Неужели мечты сбываются? (1/1)

- Радио-мразь, какого хера?! Неестественно заломив шею вбок, Аластор легко увернулся от летящей точно в нос туфли. Вторую поймал за каблук и немного покрутил в пальцах, прежде чем с совершенно невозмутимым лицом отправить её на пол. Конечно, то, что Энджел, запертый один в комнате на целые сутки, будет злиться, было чуть более, чем очевидно. Хотя, признаться, настолько бурной реакции Радио-Демон не ожидал. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что все в номере, что можно было сдвинуть или швырнуть, было разворошено, разбросано и перевернуто вверх дном. А посреди этого хаоса возвышался взбешенный до побелевших костяшек пальцев Энджел, все восемь глаз которого, казалось, были готовы метать молнии. Обычно мелодичный, голос порноактера был безнадежно сорван, и натужная хрипота резала слух.Радио-Демон сделал несколько быстрых шагов к нему, замораживая на лице самую пугающе-приветливую улыбку в своей коллекции.- Ха! Я тоже безмерно рад тебя видеть, дорогой Энджел, - механически отчеканил он, втайне надеясь, что холодность немного успокоит разбушевавшегося Даста.Не угадал. Будто впавший на секунду в ступор, порноактер оскалился и бросился на оленя. Когтистая ладонь Аластора перехватила чужую руку в нескольких сантиметрах от впалых щек. Энджел незамедлительно попытался влепить пощечину другой рукой - Радио-Демон вывернул его кисть, заставив сустав угрожающе захрустеть, и порноактер, скорчившись, зашипел от боли.- Валентино ты так же любезно встречаешь? Я поражен твоей приветливостью в самое сердце.- Пф, было бы ещё, что поражать, - огрызнулся Даст, блеснув исподлобья глазами. Аластор проигнорировал его, только руку выкрутил ещё больнее. Демонстративно не глядя на порноактера, обвел взглядом комнату, оценивая масштаб ущерба. Пытающийся не скулить от боли Энджел мог наблюдать, как уголки его губ растягиваются шире и шире - что закономерно обозначало стремительно растущее раздражение. - Дражайший Энджел, - подрагивающие от сдерживаемого гнева стрелки зрачков вперились в уже почти пожалевшего о своей выходке порноактера. Аластор чеканил слова резко, по одному, будто в ответ хлестал по щекам. - Я, безусловно, польщён твоим мнением о масштабах моего терпения. Но ты его переоценил. - Ой, да ну? И что ты сделаешь? Накажешь меня? - вопреки демонстративной наглости тона, голос Энджи дрогнул. Едва заметно - но достаточно для идеального слуха Радио-Демона. Стало очевидно, что порноактер, пускай и ещё огрызающийся, несколько растерял боевой пыл.Но не просто же ведь из-за страха. Аластору стало почти смешно. Восторженное ощущение собственного превосходства, стремительно трансформирующее вскипевшую ярость, подбросило неясную, но, кажется, отличную идею. Ему вообще очень нравились идеи, оправдывающие сиюминутные желания глобальными целями - а эта была как раз из таких.Да какая, впрочем, разница?Злость, размывающая пеленой взгляд Радио-Демона, задвигалась, изменяясь. На что, Даст понять не успел, как глаза-лампочки оказались гораздо ближе. Так близко, что в плещущемся в них кровавом океане недолго было утонуть.Только захлебнулся Энджел с головой от прикосновения тонких черных губ. Впрочем, "прикосновение" было слишком слабым словом. Аластор спаял их губы таким жадным, упоительным, голодным поцелуем, что позавидовал бы героиновый наркоман, дорвавшийся наконец до дозы.Будто он действительно этого хотел.