вин издает радостный клич и тянет Тима в сторону маленького ресторанчика, в котором едва умещаются два столика и три стула возле подоконника, притворяющегося барной стойкой. Вин бойко что-то заказывает, мешая несколько диалектов, и Тим заворожено наблюдает за ним.Они усаживаются подальше от дверей. Расторопная хозяйка ставит перед ними бамбуковую корзину с дымящимися баоцзы, несколько соусниц и даже умудряется приткнуть с краю блюдо с чайником и двумя пиалами. Тим растерянно улыбается, разматывая шарф, пока Вин успевает накинуться на еду, попутно рассказывая, что интересного было на последней тренировке в бассейне (которую Тим пропустил, лежа на кровати Вина, прижимая к себе его свитер и уставившись невидящим взглядом в стену напротив).Мало-помалу Тим расслабляется и даже вставляет пару своих комментариев. Пока они сидят в тепле и уюте ресторанчика, он бросает взгляды на улицу, где туда-сюда снуют люди, нагруженные пакетами с подарками. Зажигаются фонари, развешанные на домах, вдоль и над дорогой, окутывая все красновато-золотистым сиянием. Тим наблюдает за этой суетливо-умиротворенной картиной, даже не замечая, как его рука накрывает ладонь Вина. Тот, за два месяца их отношений (если считать с той ночи в клубе, и Тим, конечно же, считает) привыкший, что ?его высочество? не любит почем зря держаться за руки на людях, улыбается так широко, что, наверное, щекам больно.Они выходят на улицу, когда уже давно стемнело. Хозяйка даже машет им вслед, стоя в дверном проеме; за все время, что они просидели в ресторане, туда не зашло ни одного посетителя, и Вин оставил щедрые чаевые, пообещав напоследок заходить почаще.—?Ты странный,?— бормочет Тим, пряча руки поглубже в карманы. Вин, тот еще упертый баран, упорно пытается запихнуть свою ладонь в тот же карман, остановившись, только когда даже на оживленной улице слышится треск ткани.—?О чем ты? —?спрашивает Вин, обиженно дуя губы и натягивая перчатки.—?Когда ты покупал фонарики, то торговался. А в ресторане чаевых оставил больше, чем мы заплатили.—?А,?— Вин улыбается, откидывая голову и ловя языком снежинки. Тим даже не пытается притвориться, что не следит взглядом за тем, как дергается кадык под натянувшейся кожей.—?А? —?не отстает Тим, облизывая губы и сглатывая.—?Просто у того мужчины еще пять магазинов по всему кварталу, а у нее только один ресторанчик. Мне показалось, что так будет честно,?— Вин переводит на него взгляд, улыбаясь и прекрасно осознавая, как он действует на Тима.Тот, смутившись, бормочет что-то в шарф и, почувствовав вибрацию телефона в кармане, тянется за ним. На экране высвечивается фото Минга.—?Да? —?удивленно отвечает Тим. Обычно он не звонит просто так, да еще и в свой выходной.—?Где ты? —?раздается требовательный голос Минга.—?Я… —?Тим удивленно переглядывается с Вином,?— в китайском квартале, в Нью-Йорке. А что…—?Скинь Марку свою геометку, он подъедет через несколько минут. Постарайся находиться на людях. Пусть Вин не отходит от тебя ни на шаг.—?Что? В смысле? —?но Минг уже отключился, оставив Тима растерянно замершим посреди улицы.—?Что-то случилось? —?Вин осторожно приобнимает его за плечи, пока он, чертыхаясь на сенсорный экран, пытается отправить сообщение.—?Минг ничего не сказал. Только чтобы я ждал Марка на виду и держался поближе к тебе.—?Хм,?— задумчиво тянет Вин, оглядываясь. —?Вон там проезжая часть, идем.Он направляется к повороту у дороги, шагая вплотную к нему и не обращая внимания на то, что их руки то и дело сталкиваются при ходьбе. Тим начинает нервничать. Правда, внешне по нему и не скажешь?— он не заламывает пальцы, не задыхается и не бормочет под нос. Просто идет, уставившись расфокусированным взглядом куда-то на дорогу, а перед его мысленным взором уже расстилается берег океана и очередная волна цунами виднеется на горизонте, подбираясь все ближе. Тихая паника, к которой он приучился за годы жизни во дворце, давит на сердце, сжимая в тисках, застревая комом в горле.Он приходит в себя в объятиях Вина. Внезапно Тим оказывается зарытым лицом в воротник песочного цвета пальто. Его гладят по голове и что-то шепчут на ухо. Облачко пара от чужого дыхания влажно щекочет кожу у виска.