Я предупреждал, что ты пожалеешь. (1/1)

Энджел любил фильмы ужасов. Смотрел их легко и помногу, больше с интересом, чем с испугом. И никогда не понимал одной важной фишки всей этой якобы пугающей атмосферы - пресловутого "ощущения, что на тебя кто-то смотрит". Возможно, потому, что на вызывающую сексуальность порноактера всегда кто-то смотрел. Энджел привык купаться в чужих взглядах, таких масляных, что кожа начинала блестеть ярче, и чувствовал себя более чем вольготно в центре любого количества внимания.Но здесь, в пустом и как будто живом одновременно коридоре, Даст понял, что это за чувство. Ощущение недоброго, неотрывно наблюдающего за каждым движением чужого взгляда пробегало мурашками по позвоночнику и заставляло дышать прерывисто, как в дешевой хоррор-игре. Впрочем, сейчас Энджелу было не до мыслей о банальности ситуации. Его разрывало между страхом, кричащим броситься прочь, хоть в окно, и никогда на пушечный выстрел не подходить к отелю, и непонятной решительностью, тянущей паука вперед. Как будто он действительно верил, что Аластору не все равно. Как будто ему самому было не все равно.Вот и дверь из темного дерева. Воздух вокруг нее подрагивал. Голос Радио-Демона в голове почти перешел на крик, когда Энджел замер, собираясь с духом. И наконец постучал.Аластора тряхнуло, будто от боли, он сплюнул крупный сгусток похожей на кровь черноты и попытался крикнуть Дасту, чтобы тот уходил. Но клокочущая в глотке злоба исказила привычно красивый голос, превратив слова в трудноразличимый скрежет на давно забытом, мертвом языке мира, с которым так тесно переплелся дух жреца вуду. От этого звука кровь стыла в жилах.Чертыхнувшись, Аластор закричал снова, пытаясь сделать своё "Убирайся!" хоть сколько-нибудь членораздельным. Это было тяжело. Будто сквозь неровное стекло он видел, как Энджел снаружи отрицательно помотал головой.- УЙДИ, ИДИОТ, Я НЕ ОТВЕЧАЮ ЗА СЕБЯ!- И ты сказал, что можешь себя контролировать?, - тихо прохрипел в ответ Даст и потянулся к дверной ручке дрожащими пальцами.- БЕГИ! - отчаянный, нечеловеческий вопль, уже похожий на визг загнанного в угол животного, едва не сбил порноактера с ног. Не будь он настолько исполнен страдания, Энджел, может быть, и послушался. Но древняя, звериная боль в прерывающемся сумасшедшими помехами голосе заставила что-то екнуть в похолодевшей груди, и он рывком распахнул дверь и юркнул внутрь. Короткий щелчок Даста совершенно не удивил. Он и не ожидал, что ему дадут шанс передумать - особенно учитывая, сколько этих самых шансов давали до этого. Воздух здесь был настолько тяжелым, что порноактера буквально прибивало к полу, темнота давила, как вода на большой глубине, на виски и сдавливала липким подсознательным ужасом горло. Едва заметный клочок света пробивался снаружи, делая непроглядную темноту в центре комнаты немного серее. Даст недоуменно огляделся по сторонам. Номер выглядел абсолютно пустым и холодным. Никаких признаков чьего-либо ещё присутствия, кроме стремительно нарастающей душной паники.Он собирался уже сделать осторожный шаг вперед, когда плотная тьма прямо перед его лицом разверзлась двумя кратерами, заполненными кипящей магмой. Энджел невольно вжался в дверь, оцепенело уставившись в алые глаза. В них полыхала чистая энергия - сметающая всё на пути и беспощадная, как лесной пожар. О, Аластор совершенно точно знал, насколько красочная картина предстала сейчас перед едва не теряющим сознание Дастом. Мало кто из тех, кто видел Радио-Демона в таком состоянии, переживал эту встречу. Под "мало кто" он подразумевал "ни души".