1 часть (1/1)

Ночь едва успела вступить в свои права, а он уже стоял у дверей её офиса, в окнах которого до сих пор горел свет. Свежее дыхание Загреба проникало под одежду, и мужчина поспешил войти внутрь. Он специально подбирал ей офис недалеко от здания Правительства, чтобы не тратить драгоценное время на дорогу.После тяжёлого рабочего дня ему просто необходимо было увидеть её. Она для него была как успокоительное. И он должен был принимать её ежедневно. Он уверенно поднялся на второй этаж и направился в её кабинет. Она привыкла к его ночным визитам и никогда не запирала входную дверь, чтобы ближе к полуночи та приоткрылась, и вошёл он.Мужчина подошёл ближе к сидевшей на диване женщине и, наклонившись к ней, остановился в нескольких сантиметрах от её обманчиво равнодушного лица. Он прекрасно знал, какие чувства вызывал в ней на самом деле. Едва ощутимое прикосновение его пальцев к её предплечью мгновенно переросло в страстные объятия, и вскоре женщина оказалась опрокинутой на спину. Ладонями он обрисовывал изгибы её тела, о котором так отчаянно грезил весь день, и оставлял короткие поцелуи на её лице.На несколько мгновений в ней проснулось желание сопротивляться, и она положила ладони ему на грудь в попытке оттолкнуть. Но он лишь усмехнулся, перехватывая её запястья и заводя ей за голову. Его взгляд скользнул по золотому ободку её обручального кольца, так уродующего её изящный пальчик. Это возбудило его ещё сильнее, и он с силой сжал её окольцованную руку в своей. Убедившись, что короткий мятеж успешно подавлен, он вновь возвратился к её телу. Мужчина избавлял женщину от мешавшей его планам одежды, исступлённо шепча её имя между поцелуями. Он поочерёдно ласкал губами то одну её грудь, то другую, всасывая в рот ноющие от напряжения соски и перекатывая их на языке, пока их обладательница расстёгивала пуговицы его рубашки. Его рука проскользнула ей между бёдер, пальцами растирая естественную влагу по нежной плоти и массируя клитор. Почти рыча от нетерпения и болезненной неудовлетворённости он поспешно скинул с себя оставшуюся одежду. Устроившись между её призывно разведённых ног, он слился с ней воедино одним мощным толчком. С её губ сорвался протяжный стон, когда она почувствовала его внутри себя. Его движения были очень неровные — то он мучительно-медленно покачивал бёдрами, то двигался рвано и быстро.Она терялась в своих ощущениях, в ней будто одновременно, срывая голосовые связки, кричали два разных человека:"Пожалуйста, прекрати, иначе моё сердце просто не выдержит такого безумного ритма и, разорвавшись на кусочки, пробьёт грудную клетку"."Пожалуйста, только не останавливайся, иначе моё сердце тоже остановится вместе с тобой".Он покрывал влажными поцелуями её кожу, покусывая и тут же зализывая места укусов. Ей было невероятно хорошо. Но где-то в глубоком колодце её сознания всё равно плескалась мысль о том, что всё происходящее между ними совершенно неправильно.Он увеличил темп, вдавливая её в диван финальными толчками. И этого хватило, чтобы она в сладостном спазме выгнулась под ним и вскрикнула в последний раз. Болезненно-острое наслаждение разлилось по их телам тёплыми волнами, оставив после себя приятную усталость. Он запустил руку ей в волосы, пропуская пряди между пальцами, вбирая их в ладонь и трепетно сжимая в горсти. А потом запечатлел поцелуй на её виске, в котором любви и нежности было больше, чем во всём, что произошло до этого.Они оба были похожи на два холста очень искусных художников — покрыты свидетельствами своих безумств: тёмно-синие засосы на её шее и ключицах, красные царапины на его спине и плечах. С каждой последующей ночью они просто оставляли новые метки поверх старых, а потом с наслаждением любовались результатами своих творений. Это как вновь и вновь обновляемое клеймо — знак собственности и принадлежности друг другу.Наутро он увидел её в своей рубашке и, окинув вожделенным взглядом, спросил, что будет на завтрак. Она присела на край стола и развела колени в стороны. Это было самое вкусное и изысканное блюдо из всех, что он когда-либо пробовал. Он разорвал на ней рубашку, осматривая появившиеся на её коже привычные синяки, и одарил поцелуем каждый из них. Через несколько дней он улетел на саммит, а она любовно обводила их подушечками пальцев, стоя перед зеркалом. Её тело приятно ныло, чувствуя отголоски их недавней страсти, и жаждало повторения. А он со сладким томлением внизу живота представлял её в коленно-локтевой позе все дни своего отсутствия и улыбался этим мыслям.Он прилетел на день раньше и сразу из аэропорта отправился к ней. Женщина открыла дверь и впустила стоявшего на пороге мужчину внутрь (в сердце уже давно впустила). Она не ждала его сегодня, поэтому смотрела на него удивлённо и слегка растерянно. Просто молчала и прокручивала на пальце кольцо, ставшее вдруг слишком тяжёлым и давящим бременем. Заметив это, он взял её руку в свою и просто снял его, отбросив в сторону.Мужчина зарылся пятернёй в её волосы цвета спелой пшеницы, наслаждаясь невероятным ароматом, исходившим от этой женщины. Он целовал её требовательно, но медленно, не обделяя вниманием даже уголки губ и заполняя себя до краёв её запахом.Он чуть задрал её юбку и провёл ладонью по бедру. Кожа отреагировала лёгкой дрожью на теплоту чужой руки. Поднял на неё взгляд, наслаждаясь искажённым в мучительном нетерпении лицом. Её тело жаждало его прикосновений. Даже болезненных. Даже грубых. Но он хотел дарить ей только нежность.Он отогнул ворот её блузки, и его губы сомкнулись на ключице. Мягко и ласково, чтобы не причинить боль, но обязательно оставить свою метку. Обжигающие поцелуи и тихий шёпот: "Моя" оседали на её коже один за другим. Она растворялась в его ласках, предоставив ему карт-бланш на любые действия с её телом. И её стоны ещё несколько часов сотрясали стены офиса.Их отношения неправильны и безумны. Были и всегда будут. Но только не сегодня. Только не сейчас.