XXI.Михаил Бестужев-Рюмин / Т/и (1/1)

Т/и, устало волоча за собою ноги и обессилившими руками придерживая, ставший вдруг невероятно тяжёлым, подол своего платья, вышла из залитой светом гостиной и, переводя дух после очередного шумного вечера, стала подниматься в свои комнаты на втором этаже. Затворив за собой дверь, девушка припала к ней спиною, чувствуя как всё тело её гудит от продолжительных танцев, а голова ходит кругом после долгих светских бесед и романсов, от того, что они, пропетые десятками голосов гостей на разный лад, не всегда были приятны уху. Теперь же снизу доносились лишь приглушённые голоса и раскатистый хохот оставшихся гостей. Девушка хотела отдохнуть, но понимала, что разгорячённой после этого раута, заснуть ей, не смотря на усталость, сегодня не удастся. Прислушиваясь к звукам из гостиной, она не сразу услышала звук, что раздавался из недр её собственных комнат.Когда лунный свет, струившийся из окна, вырвал на мгновение из темноты чей-то тёмный силуэт, Т/и вздрогнула и от испуга громко воскликнула:—?Кто здесь? —?её рука судорожно сжала дверную ручку, и тело вжалось в дверь, готовое к рывку, чтобы убежать. —?Отвечайте же!В дальнем углу послышались тихий, но раскатистый смех, возня, и затем в прямоугольник света, падавшего из оконной рамы, вышел человек. Глаза его задорно блеснули, из-под усов показалась широкая улыбка, зубы сверкнули своею белизной. Страх, обуявший молодую девушку, при виде человека сошёл на нет, рука и тело её расслабились.—?Вы так меня напугали! —?воскликнула она, держась одною рукой за живот и не отрывая взгляда своего от гостя. Он же, в свою очередь, больше не сдерживал смеха и смеялся лукаво-открыто, запрокидывая светлую голову. —?Да, право, вам кажется это смешным? Как вы тут оказались?—?Прошу простить меня, Т/и Петровна,?— став на мгновение серьёзным, но не пряча улыбки сказал молодой человек. —?Я совсем был не намерен пугать вас. И, буду честен, с гостями вашими раскланиваться тоже охоты особой не имел, но непременно хотел видеть вас.—?Зачем вам надобно было видеть меня? —?смягчаясь спросила Т/и, подходя к молодому человеку и обращая внимание на приоткрытую створку окна. —?Значит, через окно тут оказались? Как на постоялый двор, право слово… Мишель, ну же, прекратите смеяться!—?Как скажете,?— откланялся он, тут же перестав смеяться. Глаза его неотрывно следили за Т/и, и она, против своей воли, почувствовала, как от этого взгляда ей становится душно. Из гостиной вновь донёсся взрыв хохота: Т/и смутилась, признав в нём смех своего отца. В то же мгновение ей стало совсем невыносимо находится в доме, а Михаил, словно заметив это, подступив к ней на шаг, сказал:?— Я только хотел сказать, что я уже соскучился по вас… Обождите, не говорите ничего. Завтра мой товарищ из полка будет давать раут, вы знаете его. Я хотел бы, чтобы вы непременно пришли. Будете ли вы?Из соседней комнаты, соединенных с комнатами Т/и, послышался сухой кашель и ворчание. Девушка боязливо оглянулась на маленькую дверку, ведущую в комнату некогда её гувернантки, а теперь тётушки-няньки. Страх быть пойманными заставил Т/и заторопить своего гостя. Она чуть подтолкнула его к окну, но Мишель упёрся о стену рукой и не сдвинулся с места. В темноте они пересеклись взглядами, как и тогда, девушка почувствовала духоту, и не сразу услышала, что он громко шептал.—?Т/и Петровна, будете ли вы завтра у Н.Н.?—?Буду-буду,?— ляпнула Т/и, снова озираясь на дверь и гневным шёпотом продолжая:?