Гу: застолье. (1/1)

Душное помещение, запах алкоголя и еды смешиваются в одно целое, приправленное табачным дымом. Голоса людей слышатся по всему залу. Люди едят, пьют самодельный алкоголь, разговаривают, смеются. Атмосфера какая-то простая, приятная. Юнги нравится. Он сидит за одним из столиков напротив мужчины, его нового приятеля, лет сорока, и смеётся с его шуток, с весёлых историй из жизни и рассказывает немного о себе. Мужчина этот - бывший военный, ушел в отставку, женился и теперь воспитывает двух маленьких детей - мальчика и девочку.— Помню, когда меня снова призвали на службу, – он почесал подбородок с отросшей щетиной, вспоминая молодость, а Юнги его внимательно слушает, улыбаясь и выпивая алкоголь залпом, — обязательно должны были служить и парни-омеги.— Почему? – удивленно спросил Юнги. Парни-омеги не обязаны были служить, это было по желанию, а женщин не допускали вообще.— Так распорядился король. Воинов было мало, а государство нужно было поднимать с колен. Раньше здесь правил король Ким Тэён — тот ещё ублюдок. Измывался над населением так, что врагу не пожелаешь, – рассказывал бывший генерал Чо Минсу, — Но потом пришёл наш нынешний король — Ким Намджун и убил засранца. Горжусь им, для меня большая честь служить ему и жить здесь. – Чо гордо улыбнулся и подлил себе и Юнги еще алкоголя, и поднял рюмку, — За лучшего короля!Мин взял свою рюмку и, немного помедлив, все же поднял ее вверх и так же громко сказал:— За лучшего короля!Они ударились стаканами и разом осушили рюмки, закусывая. Младший альфа пока еще удерживал себя в сознании и контролировал свою речь, дабы не взболтнуть лишнего и продолжал расспрашивать старшего обо всем.— У прошлого короля еще сынок был, первенец, как его звали то... – Минсу взялся за голову, пытаясь вспомнить имя принца, — Как-то Квон... или Джо... Айщ, не помню уже, но Намджун тоже убил его, но никто не видел этого. – старший вновь выпил.Мин понял, что старший уже совсем пьян, поэтому он отвел его домой, попрощался и пошёл в сторону своего дома. Он думал о словах своего приятеля, и ему казалось, что он знает, кто был сыном предыдущего короля, но пьяное сознание блокирует все мыслительные процессы. Найдя Джина за очередным порученным делом, альфа весело приветствует его. Омега посмеивается с пьяной речи друга, придерживает его за руку, чтобы тот не упал, потому что его уже знатно шатает. Младший рассказывает альфе, что он сегодня делал, скромно, с покрасневшими щеками, рассказал, что ночевал у короля, и Намджун не приставал к нему, что всё было в порядке.— Мне не нравится такое ваше сближение. – хмуро сказал альфа.— Но это наше задание. – шепотом ответил Джин.— Он тебе что, нравится? – Юнги скептично изогнул бровь и попытался сфокусировать взгляд на лице младшего.— Нет, совсем нет. С чего бы вдруг? – попытался максимально правдоподобно ответить Джин, но видимо не получилось.Потому что да, нравится. И омега сам не заметил, в какой момент он стал остро реагировать на Намджуна, когда кожа стала плавиться от каждого легкого, случайного прикосновения альфы к телу младшего, когда щеки заливались пунцовым от пристального взгляда короля, не знает, в какой момент Намджун поселился в его голове, когда от воспоминаний горит кожа там, где ее целовал альфа, и проходится приятный холодок по телу, и омега не знает, в какой момент он стал так сильно ждать хотя бы одну маленькую и незначительную причину, чтобы зайти к альфе. Не знает и не хочет, не хочет признаваться себе в этом. Джин