Часть 14 (1/1)
Ночь?— хранительница многих тайн. Она читает в сердцах людей. Страх, любовь, слезы, безысходность, надежда, все, что скрыто от посторонних глаз, обнажается заветными часами предрассветной тиши. Любовь?— это ключ, открывающий душу, делая ее обнаженно-уязвимой и чувствительной.Андрей и Катя лежали в комнате на ее старом диване, тесно прижимались друг к другу, вдыхая один и тот же ягодный воздух наивных девичьих грез. Им была насквозь пропитана эта комната. Вселенная будто замедлила свой обычный ход, укачивая их, словно в колыбели. Его пальцы невесомо скользили, очерчивая плечико девушки, щекотали и нежили, посылая маленькие импульсы невысказанной любви через кожу. А Катина голова мягкой тяжестью давила его в области сердца, давая ощущение безграничного блаженства. Маленькая ручка кольцом обвивала его талию, а тонкие пальчики периодически сжимались, царапая бок волнующими прикосновениями. Главное?— не спугнуть, сейчас ее близость буквально воздушная. Невинная и доверчивая.Каждый думал о своем. Почему-то именно сейчас Андрея накрыли, окунули воспоминания далекого детства и юности в родительском доме. Хотя, нет. Он знал?— почему? Катя, то, как она действовала на него, то, что заставляла переживать рядом с собой… Его глаза затянуло дымкой прошлого.Его родители были непростыми людьми. Предки со стороны матери перебрались в Англию еще накануне красной Октябрьской революции. Со временем освоились и утвердились, глубоко пуская корни. Семья основала свое дело?— небольшое издательство, которое после Второй мировой разрослось в настоящее, успешное, живой предприятие. Издательство заняло свою твердую нишу в сфере бизнеса, появились фирменные магазины, признание, уважение на рынке. Затем и имущество, большой лондонский дом, теперь передающийся из поколения в поколение. Не сказать, что европейское чопорное высшее общество приняло эмигрантов с распростёртыми объятиями, но и не оттолкнуло. Все-таки для света более важен твой банковский счет, в каком районе Лондона расположен твой дом, ну, и новый костюм, а с этими качествами у иностранной четы было все в порядке. Единственная дочь?— мать Маргариты Рудольфовны вышла замуж за востребовательного писателя Рудольфа Краузе, тоже из числа ?русских? эмигрантов. Со всем энтузиазмом они продолжили дело семьи.С детства Рита росла и развивалась, окруженная повышенным вниманием общества и молодых людей. Ее мать была истинной светской дамой, воспитанной в старых традициях царской России. Основной груз тягот семейного дела лежал на мужчинах, от женщин же многого не требовалось. Поддержка, посильная помощь и неустанное блистание на важных для бизнеса мероприятиях. Молодая неокрепшая Маргарита окунулась в мир богемы, мир ее обожаемого отца. Когда встал вопрос о получении высшего образования, родители приняли нелегкое решение, отпустить дитя на родину предков, в Россию. Так, Маргарита Рудольфовна была принята в Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина. Да, искусство, публика, свобода выражения эмоций и мысли?— это была всецело ее стихия. На одном из благотворительных вечеров, ей представился умный и воспитанный студент МГУ, Павел Олегович Жданов. Знакомство привело молодых людей к искреннему чувству, а через время и к брачному союзу. Семья Павла была из разряда потомственной интеллигенции. Небогатой, но, несомненно, достойной.Почти неслышный, но ощутимый вздох всколыхнул вязкую дремлющую тишину. По лицу девушки прошла струйка горячего воздуха.—?Андрюша, я думала, ты спишь?—?Нет, не спится что-то, а ты почему не засыпаешь?—?Мне тоже не спится. Как я могу упустить такой шанс просто побыть с тобой. Я так долго была лишена этого. Мечтала в этой комнате о тебе, а ты был так далеко.—?Я здесь, котёнок.—?А ты о чем думаешь?—?Да так, о том, о сем, лезут всякие мысли…—?Расскажи. —?Андрей молчит, продолжая изучать невидящим взглядом белый потолок.—?Не хочешь?—?Не знаю, нужно ли говорить?—?Конечно, я всегда тебя пойму, пожалуйста, не закрывайся от меня. Что тебя тревожит? Может нужна моя помощь?—?Нет, не волнуйся. Я просто… думал о родителях.—?О родителях? Ты беспокоишься о их реакции на то, что мы вместе?—?Нет, Катюш. В этом отношении, я абсолютно спокоен. И ты не переживай, все будет хорошо, я взрослый мальчик, верь мне.—?Хорошо, я буду. Тогда, что?—?Кать, мне очень хорошо, мне давно не было так хорошо. Я… мои отношения с родителями не были такими, о которых мечтает каждый ребенок. Я мало проводил время с ними, а с отцом у меня практически нет и не было никаких отношений.