—?Ну же, Тим. Давай, садись в машину.Усилием воли Тим берет себя в руки и, цепляясь за Вина, идет к автомобилю. Обеспокоенно маячащий где-то на периферии Марк распахивает дверцу, придерживая ее, пока они забираются на заднее сидение.Тим прижимается к Вину, цепляясь за лацканы пальто, пряча в них лицо и выдыхая. Вместе с воздухом его покидают последние силы, и он обмякает, навалившись на Вина всем весом. Тот в ответ только обнимает покрепче.—?Может, хоть ты расскажешь, что происходит? —?спрашивает Вин у Марка.Тот кидает взволнованный взгляд на Тима и, прикусив губу, все-таки отвечает:—?Был взрыв во дворце. Король и королева в порядке, они были в другом крыле. Никто не пострадал, но в таких ситуациях нам велено наблюдать за принцем.—?Взрыв? —?Тим подскакивает, резко выпрямляясь, и охает, когда макушкой задевает крышу машины.—?Никто не пострадал,?— терпеливо повторяет Марк.—?Куда мы едем?—?Домой к Тиму, на случай, если королевская чета захочет с ним связаться. Минг уже на месте и ждет нас.Вин понимающе кивает. Когда Тим только рассказал телохранителям о том, что хочет переехать к своему парню, те не отнеслись к идее с восторгом. Впрочем, поныв, Тим все же уговорил их закрыть глаза на такую вольность. Все равно он хотя бы пару дней в неделю проводил в арендованном доме, к тому же Минг или Марк зачастую отвозили и забирали его с занятий?— их с Вином расписание не всегда совпадало. Но родители понятия не имеют о том, что их чадо уже месяц как не живет в особняке. Узнай они сейчас, в такой напряженный момент, и Минга с Марком могут уволить, наняв кого-то менее сговорчивого.Буквально через несколько минут после того, как они переступают порог, Тиму названивают родители. Вин предусмотрительно отправляется в другую комнату, не желая нечаянно раскрывать их отношения перед королевской четой. Тим ему за это безумно благодарен, понимая, что сейчас не время.Остаток вечера проходит в лихорадочном опустошении. Разговор с матерью?— отец опять занят, на этот раз на срочном совещании правительства,?— откладывается у него в голове только фрагментами. Да, в порядке, все живы, никто не пострадал. Усилим охрану, примем новые меры, выступим с обращением к нации. Нет, ничего не надо, Алекс уже все написал от твоего лица.Тим всю ночь вертится, силясь заснуть, но даже в объятиях Вина так и не находит спокойствия. На следующее утро он уставший и разбитый, и Вин, хмурясь, предлагает поехать домой, раз королева сказала, что волноваться не о чем.Когда они возвращаются, Вин изо всех сил делает вид, что ничего не случилось. Или действительно не придает случившемуся значения. Тим сидит за барной стойкой, положив голову на скрещенные руки, и безучастно наблюдает за тем, как он носится по квартире, развешивая купленные фонари, поправляя там гирлянду, тут игрушку. Он пытается разговорить Тима, но сдается спустя пару односложных ответов, решив вместо этого включить музыку.Весь день они проводят в граничащей с неловкостью тишине, и Тим не понимает, что с этим делать. В голове постоянно крутятся картины одна хуже другой: объятый пламенем дворец, сообщение о смерти родителей, еще какие-то расплывчатые ощущения того, что все очень плохо.Они с Вином пытаются поговорить, но при этом словно не слыша и не слушая друг друга. На почти каждое опасения Тима Вин отвечает уже приевшимся ?не забивай себе голову, пусть об этом подумают взрослые?. И Тим рад бы, но речь идет о его родителях. Его стране и ответственности. Как ему через пять лет стать королем, если он все еще не понимает, что делать.Рождество они встречают в хрупком перемирии. Тим поддается уговорам Вина и угрызениям совести и пытается получить удовольствие от праздника. Они ужинают?— Вин готовит, Тим помогает по мере сил, пока на фоне играют какие-то рождественские мелодии,?— наблюдают с балкона за редкими фейерверками, потом смотрят в интернете видео с салютами в Нью-Йорке. Засыпают в обнимку, а на утро обмениваются подарками?— Вин приносит его с завтраком в постель, Тим в спешке пытается вспомнить, куда же спрятал свой, и в итоге они вместе минут десять перерывают всю квартиру, пока остывают блинчики с кофе.