не знает, в какой момент Намджун стал для него больше, чем просто король, больше, чем человек, которого он должен убить. ?? Тэхён разлепляет глаза, во рту будто пустыня. Он тихо вздыхает, оглядывается вокруг. Он все в той же беседке, прошло наверно часа три с того момента, как ушёл Хенвон. Он с трудом поднялся, места ударов тут же отозвались тупой, местами острой ноющей болью. Омега осмотрелся, пол был местами испачкан его кровью. Тэхен коснулся своего лица и тут же дёрнул руку. Скула, губы, нос и бровь были рассечены и разбиты, и на них уже запеклась кровь. У Кима промелькнула в голове мысль, что нужно бы смыть по возможности всю кровь с тела. Он спустился к реке. Сев на колени и, набрав ледяную воду в ладони, стал аккуратно смывать кровь с лица, шеи, рук. Красные пятна на коже оставались несмываемыми красками. ***Он стоит напротив двери в королевские покои. Тихо стучит и зовёт Чимина. — Тэхён? Не входи! – как-то испуганно говорит Пак. — Что? Почему, Чимин? – не понимает младший. — Пожалуйста, не заходи! Ты...не должен этого видеть.. – тихо закончил омега. — Чимин, с тобой что-то случилось? Ты в порядке?! – взволнованно спросил Ким. — Да, я в порядке. Но не заходи сейчас... – Чимин лежал на кровати и тихо всхлипывал от боли и от того, что вынужден скрывать от младшего свое состояние, потому что знает, что Тэ начнёт переживать. — Ладно... Я.. В другой раз зайду. – тихо сказал Тэ и пошёл в чонгукову свою комнату. Чимин сжался в комочек, прижимая руки к груди и бесшумно простонал, ведь при каждом движении зашитые шрамы на его спине норовились разойтись. Омега тихо прошептал "спасибо", а с ресниц сорвались слезинки. Он был благодарен младшему, что тот понял, что Чимину нужно побыть одному, и не стал настаивать. Тэхён копошится в комнате в поисках медикаментов, которые он так и не вернул Хенвону. Нашёл он их в углу комнаты, на полу. Видимо, Чонгук просто сгреб их туда и оставил. Омега сел на кровать и положил около себя бинты и чашу с водой из графина. Он аккуратно приспустил одежду с плеч и стал смывать кровь, и промывать мелкие ранки. Вода стекала с бинта и бежала вниз, оставляя мокрую дорожку от шеи и до острых ключиц, спускаясь ниже на грудь. При каждом неосторожном движении, тело отзывалось ноющей болью. Тэхен тихо шипел и кривился от неё. ***Кое-как закончив обрабатывать свои раны и ушибы, Тэ наконец принял горячую ванну с разными маслами, помогающими быстро восстановиться, с лепестками роз и лилий. Завязав тоненькую верёвочку на талии поверх длинной, полупрозрачной белой блузки и накинув на плечи новое чистое пхо нежно-голубого цвета с тёмными краями, дверь в комнату шумно открылась, и на пороге встал Чонгук. Он осмотрел омегу с ног до головы и нахмурился, заметив синяки и кровоподтеки на его теле. Альфа быстрым шагом сократил расстояние между ними и остановился непозволительно близко к Киму, что тот мог ощутить его горячее дыхание на своей коже. — Что с твоим лицом? – серьёзно спросил Чон, леденящим внутренности голосом. Тэхён напрягся, а по спине пробежал неприятный холодок. Ему стало даже как-то немного жутко от такого напора принца. Ибо тот смотрел в самую душу омеги, отражая её в бездне своих глаз. Они были чёрными, как тлеющие угли костра. Одна капля и они вспыхнут яростным огнём, оплетут языками нежное сердце омеги и расплавят его, не оставив ничего. Но обида подростка сильнее его. И потому он упрямится, не желая с альфой разговаривать. Тот ушёл и бросил его одного, и не появляется вторые