Неожиданная встреча. (1/1)

Такого пышного праздника Лео не помнил давно*. Весь город собрался праздновать возвращение царицы Мерит. Множество столов ломилось от обилия яств, повсюду слышалась музыка, и царило веселье. Ежеминутно поднимались кубки за здоровье царской семьи (что немного смешило Мерит, ведь царская семья была намного больше, чем думали горожане), а вечером был долгий салют, так что праздник закончился под радостные возгласы.На следующий день все были немного вялыми, хоть и проспали допоздна. В Египтусе работа шла медленно, но никто не ругался, поскольку это было ожидаемо – праздники были такой редкостью, что на них гуляли как могли, после чего сил оставалось мало. Родители же Лео решили, что их сын просто где-то набегался, и ничего не заподозрили.Меж тем царица решила, что пришла пора вернуть своих детей в Золотой город. Несмотря на сонливость, Кефер стал сопровождать мать на пути к Тёмной пирамиде, а Гор и Рамзес полетели вместе с ними.Когда Мерит увидела Тёмную пирамиду, то очень огорчилась, что её дети живут в таком мрачном и несколько пугающем месте. Кефера же удивило, что мумии продолжают дежурить на своих постах. Конечно, Нейт тоже оставалась на посту, но Эксатону-то чего опасаться? Это не понравилось молодому фараону, и он приготовился защищать мать, если брат нападёт.– Смотрите, там какая-то девочка, – сказал Гор.Из Тёмной пирамиды действительно вышла девочка в чёрной одежде, она была примерно того же возраста, что и Лео. Когда девочку не могли увидеть из Тёмной пирамиды, Мерит направилась к ней. Кефер удивился и поспешил за метерью. Когда все четверо дошли до девочки, женщина окликнула её:– Каника! Девочка обернулась и с радостным изумлением воскликнула:– Мерит?! – она поставила какой-то ящик на песок и подошла ближе.– Что ты тут делаешь?– Служу Эксатону. В частности, Сехмет. Вот сейчас она послала меня найти одно растение, – тут девочка заметила троих мужчин и с испугом в глазах спросила: – Ой, Мерит, кто это?– Это мои сын, племянник и их друг. Не бойся, они добрые.– А-а, извини, Каника, – сказал Кефер, – не знаешь ли ты случайно, зачем Сехмет понадобилось растение?– Нет. Она не говорит, для чего, просто приказывает сделать.– Думаю, скоро это будет неважно, – сказала сыну Мерит и повернулась к девочке: – Но скажи мне, где твои сестра и подруга?– Субира здесь, тоже служит, а с сестрой мы оттерялись на границе владений Баала, когда нас вдруг догнали ?амазонки?, и мы вынуждены были уступить им дорогу. Так и не нашлись, – грустно добавила Каника.– А как Эксатон? – сменила тему Мерит. Она-то знала, каково это – потерять родственника.– Характер у него скверный, вечно бурчит что-то, покрикивает на мумий, своих солдат, кажется, своими требованиями уже надоел Сехмет, и она рада бы хоть денёк провести в тишине и спокойствии. Хуже был только Баал. А вообще у него пугающий вид: кожа тёмная, глаза горят красным, улыбнётся – сразу видны немаленькие клыки. Да вообще-то у всех в Тёмной пирамиде горящие красные глаза, кроме Сехмет.– Подожди, красные глаза, а сам тёмный? – изумился Кефер. – Он же стал выглядеть как обычный человек.– Думаю, причину мы узнаем, когда поговорим с ним, – заметила Мерит. – Каника, а то он делает?– Какое-то мощное оружие ищет, – пожала плечами девочка.Золотые воины сразу нахмурились и переглянулись – теперь ясно, почему стража Эксатона всё ещё на посту. Мерит была огорчена и сказала после минутных раздумий:– Это меняет дело и сокращает наше время. Каника, сможешь завтра привести его и Сехмет сюда, на это место? И Субира пусть тоже придёт, но больше никого не должно быть.– Постараюсь. Думаю, вдвоём мы с Субирой справимся. Но ты-то как живёшь?