Смущенный Тим совсем не по-мужски пищит, когда Вин сдавливает его в объятиях, распаковав новенькую камеру. Да и у него самого сердце замирает при виде полного собрания серии ?Филори и Дальше?, на которую Тима подсадил Квентин.На каких-то два дня все вроде хорошо, но затем Тим натыкается на статью в телефоне о протестах в Таиланде и, прочитав ее и еще несколько вслед, снова начинает переживать.Но на этот раз у Вина не находится для него ничего, кроме усталого ?хватит об этом думать? и почти обвинительного ?тебе больше нечем заняться??. И Тим его понимает, потому что они хотели провести эти каникулы вместе, только вдвоем, и он очень старается вернуть то чувство беззаботности, с которыми перетаскивал свои вещи в квартиру Вина.Но он принц. Год за годом ему твердили о долге перед страной и ее жителями. Он сорвался ровно дважды в своей жизни: один раз, когда отрекся от престола, второй?— когда сбежал из дворца. В первом случае брат был жив и мог стать наследным принцем, во втором его образумил Пи’Файт. Тим пообещал себе, что третьего не будет.Но кто же знал, как сложно будет сдержать обещание.Тим думает об этом постоянно и не замечает, как до Нового года остается всего пара дней. Он с удивлением смотрит на экран телефона, не понимая, куда успела деться почти неделя, и вздрагивает, когда Вин неожиданно садится рядом с ним на диван.—?Не спишь? —?неловко спрашивает Тим, бросая взгляд на циферблат.—?Давай свалим отсюда,?— проигнорировав вопрос, говорит Вин.—?Что?—?Давай свалим. Ты не будешь королем, а я сыном министра. Будем просто Тимом и Вином из Таиланда. Можем даже имена сменить. Я стану… не знаю, Буном, например. А ты Премом. Или Нан и Кин? Как идея?—?Что на тебя нашло вообще?—?Не знаю,?— Вин беззаботно пожимает плечами, так и не подняв на него взгляд. —?Мне просто надоело. Я поступил в университет ради Дина и твоего смазливого лица. У них с Пармом все наладилось, я ему уже не так нужен. Ну и учеба, экзамены. Скукота. То, что мне действительно понадобится, я уже знаю лучше, чем многие на потоке. А все остальное?— зачем оно вообще? К черту диплом. Потом получу, если вдруг понадобится. Ну так что?Тим молчит. Ведь он хочет. Очень хочет. На предложение Вина так и тянет согласиться. Самая эгоистичная часть его, та, которую он вроде как похоронил еще несколько лет назад, буквально захлебывается криком, уговаривая хоть раз в жизни побыть эгоистом. Сказать ?да? своим желаниям и ?нет? обязанностям. Родители еще достаточно молоды, мама успеет родить еще одного наследника или наследницу, воспитать и посадить на трон.Тем более, что Тим может сделать для своей страны? Искалеченный, изломанный внутри, депрессивный… Захочет ли Таиланд такого короля? Не станет ли только хуже, если он пойдет на поводу у долга.Это опасные мысли. Слишком соблазнительные и желанные. Такие, от которых Тим бежит, как от чумы. Потому что он не может согласиться. Не имеет права. Годы воспитания и самовнушения не дают ему взять и отказаться от всего. Бросить целую страну, тысячи, миллионы людей на произвол судьбы.?Кем ты себя вообще возомнил? Бросить на произвол судьбы? Ты что, спаситель какой-то???— издевательски тянет внутренний голос.И Тим?— неожиданно даже для себя?— начинает злиться. Какого черта Вин такое предлагает? Разве он не понимает, что только делает ему больнее? Вин ведь должен осознавать, что говорит с принцем, у которого по сути нет выбора.—?За кого ты меня принимаешь? —?выплевывает Тим, сам от себя не ожидая такой злости. —?Я что, по-твоему, похож на того, кто все бросит?Вин молчит. И в окружающей их тишине Тим неожиданно понимает, что да. Он действительно так считает. Думает, что по уши влюбленный в него принц по щелчку пальцев бросит все и побежит на зов.И от этого больно. Тим отчего-то чувствует себя преданным, хотя чего он ожидал от человека, который с самого первого дня их знакомства, тогда, на приеме, всем своим видом давал понять, что не считает аристократов за достойных людей. И принца Таиланда в том числе.Тим не обращает внимания на дорожки слез, на то, как невыносимо жжет глаза и как хочется… Он уже не понимает, чего именно ему хочется. Раньше он жаждал любви и отношений, так, чтобы как у Дина с Пармом: взгляды, прикосновения, смех и одни на двоих эмоции. У него это было. Два месяца. Но с тем ли человеком?