сутки, а тут пришёл. Тэхенов юношеский максимализм заставляет Кима язвить старшему. — Ничего. Не Ваше дело. – все-таки отвечает на вопрос омега и отворачивается от принца, обматывая вокруг своей талии широкий пояс. Альфа не в том настроении, чтобы терпеть выходки младшего. Он грубо разворачивает его за плечи обратно к себе лицом и с силой впечатывает Кима в дверцу шкафа-купе, не сильно заботясь о том, что омега мог удариться. А Тэхён от неожиданности "охает", но не произносит ни слова, а лишь, замерев, смотрит Чонгуку в глаза и не шевелится, выпуская из рук пояс, и тот с тихим шорохом падает на пол. Его пхо медленно распахивается, открывая Чонгуку вид на плохо перевязанную бинтом грудь и мелкие царапины с синяками, скрывающиеся под тонкой блузкой. — Кто это сделал с тобой? – озлобленным тоном спросил Гук, осматривая омегу с ног до головы, нахмурившись. — Никто! Не Ваше дело! – так же ответил Ким, раздражаясь. Чонгук ещё больше нахмурился, он не понимал поведения младшего, почему огрызается и язвит. Альфа ведь хочет помочь ему и наказать того, кто это сделал, но Ким молчит. — Почему не говоришь, кто это сделал? – так же серьёзно и даже грубо спрашивает Чон. — Потому что Вы опять меня оставите, так какая Вам разница знать кто это сделал. – съязвил омега, собираясь отойти, но Чонгук преградил ему путь, выставив руку к стене. Ким замер, поджимая губы и разворачиваясь. Идёт в другую сторону, но Чон повторяет движения, так же преграждая путь. Тэхен переводит на принца раздраженный взгляд и шумно выдыхает. — Пропустите. – сдержанно требует омега. — Я никуда тебя не пущу. – твёрдо говорит альфа и смотрит прямо в глаза младшему. Тот хмурится, надувая губы и с психом пихает его руку, освобождая себе путь, но его перехватывают за руку и грубо тянут за собой. Тэ начал выдираться и царапать руку старшего. — Пустите меня! — пищал омега, пытаясь отцепить руку альфы от себя. Чонгук не обращал на это никакого внимания, грубо толкнув его на кровать. Младший исподлобья смотрел как старший приближается к нему. Чон присел на корточки перед ним, окинул полы одежды, и хотел было расстегнуть блузку, но омега снова стал сопротивляться. — Прекрати, я хочу помочь тебе. – сдержанно сказал альфа, пытаясь убрать руки младшего. — Не нужна мне Ваша помощь! – выкрикнул омега, вставая с кровати и уходя в угол комнаты, запахивая халат. — Раз тебе так не нравится предложение о моей помощи, хорошо. Будь по-твоему. Я не буду больше этого делать. – раздраженный альфа вышел из своих покоев, с силой закрыв дверь. Он отошел немного дальше от двери, тяжело дыша от злости. Принц сжал челюсти и потупил взгляд. Он стоял так ещё некоторое время, а потом его губы озарил хищный оскал, а в глазах вспыхнул огонь. Чонгук медленно развернулся и снова зашёл в свою комнату, бесшумно двигаясь к Киму, который стоял к нему спиной и поправлял одежду. Чон приблизился к его спине так близко, что омега почувствовал его тело, и холодок пробежал вдоль позвоночника Тэхёна. Старший уничтожил всё расстояние между ними, прижимаясь к Киму и дыша ему в затылок. Он водит руками по телу омеги, оглаживает его бедра и талию, опуская руку на низ живота. С губ сорвался непроизвольный стон, а ноги слегка подкосились. Гук ведёт рукой вверх по груди Тэ, поглаживает ключицы и тянется к тонкой шее. Тэхен чувствует и пытается вырваться. — Не надо... – прошептал Ким. Но альфу это не волновало, он не слышал просьб омеги. Он лишь грубо его развернул, впечатал в стену и вгрызся в его