If you were in the summer (1/1)

Удивительно, но Джебом совершенно не замечает, как проносится лето. Он обращал внимание только тогда, когда становилось так жарко, что асфальт норовил начать таять под ногами и неприятно липнуть к обуви. Но эта пора, в целом, всё равно прошла мимо. Конечно, он мог бы оправдываться тем, что стал более занятым, ведь к психологу всё же пошёл. Сначала, правда, думал, что сходит на пару сеансов, не больше, но они занимались уже несколько месяцев.В целом, разбираться в себе было не так уж плохо. Поначалу тяжело, но со временем будто и дышать становилось легче, когда перед сном в голове больше не бились сотни несвязных мыслей. Вообще, он начал вести вполне нормальную жизнь после того, как признался себе наконец в очевидной истине: он всегда любил Бэма. Любит до сих пор, и не признавать этого было так глупо. Но Джебом так сильно верил в свои убеждения, так боялся обжечься по-настоящему, что был просто не готов принять этого. Он знал, что то, что произошло в его отношениях с Минхо, было будто подготовкой к тому, что могло ожидать его, случись подобное с Бэмом. Ведь те отношения были игрой, ошибкой юности, а может, и не ошибкой, а лишь опытом, который Джебом не сумел усвоить правильно. Он чувствовал, что стоит только признать свою любовь, и в будущем он непременно будет раздавлен после того, как всё закончится. Он сам выдумал этот сценарий. Сам поверил в него. Сам решал, что якобы на самом деле чувствует и хочет Бэм, но никогда не спрашивал его об этом. И теперь уже не ясно, что же там было на самом деле. Да и, по сути, значения теперь тоже не имело, ведь что он вынес точно - нельзя жить прошлым. Поэтому нужно понять свои ошибки и постараться не совершать их в будущем, открывая путь для чего-то нового. Бытует мнение, что настоящая любовь встречается лишь раз в жизни и, вероятно, это была именно она. Та, что заседает в самом сердце, остаётся глубоким шрамом и напоминает о себе тёплой тоской спустя годы. Но это не плохо. Хуже, когда люди проживают целую жизнь, так и не испытав этого чувства. А оно определенно стоит того. Хоть Джебом и признал поздно, хоть и упустил, но понимал, что он, вообще-то, достаточно большой везунчик. А ещё оказалось, что старые вспышки ревности были следствием неуверенности, а не того, что Джебом там себе напридумывал. Тогда он вновь считал, что знает за парня лучше, что ему нужен кто-то успешнее его, кто-то другой. Будто закрывая мнимыми домыслами огромное недопонимание, растущее между ними, вместо того, чтобы хотя бы попытаться наладить связь. Чтобы узнать у самого Бэма, почему он изменился и чего хотел от жизни, их отношений и самого Джебома. Пожалуй, лето было временем Бэма. Как он сам - тёплое, яркое и всегда немного безумное. По крайней мере, таким оно было рядом с ним. Будто и сам таец особенно раскрывался под палящим солнцем, непременно увлекая за своим светом и Джебома. А ещё он помнит буквально каждую прогулку в теплых летних сумерках. Это случалось часто, Бэма всегда тянуло на улицу к вечеру, и в целом воспоминания смешивались во что-то общее, большое, теплящееся в груди. Но тем не менее, в каждом случае было и что-то особенное. Словно вспышками в памяти всплывали образы: чуть подрагивающих ресниц на ветру, хрипловатого смеха, или того, как мечтательно Бэм считал звёзды на потемневшем небе, после переводя взгляд и на него. Тот, особенный, от которого мурашки по загривку и в желудке крутит. И если Бэм был летом, то Джебом, в таком случае, был бы осенью. Тем периодом, когда цвета вокруг начинают тускнеть, а погода изменчива, но в сущности тосклива. И когда особенно сильно хочется ещё ненадолго, хоть на пару деньков, вновь окунуться в лето. Джебом будто всегда жил с этим чувством, зная, что лето осталось позади. ***Натыкаясь в ленте на фото из ресторана, он всматривается в лица скорее по привычке, вскоре переключаясь на ждущего внимания парня напротив. - Уверен, что в твоём инстаграме интересно, но здесь ещё интереснее, - Сонмин протягивает кусок пиццы через стол, чтобы предложить Джебому, и тот откусывает. Ему нравилась пепперони, и парню об этом было хорошо известно. - Извини, привычка, - погасив экран, он смотрит на Мина. - Знаю, - он подпирает лицо рукой, но тут же отрывается, - О, я, кстати, принес книгу, которую ты просил.