Глава 2 (1/1)

В кабинете анатомии окна открыли нараспашку. Жалюзи постукивали об стекло от ветерка. Птицы радовались наступающему лету и пели из-за всех сил.Девочки сдвинули парты полукругом возле преподавательского стола и сели. Они обсуждали, как лучше стирать халат, чтобы не испортить маникюр, и кто лучше всех выучил плоских червей на практическое по биологии. У одной завибрировал телефон.- Алло, - ответила она. – Да, это мы. Нет, староста еще не пришел, а что случилось? Ничего себе, правда?Девочки рядом зашушукали и наперебой начали спрашивать подругу, что же случилось.- Я поняла, передам Франу, спасибо. До свидания, - растеряно промямлила студенточка и закончила разговор.Остальные устроились на стульях и парте около неё и ждали объяснений.Оказалось, старый анатом срочно уволился и уехал работать в престижный вуз, а их, провинциальный, бросил. Новый преподаватель мог опоздать. Рената, которая составляла расписание и информировала студентов медицинского об изменениях, попросила вести себя помягче с новым преподавателем. По её словам, он был странным и чудаковатым, но свои предметы знал отлично.Открылась дверь. Девочки напряглись, но в помещение зашел староста.- Привет, Фрааан, - раздались девичьи голоса.- А ты знаешь, что у нас новый анатом? – начала одна.- Только не Бельфегор, - студент устроился за партой, отсев от девочек подальше.Практика показывала, что если быть рядом с ними, то вместо учебы парень бы сидел в телефоне и смеялся над последними сплетнями, а не занимался. Студент достал из рюкзака халат, лениво натянул его и поправил значок на белой ткани.Девочки очень любили своего старосту. Фран почти год проучился, находясь в малиннике. Его кормили домашней едой и давали списывать. Все потому, что парень хорошо справлялся с работой старосты. Иногда случались мелкие недоразумения, как сегодня, но он никогда не скрывал ничего от своих. В благодарность, девочки украсили значками рюкзак Франа, а оставшиеся подарили парню. Часть из них он приколол на берет, а самый красивый, с принтом лягушки, прицепил на халат. Фран гордился этим значком, чистил его и чуть ли не полировал. Девчонки начали наперебой рассказывать о звонке Ренаты, которая не дозвонилась до старосты. Парень проверил телефон. Он включил авиарежим вместо передачи данных, промахнувшись пальцем. Цокнув, студент продолжил слушать щебетание одногруппниц.Они ему нравились, только доводили до головной боли еще быстрее, чем шумный анатом.- Здравствуйте, ши-ши-ши, - в кабинет зашел высокий человек.Фран посмотрел на вошедшего и обомлел. Это был Расиэль! У него сильно изменился голос – стал выше и противнее – и испортилась прическа. Вместо идеальной укладки как у эмо-боя на голове человека красовалось нечто. То ли мужчина забыл причесаться, то ли специально взлохматил волосы.Мужчина поздоровался, сильно прорычав и смягчив букву ?с?. Фран отметил, что у Джилла тоже проскакивал подобный акцент, но не выделялся так сильно. Мужчина поправил халат, который ему был размера на три больше и отряхнул серую рубашку от невидимой грязи. В нагрудном кармане парень увидел золотую ручку и выглядывавший позолоченный блокнотик. Девочки громко перешептывались, обсуждая внешний вид блондина.- Здравствуйте еще раз, молодые люди, - мужчина поставил на стол и открыл кожаный чемодан.Там оказался сложенный сменный халат, упаковка одноразовых перчаток и бахил, несколько журналов и тетрадей. Больше Фран не увидел. Парень вспомнил, что подобные чемоданы он встречал на старых фотографиях в учебнике по истории медицины. Такие носили медики в начале двадцатого века и хранили в них свои принадлежности.- Можете называть меня Бельфегором, - представился мужчина. – Мы с вами проучимся до середины второго курса, а потом, если вы тут останетесь, то еще как минимум три года. Вам повезло, потому что я буду учить вас анатомии. Вы у меня станете лучшими врачами и учеными, ши-ши-ши.