Часть 3 (1/1)

Рождественские огни, может, и радуют толпы возбуждённых людей, бродящих по городу в поисках подарков для близких или развлечений для себя самих. Только вот ей сейчас они кажутся насмешкой над всем, ради чего она вернулась.Старый театр стоит всё так же монументально, а прилавки кондитерских отсвечивают ярким кремом и позолоченным шоколадом. Жерар Лакруа, казалось, целую вечность назад прогуливался здесь со своей невестой, смеясь над прохожими и нелепо подражая балетным движениям. Они были счастливы слишком давно.В маленьком магазинчике при оранжерее всегда можно было купить самые нежные розы, прелесть которых никогда не могли заменить синтетические. Перед их помолвкой?— Амели касается только что собранного букета?— он подарил ей такие же. Красный цвет совсем не подходит серости могильных камней.Земля едва затвердела, снег, пушистыми хлопьями падавший с неба, едва укрыл надпись на плите. ?Любимый муж?, как же.Вдова не знает, что заставило её прийти сюда после стольких лет. Может, глупый интерес, а может, уже выработался иммунитет к инъекциям О’Доран. Чувства всё ещё где-то далеко, за гранью сознания, никак не осязаемы.Она самой себе не может признаться в том, что скучает по прежней жизни.У выхода с кладбища её ждёт тень. Человек, так же не вовремя и так же необдуманно, как и она сама, ринувшийся поглазеть на пустые могилы. Жнец ещё не понял этого, но наверняка чувствует, что не он один сумел незаметно для всех вырваться из лап смерти.Никто не должен был видеть её слабости. Никто не должен даже догадываться о том, что совершенный военный разум дал слабину. По позвоночнику проходит дрожь, когда Амели приближается к напарнику.Рейес всё ещё стоит спиной к ней, сложив руки, но наверняка слышит шаги, отдающиеся скрипом снега.—?Никто не узнает,?— бросает он через плечо.Вот так просто. Никто не узнает, что с ней что-то не так.