—?Я не хочу,?— выдавливает из себя Тим, сглатывая горький ком в горле. —?Я… Ты действительно думаешь, что я слаб и предпочту сбежать от ответственности.Он судорожно втягивает воздух, отшатываясь, когда Вин будто неосознанно пытается до него дотронуться. Нет. Хватит себя обманывать.—?Может, я не хочу быть королем. Может, я хочу жить простой жизнью, каким-то обычным тайцем, без обязательств. Но мне выпало родиться в королевской семье. И я единственный наследник. И я не имею никакого морального права подвести людей, Вин. Можешь думать, что я какой-то беззаботный парень, из трудностей переживший только смерть брата, но я терпел. Страдал. Держался, когда мне хотелось пойти и утопиться в том чертовом озере.—?И куда это тебя привело? —?подхватывает Вин, развернувшись к нему всем телом.—?Это не важно. По крайней мере, для тебя.Тим не помнит, чтобы когда-то был так зол. Внутри него бурлят и клокочут эмоции, и больно, слишком больно, потому что, кажется, он любит Вина, но тот не разделяет его чувств, предпочитая сбежать от проблем вместо того, чтобы их решать.—?Одна из причин, по которой я не люблю аристократию. Носитесь со своим долгом, не понимая, что по сути вы никому ничего не должны. Как и вам.—?Чего ж ты тогда решил начать встречаться с принцем?—?Ну, мне показалось, что ты немного другой. Был в тебе проблеск бунтарской нотки. И ты красивый. И охеренно трахаешься,?— Вин пожимает плечами, будто каждое его слово не вбивает гвоздь в крышку гроба над головой Тима.Если это все, что Вин в нем видит… смазливое лицо, непохожий на остальных представителей монаршего двора, неплох в постели. Тим не хочет, чтобы его ценили за это.—?Жаль тебя расстраивать. Но я хотя бы знаю, что такое долг и ответственность.—?Ага,?— фыркает Вин. —?Женишься на какой-то бедняге, попытаешься заделать наследников, может, и преуспеешь. Будешь сидеть на троне, лениво подписывать какие-то бумажки и назначать людей, которые будут пахать. Зашибись ответственность.—?Думаешь, все так и будет?Неужели Вин видит его будущее именно таким?—?А что? Поведешь войска в бой? Побежишь спасать… —?Вин осекается, не закончив фразу, и впервые за весь разговор поворачивается к Тиму.—?Понятно,?— деревянным голосом произносит он, встав со стула и крепко сжимая в руке телефон. —?Тогда, наверное, мне лучше уйти. Раз тебе кажется, что…—?Тим,?— Вин устало зарывается лицом в ладони. Хотя с чего бы ему быть уставшим. Как будто это он провел несколько дней, не находя себе места, потому что кто-то пробрался к нему домой и взорвал там бомбу, чудом никого не зацепив. —?Я пытался быть рядом. И не дать зациклиться на проблеме, потому что от этого до депрессии один шаг. И я перепробовал все. Но я просто хочу нормальной жизни. Но ты упорно не даешь ни себе, ни мне забыть о том, кто мы где-то там в Таиланде…—?Потому что я должен!—?Да кому ты должен? —?Вин, не выдержав, вскакивает с дивана, остановившись прямо напротив Тима и сжав руки в кулаки. —?Кому? Народу? Разве что школьницам, мечтающим выйти замуж за принца. А кроме них? Люди передавали власть в руки твоего отца, надеясь на то, что он построит для них светлое будущее. А он объявил, что ты станешь королем через каких-то пять лет. Вот они и взбунтовались. Все просто, ваше вашество!С каждым произнесенным Вином словом Тим чувствует, как бледнеет, едва держась на внезапно ослабевших ногах. Фразы бьют точно в сердце, задевая все его комплексы, поднимая удушающую волну неуверенности в себе.Наверное, Вин надеялся образумить Тима. Заставить сказать: ?точно, вот я дурак, поверил, что нужен кому-то кроме тебя?. Но вместо того, чтобы покладисто согласиться, Тим еще больше злится. Его правая рука словно сама по себе взлетает вверх?— удар получается смазанным, но Вин все равно охает, хватаясь за челюсть.Тим выскакивает за дверь и в коридор в считанные минуты, позволив себе разрыдаться только в лифте, сквозь слезы набирая номер Минга.За то время, что он стоит у входной двери, дожидаясь, пока разбуженный телохранитель заберет его и увезет домой зализывать раны, Вин так и не спускается на поиски Тима.