Спойлерная интерлюдия (1/1)
Звёзды последнее время сошли с ума, двигаясь и перемещаясь совершенно не так, как положено приличным небесным светилам. Офицер её Величества королевы Виктории Чарльз Джордж Гордон с тихой, уже привычной мольбой в глубине души смотрел в ночное небо. Пускай его работа всегда была куда приземленнее, сейчас ему мало что оставалось, кроме как смотреть в небо. Он прожил весьма насыщенную жизнь, заслужил уважение в разных концах мира, и сейчас, исполняя приказ её Величества, управлял Хартумом, уже несколько месяцев осажденным мятежниками Махди. Мятежникам, которые отказались выпустить из города кого-либо кроме самого Гордона, и тем самым не позволили выполнить ему приказ её Величества. Мятежникам, которые сейчас, в темноте рано наступившей январской ночи, жаркой ночи экваториальной Африки, устремились на штурм пересохшего рва, белея священными одеждами джихадии. Истощённые, изможденные защитники вряд ли смогут что-то им противопоставить... И это приводило его в не менее привычную ярость. Такую же безысходную и безответную, как и все его молитвы. Раньше он надеялся победить. Сейчас же - лишь умереть во славу Господа.Одна из новых, быстрых звёзд внезапно замедлила свое движение. Наверное, показалось.Она растёт и, кажется, приближается. Гордон нервно смял очередную папиросу. Это... Невозможно.Воины ислама храбры и дисциплинированны - но не тогда, когда с тёмного неба на них обрушиваются огненные стрелы Азраила, испепеляя, наверное, сотнями. Это не пушки, которые при всем том земные творения. Сейчас же происходит что-то, дозволенное лишь силам небесным.Рассеяв и разогнав превратившуюся в толпу армию "дервишей", сияющий небесный корабль опустился на землю близ ворот Хартума.Напоминающий больше крейсера флота её Величества, чем невесомые пузыри воздушных шаров, он напомнил офицеру о долге. Несмотря на уже привычный голод, на усталость и апатию, навалившуюся после отмены смертного приговора, он двинулся туда, сопровождаемый верными неграми.За свою долгую жизнь Чарльз Джордж Гордон видел многие чудеса и многих людей. Крым, Китай, Аравия, Балканы, Палестина, Африка... Однако же здесь и сейчас он увидел незнакомое.Первыми в глаза бросались незнакомые стрелки?. Слишком тощие и тонкие для людей, тем более, закованных в доспехи, но при этом гибкие и подвижные будто змеи. На змеиные были похожи и их одноглазые головы. На странные винтовки в их руках офицер бросил лишь короткий взгляд и выбросил парадный караул из головы.Куда интереснее были те, кто шел впереди, в свете, сияющем вокруг них.Справа шла женщина. Её одеяние будто бы попирало все приличия разом, что здесь, что в Лондоне, обтягивая её фигуру подобно тонкой перчатке и ни открывая при том ни миллиметра кожи ниже шеи. Но в остальном она была похожа на человека, если бы не синий цвет её лица. Не трупный цвет, а, скорее, напомнивший об океане - от прозрачно-голубой лазури до тёмной, глубинной синевы. Ликом же она была что ангел небесный.Слева же... Это был не человек. Одежда, опять же незнакомая ни кроем, ни стилем, напоминающая только лишь какие-то странные доспехи, была самым меньшим, чему стоило бы удивляться.Четыре глаза. Лицо, неприятное, отталкивающее лицо, напоминающие больше диковинную рыбу-прилипалу. Острые, иглоподобные зубы, мелькнувшие в ... Улыбке?Они остановились перед ним в нескольких шагах и... Заговорили?Они представились.- Калина т'Лоак, - назвала себя женщина.- Легат Те'Колат... - чётырехглазый ухмыльнулся и произнёс ещё несколько слов, непонятных слов. Приостановился на секунду и четко произнёс на грубом, простом английском. - Зовите меня Пастух.Но даже это не было сильнейшим потрясением той ночи, после такого спасения и встречи. Истинное потрясение ждало его, когда женщина шагнула вперёд и произнесла два слова:- Обнимите вечность.За многие годы служения короне, кем бы он ни был - сапёром на крымской войне, предводителем самого бандитского войска Китая, освободителем рабов, меценатом и богословом - не было для него большего ужаса, чем наливающиеся тьмой глаза небесной гостьи.И не было для него большей сладости, чем нежность и теплота её рук, коснувшихся его лица.