Пока парень рылся в сумке, выкладывая на стол всё её содержимое, Джебом думал о том, что они с ним действительно похожи. Наверное, это и были те гармоничные, спокойные отношения, к которым стремятся люди. Они встречались уже месяц, в честь чего Сонмин и вытащил его в пиццерию. Вообще-то, Джебом не был приверженцем знакомств через специальные сайты, но прогресс в работе над собой привел его к этой попытке. Почему нет? Хотелось верить, что разобравшись в своих проблемах, он наконец стал тем, кто может построить здоровые отношения и сделать другого человека счастливым. А, может быть, и себя. Сайты знакомств удобны тем, что пары кликов достаточно, чтобы получить общее представление о том, с кем имеешь дело. Вот они, например, любили одних и тех же писателей, что Джебома и подкупило изначально. Им и вправду было о чем поговорить, да и время вместе проходило совсем ненапряжно. И, казалось бы, всё в порядке. - Зайдешь ко мне? - Сонмин смотрит на наручные часы, просчитывая что-то в голове, - У нас есть ещё целых два часа, да и моего соседа сегодня нет. Можем посмотреть кино или.. ещё что.- Звучит заманчиво, но лучше отдохни. Мы сегодня столько отгуляли, что даже у меня ноги гудят, - слегка проходясь ладонью по плечу парня, Джебом улыбается и обещает написать завтра. Он знал, что Сонмин строго соблюдает режим и ложится не позже одиннадцати, а неудобств доставлять не хотелось. Да и в целом их отношения были достаточно сдержанными и ещё не заходили дальше лёгких поцелуев. Не то, чтобы Джебом хотел повременить по каким-то определенным причинам, просто так выходило само собой. Мин жил с соседом по квартире и почти никогда не бывал там один, а Джебом звать к себе не торопился. Дом всегда был для него особым местом, которое он не хотел делить ни с кем, кроме кошек и.. Закрывая дверь, он привычно кладёт ключи на столик у порога и радуется наступившей тишине. Которая длится недолго, прерываемая кошачьим мяуканьем, но это то, что его вполне устраивало. Закончив с обычными вечерними делами, он выкладывает книгу, которую передал Мин, на диван и, подходя к книжному стеллажу, ищет первую часть того же сборника. Он давно хотел прочесть продолжение, но с тех пор прошло немало времени, начало подзабылось, и стоило освежить память. На полки вновь лег небольшой слой пыли, исключая те места, куда Джебом складывал что-то совсем недавно. Слишком уж утомительным занятием казалась частая влажная уборка, как бы он не старался не запускать. А нужная книга никак не находилась, отчего пришлось залезть в самую глубь, перебирая большие и маленькие издания. Но поиски прерываются, когда находится нечто более интересное. Покрутив небольшой блокнот в руках, Джебом может с уверенностью сказать, что ему он не принадлежал, а значит.. "В конце каждого дня, единственное, что я рисую в своих мыслях - твоё лицо с яркой, как у ребенка, улыбкой.Если бы всё вернуть назад и встретить тебя, то я сказал бы: "Прости. Я люблю тебя".""Без всяких раздумий бегу к тебеИ если я крепко тебя обниму, послужат ли проявления этих бесполезных эмоций объяснением?"Кусочки предложений складываются в подобие стихов, но слишком многое перечёркнуто, сложно собрать воедино. Некоторые строки прописаны отдельно на полях, а что-то обведено по несколько раз."Порой, увидев тебя, меня начинают душить слёзы, так больно. Разве ты меня не видишь?""Глаза, которые смотрели на меня, руки, которые обнимали меня,Хочу сберечь это. Я запомню тебя."Вся сумбурность текста не мешает почувствовать его. Джебому кажется, что он чувствует даже слишком сильно. Так отчётливо, что сердце начинает колотиться, а ладони невольно потеют, когда он пытается перевернуть страницу. Кое-где можно заметить и нотные наброски и простые заметки, например, о том, что занятие с Ёндже в четверг. Интересно, насколько давно был тот четверг. Если подумать, они расстались около десяти месяцев назад, так странно. Тогда казалось, что в том моменте время и застынет, прекратит свой ход, и жизнь уже никогда не вернётся в привычное русло, но.. Вот он, здесь, живёт свою обычную жизнь, а где-то там так же и Бэм живёт свою. И, наверное, от блокнота самое время избавиться, раз уж нашёл, а заодно и фото убрать, что были сложены в комод спальни. Да, как-нибудь, обязательно.***Бэм выбрасывал эту идею уже, кажется, раз тысячу. А на тысячу первый решил, что нет смысла бегать от себя до бесконечности. Стыдно? Ну и пусть. По большому счету, ему уже всё равно. Он и так стыдится себя день изо дня, не в силах преодолеть мысли об одном-единственном человеке. Он правда пробовал. Пробовал, но не мог стерпеть на себе даже чужой слишком липкий взгляд, не то что позволить большее. От чужих прикосновений становилось неприятно, но и хотелось их так, что хоть на стену лезь. Как хотелось и удовлетворения естественных потребностей, которые никто не отменял. Впрочем, напоминали они о себе всё так же только при мыслях о Джебоме. Ну что за проклятье?