—?Расскажи. —?Катя приподнялась на локте, окутывая его мягким взглядом.—?Мама любила меня, но у нее такая профессия, она была театральной актрисой. Когда я чуть-чуть подрос, она выпорхнула из семейного гнезда обратно на сцену, ей нужно было гореть, успеть добиться большего, она уделяла мне время, но все-таки на первом плане была карьера, гастроли, участие в светской жизни. Я не виню ее, она так воспитана, знаешь, как у дворян, не принято было кормить малыша грудью самостоятельно. Потом няньки, гувернантки, учителя, а у родителей своя жизнь. Разве это значит, что они не любят свое дитя? Не знаю.—?Так ты у нас дворянин, а я тогда из забайкальских крестьян. —?Попыталась она пошутить, напуганная горечью его голоса и тяжестью откровений.—?Скорее, из семьи городового.—?Что было потом?—?Потом… У меня была няня, Вера Филипповна. Простая, добрая женщина, без косметики, дорогих нарядов, украшений и приторных духов. Я привязался к ней, она была очень заботливая, ее одобрения я искал, в ее объятия бежал после школы, с ее помощью преодолевал тяготы. Где были мои родители в это время? Отец много работал, мама пропадала на репетициях, спектакли, выставки, благотворительные мероприятия. Отец изредка заставал меня еще не спящим, говорил, что любит меня. Я ловил эти слова, как капли воды в жаркий день. Но время шло, я взрослел, стал что-то понимать. И к сожалению, все оставалось по-прежнему. Я не знал отца, он не подпускал к себе близко, наставлял, скупо хвалил и все. Я хотел быть с ним рядом, но не знал его. А со временем и хотеть перестал. —?Воспоминания нахлынули едкой лавиной. Беспощадно придавили яркими вспышками из прошлого.—?В какой-то момент маму перестала радовать ее жизнь, отец очень много работал, чтобы стать тем, кем он стал, я думаю, она почувствовала себя одинокой. Она решила уделять мне больше внимания. Но наткнулась на неожиданные неприятности. Моя няня была единственным человеком, кого я близко знал и дружил, она стала для меня примером, мудрая и добрая. Она научила меня проводить время с книгами, полюбить историю, спорт.—?Мама приревновала тебя?—?Да, и очень сильно. Родители уволили ее, несмотря на мои протесты. Тогда мне исполнилось десять, я считал себя взрослым, но рыдал как ребенок, мама утешала меня, говорила, что так будет лучше, что мы будем проводить больше времени вместе. Я не понимал, единственное, что я чувствовал, что она отняла у меня единственного верного друга. А отец… он сказал, что эта няня воспитала меня нытиком, а я должен быть мужчиной. Я помню его взгляд, в нем было столько неодобрения и разочарования. Это был переломный момент. Он отдал меня в секцию бокса, и я научился вымещать свою злость в зале.—?Мне жаль, я не знаю, что сказать, Андрюша. —?У Кати разрывалось сердце, она начала осыпать поцелуями его руку, каждую косточку, стараясь хоть чуть-чуть утешить, забрать его боль на себя.—?С годами все успокоилось, злость и обида утихли. Отношения более-менее наладились, хотя мама и закончила карьеру в мои пятнадцать, я уже был взрослым, время было упущено. Единственное, что осталось безобразным рубцом, так это желание заслужить уважение отца. Этим я руководствовался, когда пропадал в ?Зималетто? сутками, когда рисковал, когда пытался удержаться в кресле президента. Но все тщетно. Для посторонних людей мои родители были идеальными. Талантливыми, успешными и самодостаточными.—?Андрюша, дорогой, но я не верю, что Павел Олегович относится к тебе так плохо, как ты думаешь. Не смотря на его ошибки, он?— отец.—?Нет, в том-то и дело, он нормально ко мне относится. Слишком спокойно. Катя, мы нормально общаемся, но в его глазах все то же недоверие и пренебрежение, будто он не сумел воспитать достойного мужчину, будто каждую секунду ждет от меня провала.—?Я рада, что ты не такой, как он.—?Надо же? Я считал, что ты восхищаешься им? —?Да, я уважала его, но я ничего не знала, нельзя оценивать человека только по деловым качествам, намного важнее его отношения с близкими людьми. И я зла, что он так относился к человеку, которого я люблю.—?Ты моя маленькая. —?Андрей улыбнулся и переполненный благодарностью сжал ее в своих объятиях.—?Андрюш, тебе очень больно? —?Голос предательски треснул, совсем не слушался.—?Нет, рядом с тобой, нет… —?Горечь подступила к горлу, но лицо осталось спокойным. Прозвучал очень тихий, надломленный ответ.Катя крепко-крепко обняла его за шею и проговорила страстным шепотом: ?Я очень-очень-очень тебя люблю?.—?Я знаю. —?Выдохнуло сердце.