Die Angst & die Erkl?rung (1/1)

Такой заезженный произведениями классиков вопрос, как непонимание отцами детей, а детьми?— отцов стоит сейчас особенно остро. Люди привыкли не замечать проблем?— что своих, что чужих?— и ждут, пока все разрешится само собой, как по волшебству. Да только в него не верят сейчас уже даже дети. Мало кто догадывается о том, что настоящее волшебство способен творить сам человек?— самый обыкновенный и заурядный, абсолютно каждый из нас, хоть и звучит это как бред.Доброта, щедрость, открытость, взаимовыручка и взаимопомощь, самопожертвование?— разве не чудо? А чего стоят одни только слова ?я тебя понимаю?, ?ты не один?, ?хочешь, я буду с тобой?? Все верно, они бесценны. Или обесценены?Собираясь на работу, Игне каждое утро любила слушать краем уха какую-нибудь телепередачу. Смотреть их у нее не было особого желания?— все они как одна ей не нравились совершенно. Да и тратить свое время на их просмотр, она считала, станут только дети или те, кому нечем заняться. Под эту категорию, в общем-то, дети тоже подходили. После очередной фразы судьи ?слово предоставляется адвокату подсудимого? Инге выключила эту муть и раздраженно бросила пульт на диван. Из-за рева телевизора она не слышала звонка, который поступал ей на телефон уже несколько минут. Выругавшись, женщина схватила трубку и, не глядя на экран, приложила ее к уху. Она так и не успела застегнуть штаны, поэтому пришлось прижать телефон плечом и поправлять ремень уже в таком положении.—?Фрау Круспе? —?раздалось по ту сторону провода. —?Вам удобно разговаривать?Инге напряглась. Голос был ей незнаком. ?Что-то с Рихардом?,?— сразу решила она.Тилль любезно показал парню расположенные в других частях здания кабинеты, в которых сидели за большими письменными столами сотрудницы?— исключительно девушки. Рихард все еще удивлялся этому. Линдеманн явно был не женат, а даже если и да?— какая женщина позволит своему мужу уходить каждое утро в офис, состоящий из одних дам? Далеко не каждая. А если все-таки супругой он еще не обзавелся, то разве не бросается в глаза его клиентам такое изобилие молодых девушек вокруг одного-единственного холостого красавца?Должно быть, на лице парня были написаны все эти мысли, потому что Линдеманн вдруг остановился и мягко опустил руку на его плечо, заставляя того вздрогнуть и на автомате выдать:—?Да-да, я Вас слушаю.Тот негромко рассмеялся.—?Я, кажется, понимаю, чем ты так озадачен. Давай сядем у меня в кабинете, я налью тебе кофе, как и обещал, и мы обсудим то, что тебя так тревожит.Рихард заставил себя кивнуть и прошел вслед за психологом. Внутри оказалось еще приятнее, чем во всем остальном помещении. Занавески были задернуты, несмотря на пасмурный день, создавая уютную, почти домашнюю, атмосферу. В комнате парня окна тоже были постоянно закрыты плотными шторами, поэтому он ощутил какое-то родство с этим местом. Будто снова оказался у себя. За дверью стояло кресло, и, надо сказать, это было очень удобное для него расположение, поскольку за полупрозрачной дверью были видны все тени каждого, даже статичного, объекта за ней, а вот этого кресла видно как раз не было. Именно в него, по приглашению Линдеманна, и упал Рих. Тут же, как по взмаху волшебной палочки, у него в руках появилась кружка, доверху наполненная ароматным кофе. Не чашечка с блюдцем, какие обычно подают в качестве комплимента, а именно кружка. Тяжелая, миллилитров на пятьсот, с большой массивной ручкой.—?Я хотел извиниться перед вами,?