Аластор как будто видел чужими глазами, кожей ощущая, как Энджел замечает обсидиановую вязкую дрянь, стекающую из уголков глаз демона. Демона, больше напоминающего сейчас мифическое чудовище из тех самых страшных сказок, которые всегда плохо заканчиваются. Горящие глаза Радио-Демона - единственный источник света по всем номере - вызывают пугающие ассоциации с морским монстром - глубоководной рыбой-удильщиком. Сравнение дополняется, когда остекленевший от ужаса взгляд паука сползает ниже. Вместо неестественно широкой - но все-таки относительно человеческой улыбки - зияющий провал от уха до уха, от носа до подбородка, заполненный длинными, изогнутыми, как змеиные клыки, пугающе острыми зубами. Считать, сколько их рядов, не очень хотелось. Но, хотя и сложно было понять в этом безумном оскале - ни намека на улыбку.Пугающе длинный и тонкий язык свесился между клыками, и Энджел вздрогнул. Странно упиваясь смешавшимися в нем чувствами, Аластор выпрямил по-животному согнутую спину, резко становясь на две головы выше. Даст, привыкший быть даже с высоченным Радио-Демоном одного роста, вжал голову в плечи, чувствуя себя крошечным. В слабо рассеиваемой светом горящих глазищ темноте над головой Аластора можно было разглядеть очертания громадно разросшихся рогов, напоминающих скрюченные от боли пальцы. Настоящие пальцы со стуком коснулись двери совсем рядом с лицом Энджела, блеснул смертоносной сталью блик красного света на когтях. Радио-Демон все ещё ничего не понимал. И это его злило. Он узнал о пауке больше - достаточно много, чтобы примерно понять, что настоящий Энджел - далеко не дурак, каким кажется, и не такой уж беспечный и взбалмошный весельчак, каким постоянно прикидывается. Он раскрыл его, как и собирался - тогда почему ему все ещё интересно? Почему его ещё.. тянет? Откуда это внезапное собственничество и настойчивое желание отобрать Даста у Валентино? Как и почему его довело до этого неясное беспокойство?Так тяжело думать.- Что, Энджел, таким я тебе тоже нравлюсь? - утробно прорычал-прохрипел голос, отдаленно напоминающий Аластора, из глубины зубастой бездны. Липкая горячая тьма, пахнущая гневом, капнула Энджелу на щеку. Тот запрокинул голову, внимательно глядя в огненную геенну чужих глаз. - Ты думаешь, я пришел сказать, что ты чудовище?, - хмыкнул Даст со странной нежностью в голосе, - ты и сам это знаешь.- Знаю, - монстр не улыбнулся, но тон как будто стал чуть-чуть теплее, - тогда зачем?Вместо ответа Энджел поднял руку, почти касаясь жутких зубов кончиками пальцев.- Ты пожалеешь, - в скрежещущем тоне послышалась угрожающая дрожь. Когти проскребли по двери - Аластор едва сдерживал противоречивые желания.Даст слабо усмехнулся и откинул голову еще дальше назад. Что-то в этой улыбке перемкнуло Радио-Демона окончательно, будто переключив реле на радиоприёмнике. Губы Энджела были теплыми, нежными и чуть дрожали, когда он судорожно пытался вдохнуть. Аластор целовал жадно, движимый неконтролируемым желанием сожрать сделать его своим любой ценой. Даст так вцепился в его плечи руками без бесцеремонно сдернутых перчаток, будто едва стоял на ногах. Впрочем, не так крепко, как держал порноактера Радио-Демон, и Энджел вздрагивал, чувствуя, как под серой кожей перекатываются даже не мышцы, а чистая, титаническая сила. Оба чувствовали себя так, будто спрыгнули с вышки в колодец - захватывающий адреналин и страх, что ты слишком долго падаешь. И ушли под воду, когда Аластор властно протолкнул язык между приоткрытыми губами и свернул его кольцом, касаясь нёба. Даст, у которого выбило землю из-под ног, соскользнул ещё дальше в чужие объятия, опуская и пальцы с плеч Радио-Демона. Как внезапно гладкая ткань пиджака сменилась на прохладную кожу. Ещё сантиметр вниз - и текстура снова изменилась, становясь податливой, теплой... влажной. Неприятные ассоциации с чем-то, напоминающим сырое мясо, заставили Энджела вздрогнуть и отвести пальцы. Даже более металлический, чем обычно, запах крови ударил в нос. Аластор утробно рыкнул, выражая недовольство, и резко повернулся, практически швыряя не сопротивляющегося порноактера на прохладный бордовый шелк. Садясь, Энджел выгнулся в спине и уперся руками позади себя. Наблюдать, как два алых огонька