губы, кусая их до крови и наслаждаясь скулёжем. Альфа оторвался от тэхеновых губ и припал к шее, больно кусая и оставляя свои метки. Тэхен продолжал отталкивать его и уворачиваться от поцелуев. Омега визжал и бил альфу по плечам, груди и рукам, чем сильно его злил. В порыве ярости Чонгук с силой и наотмашь ударил его по лицу, и парень под ним замер, шокированный неожиданным поступком. Чон воспользовался его замешательством и сорвал пхо, висящее на локтях и в клочья разодрал тонкую блузку, оставляя его в одних белых шелковых штанах. Тэхён удивлённо вздохнул, когда его резко перевернули на живот и потянули на себя и, ставя на колени, раздвинули ноги шире. Он заломил брови и оглянулся назад и увидел то, что заставило его сжаться от страха и в удивлении и непонимании раскрыл глаза и губы. Альфа, за его спиной, выглядел просто ужасно: злые глаза горели безумным огнём, сумасшедший оскал с дьявольской усмешкой красовался на его лице; он облизывался как дикий зверь, рычал и быстро дышал. Одним резким движением он сорвал последний кусок ткани с омежьего тела и прижался к его спине, жадно вдыхая аромат вишни, Гук лижет бархатную кожу, закрывает в удовольствии глаза и тихо рычит. Чон скинул с себя ненужную одежду, приспустил штаны и медленно вошёл в омегу, сразу наращивая темп. Ким вскрикнул и выгнул спину вверх,но старшему это совсем не понравилось, его демон любит когда красиво. Поэтому он требовательно надавил на спину младшего, заставляя выгнуться и запрокинуть голову назад. Тэхен вскрикнул от боли, пронзившей разом все тело. С каждым разом, с каждым толчком, с каждым поцелуем Чонгука оно становилось все слабее, рассыпалось на мелкие кусочки под напором альфы, растворялось и превращалось в пыль. Его руки и ноги разъезжались на шелковой постели, Ким хватался пальцами за простыни, пытаясь не упасть лицом в подушку. — Я не слышу тебя, Тэхён. – не своим голосом прохрипел Чонгук. — Стони для меня, вишенка. — выдохнул ему на ухо Чон, опаляя его кожу горячим дыханием. Тэхён в ответ лишь коротко промычал и сильнее стиснул челюсть,за что получил сильный шлепок по ягодице. Тэ вскрикнул, а Чонгук закатил глаза от его крика, что доставляет удовольствие, и ему нужно ещё. Он входит резче, размашистее, сильнее хватая за мягкие волосы. Ведёт языком вдоль позвоночника и кусает с силой за холку, вновь вдыхает его запах. Чон впивается зубами в изгиб шеи, прокусывая кожу и зализывая рану, упиваясь кровью омеги и его криками.У Тэхёна от боли брызнули слезы, он кричит, срывая голос. А Чонгук усмехается, облизывает кровавый рот, смотрит на беспомощное тело под собой безумными глазами, хочет разорвать его на кусочки, оставить как можно больше укусов, засосов, следов от ударов на этом хрупком тельце, изгибающимся под его напором. — П-пожалуйста... – стонал Тэхён, роняя злезы. А Гук лишь сильнее терзал его, продолжал упиваться его кровью, болью, слезами и криками, он с силой сжимал его талию, наплевав на то, что потом там останутся синяки. — Хват-тит... – слезы душили Кима, он задыхался и молча молил Бога о помощи. Тело омеги мелко дрожит, он тяжело дышит и боится посмотреть назад, боится увидеть лицо Чонгука —своего личного мучителя. Чон лижет горячим языком раны на теле Тэхёна, тяжело дышит ему в шею, навалившись сверху, успев выйти из его обмякшего тела. Отдышавшись, принц поднялся с кровати, запахнул на себе одежду и холодно сказал, посмотрев на ослабшего Тэ:— Завтра у нас важная встреча и я хочу, чтобы ты там был. Я хочу показать тебя