Бельфегор растянулся в хищной улыбке, как маньяк из фильма ужасов. Девочек передернуло. Фран срочно достал телефон и набрал в беседе одногруппницам просьбу вести себя естественно. Они злобно заявили, что знают, но выражение лиц ни у кого не изменилось.- Молодой человек, - Бельфегор подошел к Франу. – У нас началась анатомия, великолепная наука. Что может быть интереснее, чем она, в вашем телефоне?- Ничего, извините, пожалуйста, - студент опешил.- А это у вас что такое? – Бельфегор достал ручку из кармана и коснулся ей значка на халате паренька. - Понимаете, с таким детским отношением к медицине вы далеко не уйдете, юноша, нет. Снимайте это недоразумение, и лучше расскажите мне и группе о строении продолговатого мозга. Что в нем находится, что контролируется. Нам очень интересно послушать, ши-ши-ши.Все это время мужчина ходил между партами и своим столом и размахивал ручкой, как дирижер. Девочки открыли толстые учебники и зашуршали страницами. Они должны были разобрать сегодня продолговатый мозг с преподавателем, посмотреть влажный препарат в анатомическом музее, и сдать тему на коллоквиуме, посвящённому центральной нервной системе. Старый анатом не устраивал промежуточных зачетов.- Ну, - замялся зеленоволосый.У него не хватало смелости посмотреть на чудика. Анатом остановился и скрестил руки на груди. - Ну? Не готовы? – наигранно спросил Бельфегор.Фран кивнул. Блондин цокнул и протянул: ?Чего и стоило ждать от того старпера?. Группа пораскрывала рты от наглости анатома и с ужасом ожидала реакции Бела. Мужчина засмеялся, но смех походил на шипение змеи. Бельфегор достал позолоченный блокнотик, оказавшийся маленьким кожаным ежедневником, и что-то записал. Очевидно, имя зеленоволосого. Фран сглотнул и понял, что группу ждёт то еще веселье на анатомии.- Давайте, я объясню наш с вами новый подход к анатомии, - Бельфегор сел на преподавательский стол и положил ногу на ногу. – Вы на каждое практическое читаете тему, которую мы будем проходить. Затем, я спрашиваю пару простых вопросов, как сейчас, а вы хором отвечаете. Если не ответите, то потеряете одно занятие, а, значит, на коллоквиуме в практической части не покажете мне навыки. Таааак.И тут Фран увидел то, о чем предупреждал Расиэль. Бельфегор застыл с открытым ртом. Сквозь челку не было видно, куда этот чудаковатый смотрел, но зеленоволосый чувствовал, что анатом его разглядывал. Фран машинально отвернулся от мужчины и поправил халат, заодно сняв значок. - Так вот, ши-ши-ши, - продолжил блондин. – После общего опроса, я вам расскажу самые каверзные вопросы темы. Особенно выделю те, которые люблю спрашивать на экзамене. Потом, мы с вами сходим в роскошный анатомический музей, который я и Леви собирали год. Я вам покажу несколько влажных препаратов, а после, в зависимости от темы, мы с вами можем спуститься в трупохранилище. Ши-ши-ши…Бельфегор хищно улыбнулся. Он снова замолчал, но быстро осекся.- Я вам покажу навыки на трупе. Конкретно в теме ПНС это будут нервные сплетения. На нашем трупе они все целенькие еще, никакой гад не порвал. А потом, мы вернемся в кабинет, и я расскажу теорию по следующей теме. Вы у меня хоть и будущие гении и светила наук, но иногда нуждаетесь в помощи.Девочки засмеялись. Бельфегор улыбнулся им и начал рассказывать теорию по сегодняшней теме. В середине занятия он захотел взять череп и сухие препараты мозга, и отошел в лаборантскую. Там хранились кости и плохие препараты, на которых даже старый анатом ничего не видел. Легенды гласили, что самых ленивых студентов отчисляли на экзамене по анатомии, давая те самые непонятные черепа, гипофизы и имитации суставов.Фран задумался из-за выходки преподавателя. Парень расстроился, но молчал и старался изображать пофигистичное выражение лица. Через несколько минут он расслабился. Девчонки болтали между собой, обсуждая нового препода. Оказывается, его поведение покорило большинство одногруппниц, и только одна чувствовала подвох. Она написала зеленоволосому, что у Бельфегора какие-то проблемы с психикой, с чем Фран согласился.