Задумываться об этом Бэм стал где-то спустя полгода, и со временем держаться становилось только сложнее. Порно оказалось абсолютно бесполезным, оно его никогда не интересовало, а сейчас и подавно, поэтому в конце концов он полез в ноутбук, ведь знал, что ему нужно. В поисках нужного приходится вновь натолкнуться на фото, но не то чтобы Бэм периодически не просматривал их, в вечера, когда было совсем туго. А сейчас он хочет получить то, в чём нуждался, поэтому наспех кликнув ещё пару раз, находит и то видео. Оно хранилось отдельно от множества других, в самой дальней закрытой папке. Удивительно, но и пароль вспоминается без труда. Лишь поймав превью кадра взглядом, он тут же чувствует себя дурно. Голова мутнеет, как по щелчку, а низ живота сворачивает так, будто сейчас закрутится внутрь и вывернет Бэма наизнанку. Хотя, примерно так он себя и чувствовал. Тут же вспоминается, как он предложил Джебому попробовать снять это на видео хотя бы разочек. Впрочем, он и не был против. Он практически никогда не противился желаниям Бэма. И когда это стало восприниматься как должное?Не важно.Смотреть на это было бы слишком, стыд и так уже обжигает щёки, от одной только мысли о том, что он собирается сделать. Включив запись, он сразу сворачивает экран, обращая всё внимание на звук в наушниках. Закрывая глаза, Бэм внимательно вслушивается, но слышит только далёкое шуршание. Наверное, простыни. Вдруг ушей касается отчётливый звук поцелуев. Мокрые, жадные, такие, как он любил. Хмурится, машинально облизывая губы и чуть закусывает нижнюю. Слышно, как поцелуи торопливо переходят на тело, под шумное дыхание самого Бэма, и он не пытается сдерживать себя, как тогда, так и сейчас.Откидываясь на спинку кресла, он запускает руку под свою футболку, ощущая теплую кожу кончиками пальцев. Ведёт по бокам, чувствуя, как судорожно сокращаются мышцы от малейшего касания. Старается сделать это так, как делал Джебом. Тянется к бусинке соска и сжимает его между пальцами. Выходит болезненно, но волна возбуждения всё равно проносится к паху, вместе с первым стоном. Непонятно, он ли это в наушниках или прямо сейчас, но это и не имеет значения. Частое дыхание заглушает, и Бэм прибавляет, делая звук громче. Что это за металлический лязг? Ах да, тогда он хватался за прутья кроватной спинки, пока Джебом доставлял ему удовольствие руками. Это какое-то безумие. Ещё стон - и Бэм запускает вторую руку под резинку шорт, поглаживая себя. Он не чувствовал этого так давно. Джебом в тот раз был будто ещё более внимательным, чем обычно, стараясь сделать всё, что особенно нравилось Бэму, раз уж они решились на съёмку. Он хорошо помнил это. Как, растягивая, Джебом покрывал поцелуями его напряжённый живот, пока он сам метался под ним, впиваясь пальцами в крепкие плечи. "Давай.." проносится в записи, а затем и новый протяжный стон, вместе со скрипом кровати, когда Джебом входит в него. Бэм сглатывает и ведёт рукой активнее, жёстче обхватывая ствол и невольно разводя колени. Если бы только забыть всё. Если бы не знать этой боли.Если бы существовал только этот момент. Только мы. Когда ты так близко, ближе, чем может кто-то другой. Ближе, чем я сам. С чередой учащающихся шлепков, Бэм сбивается, чертыхаясь. Джебом знал его тело намного лучше, чем он сам. Собственные руки никогда не сравнятся с тем, как его касался парень. Аккуратно, но требовательно и сильно. Зная каждый изгиб наизусть. Его пальцы совсем другие. Что за дерьмо? Прекрати..Двигая рукой порывисто, он слышит, как изводится громко, хрипло, так всегда было под Джебомом. Хорошо до умопомрачения. Так, что можно было забыть, как дышать, отчего он и замолкает на несколько секунд, чтобы в следующий момент вскрикнуть, под скрипы, которые становились такими частыми, что сливались в один звук. "Да.. пожалуйста, ещё"Бэм сдавленно мычит и зажимает глаза сильнее, до скачущих белых мушек, вкладывая все чувства в то, чтобы хоть на мгновение вновь ощутить себя там, на своем месте. Ещё немного. Совсем чуть-чуть.А Бэм из прошлого вдруг вновь стихает, вместе со всеми прочими звуками, которые замедляются, становясь тягучими, словно патока, когда доносится тихое "тебе хорошо?". Ответом становится лишь невнятный писк и загнанное дыхание. Бэм хотел ответить, но не смог бы сдержать тех слов, которые не имел права произнести. "Хочу, чтобы тебе всегда было хорошо. Вот так..",- теперь уже общий стон, исчезающий в поцелуе, и Бэм чувствует, как щиплет глаза, но не смеет открыть их.Выключи."Будь..",- ещё один размеренный толчок, и Бэм теряется на полуслове, но успевает прошептать,- "будь всегда со мной". Слыша собственный голос, словно в бреду, он резко выдёргивает наушники, швыряя куда-то в сторону. Это уж слишком. За пеленой слёз не видно ничего, но он и не хочет видеть. Только темнота услышит плач, что отражается от стен, впиваясь острыми когтями в самое нутро, раздирая, клокоча, безжалостно. Пусть. Но станет ли это хоть минутным облегчением?