всем, так что приведи себя в порядок и не смей облажаться. Веди себя тихо и старайся меньше говорить. – с этими словами Чонгук вышел из комнаты и опять оставил Тэ одного и использованного. Он молча смотрел на закрывшуюся за альфой дверь. Он всхлипнул и уткнулся лицом в подушку, содрогаясь, плачет. Он опять оставил его, опять использовал и бросил. Видимо он для Чонгука действительно только лишь игрушка. ***Хенвон наблюдает со стороны за тем, как служанки старательно закрашивают косметикой следы Чонгука на теле Кима, закрывают тканью глубокие укусы. На Тэхёне была чёрная с красными блестящими узорами, похожими на ветки и лепестки цветов, вещь, похожая на японское ципао: высокое "горлышко", безрукавка, обтягивающая и подчеркивающая все прелести тела. Чёрные шёлковые штаны, а на талии крепилась темно-красная юбка до середины голени и с разрезами по бокам. А на плечи накинули такое же чёрное шёлковое пхо, но не запахнули, а прям так закреписи широким красным поясом. Губы Тэхёна подвели вишневым и веки накрасили чёрными тенями. Повесили дорогие золотые серьги и уложили волосы. Омега смотрел на себя в зеркало и хотел разбить его, лишь бы не видеть себя в этом всём. Его нарядили как кисэн для принца на одну ночь. Он смотрит на свое отражение и ему противно от себя, от этой одежды, от макияжа, что ему сделали и от этих украшений. А врач стоял в углу и прожигал в его спине дыру. Он видел, как закрашивают засосы и укусы Чонгука, он невольно представляет, как альфа выбивается в тело Кима, как целует его и как тот стонет. И от этого его воротит. Из-за этого он ещё больше ненавидит Тэхёна. Ненавидит за то, что Чон уделяет ему все время, внимание; тратится, покупая ему все, чего бы младший не захотел. Ненавидит за то, что альфа целует его, а не Хенвона, обнимает тоже Тэхёна, а не его. Врач сверлит в младшем дыру и, не выдерживая, уходит, громко хлопая дверью. Хенвон проходит в глубь кухни, подходя к девушкам, что заваривают несколько чайников с чаем. Он ставит перед ними небольшой флакон и смотрит, ожидая реакции. Одна из них удивлённо посмотрела сначала на этот флакончик, а потом на самого омегу. — Что это? — Неважно. Добавь это в один чайник и проследи, чтобы его поставили рядом с Тэхеном. – ответил Хенвон на её вопрос. — Вы хотите сделать что-то плохое с ним? Я не буду этого делать. – девушка отказала ему. Неприятное напряжение заползло к ней в мысли, что кто-то может что-то заподозрить. Хенвон не стал церемониться и достал мешочек, положив его перед ней. Она уставилась на деньги в мешке, и её глаза загорелись. На них она могла купить себе одежду на все сезоны или вдоволь питаться целый месяц. — Сделаешь то, что я прошу и деньги твои. – сказал парень, зная, что она не устоит. Как и ожидалось она схватила мешок и сунула его за пазуху со словами "будет сделано". "Не стоило тебе злить меня, Тэхён", Хенвон хмыкнул и, развернувшись, покинул кухню. ***Король важно сидит на своём месте, напротив него расставлена посуда с различными блюдами, бокал вина. Справа от него сидят их сегодняшние гости из Шан-Инь, а за ними главные члены государственной думы. Слева от Хосока, сидит его брат—Чонгук со своим омегой. Тэхен сидит тихо, весь как на иголках, напряжён и смотрит в точку перед собой. Глаз на людей не поднимает. Гости посмеиваются с него, мол почему тихий такой, даже с принцем не разговаривает. А омега только губу нервно кусает и молчит. — Погода сегодня прекрасная, не правда ли, Тэхён? – спрашивает его Чонгук с каким-то