гаснут и вспыхивают снова в паре сантиметров от лица, было жутковато и завораживающе одновременно. Радио-Демон не поцеловал - лизнул в губы. Пожар глаз полыхал даже под полузакрытыми веками, когда он с видимым удовольствием прикусил нижнюю губу Даста, едва не прокалывая кожу. Энджел потянулся к пуговицам пиджака. Когти шкрябнули по его собственной кофте в попытке найти застежки и зацепились за ткань, разрывая её в попытке выпутаться. Аластор дернул рукой сильнее, окончательно уничтожая несчастную кофту и стаскивая с Энджела её остатки. Порноактер выгнулся в спине ещё сильнее, ожидая, по рабочей привычке, ощущения мнущих пушок на груди пальцев - но вместо этого почувствовал, как длинный прохладный язык касается шеи. Вниз по позвоночнику послали электрический разряд, поставивший мех дыбом, когда этот язык прошелся снизу вверх и задел кончиком ухо. Словно чувствуя, чего он хочет, страшные зубы осторожно прикусили мочку, когтистые пальцы больно вцепились в плечо. Чужое обжигающее дыхание обдало кожу совсем близко, едва не опаляя её.Смешно и по-странному любопытно было от того, как этот опытный - даже черечур - шлюхан вздрагивает от каждого прикосновения. Аластору было на удивление весело. Продолжая - не без труда - удерживать себя в относительно... человекообразной форме, он коснулся кожи над ключицами приоткрытыми губами. Открытыми достаточно, чтобы непомерно удлинившиеся клыки кольнули ледяными иглами, заставив Энджела оборваться на полувдохе и затаить дыхание. Тонкая кожа натянулась, грозя вот-вот прорваться - тончайший, восхитительный момент неопределенности, в котором Радио-Демон позволил себе пребывать еще несколько секунд, после чего с усилием отстранился и окинул Энджела голодным взглядом. Рядом с этими мерцающими красными пятнами на щеках и искусанными губами становились сильнее не только новые, обычно несвойственные заядло-асексуальному демону желания, но и вполне привычные играли новыми красками. Сдержанность и адекватность Аластора исчезли настолько резко, что впору было засомневаться в их существовании. Противоположные желания буквально разрывали его уничтоженную психику на части. Энджела хотелось приласкать и напоить какао, разорвать на мелкие лоскутки и наполнить его кровью ванну и неотрывно трахать несколько часов, не давая даже вдохнуть - и без каких-то там "или", а всё, сразу и одновременно. Можно было сказать, что Радио-Демон сходил с ума, если бы он не сошел уже очень, очень давно.К тому же, к Энджелу было очень сложно не лезть в голову. Движимый сумасбродно сильным чувством собственности, Аластор мог просто грудную клетку тому напополам разорвать - причём голыми руками и без особых усилий - и внутрь залезть. Сейчас этого даже можно было не делать - ментальная связь, созданная куклой вуду, которая в обычное время была довольно слабой, на таком расстоянии - и с таким эмоциональным выплеском - буквально сбивала с ног. Судорожно выдохнув, Радио-Демон больно впился пальцами в чужой подбородок, и его окатило такой волной возбуждения, что шерсть на прижатых назад ушах встала дыбом, а когда чуть приподнял чужую голову вверх, едва сам не застонал от того, как Энджелу сносило голову от его властности. На шее порноактера неприлично привлекательно билась артерия. И он неприлично громко думал - Аластору будто кричали на чувствительное звукозаписывающее оборудование. Впрочем, одна мысль заставила его поднять одну бровь, не издевательски, как обычно, а с недвусмысленно пошло оттянутым уголком губ. Все восемь глаз Энджела изумленно таращились на это невозможное выражение обычно бесстрастного лица, когда Радио-Демон поднялся с кровати. Изящным движением плеч скинув с плеч пиджак, он остался в рубашке - и уже так казался раздетым. Щелчок пальцами заставил лампу в центре комнаты вспыхнуть красноватым, неярким светом - достаточным для того, чтобы очертить тонкие и острые линии силуэта Аластора и болезненно перевозбужденно-недоуменное лицо Энджи. - Знаешь, Энджел, - задумчиво проговорил Радио-Демон, снова рисуя в воздухе нечто неопределенное, и Даст почти кончил от клокотавшей в хрипловатом голосе силы, - Ты слишком громко думаешь. Идея, конечно, хорошая, но... - Чернота разрезаемого воздуха оформилась в длинный, блестящий гладкой темнотой хвост. - Я боюсь, что это уже тебе может не понравиться.