День первый (1/1)

Как только у Александра появляется несколько свободных дней в отвратительно плотном графике, составленном представляющим его менеджером, в основном заполненным интервью к выходу предстоящего фильма с ним в главной роли, он хватает раздражённого Билла и необходимый минимум вещей, который пригодится им, оставляет небольшое сообщение о том, что не будет доступен некоторое время, и отключает телефон на ближайшие три дня. Билл упрямится, и это занимает чуть больше времени, чем на то рассчитывал Александр, поэтому он мягко забирает телефон из его рук, и твёрдо обещает, что это будет лучший уикенд, проведённый вместе. В конце концов, Билл сдаётся: помогает застегнуть чемодан и предусмотрительно кладёт немного еды с собой.

Они приезжают в охотничий домик семьи ближе к ночи, тратя на дорогу чуть больше времени, чем обычно, из-за плотного, густого тумана и длинной вереницы машин. У них хватает сил только на то, чтобы поставить машину в гараж, прежде чем уставшие и ужасно голодные, если не считать тех трёх небольших сэндвичей на двоих, которые успели съесть в дороге, они падают на кровать и засыпают.

Билл просыпается раньше, и первым делом достаёт телефон из переднего кармана джинс, небрежно оставленных на полу, чтобы проверить почту. Он приподнимается на локтях, сонно жмуря глаза от ярких лучей солнца, пробирающихся сквозь незашторенные окна их спальни, и снимает блокировку с телефона. Александр переворачивается на другой бок, ложась лицом к нему, и только сейчас Билл замечает, что тот не спит. Он смотрит сонным, ещё расфокусированным взглядом на него, держащего в одной из рук телефон. Билл переводит взгляд на экран телефона и, не находя ничего важного, не считая двух сообщений рассылки на почте, блокирует его, отправляя обратно к джинсам. Он разочарованно вздыхает, садясь в кровати, и закидывает руки за голову. Александр всё ещё внимательно наблюдает за ним, теперь уже более осознанным, чётким взглядом, хмуря брови.— Ещё есть время, — говорит он, уверенным жестом прикасаясь к его руке, — не будь слишком строг к себе.

Билл переводит на него взгляд и неуверенно кивает, легонько сжимая его руку в своей. Александр улыбается ему и встаёт с кровати, натягивая джинсы, прежде чем отправиться вниз по лестнице. Билл ещё с минуту лежит, после чего начинает одеваться. Он заново изучает этот дом: он не был здесь около двух лет, за которые Александр успел перекрасить их комнату в бежевый цвет и добавить ей уюта, заполнив её их вещами. Билл неуверенно ведёт кончиками пальцев по гладкой стене и задумчиво хмурит брови, натыкаясь взглядом на картину, висящую в самом углу их комнаты. Он узнает в ней ту самую, которую Вальтер подарил им, кажется, на прошлое Рождество — поле, усыпанное рожью и чистое, безоблачное небо над ним, — и счастливо улыбается, любовно проводя по светлой рамке ногтём.

Билл замечает, что в коридоре, ведущем к лестнице, Александр сменил раздражающие его обои с отвратительно безвкусными лилиями, на обои почти нейтрального оттенка — персикового. Он проходит мимо ещё двух комнат, прежде чем оказывается у винтовой лестницы, в которой узнает их старую, сделанную ещё, кажется, их дедушкой, и спускается на кухню, где и находит Александра, стоящего к нему спиной. Билл прислоняется к дверному косяку, наблюдая за тем, как Александр переворачивает овощи, и мягко усмехается.

— Ты купил и продукты? Александр оборачивается и быстро кивает, возвращая внимание к шкварчащим овощам на сковороде. Билл отталкивается от косяка, подкрадываясь к Александру, обнимает его со спины, утыкаясь носом в шею и вдыхая его запах, отдающий тяжелыми нотками муската.