— признался Рихард, виновато ковыряя пол носком ботинка. Извинения всегда давались ему особенно тяжело, ровно как и просьбы, поэтому сейчас он ощущал максимальную неловкость, не решаясь даже поднять глаза на сидящего напротив него мужчину, который, несомненно, улыбался, глядя на то, как парень проделывал несвойственную ему работу.—?Я не сержусь на тебя, Рихард. —?И снова эта раскатистая, словно гром, ?р?. Как хорошо, что в имени их целых две, можно в два раза дольше наслаждаться этим наиприятнейшим звуком. —?Ты поступил ровно так же, как поступали все подростки, с которыми мне доводилось общаться. В этом нет ничего плохого. Я не считаю тебя невоспитанным грубияном, как ты, должно быть, решил. Я вижу в тебе одинокого забитого подростка?— такого, каким был сам все мое детство.Линдеманн замолчал, скрещивая пальцы в замок, а Рихард только вздохнул. Ему теперь стало еще более неловко. Казалось бы, отругай, отчитай он его как последнего хама, и он чувствовал бы себя куда лучше, ведь обычно так с ним и вели себя те, кого он знал. Но этот мужчина словно стремился быть на них непохожим, нарочно пытался выделиться среди всех.—?Почему Вы помогаете мне? —?после недолгой паузы спросил парень и наконец решился посмотреть психологу в глаза. Тот не отрываясь смотрел на него, и во взгляде читалась невыносимая тоска, словно… черт, кажется, у Рихарда защипало в носу. От сочувствия? Скорее всего. Говорят, когда мы плачем, значит, жалеем сами себя, и, если задуматься?— так оно и есть. Но сейчас он готов был разрыдаться от жалости к этому человеку, который, по сути, не сделал для него ровно ничего, и сказал ровно столько же, но отчего-то именно к нему пробудились теплые чувства.—?Твои родители беспокоятся о тебе, Рихард…—?Перестаньте меня так называть! —?неожиданно даже для самого себя взорвался Рих и тут же пожалел о сделанном. Тилль удивленно поднял бровь.—?Вы… Я не могу сосредоточиться на Ваших словах, когда Вы постоянно произносите ?р? так, будто… будто… Пытаетесь меня соблазнить,?— закончил он и вздрогнул от своих же предположений.—?Смелое заявление. —?Подросток мог ошибаться, но, кажется, именно в этот момент Линдеманн сверкнул глазами и чуть вальяжнее раскинулся в кресле.—?Знаешь, почему я не пью кофе?Круспе непонимающе нахмурился и помотал головой. Действительно, мужчина подал ему, скорее всего, свою кружку, но сам не взял себе ничего. Его стол был совершенно пуст, как и голова парня в данный момент.—?Я гипертоник, и потребление таких продуктов как кофе, крепкий чай или фастфуд даже в малых количествах может привести к вполне ясным последствиям.—?Зачем Вы все это мне рассказываете… —?все еще не понимал Рих, пригубливая напиток и ища в глазах психолога хоть намек на объяснения. Но тщетно. Линдеманн продолжал сверлить его взглядом, но теперь он уже не улыбался?— скорее это было похоже на ухмылку, но явно недобрую. Что ему нужно?Парень начал лихорадочно соображать, куда ему лучше всего метнуться в следующую секунду, когда мужчина решит на него наброситься. Еще пять минут назад он создавал исключительно приятные впечатления, сейчас?— выражал опасность и желание бежать от него без оглядки. Еще и про здоровье свое начал лекцию читать. Странный тип, надо сваливать.Рихард медленно отставил чашку на маленький журнальный столик?— настолько медленно, что даже не стукнув керамической посудиной о стекло?— и прижал свой полупустой рюкзак к себе покрепче. Как будто он был сейчас его оружием, или, скорее, щитом.Но, словно не видя бегающего взгляда перепуганного мальчишки, брюнет продолжал:—?Тебя, наверное, интересует, почему именно ?Ипсилон?? —?