– Я всё расскажу после, теперь же прощай. Помни: завтра в полдень на этом месте.Каника кивнула, и они разошлись. В Золотом городе Мерит рассказала, в чём заключается её идея: все вместе они должны прийти к Тёмной пирамиде, и там она расскажет детям правду и попытается убедить их пойти вместе с ней, отказавшись от войны.– Ты уверена, что получится? – с сомнением спросила Исида. – Мы пойдём туда, где все войска Эксатона.– Поэтому мы и пойдём все вместе. Я знаю, что есть большой риск, но лучше случая может не представиться, – ответила сестра.***Тем временем Каника рассказала Субире о встрече с Мерит и о поручении их подруги. Девушки долго думали, как заставить Эксатона и Сехмет – одних – пойти за пирамиду. С Сехмет было проще, она любила их и прислушивалась к ним, а вот Эксатон… Но наконец решение было найдено.На следующий день, когда был уже почти полдень, Субира пристала к Эксатону:– Тёмный фараон, за пирамидой происходит что-то странное. Боюсь, я не понимаю, что там творится, да и ваши слуги тоже вряд ли поймут. Если только Сехмет, так что вам нужно самому пойти и посмотреть, что что там происходит.– Если Сехмет поймёт, пусть она и идёт. Отстань от меня, – недовольно пробурчал Эксатон, отсеев ещё один план нападения.– А если она не поймёт? Неужели вам самому не интересно узнать? К тому же вам необходимо сделать перерыв.Эксатон хотел было грубо ответить и прогнать надоедливую девушку, но вдруг передумал и решил, что перерыв ему действительно не помешает, а если за пирамидой не будет ничего интересного, он бросит Субиру в первую же попавшуюся яму, и приказал ей вести его.Почти такой же разговор вела Каника с Сехмет, разница лишь в том, что львица согласилась сразу.И вот в полдень Эксатон и Сехмет, ведомые Субирой и Каникой, пришли за Тёмную пирамиду, на путырь. Сначала они ничего не увидели, и Эксатон хотел уже рассердиться, как вдруг из-за камней вышли воины Золотого воинства и почти весь Правящий совет (исключение составлял Сет, оставшийся со своей дочерью, и Маат, которая всё ещё сидела в темнице), и Эксатон понял, что они окружены. Прежде, чем старший сын ухватился бы за свой хопеш, Ра сказал:– Сын мой, мы пришли не ради битвы, о которой пора бы давно забыть. Недавно случилось истинное чудо: вернулась твоя мать, столько лет жившая в плену.Эксатон на миг остолбенел, но его мозг продолжал работать: с чего бы им всем понадобилось заявляться сюда (а даже если они знают про поиски оружия, могли бы напасть, а не заманивать его – и Сехмет – сюда)? К тому же про пленение матери от слышал всё своё детство. Сехмет же настолько устала за последние два дня, что просто ждала, что будет дальше. Паузой воспользовалась Мерит и вышла вперёд. Можно было бы произнести торжественную речь, как это делалось во времена её молодости, но ей хотелось показать своему сыну, что он действительно ей дорог.– Эксатон, мой старший сын, вернись к своей семье! Долгие годы меня не было с вами из-за ужасного стечения обстоятельств, но я каждую минуту думала о своих детях и желала воссоединиться с ними! Ты живёшь здесь, в этом мрачном месте, а мне бы так хотелось, чтоб ты жил с нами.– Зачем же ты уходила? Будь ты с нами всё это время, не было бы той ужасной войны, что веками сотрясала Египтус! – сердито сказал Эксатон, вспоминая, что между его матерью и Исидой было сходство.– Я должна была сдаться, чтобы спасти свою семью и наше царство, я должна была поступить на службу Баалу, чтоб вы могли жить.Эксатон покосился на Канику и Субиру, но девушки стояли спокойно. Эксатон подумал, что либо они лгали и на самом деле из Золотого города, либо были в плену вместе с его матерью и теперь действовали с ней за одно.