сарказмом и смотрит азартно в ожидании ответа. — Или тебе не нравится солнце? – наигранным, расстроенным голосом говорит Гук. — Н-нет, погода и правда прекрасная. — сухим и хриплым голосом отвечает Тэхён и пытается улыбнуться. — Так он говорить оказывается умеет. – посмеялся мужчина, сидевший напротив них — Чэн Тан, возглавивший династию, получившую название Шан. — А сколько вам лет? – так же посмеиваясь, спросил альфа, хитро смотря на омегу. — Шестнадцать. – тихо ответил Ким, подняв голову. Мужчина на это лишь удивлённо вскинул брови вверх, а потом так же хитро посмотрела на Чона-младшего и ответил омеге:— Такой молоденький. Его величеству так повезло с Вами и Вашей красотой. — Спасибо. – Тэхён робко поблагодарил Тана за этот комлпимент, который был неприятен Киму, и коротко поклонился. На это Чонгук лишь хмыкнул, а Тан продолжил есть и обсуждать с Хосоком заключение союза между их государствами. К столу вынесли несколько небольших пузатых светло-зелёных чайников с травяным чаем из мяты, ромашки и чабреца. Прислуга расставил маленькие чашечки около присутствующих, а напротив Тэхёна отдельный чайник. Хосок любезно предложил гостям выпить чай, на что те согласились. Ким, увидев чай, сразу же налил себе в чашку, ибо горло от волнения пересохло и как будто трескалось, подобно высушенной земле в пустынях. Гости встали, подняв чашечки, пожелали здоровья королю и процветания его государству и выпили. Тэхен залпом осушил чашку и налил себе ещё, тут же выпивая. Приятный запах и вкус немного успокаивали его нервную систему. А Чонгук оставил от себя пустую чашку из под чая, продолжая смотреть на младшего, на его профиль. Все-таки он такой красивый: его аккуратный нос, пухлые губы, скромно опущенные глаза с длинными густыми ресницами—все это так нравилось Чону, что он готов был любоваться им вечно. Такое сокровище нужно охранять, но в тоже время Гуку хочется его сломать, растоптать, подчинить себе настолько, чтобы омега не мог дышать без его разрешения. Настолько сильно Тэхён будоражил альфу, пробуждал в нем больные фантазии и дикие желания. Но все это мужчина старается не показывать, а спокойно сидеть и смотреть на него. Но не прошло и двадцати минут, как омега поднялся из-за стола с бледным лицом и трясущимися руками, пытаясь удержаться за стол, чтобы не упасть. Гости не придали этому никакого значения, продолжив говорить. Омегу начало лихорадить, его тело будто сгорало изнутри. — Тэхён? – взволнованно окликнул его Чонгук, заметив состояние младшего. Ким перевёл на него испуганно взгляд и сбито дышал. Дрожащими губами он хотел что-то сказать, но неприятная тошнота подступила к горлу и все, что он съел, он выблевал на пол. Его начало сильно рвать, он упал на колени, его трясло и было ощущение, что он скоро выблюет все внутренности. Омега влажными от слез глазами смазано смотрел на подскочившего со своего места альфу. Тот подбежал к нему, хватая за плечи, но не знал, что делать. — Тэхён! – пытался дозваться его Гук, но омега почти не слышал его. Его продолжало выворачивает, он вслепую цеплялся руками за Чонгука, пытался попросить о помощи, но он даже сказать ничего не успевал, как новый позыв тошноты его затыкал. — Тэхён... Врача позовите кто-нибудь, пожалуйста! – кричал людям Чонгук. Но врача нигде не было. Хенвон наблюдал за всем этим из далека. Но услышал, что зовут врача, с улыбкой развернулся и ушёл в город. Чон держит омегу крепко за руку и смотрит как он медленно, но верно умирает, а он не может ему помочь. ??