— Спасибо, — шепчет Билл в его затылок, но не уточняет: за поездку, обои, картину или всё это. Александр выключает газ и разворачивается в кольце его рук, оставляя нежный поцелуй на лбу, аккуратно заправляет прядь волос ему за ухо и шепчет в ответ: ?конечно?. Они молча садятся завтракать друг напротив друга, соприкасаясь коленями под маленьким дубовым столом, за которым с трудом умещались ещё в детстве. Лёгкий утренний ветер озорно копошится в его волосах и облизывает голые ступни, которыми он тянется к Александру: до ужаса горячему и живому. Александр кладёт его ноги к себе на бёдра, поглаживая большим пальцем одной руки холодные лодыжки, а другой —держа в руках кружку с уже допитым кофе. Билл почти сидит на нём: их разделяет всего небольшое пространство дубового стола, о котором Александр напрочь забывает, беря в свои руки его лицо и оставляя один нежный поцелуй на его щеке. Билл тянется за большим, когда Александр мягко отстраняется от него, заправляя прядь волос ему за ухо.— Мне нужно на пробежку, — шепчет Александр, заправляя волосы и за другое ухо. Билл разочарованно отстраняется и неохотно кивает, опуская ноги с бёдер Александра на холодный кафельный пол и зябко морщась. Александр сгружает грязную посуду в раковину и оставляет быстрый поцелуй в его волосах, прежде чем исчезнуть на втором этаже. Через несколько минут он, сменив одежду на более удобную, выходит из дома. Билл ещё с несколько минут упрямо пьёт почти полностью остывший кофе, неприятно морщась, прежде чем отставляет от себя кружку, решая, что с него хватит, и идёт за обувью: от холода он едва может переставлять ногами. Он тщательно моет посуду, что не занимает больше пятнадцати минут, несмотря на то, что он старается потратить на это как можно больше времени: без Александра здесь он чувствует себя до ужаса неуютно, несмотря на количество воспоминаний, связывающих их с этим местом. Он насухо вытирает посуду, после чего плотно закрывает окно и идёт в гостиную. Здесь практически ничего и не изменилось: те же старые стены, выкрашенные в светлый цвет, на солнце отливающий нежно розовым, небольшой стеллаж с книгами, стоящий у стены, кресло и большое окно, открывающее вид на крупные стволы сосен. Билл задумчиво проходится пальцем по корешкам книг, прежде чем достаёт одну из них. Он ещё раз проверяет телефон на наличие уведомлений и, не найдя ничего интересного, блокирует его, убирая обратно в карман джинс, садится на размещенный по другую сторону стеллажа бежевый тканевый диван, включая стоящий рядом торшер, и читает, стараясь отвлечься и сконцентрировать всё своё внимание на тексте в руках. Это выходит прескверно: он переодически отвлекается на сообщения, которыми его наперебой начинают заваливать Густаф и Вальтер, интересуясь тем, как они проводят отдых. К тому времени, как возвращается Александр, Билл дочитывает первую главу из десяти страниц и откладывает книгу, решая, что на сегодня этого будет достаточно.

Александр выходит из ванной с полотенцем, держащимся на бедренных косточках, в то время, как другим, меньшим в размерах, вытирает влажные волосы. Билл лениво листает журнал перед собой, лёжа на кровати, и Александр аккуратно садится рядом, отбрасывая мокрое полотенце на кресло в углу. Он цепляется пальцами за лицо Билла и разворачивает его к себе, придвигаясь ещё ближе и целуя: более напористо, чем на кухне. Билл отстраняется, морща нос и весело смеясь, и цепляет особо длинную прядь волос Александра пальцем:— Ты мокрый, — хихикает он, и Александр улыбается на это, снова целуя его. Билл перехватывает инициативу на несколько секунд, седлая бёдра Александра, полотенце на которых едва держится. Он обнимает его за шею, прижимая ближе, и кусает верхнюю губу. Александр шипит и зарывается пальцами в волосы Билла, ощутимо оттягивая их и возвращая себе абсолютный контроль над ситуацией. Билл тянется к нему, но Александр накрывает его рот рукой, отрицательно качая головой.— Мы можем вернуться к этому вечером, — обещает он, кусая мочку уха Билла, — я хочу показать тебе кое-что, — добавляет он, вставая с кровати и подтягивая полотенце.

Билл невесело кивает, падая обратно на кровать и утыкаясь взглядом в выкрашенный в бежевый потолок, который в детстве занимала корявая карта звёздного неба, нарисованная отцом. Билл на секунду прикрывает глаза и воспроизводит её в памяти — те кусочки, которые помнит отчетливее всего. Рядом копошится Александр, и Билл лениво переводит взгляд, наблюдая за ним из-под ресниц: он почти собрался — успел натянуть тёмные брюки и бежевый свитер с горлом. Билл меняет свой свитер на более тёплый, кажется, принадлежащий Александру, с длинными рукавами, и спускается вниз. Он замечает в руках Александра небольшую плетёную корзинку, и мягко улыбается ему.

Билл вдыхает запах лесной свежести полной грудью и, дождавшись Александра, следует за ним, любопытно оглядываясь по сторонам — он не был в лесу целую вечность: до отчаяния не хватало времени. Александру получилось уговорить его на недельный кемпинг около двух лет назад, когда у них обоих ещё не было так много активных незавершенных проектов. А вчера, когда они только приехали, он, уставший, едва ли обращал на что-то внимание.