– Ты был слишком мал, чтобы помнить всё это, – продолжила Мерит. – Объяснять бы пришлось слишком долго, да и скрыть в этом объяснении необходимое было бы невозможно. А скрыть нужно, поскольку мы не знали, как долго будет висеть над нами эта беда. Но теперь я могу рассказать правду, и состоит она в том, что Исида моя родная сестра, а у вас с Кефером есть младшая сестра, – Мерит выждала, пока первое удивление у её старшего сына пройдёт и закончила: – Это Сехмет.?Клянусь, если б я не был фараоном, мы не были бы роднёй, а я был мальчишкой, я расхохотался бы?, –подумал Кефер, глядя на лица брата и сестры – до того эти двое были удивлены и растеряны, однако лёгкая улыбка на лице младшего сына Ра всё же появилась. Остальные же сохраняли серьёзность. Хотя нет, вон Гиксос с Рамзесом тоже улыбаются, да и Нейт едва скрывает улыбку.– Как она может быть моей сестрой? – удивился Эксатон и почти дико посмотрел сначала на Сехмет, а потом на мать.– Она твоя родная сестра, и от неё это тоже скрывалось, – ответила Мерит и добавила: – Я хочу, чтоб мои дети вернулись ко мне.– Это глупо, – помотал головой Эксатон. – Куда возвращаться? В этот глупый городок? Я сам фараон, я собрал собственную армию, я живу здесь, как хочу. А что будет со мной там?– Там будет твоя семья, – ответила царица.– Отец, который отнимет власть, брат, который будет лезть не в своё дело, Совет, который будет против любой мысли. А теперь ещё и сестра с другими родственниками, которые будут считать своим долгом помогать мне в моих делах!– Если ты сам не можешь ужиться, Эксатон, тогда тебе действительно нужно оставаться в Тёмной пирамиде, где никто не посмеет возразить тебе, – в отличие от своей сестры Мерит не обладала ангельским терпением, а слова про родных задели её. – И мне больно осознавать, насколько жесток мой сын. Но твоему возвращению я буду – уж поверь – рада. Что же касается моей дочери – я хочу забрать её с собой, потому что меня не было с ней слишком долго.– Разве я вам дочь? – растерянно спросила Сехмет, ошеломлённая больше всех в семье, ещё не веря в слова Мерит и не понимая, что ей делать дальше.– Откуда у тебя этот урей? – вместо ответа спросила Мерит, указывая на змейку на немесе львицы.– Мне сказали, что мои родители оставили мне его.– Это наш урей, – сказал Ра.Казалось, она всё ещё не верит. Она думала, она сомневалась, она не могла найти иного объяснения, кроме как тех, что Мерит – хоть и скомкано – дала ранее. Но это была просто невероятная история! Кефер, с которым она вообще-то ладила, когда не выполняла приказы Эксатона, наконец не выдержал: сестра, о которой он раньше даже не знал, не может поверить, что нашлись её настоящие родители (а всем было известно, что Сехмет жила приёмной дочерью в той семье, где росла). Молодой фараон решился действовать самостоятельно и подошёл к Сехмет.– Послушай, мы ведь всегда враждовали, так? Думаешь, я мог бы считать тебя сестрой и стоял бы здесь, если б это не было правдой?– Ты знаешь, как мы враждовали, – тихо ответила Сехмет, чтоб её расслышал только Кефер.– И тем не менее. Ты же меня отравить пыталась. Именно пыталась, а не хотела, – сказал он, как только она открыла рот.– И ты хочешь сказать, что сможешь называть меня сестрой? – с сомнением спросила львица.– Смогу, ведь ты моя родная сестра. Нам просто нужно привыкнуть к этому. А ты, брат? Неужели не хочешь начать всё сначала?Эксатон, уже успокоившийся и начавший обдумывать своё решение, открыл рот, думая потянуть время, чтоб окончательно решить, но тут проговорила Сехмет:– Я верю. Да, я пойду с вами.Эксатон недовольно кашлянул, но теперь уже ничего не мог сделать Сехмет, ведь она была одной с ним крови, и согласился пойти в Золотой город, чтобы узнать, почему мать ушла от них и была в плену у Баала столько лет.