— Какой вы безрассудный, Мишель! Французский воздух не пошёл вам на пользу, вы стали таким развязным, право слово. Надеюсь, русский воздух немного охладит вашу буйную голову…Бестужев-Рюмин внимал её словам с лёгкой и немного косой улыбкой, и только Т/и закончила говорить, он тут же поймал её руку и поднёс к своим губам её тонкие, почти прозрачные, пальчики, оставляя на них горячее дыхание. Девушка не успела опомниться, как молодой человек беззвучно отворил раму окна и каким-то удивительным образом тут же скрылся в саду. Тёплый ночной воздух пахнул в лицо девушке, неся за собой летние запахи, где-то в далеке послышалось ржание коня, глухой стук копыт, а затем снова опустилась тишина. Пальцы по-прежнему жгло, словно они ещё хранили на себе призрак прикосновения Михаила Бестужева-Рюмина.На другой день утром Т/и проснулась в том самом чувстве, которое люди часто называют ?окрылённое?. Прищурив глаза, она посмотрела в окно, радуясь солнцу, а заслышав из гостиной звуки фортепьяно и французские распевы отца, ей стало от чего-то даже весело. В груди томилось чувство неописуемого счастья и предвкушение чего-то хорошего.Собираясь вместе с девкой-слугой, Т/и непрестанно смотрелась в своё отражение, замечая на щеках своих румяный отблеск и мягких свет глаз.—?Ааа, любуешься! —?Протянула тётушка, входя в этот момент в комнаты. Она что-то пренебрежительно кинула на трельяж, задев шпильки для волос. Девушка, сгоняя с лица блаженную негу, пристыдившись этого, недоумённо взглянула на тётушку-няньку. Та то-ли фыркнула, то ли усмехнулась, покачав полуседой головой:?— Письмо тебе. Утром аккурат принёс конюх Пашка, тебе говорит от какого-то военного господина. Т/и, что у вас за мода у молодёжи, одно горе! Смотри, осторожно!Т/и посмотрела на душистое письмо. Всё на нём было по-французски, а размашистый почерк намекал на недавно гостившего молодого человека. Дождавшись, когда она останется одна, Т/и открыла письмо, а на губах её тут же заиграла застенчивая улыбка.В обед, откланившись из-за стола папеньке и двум гостям, девушка выбежала в залитый солнцем сад, на ходу поправляя кружевную косынку, наровившую спасть с замысловатой причёски. Сад их усадьбы соединялся с садом городским, и потому под деревьями пролегало много общественных тропинок. Девушка шла строго по одной, которая шла чуть в сторону от других, была менее людной и вела в самую глубь разбитого парка, где около тихого пруда разместилась уютная беленькая беседка со скамеейчками. Т/и, после приезда из Франции, полюбилось это тихое место, и она часто бывала там с тётушкой, рисуя разные этюды, вышивая, или в тишине читая книгу. Но сейчас ноги её несли туда не для дела, а для назначенной встречи. Когда из-за зелени листьев показалась беседка, Т/и вдруг замерла, чувствуя, как кровь гудит в её ушах.—?Т/и Петровна, очень рад, что вы пришли! —?Раздался голос Мишеля, а через мгновение сам молодой человек вышел из беседки. Он не улыбался так вызывающе, как накануне, лицо его было серьёзным и виноватым. —?Я боялся, что вы совсем сюда не заглянете. Моему вчерашнему поступку нет никакого оправдания, поведение моё, должно быть, опустило меня в ваших глазах. Я был пьян. Я хотел бы хоть сколько-то загладить свою вину, чтобы не потерять вашей дружбы ко мне.Т/и, смущённая его раскаянием, улыбнулась и, сорвав ветку вишневого дерева, мягко сказала:—?Я нисколько на вас не сержусь, monsieur Michelle. Вот вам веточка в знак примирения.Мишель покрутил веточку в руках, поправил военный мундир и, стукнув сапогами, выпрямился.—?Самая лучшая награда,?— улыбнулся он. —?Ваша тётушка не с вами?—?Совсем забыла о ней… —?охнула девушка, зардевшись. Бестужев-Рюмин, заметив это, рассмеялся.—?Не смею вас больше задерживать. И всё же?— я запамятовал?— что вы сказали вчера, когда я пригласил вас к моему полковому товарищу Н. Н. на раут?—?