Опаляющий кожу взгляд выдерживать было невозможно - а закрывать глаза олень - опять - даже не думал. Как бы Энджел ни старался, зрачки закатывались вверх, под полузакрытые веки. Мысленно плюнув, он закрыл их окончательно и ткнулся языком между губ Аластора. Играя, провел кончиком по нёбу - Радио-Демон едва заметно вздрогнул и накрыл длинный язык порноактера своим, бесцеремонно подминая тот под себя. Разгоревшаяся в страсть взаимная злоба заискрила, как фейервейк, стало трудно дышать. Аластор опустил когтистые ладони на бедра Энджела и слегка надавил, заставляя того сделать несколько шагов назад и упереться в мягкий край кровати.Кажется, едва ли не в первый раз Радио-Демон Энджи целовал, а не кусал - хотя порноактер, особенно с такой зашкаливающей страстностью, был бы и не против. Но устрашающие клыки кожи порноактера если и касались, то едва заметно, почти случайно. Демон будто сдерживался, но думалось об этом плохо. А когда Аластор с усилием провёл языком по шее и пробежался пальцами по бедрам, забираясь кончиками под края короткой юбки, вдоль позвоночника Даста будто послали электрический разряд, и осознание происходящего уплыло окончательно. Он смутно заметил, что вскинул голову и судорожно выдохнул, пытаясь притянуть Радио-Демона ближе к себе, и тот поцеловал его в плечо как-то грубее - будто нетерпеливо. Неужели мечты сбываются? - мелькнула ещё сколько-то осознанная мысль, прежде чем Энджел окончательно перестал даже пытаться понимать, что происходит. Затуманенное сознание соглашалось воспринимать только отдельные моменты, выхватывая их из дымки, как мерцающая лампочка.Красиво. Нависший сверху Радио-Демон со странной, но соблазнительно голодной улыбкой - пугающий и прекрасный. Воздух плывет, оплавляясь, как свечной воск, когда Даст пытается коснуться белых пятнышек на голом плече.Приятно. Собственный невнятный, умоляющий шепот касающимися оленьей шеи губами. Такой желанный, всегда едва уловимый запах демона в красном становится сильнее, его жуткая властность кружит голову. Темно-серая кожа на ощупь оказывается прохладным, нежным бархатом, который Энджи с упоением приглаживает языком.Страшно. Жуткие клыки осторожно прихватывают мочку уха. Аластор стаскивает оставшуюся, как оказалось, последней, одежду с порноактера и с силой сжимает длинные пальцы на ягодице, царапает кожу - внезапно поражающе чувствительную, и Даст утыкается ему в плечо ещё плотнее.Стыдно. Не в силах ничего с собой поделать, Энджи не то стонет, не то всхлипывает, когда пальцы Радио-Демона проскальзывают по тягучей слюне между ног порноактера - сперва дразнятся, но после олень вставляет сразу два, и башню Дасту сносит бесповоротно. Вместе со стыдным стоном он выгибается в спине и разводит ноги шире. Аластор хищно облизывается.Упоительно. Пальцы, у Энджела, к слову, зажили. И ногти на них отросли. И этими ногтями он, кажется, рвет тонкий шелк покрывала, когда потерявший терпение Радио-Демон грубо вколачивается внутрь практически полностью.Больно. Великолепно. Нечем дышать. Когда жёсткие пальцы Аластора ложатся на горло, Даст едва не теряет сознание. От восторга. А уже потом - от удушья. Душит демон-олень беспощадно. Трахает тоже, с какой-то звериной яростью, не давая даже вздохнуть. И от каждого стона будто свирепеет ещё больше.Прекрасно. Сознание почти меркнет, когда Аластор сжимает руки на шее мертвой хваткой, и Энджел с готовностью сжимается изнутри, замирает.. Ал передумывает и тащит Энджела прямо за горло вверх, заставляя сесть. Тот едва успевает разомкнуть губы, и Радио-Демон проталкивает член в глотку порноактера, грубо вцепляется тому в волосы. По привычке Энджи поднимает взгляд - и безумная, садистская улыбка Аластора становится ещё шире. Даст едва не кончает сам, даже задыхаясь от заливающей горло спермы, почти не чувствуя вкуса, но олень не позволяет ему этого сделать - почти брезгливо отбрасывает от себя, дернув за волосы.