Рихард закивал, решив, что, показав свою заинтересованность, он усыпит бдительность, а потом резко дернется с места. Но, скосив глаза в сторону, похолодел от страха: он вспомнил, как дверь Линдеманн запер на ключ и убрал его в свой карман. Значит, достать его оттуда сможет только он сам, и только тогда, когда сам этого захочет.—?Это, как тебе известно, буква греческого алфавита, к тому же, двадцатая. Заметил, что у меня в компании работают одни женщины?—?Да! —?уже смелее отозвался парень, чем вызвал едва заметный одобрительный кивок у собеседника. —?Набрали сюда одних баб, думаете, никто не догадывается, для чего они Вам тут нужны? Думаете, я слепой, да? Или совсем дурак? Ошибаетесь! Вы хоть и понравились мне сразу, но теперь я еще сотню раз подумаю, прежде чем снова пожать Вашу руку! Чего Вы смеетесь?Линдеманн покачал головой и поднял руки вверх, показывая ладони. Он уже не прятал своей улыбки?— более того, он в открытую смеялся. Парень, конечно же, воспринял это как оскорбление и вскочил с места, показывая всю серьезность своих намерений.—?Можете прихлопнуть меня прямо сейчас, и я никому ничего не скажу. Ну, что же вы? Давайте, действуйте! Потому что только так я не стану Вас выдавать.Улыбка сползла с лица мужчины так же стремительно, как и появилась. Он медленно поднялся и вышел из-за стола, двигаясь к парню, которого уже трясло от злости и обиды.—?Я думал, Вы другой,?— лепетал он, уже чувствуя кожей близость другого человека. —?Я думал, Вы будете помогать, потому что мне… нам, НАМ и правда требуется помощь. Мы готовы на все, только чтобы… Да послушайте же Вы! Не смейте подходить так близко, мне неприятно, когда какой-то бабник-маньяк дышит мне прямо в лицо! Отойдите!!! —?взвизгнул он, подаваясь назад, но дальше была только стена?— некуда бежать. Но Линдеманн не послушался его. Складывалось впечатление, что он вовсе не слушал, а был сосредоточен на своих собственных мыслях, догадываться о характере которых парень ну никак не хотел.В следующую секунду он схватил Рихарда за запястье, а второй рукой уперся в стену позади него, прямо рядом с его правым ухом. Тот начал вырываться и отталкивать мужчину, но все его попытки были заранее обречены на провал. Словно с каждым его толчком тот становился только ближе к нему, пока в конце концов не прислонился носом к виску мальчишки, которому даже пришлось повернуть голову в сторону и зажмурить глаза, чтобы не видеть, как его сожрут.И только он так подумал, как Тилль зажал его между своим телом, которое, как отметил парень, он ощупал бы вдоль и поперек, останься он после этого визита в живых, и стеной и прошептал в самое ухо:—?Сеанс окончен.До трясущегося мальчугана не сразу дошел смысл сказанного. Но, поняв, что он все еще не умер и даже чувствует этот одуряющий запах, распахнул глаза и тупо уставился на психолога.—?Значит, Вы не будете меня убивать?Линдеманн, не улыбаясь, помотал головой. Еще не хватало пугать пацана пуще прежнего своим ослепительным оскалом. И так трясется как заяц.—?Я решил, что таким способом я быстрее услышу от тебя местоимение ?мы? вместо ?я? и ?нам??— вместо ?мне?. Потому что не только тебе, но и твоим родителям очень тяжело. Я очень рад, что ты это понял.Рихард лишь тупо кивнул, не вполне догоняя, а что, собственно, от него хотели и что делать теперь.—?Никогда не делай поспешных выводов. Они часто могут оказаться в корне неверными,?— продолжал мужчина, с прищуром вглядываясь в лицо Круспе. —?Я набрал сюда двадцать девушек, которых вышвырнули из института за прогулы и долги, обучил по-своему, и сейчас они довольно смышленые для своих лет. Помогают мне с документами и делают много полезных вещей. Нет, Рихард, не таких вещей,?