12-13 (снова не по плану, но да и хуй с ним) (1/1)

Когда её холодные пальцы схватились за его руку, он яростно обдумывал что за чертовщина происходит.Когда она сделали рывком пару шагов на дорогу, он мельком заметил свет сбоку. Скорее всего фар.Когда до него дошло, что это и в самом деле была машина (а светофор предательски показывал красный огонёк) было поздно.Пальцы крепко держали запястье, а реакция попросту не поспела за…О, этот жжёный запах резины. Свист не успевающих затормозить колёс по асфальту, недалёкий от скрежета, по противности такого же гадкого, как скрипящего мела.Голос без веры в реальность сорвался сам по себе на чужое имя. Он даже не слышал, как сзади орёт ещё вот-вот казавшийся грозным, испуганный мужчина. Действительно испуганный, а не просто шокированный прохожий. То ли дело, что он как-то был знаком с Энди, то ли ещё что?— он уже ни черта не догонял. Только боль, адскую боль и ломоту в теле, когда хочется согнуться и не разгибаться. Кому прилетело сильнее можно было поспорить?— телу, подлетевшему вверх, и чудом выжившему, или ему, проехавшемуся по дороге своей рожей, да и не только ей, пацану.—?Ди…Ободранная кожа лоскутами свисала с рук. Со лба просто оторвало кусок. На левом глазу и вовсе, кажись, капилляр порвался?— половину белка попросту залило красным. Да и нос задело. Ноги… Ну, перелом может быть (ещё пару дней назад ему было чертовски, невъебически невозможно стоять). Смотря в зеркало, Ди не узнавал себя. Из обычного дистрофичного парня он превратился… в ходячий ужас на грани эволюции в уродливую бабочку (так ведь вы себя зовёте, анорексички? *).—?Шрамы кое-где останутся, но в основном всё затянется. —?Говорит ему врач, затягивая свежие бинты. (Потом он опять разглядывает то, что свободно от них в зеркало, и думает…)—?Это чудо, что вы оба остались живы. —?Бросает врач, прежде чем закрыть дверь. В который раз.Она всё-таки жива?Жива…Нет, он не злится на то, что Энди не сдохла. Даже как-то легче от этого. Хотя все равно хочется немного въебать и сказать?— где, блять, твои мозги, дура? Лучше уж в шестнадцать дома, чем в двенадцать в морге, не?Но потом, спонтанная мысль (они льются мириадами, без прекращения потока)?— а может тоже дёрнуло? Он ведь сбегал из дома, были там родители?— не было?— без разницы. Особенно когда Хэви опять в чём-то превосходил его. Да, это по-детски глупо, но разве вам не будет тошно слышать от собственного отца о том, что вы бездарь? (Пускай это всего лишь музыка, но…) Хотя Ди потом отбрасывал её. Как он на автомате может сказать что-то, так она на автомате может схватить что-то. И пускай это был он.Живы?— уже хорошо.Потом он, поздно ночью, когда охранники проводят последний обход, сбегает из палаты. Не на улицу или на крышу, а в другой блок. И видит… Видит тело, обмотанное бинтами, чуть больше чем у него. Видит обстриженные (это специально врачи сделали, то ли для бинтов, то ли ещё для чего) волосы, кучу трубочек (одна у него в руке, для капельницы, вместе с катетером, он её выдернул; другая в носу, но её уже сняли) торчащих из носа, рта, руки. Куча проводов, ведущих к приборам. И, с губ срывается какое-то облегчение, на одном из них полоска отвечающая за сердцебиение. И она, пускай слабо, но пищит и бьётся. Идёт зигзагами, не прекращая, не выравниваясь в бесконечный луч.—?Хей, кто это здесь?А потом Ди скрывается во тьме коридора, возвращается в палату, втыкает всё так, как было, и ложится спать, падая на прохладную подушку чугунной головой. После того, как он отоспится, его навестит либо брат, либо мать с отцом, обеспокоенно и без умолку расспрашивая о чём-то и его, и персонал.