Бельфегор вернулся с нужными препаратами, устроился за столом и позвал остальных со стульями сесть рядом и снимать. Блондин попросил простить его акцент во время съемок и нормально улыбнулся, чем растопил девичьи сердца. Фран закатил глаза.Зеленоволосый посмотрел на череп в руках преподавателя и ужаснулся. Препарат был темно – коричневый, а не соломенно-желтый, с багровыми пятнами на затылочной кости. Внутри глазниц были дыры. Нижняя челюсть еле как болталась на ржавых пружинках, а на месте зубов красовались расковырянные полости с каёмчатыми краями. Легенды не врали, на этом препарате студенты бы сами ничего не нашли.Анатом с нежностью и трепетом держал череп и гладил выступы и ямочки. Он идеально выговаривал названия на латинском, как будто всю жизнь использовал этот язык. В конце занятия преподаватель решил заинтересовать учеников и рассказал, кому принадлежал череп. Блондин провел по выступу у носовой кости и тонким пальцем нарисовал невидимую линию в воздухе, сымитировав форму носа человека. Мужчина заявил, что череп был женский, описал форму лица и показал на асимметрию нижней челюсти. Бел накрыл ладонью затылок черепа и застыл. Через минуту блондин признался, что багряное пятно на черепе было кровью.Фран напрягся от того, насколько точно и уверенно Бельфегор составлял образ человека и возможную причину смерти. Как только прозвенел звонок, блондин замолчал, заявил, что тему он дал, сказки рассказал и отпускает ребят. Студенточки помахали ему и убежали на перерыв.Парень подошел подписать журнал. Блондин запомнил Франа по значку и теперь называл лягушкой.- Вы мне, чтобы выйти на уровень морулы, должны будете рассказать наизусть строение продолговатого мозга, лягушонок, - предупреждал студента Бельфегор, пока ставил подпись и изучал оценки в журнале. – Вот, на втором курсе мы с вами еще и гистологией продолжим заниматься. Вы мне морулу и расскажите, ши-ши-ши. Как раз Рената вашу группу мне полностью отдала.В аудиторию вернулись девочки. В коридоре они встретили близнеца анатома. Джил проверил расписание группы зеленоволосого и нашел окно для сестринского. Девчонки чуть ли не визжали от радости и пришли за старостой.Бельфегор продырявил страницу журнала на месте подписи.- Знаете что, земноводное, - анатом заговорил низким недовольным голосом. – Вы у меня будете неврологом. Поэтому, подготовьте на следующее занятие старые темы ЦНС по учебнику, повторите борозды на препарате из лаборантской, и, еще, лягушонок, желудочки мозга там поищите. Я вас послушаю, а в журнале как раз есть графа для оценки задним числом, ши-ши-ши.Блондин переставил из журнала Франа отметки группы в свой, зачеркнул что-то в позолоченном блокнотике. Мужчина захлопнул чемодан и ушел в халате в коридор. Девочки проводили его недоумевающим взглядом. Раздался громкий звук – Бел хлопнул и дверью в другой кабинет.Фран понял, что с анатомией наступили большие проблемы.***После тяжелых занятий теплый майский вечер казался невероятно сказочным и красивым.Зеленоволосый трясущейся рукой пытался попасть в замочную скважину. Ключ вставился с третьей попытки. Скрипнула дверь.Парень снял мокасины, скинул рюкзак, помыл руки и залег на раскладушку перед удивлённым Люсьеном. Шатен сидел за письменным столом. При виде вымотанного друга, он прервался от дел и посмотрел на зеленую макушку.- Привет, - начал Люсьен. – День - говно?С раскладушки не раздалось ни звука. Фран услышал, как друг зашуршал за столом. Раздался щелчок настольной лампы и шепот шатена, который разговаривал с вещами. Студент начал задыхаться, так как лежал лицом вниз, и вынужденно повернулся. Парень повалялся минут пять, вздохнул и пошел за рюкзаком.Он заметил заинтересованный взгляд друга.- Анатомия неудачно прошла, схватил долг, - объяснил зеленоволосый, пока нес рюкзак.