Рукоять кнута удобно легла в руку. Аластор чувствовал, как завороженно смотрит на него Энджел, с каким восхищением и - ха! - предвкушением следит за каждым движением. Раздевает дальше взглядом, прожигает тонкую ткань рубашки, скрывающий стройный торс с четко очерченными линиями гладких мышц и блестящую пряжку ремня на идеально сидящих брюках. В том направлении порноактер вообще смотрел так, что можно было видеть, как он сглатывает слюну. И не было похоже, что это рабочий рефлекс. Впрочем, отрицать, что Аластор испытывает нечто подобное, и отнюдь не из-за ментальной связи, было бы глупо - как бы много раз он этого ни отрицал ранее. Демон пристально проследил, как медленно Даст облизнулся, наслаждаясь замершим временем. Потому что не был уверен, что через секунду порноактеру будет все ещё нравиться. Олень медленно растянул хвост кнута в руке, любуясь блестящей поверхностью.Второй уголок губ оттянулся в сторону, возвращая в улыбку безумие. Короткий, резкий свист вспорол воздух, и Аластор коротко рассмеялся, не в силах сдерживать бурлящий восторг. Через плечо и грудь порноактера пролегла длинная, быстро багровеющая полоса, он судорожно всхлипнул от неожиданности. Только нахлынувшая волна боли распалила полубезумного демона ещё больше. От того, что олень мог ощущать, насколько сильную боль причиняет, его садистские инстинкты возликовали так сильно, что едва не перевесили непривычное возбуждение.Аластор подцепил пальцем чокер на шее Энджела и потянул вперед и вверх, заставляя того подняться. Будто гипнотизируя немигающим взглядом, поцеловал, медленно, не сводя и не закрывая пылающе-алых глаз. Прокусил, не удержавшись, верхнюю губу, тонким клыком - будто иглой от шприца проткнул. Порноактер попытался закрыть глаза, не то от боли, не то от того, как некомфортно было под сжигающим взглядом.Даже не смей. Смотри на меня.Пушистые ресницы вздрогнули.Я сказал, смотри на меня.Розово-черные глаза медленно приоткрылись, глядя на Радио-Демона со странным кокетством, просвечивающим через боль. - Я же говорил, что тебе нравится подоминировать, - с полузадушенной, но всё ещё сексуальной хрипотцой произнес Энджел.- Может, и так, - нехорошо сощурил глаза Аластор, - но ты ошибся, думая, что тебе это понравится.Смотреть на порноактера сверху вниз было приятнее. Поэтому Радио-Демон грубо толкнул его на пол. Тот поднял было бровь, но едва не задохнулся от боли и восхищения, когда носок тяжелого ботинка надавил на грудь. С такого ракурса ноги Аластора, худые и длинные - воистину оленьи - выглядели даже привлекательнее, чем обычно, особенно для мазохистской душонки Энджела.Только позволение чрезмерного любования собой в планы Радио-Демона не входило. Уперевшись носком поудобнее - и побольнее, он замахнулся снова. Голодная темнота, которую снова всколыхнул в нем Даст, заставила закрыть на секунду глаза в предвкушении. Свист, рассекающий воздух - и болезненный вскрик, такой сладкий, что демон с большим трудом удержал себя сколько-нибудь.. даже не в руках - на кончиках пальцев, чтобы не растерзать соблазнительно хрупкое тело на месте. Через маленькое белое плечо и грудь пролегла ещё одна бордовая полоса, и Аластору стало трудно дышать - не только потому, что Энджел судорожно пытался вдохнуть. Скорее потому, что не менее судорожно сглатывал слёзы. Странное сожаление, почти сочувствие, укололо больно - но утонуло в жалобном скрипе срывающихся с последней опоры когтей. Чувствуя, как падает обратно в горящую пропасть, Аластор закрыл глаза.