Билл идёт за Александром, стараясь не задевать выглядывающие отовсюду сухие ветки. Он почти падает, споткнувшись о сук, торчащий из земли, но Александр ловит его; они делают одну вынужденную остановку, чтобы немного передохнуть, прежде чем продолжают путь. Билл изредка вздрагивает от холодных порывов ветра, забирающихся под два слоя одежды, и подгоняет Александра идти дальше, уверяя, что он в порядке. Они доходят до нужного места ближе к обеду, когда солнце уже находится в зените, освещая большую часть леса, не скрытую густыми кронами многовековых деревьев. На секунду у Билла перехватывает дыхание от открывшейся перед ними картины на длинный, кажущийся бесконечным лес. Он успевает рассмотреть едва выглядывающие очертания гор вдалеке, верхушки которых уходят в небо, и силуэты двух небольших строений, похожих на лесничьи дома, ближе к северной части леса, когда Александр обнимает его со спины, уютно устраивая голову на плече. Он так же, как Билл, задерживает дыхание, оглядывая местность — они нашли это место с отцом ещё в далеком детстве, когда ему было около семи, и после этого часто возвращались сюда: весной, летом, иногда дождливой мокрой осенью, совсем как сейчас, но никогда зимой — из-за больших вязких сугробов. Александр мягко берёт за руку Билла, возвращая внимание, и ведёт его к одному из деревьев — самому большому, на котором ищет то, что наверняка должно было сохраниться. Он садится на корточки перед деревом, внимательно вглядываясь в кору, и через несколько секунд жестом указывает Биллу на небольшие, едва выступающие имена:— Александр и Стеллан, — читает вслух Билл, проводя кончиком пальцев по имени отца, выведенному более чётко, и едва проглядывающему имени брата.

— Мы приходили сюда раньше, — поясняет Александр, — могли заниматься чем угодно: ловить рыбу или охотиться, и делали это вместе.

Александр счастливо улыбается, осторожно касаясь своего имени на дереве, и оборачивается к затихшему Биллу, внимательно наблюдающему за ним.

— Ты скучаешь по этому?

— Иногда, — Александр легкомысленно пожимает плечами, вставая с корточек и отряхивая руки. Он достаёт из корзинки плед, который стелет на относительно сухую землю перед деревом, перед этим очищая её от веток и опавших листьев, термос с горячим чаем и несколько сендвичей, завернутых в пищевую бумагу. Билл набирает хворост, чтобы разжечь костёр, и когда он решает, что собранного будет достаточно, разводит огонь на относительно безопасном от пледа расстоянии, пока Александр наблюдает за ним. У него получается добиться с третьего раза того, чтобы огонь не потухал, после чего он садится рядом с Александром, едва соприкасаясь с ним бёдрами. Он молча передаёт ему сендвич и ставит термос так, чтобы им двоим было удобно его брать, после чего они молча едят, смотря на медленно разгорающийся перед ними костёр. Билл устало вытягивает ноги вперёд, оказываясь в полулежащим положении, и время от времени подкидывает в пламя немного хвороста, поддерживая огонь. Александр заканчивает со своим сендвичем и аккуратно, так, чтобы не задеть пламя,ложится рядом с ним. Он замечает, что день клонится к вечеру: ветер становится колючее, а земля с каждой следующей минутой — холоднее; он переводит внимательный взгляд на Билла, сидящего к нему полубоком, пытаясь понять, как тот себя чувствует. Они едва перебрасываются с десятком слов, наслаждаясь уютной тишиной природы, изредка нарушающейся вскриками птиц. Они сидят ещё некоторое время — до появления первых, совсем неясных очертаний звёзд, в которых узнают те созвездия, о которых читал в детстве отец. Билл без труда находит ковш Большой Медведицы, ориентируясь по небу чуть лучше брата, и перечисляет вслух ещё несколько знакомых ему созвездий. Александр кивает на каждое его слово, наблюдая за тем, как ярко горят его щёки, как возбужденно блестят глаза, когда он рассказывает об очередном созвездии и указывает на него, и как он машинально облизывает пересохшие от ветра губы. Билл говорит и говорит, и говорит, пока не оборачивается к Александру, удостоверяясь в том, что его слушают. Александр ведёт плечами, стряхивая оцепенение:

— Не замёрз? — спрашивает он, мягко касаясь руки Билла своей: такой же холодной. Билл отрицательно качает головой, перебираясь ближе к стволу дерева и опираясь на него спиной, отчего ледяная дрожь бежит по его телу, и он, наконец, сдаётся — в конце концов, он слишком устал.

Александр собирает вещи обратно в корзину, пока Билл тушит то, что осталось от костра — небольшой почти полностью потухший от ветра огонёк. После чего они возвращаются к охотничьему домику той же дорогой, что пришли, но в опустившихся на землю сумерках, она кажется абсолютно незнакомой. Билл устало отмахивается от веток, ломая несколько из них, пока плетётся за мастерски лавирующим между ними Александром. Когда они подходят к охотничьему домику, наступает ночь — обзор становится настолько проблематичным, что Биллу приходится держаться за заднюю часть свитера Александра, чтобы не потерять его из виду.