- Анна сказала, что у вас новый анатом, который много о себе воображает, - поделился Люсьен. Фран сел на раскладушку, достал из рюкзака учебник по анатомии и нашел нужную главу. Парнишка пролистал тему и ужаснулся – через семь дней он должен знать минимум семьдесят страниц. Чутье подсказывало, что на авось сдать не удастся.Люсьен тихонько выругался. Студент оторвался от учебы и увидел, что друг лепил какую-то фигуру из глины.У шатена была огромная слабость – творчество. Он создавал скульптуры.Творил каждый день, запойно и с перерывами на уроки и сон. Если у Люсьена заканчивалась глина для лепки, то он сходил с ума. У него начиналась настоящая ломка, с истериками и отказами от еды и питья. Шатен никогда не посещал художественную школу, но лепил со знанием дела. Он объяснял, что папа работал скульптором и подделывал известные произведения, а потом продавал подделки на черном рынке. Фран с бабушкой посмеивались над этим высказыванием и считали такое мнение за самоутверждение. Зеленоволосый понимал, что Люсьен не мог похвастаться в колледже родителями, в отличие от других детей. Но талант шатена невозможно было игнорировать, и уровень его мастерства рос на глазах, что пугало Франа. Было одно ?но?: общество воспринимало скульптуры Люсьена за высер.Творчество парня было специфичным. Фигуры людей имели лишь очертания человека и преувеличенные черты. Например, если по задумке человек был худым, то он смотрелся, как скелет из глины. Если композиция состояла из двух и больше фигур, то они соединялись вместе, через руки, ноги, хвосты, и выглядели, как один организм. Зеленоволосому скульптуры друга казались вещами из другого измерения. Они напоминали статуэтки древних цивилизаций, от них исходила волна иной жизни. Они безмолвно говорили с людьми, но на забытом всеми языке.Жутко было Франу от этих скульптур.- Кто это? – спросил студент и кивнул в сторону куска глины в руках Люсьена.Шатен объяснил, что создавал композицию любовниц. По его замыслу, две девушки стояли напротив друг друга и держались за вытянутые руки. Вместо ладоней он создал перемычку, соединяющую силуэты. В процессе парень захотел добавить пластики и соединил и ноги девушек. Получился овал, состоящий из двух гимнасток, изогнувшихся в неестественных позах.- Это, - тыкнул на более длинную фигуру Люсьен, - Анна. А напротив - моя муза. Также прекрасна и идеальна!Фран решил смолчать о том, что девушки отличались только ростом. У них не было лиц, волос, ушей и одежды. Искусство Люсьена казалось зеленоволосому диким и необузданным. Действительно, это были послания древних миров.- Знаешь, ты так и не рассказал про анатомию, - видно было, что Люсьен хотел больше знать о новом преподе. – Понимаю, что ты мизантроп и всякое такое, но Анна меня так заинтересовала этим анатомом!Студент вздохнул и рассказал Люсьену про занятие. Упомянул про Джилла, а шатен потребовал рассказать все.- Они с этим чудиком разные, - подводил итог Фран. – Джилл на сестринском вел себя спокойно и уважал нас, а его братец словно со двора пришел. У него точно с головой не все в порядке.Шатен закончил скульптуру и аккуратно отодвинул её в сторону. На последней фразе Франа Люсьен расплылся в слащавой улыбке и захихикал.- Кажется, ваши преподы борются за внимание детей, как миилоо, - засмеялся Люсьен. – Смотри, а то еще Бельфегор заревнует твою группу к брату и не быть тебе неврологом! Будь внимательнее, сегодня ты лягушонок, а завтра лижешь пятки преподу за зачёт!Люсьен любил пошлые шутки. Для него любовь воспринималась не только как светлое чувство, но и как игра. Сам он встречался с сокурсницей Франа – Анной, а любил другую. Анна нравилась зеленоволосому. Во время их встреч она шутила, улыбалась и всех подбадривала. Люсьен развлекался с ней, а она держала возле себя смазливого паренька для хоть каких, но отношений. Фран послал друга куда подальше и пошел заварить чай, чтобы подготовиться к свиданию с учебником по анатомии. Но слова Люсьена никак не выходили из головы.