***Он полностью пропах алкоголем и дешёвыми сигаретами. У него на футболке сальные пятна от пота и ещё какой-то хери, думается, рвоты. Футболку он старательно прикрывает более-менее чистым плащем. Но это всё равно не спасает. На джинсы вязкой нитью капают слюни, стекая со стола, где на боку лежит его голова, а по поверхности елозит подбородок.—?И что ты в нём нашла? —?Вопрос ставит женщину в ступор.Ничего.Ничего она в нём не находила. Они просто старые друзья. Хотя, нет, знакомые больше подходит. Знакомые, которых связывает пара грязных делишек, неудавшийся роман и чувство пропащей грусти, колющее в одинокое сердце фантомной иглой. Хотя она уже не одинока, как могло казаться раньше самой себе или прохожим, в частности слугам её большого дома. Теперь у неё есть ребёнок, есть о ком заботиться, переживать и… О, нет. Она сумасшедшая. Взяла такую же чокнутую на голову девчонку и теперь страдает всякой чепухой. Но, признаться, так даже веселее. Особенно учитывая то, как может этот ребёнок порой выступать. Не хило так портя то, что осталось от нервов. Спасибо, пап.Лидия не жалеет, что взяла Энди под своё крыло.Лидия не жалеет, что вновь связалась с Чесом.Может, её только где-то о-о-о-очень глубоко внутри раздирает чувство стыда перед братом. Но она мастерски глушит его, чтобы в один прекрасный день, жалея себя, может, в старости?— или как повезёт?— вылить это всё наружу. Желательно с поддержкой, бутылкой вискаря и тем, что заглушило бы оставшуюся боль.—?Саймон? —?Бесполезно. Он как храпел, так и храпит. —?Хей, ты что твор…—?Спокуха! —?Из заднего кармана алкашни, распластавшейся на барной стойке, Чес вытаскивает мобильник и начинает там копаться. Лидия быстрым шагом подходит к нему, заглядывая через плечо. На экране светились номера. Чес нажал кнопку, картинка прокрутилась наверх. Последние два номера, чередовавшиеся в списке принадлежали скорой помощи и Лидии. К слову, два пропущенных как раз были от неё. А всё остальное было подчищено.—?И что это значит?! —?Шипит блондинка, расширяя свои глаза дальше некуда. Что. Блять. Это. Значит. На кой черт он звонил в скорую, а теперь в хлам бухой, если она просто напросто попросила забрать… —?Твою мать… —?Чес опешил оттого, что Лидия выматерилась. Обычно строгая, не позволяющая себе лишнего женщина, пока ещё даже девушка, и тут…Палец соскользнул на звонок. Гудок, второй, третий.—?Алло, к вам не поступала девочка по имени, эээ.?Лидия осторожно выхватила телефон из тёплых рук мужчины, называя имя и внешность, а заодно и примерный возраст, а то мало ли каких рыжих Энди ещё может поступить. А после, Чес, успокаивая, погладил её по плечу, неверяще опустила руку. Действительно, блять. А то и хуже. В три, а то и десять раз.Доведёт до ручки.Вот уж точно.***Увиделись все только через две недели. В комнате пахнущей хлоркой, спиртом и всякими препаратами. Хэви, сидя на табуретке, рассказывал о чём-то своём. Как тяжко ему было болеть, что он делал, и как с ума не сошёл, узнав, что с ними произошло, при это красочно матерясь. Правда, после хорошего тумака от матери, он, конечно же, больше не матерился. Плохие слова, что хотели сорваться с языка, застревали в горле комом. В общем, атас полный.Лидия стояла прижавшись спиной к холодной стене и куталась в большущий шарф, недовольно прожигая взглядом жену брата, его самого, а также детей. Особенно одну идиотину, которая еле-еле поджав ноги и свернувшись в клубок, смеялась над историями Хэви. Ди же наоборот умостился на подоконнике у батарей, свесив ноги так, чтобы их обдавало каким-никаким теплом, а заодно скрестив руки. Сидел он там по нескольким причинам, одна из которых являлась теплом, а другая… другая крылась в злобной ауре его матери, что, казалось бы, готова была вцепиться в шкуру Шваген-Вагенс и распотрошить её, размозжив башку об стены клятой больницы. Но перед эти нехило так вмазав её новоиспеченной дочурке за беспредел с аварией. Благо, больница, дети, да и муж сдерживали её.