— добавил он, видя, как парень моментально изменился в лице и сморщил нос от отвращения. —?Я помогаю им с работой, а они?— мне, вот и все. Кстати, в ближайшее время я планировал пригласить еще пару таких ?любителей? учебы. Не хочешь попробовать?—?Нет, я… я не прогуливаю. —?Рих поджал губы.—?О, неужели? Тогда почему ты не на занятиях? Или у вас выходной? —?Замолчал, негласно опровергая свои же слова.Тилль наконец отпустил парня, и тот смахнул со лба пару капель пота, вызвав у первого умилительную улыбку. Похлопав себя по карманам, он вытащил ключик и поднес его к замочной скважине. Ничего не предвещало следующей за этим фразы, поэтому Круспе был шокирован немного больше, чем должен. В любом случае, он был счастлив, что обожаемый им мужчина не оказался маньяком-психопатом и сохранил ему жизнь. А, как выяснилось теперь, даже помог ему тем самым.—?Я открытый гей, Рихард,?— как гром среди ясного неба прозвучал голос Линдеманна. —?Поэтому девушки.Подросток замер, пропуская через себя эту информацию и не двигаясь с места, хотя дверь уже была открыта настежь, и всего несколько минут назад он бы отдал все за то, чтобы увидеть перед собой этот полутемный коридор и нестись отсюда настолько быстро, насколько позволит его дыхалка. Вывалив на парня такой поразительный факт, Тилль ни в коем случае не хотел его так шокировать, ведь ни для кого это не было большой тайной, все или догадывались об этом, или знали наверняка. Каждый, кто по этой причине отказывался с ним сотрудничать, сразу записывал ?Ипсилон? в первый пунктик своего списка врагов и ?фу-фу-фу каких? мест наравне разве что не с борделем, куда соваться ни в коем случае не следует, но вот кто соглашался?— поступал разумно и получал требуемую помощь. Ведь какая разница, в кого владелец компании с самым высоким процентом избавленных от проблем людей в городе сует свой член. Ну серьезно.Рихард стоял, тупо уставившись в стену напротив кабинета, игнорируя выставленную вперед руку Тилля, намекающую ему на то, что он может теперь идти. Он соображал, стоит ли делать то, что он задумал, и все же решился. В конце концов, омерзения данный порыв точно не вызовет, а если обладатель этого прекрасного баритона окажется в отношениях, то они просто забудут этот жест и разойдутся как пациент и психолог.—?Я же просил Вас не называть меня по имени,?— негромко повторил он, толкая дверь в обратную сторону. Та еле слышно захлопнулась, а Тилль непонимающе взглянул на парня. Он хоть и не выгонял его, но последние события явно отпечатались в его памяти как не самые приятные воспоминания, так что, по расчетам Линдеманна, выйти Рих должен был в любом случае. Но он почему-то стоял и как-то странно при этом стрелял глазами.—?Боишься, что я тебя соблазню? —?горько, как показалось подростку, усмехнулся Тилль, и в сердце как будто что-то кольнуло. Парень сделал один большой шаг навстречу мужчине и тряхнул дредами, мол, была не была.—?Похоже, уже,?— произнес он и наконец прикоснулся к желанным губам, оказавшимся мягкими и приятными на вкус. К своему удивлению, он не встретил никакого сопротивления в виде, скажем, сомкнутых зубов или, чего хуже, останавливающей его руки. Линдеманн быстро сдался и, прижав парня к двери, которая, не стоит забывать, все еще была полупрозрачной, запустил пальцы в длинные косички. Осмелев, Рихард потянул мужчину на себя за воротник пиджака и углубил поцелуй, тут же ощущая язык, слегка подталкивающий его собственный.Парень блаженно прикрыл глаза, чтобы сделать ощущения еще ярче, но перед глазами все равно мелькало чуть вытянутое лицо с грустными глазами цвета изумруда. А тонкие губы шептали: ?Ррихарррд?…