Зрение фокусировалось отвратительно медленно. Рядом, шурша, что-то упало, и Энджел, не в силах разобрать, что это было, протянул руку. Гладкая, расшитая чем-то блестящим, ткань выскользнула из дрожащих пальцев. Разноцветные глаза наконец сфокусировались, и стало понятно, что это платье - в стиле 1930-х годов, серебристое, с бросающейся в глаза темно-красной вышивкой, собирающейся книзу в сверкающую длинную бахрому.Порноактер проморгался и перевёл взгляд на Радио-Демона. Тот стоял к нему спиной и методично застегивал пуговицы на рубашке. В отражении зеркала можно было видеть край его дежурной улыбки. Аластор чувствовал на себе непонимающий взгляд Энджела. Нужно было обернуться, сказать что-то - причём что-то сколько-нибудь хорошее - ведь таков был план. Но как же, черт подери, это было сложно. Олень обернулся, сощурился - почти доброжелательно - и сделал улыбку чуть мягче, наблюдая, как все ещё сбитый с толку Энджи нерешительно улыбается в ответ. Недостаточно. Радио-Демон подошёл ближе и осторожно погладил порноактера по растрепанным волосам, потом осторожно приподнял его голову за подбородок, заставляя посмотреть на себя. - Энджел, дорогуша, - вкрадчиво произнёс Аластор, - у нас есть ещё кое-какие планы. Сходи в душ и переоденься в это. Я даже любезно разрешу тебе воспользоваться моей ванной комнатой. У Нас? Брови Даста изогнулись, но не недоверчиво, а скорее умиленно - он окончательно растаял. Радио-Демон не без труда подавил триумфальную улыбку, глядя, как Энджел кивает и поспешно вскакивает с кровати. Олень знал, что настоящую любезность он оказывает, давая возможность Дасту побыть несколько минут одному и прийти в себя. Впрочем, не сказать, чтобы самому Радио-Демону это было не нужно. Как только за порноактером закрылась дверь ванной, Аластор вздохнул и снова перевел взгляд в зеркало. Отражение ему подмигнуло. Демон тщательно пригладил волосы и вздыбившуюся шерсть на ушках, возвращая себе привычный идеально опрятный вид.Ха! Как забавно, - подумалось ему, - Казалось бы, абсолютно все, что говорит о любви - музыка, стихи, книги, - описывает её как чувство, побуждающее заботиться, оберегать, лелеять и подобное. Не ощущаю ничего подобного. Ни-че-го. Скорее, даже, наоборот, ещё сложнее удержать желание содрать кожу заживо и растерзать в клочья, особенно, когда.. - На ум пришли влажные искусанные губы Энджела, болезненные, сладко-искренние стоны, и демон усмехнулся про себя как-то странно. - Получается, в случае с моей больной психикой, проявлением чувства является то, что я его ещё не убил? Или то, что меня это вообще заботит? Ха! Что за дивное представление от собственных чувств!Звук падающей воды перестал долетать до слуха Аластора. Он застегнул верхнюю пуговицу на жилетке, едва слышно хлопнул в ладоши, и стал с равнодушным видом заязывать фирменный гастук-бабочку, не обращая ни малейшего внимания на будто ожившую комнату.Когда Энджел, закутанный в полотенце, осторожно приоткрыл дверь ванной, все раскиданные им предметы находились миллиметр в миллиметр на своих местах, и разворошенная кровать была заправлена с той же маниакальной педантичностью, что и всегда. Аластор, успевший накинуть щегольскую жилетку, отороченную черным атласом, выглянул из-за зеркала и приподнял бровь. - Оу, я, кажется, забыл платье в комнате, - расплылся в пошлой улыбке Энджи. Проходя мимо, стащил с себя полотенце и кинул его на спинку кресла. - Но ты ведь не против, правда, сладкий?