—?Ну, что хорошо кончается, то хорошо кончается… —?Неловко, под неодобрительные взгляды всех собравшихся, выдавала Фарклей, после чего сразу же отводила взгляд. Выделяться в обозлённой толпе не любил никто.Впрочем, вскоре почти все покинули палату, оставляя Энди и Лидию наедине.—?Увижу эту соплю ещё раз в нашем доме, мало не покажется. —?Бросила Вики на выходе, морща нос. Ничего, перегорит.***Холодная рука коснулась щеки, взгляд мутных грязно голубых глаз скользнул по острым скулам блондинки. Лидия прижалась носом куда-то в макушку, нежно поглаживая то по щекам, то по плечам, а потом обнимая. Только когда женщина как-то грустно опустилась на койку, Энди обняла её в ответ. Прости? Пустые слова, даже не от души. Я больше так не буду? Кто знает… Вдруг через неделю она снова прыгнет под колёса, уже осознанно, или через несколько лет. А может и нет.Находиться в молчании было даже как-то неловко. Вроде бы, не такая и родня, хотя сколько вместе живут и…—?Не делай так больше, лучше поговорить, чем…—?Он страшный.Пальцы сильнее сжимают плечо, как будто цепляясь из последних сил, а после медленно, но рука расслабляется, падает вниз. По спине бегут мурашки, но отчего?— Энди сказать не может, то ли холод, навязчиво пробирающийся под кожу, то ли Шваген-Вагенс напротив: замученная, усталая, потерявшаяся. Не знает, что делать. Как и Фарклей.—?Да брось, обычный вроде.Хочется тоже расслабиться и плыть по течению, Энди даже готова сказать, что ни черта не выйдет, но. Но нет. Сиплый выдох, руки, нелепо обвивающие чужое тело, и почему-то горячая голова, утыкающая в не менее чужой шарф, пропитанный любимыми духами матушки. В голове на удивление пусто, ни терзающего сожаления, ни раскаяния, ни радости от чужой боли. Может, где-то в глубине всё-таки прячется осознание нелепости и чувство вины, но их сейчас так перекрывает пустотой, что кажется, будто и нет вовсе ничего.—?Наркоман. —?Недовольно урчит, соскальзывая на колени.—?И выпивоха. —?Вздыхает Ли. —?Но вовсе не страшный, угрюмый. —?Энди фыркает, мысленно добавляя ещё парочку терминов.Внезапный разговор, не то чтобы уж так и сяк по душам, но становится даже легче. Даже портить не хочется, хотя по-другому обычно и не выходит.Пальцы медленно поглаживают по голове, в которой невольно возникает какая-то домашняя мелодия, где домохозяйка, что готовит за плитой, будет мурлыкать или мычать под нос. Энди даже представляет, что она кот. Обычный, мягкий и нежный, не доставляющий глобальных проблем в виде всякого дерьма окружающим. Но к сожалению, она не кот, а просто девчонка, с не очень приятной историей, где, наверное, конец и вовсе не счастливый.Ведь жизнь не сказка.И она не принцесса.Да и не такой уж и главный герой?— что-то среднее.И в голове всплывает мысль, тянущая за собой два вопроса.—?Какой сегодня день?—?Хм, среда.Тараканы, кажется, сдохли?.. Ведь больше ни сальсы, ничего другого… Только взгляд, пустой и противный, безумный и страшный, не несущий ни хорошего, не плохого.И Майки…Она не навестила его в этот раз (а когда был прошлый?). Как он там?_______*никогда не голодайте, а потом не нажирайтесь за 4-5 часов на полторы своих нормы, это ебать как сложно восстановить (я провалил эксперимент ахах, блятьпомогитемойживотболитпиздец)ну, а ес чес, анорексички?— все мы знаем кто это, психически больные люди (да, ребят, это не только скелеты, от которых кожа да кости, это ещё и с лишним весом, и с в пределах нормы люди.) Они стремятся к костям, и, вроде, ну я где-то слышал, более менее называют себя бабочками бывает. Тип, кости видно, как крылья (лопатки скорее всего)Кстати, я тут понял… шрамы… Сальцо… ахах, фанаты Сало Фейса поймут))жду че будёт дальше больше обычного, пипец, ребят, а когда прода XD