Радио-Демон мысленно похвалил себя за сдержанность, рассматривая обнаженное тело порноактера - без единого синяка или царапины. Позволил себе чуть поддаться красоте изящных линий, но лишь с тем, чтобы, шагнув вперед, приобнять Даста за талию и шепнуть на ухо:- Энджел, время на дополнительные развлечения закончилось. Будь умничкой, одевайся. Я никогда не опаздываю, а если ты идешь со мной, то и ты. Тоже. Не опаздываешь.С легким сожалением порноактер кивнул и, быстро лизнув Радио-Демона в край губ, стал поспешно натягивать платье. Подскочив к зеркалу, Даст заметил, что и волосы у него успели высохнуть и лечь идеально ровными, красивыми крупными локонами вокруг лица. Очевидно, не без вмешательства извне.Заметив, что Энджел спешно натягивает туфли, Аластор, лениво протиравший моноколь, вернул его на место, и поднялся. Несмотря на идеальное внешнее спокойствие, предвкушение предстоящего шоу дрожало внутри сдерживаемым смехом - до своего часа.Ал взял руку Энджела в свою и широко, неприятно улыбнулся, сжимая тонкую ладонь сильнее.***- Безмерно рад тебя приветствовать, мой дорогой друг.Рука порноактера задрожала. Тончайший слух Аластора уловил, как Энджел судорожно вдохнул. У Валентино, вольготно расположившегося за лучшим столиком забронированного им дорогого ресторана, задергался глаз - и это было видно даже под очками. Олень едва не расхохотался, когда полулежащий огромный демон резко принял собранную позу и уперся ладонями в стол, пожирая его и Энджела ненавидящим взглядом. - Что-то не так, любезнейший Валентино?, - не смог отказать себе в удовольствии ещё поиздеваться Аластор, привлекая Энджела к себе и хозяйским движением кладя когтистую ладонь на талию. Даста колотило с ног до головы, но сейчас Радио-Демона заботило не это. Валентино аж задохнулся от возмущения такой невиданной наглостью. Впрочем, ещё больше терять лицо было нельзя. Сжав кулаки так, что собственные когти впились в ладони, Вэл выдавил ядовитую улыбку.- Я так счастлив видеть тебя, Радиоприёмник, и моего дорогого Энджи, что буквально потерял дар речи, - с самой возможно фальшивой любезностью прошипел он, жестом приглашая гостей присесть на диванчик напротив.- Рад это слышать, дражайший друг. Мы ведь действительно нечасто пересекаемся, и каждый раз - это нечто особенное. Я просто не мог устоять перед подобным приглашением. - Тончайший сарказм в голосе Радио-Демона, почеркнутый напускной вежливостью, и широкая, откровенно насмешливая улыбка бесили Валентино так, что от его тяжелого дыхания колыхалась шерсть на неизменной громадной шубе. До Энджела, кажется, дошло, что так надо, и трясся он немного меньше. Боязливо жался к всё ещё придерживающему его за талию демону, но паниковать, кажется, перестал. Это было хорошо.Напряжение нарастало, пока Валентино тянул время. Сильнейшие демоны перекидывались ничего не значащими фразами и скрытыми за приторной любезностью взаимными колкостями. Вэл заказал всем виски, и Аластор как бы невзначай разлил тот, что предназначался Дасту, после чего мягко, но решительно отказался от добавки. Порноактер, в присутствии Валентино изменившийся до того, что молча сидел и затравленным взглядом смотрел то на Аластора, то куда-то мимо своего босса, не возражал. Свой напиток Радио-Демон попробовал осторожно, и, пригубив, бросил на собеседника ироничный взгляд, который мог бы означать что-то вроде "Нет, ну ты серьезно?". Дальше пил медленно, совсем небольшими глотками с длинными паузами - и после каждого метавшаяся на заднем плане Тень становилась все менее активной. Наконец дальше мусолить малозначащие темы для обсуждения стало невозможно.Аластор внимательно сощурил глаза, когда Вэл, собравший разметавшиеся в гневе мысли, положил обе ладони обратно на стол и вперился в оленя пронзительным, жалящим взглядом.- Так о чём же, любезный Валентино, ты хотел поговорить?