Мишель, не поверю, что вы были настолько пьяны, что забыли мой ответ,?— усмехнулась Т/и, поправляя упавшую косынку. —?Я непременно буду.Весь остаток дня Т/и прожила в ожидании. Отец, узнав о рауте, попросил её узнать хоть что-то про какого-то отставного министра, который должен был там присутствовать, и ещё заявил, что ждёт её не позже двух часов ночи. Остальные домашние заметили перемену в ней, и сама девушка чувствовала, как странное свечение словно струилось из тела её, и вся она дрожала, как осиновый лист в предвкушении чего-то. Выбрав наряд и убрав волосы на английский манер, Т/и попросила у папа? бричку и, в первые за долгое время, отправилась куда-то без покровительства и взгляда тётушки. Петербург весь пробуждался от долгой и пасмурной погоды, солнце золотило стёкла домов, людей на улице было непривычно много. Перед домом, где остановилась бричка, стояло ещё несколько экипажей. Т/и чуть стушевалась, почувствовав непривычное одиночество без компании тётушки, но тут же новое чувство окутало её, когда в передней она увидела знакомую фигуру Мишеля. Где-то в зале, готовясь разорвать разговоры, нерешительно подала свой голос скрипка. Общество собралось самое, что ни на есть, пёстрое. Вечер был в самом разгаре: по углам, на диванах и стульях образовывались кружки, то там, то здесь раздавались возгласы и смех. Не зная, куда податься, девушка отошла к колонне, продолжая рассматривать знакомое общество и, в чём себе она не признавалась, глазами искала Михаила Бестужева-Рюмина.—?Т/И Петровна, рад видеть вас в России! —?к ней, проворно уворачиваясь от фраков и газовых платьев дам, подошёл хозяин дома?— тот самый товарищ Мишеля — Н. Н.. Форма сидела на нём, как влитая, лицо его было лицом настоящего воина, а по щеке от брови проходил чуть заметный шрам: напоминание о войне двенадцатого года. —?Как ваш батюшка, здоров?—?Здоров.—?Что вы стоите тут? —?спросил он, подавая ей руку, а другой взмахивая в направлении другой комнаты. —?Вы непременно должны сыграть с нами!Дав себя увести, Т/и оказалась в другой комнате, ничуть не уступавшей красоте первой. Здесь царило общее веселье. На стуле, окружённым кавалерами, стояла княжна Л., она чему-то задорно смеялась и визгливо вскрикивала.—?Вижу, вам непонятно, что тут происходит,?— усмехнулся Н. Н. —?Спешу объяснить вам. Мы часто играем в фанты: каждый тянет бумажку, на которой писано задание, и выполняет его, весьма потешное времяпровождение, знаете ли.—?Уступи место нам, молодёжи!К ним подошёл Мишель, отдав мягкий поклон Т/и и продолжая подтрунивать над своим товарищем.—?Да разве я мешаю! —?Развёл руками тот, а Михаил и Т/и обменялись насмешливыми взглядами. —?Но позвольте разнообразить вашу игру. Господа! (он, вошедши через толпу и подав руку княжне Л., чтобы та спустилась на пол, сам встал на стул, возвысясь над головами присутствующих) Предлагаю иные правила игры, весьма недурные. Каждый, кто захочет играть, кладёт в мою шляпу ?фант?, то есть любую свою безделушку. Затем, чей фант будет назначенным распорядителем вытащен, тот и будет выполнять порученное ему задание.Предложенные новшества встретили весьма с энтузиазмом, княжна даже взвизгнула от удовольствия, и многие господа остались играть. Как было сказано, в шляпу бросились вещички (Т/и опустила в неё свою ленту), был выбран распорядитель, а затем, все застыли в ожидании фанта. Распорядитель с натянутой медлительностью опустил руку в шляпу и очень долго в ней копался. Наконец, рука его с вещичкой взметнулась над гостями.—?Чей фант? —?спросил он.—?Мой! —?ответил товарищ Мишеля, заметив свою запонку в руках распорядителя.—?Что с ним делать? —?вновь спрашивал распорядитель.—?Что прикажете.Н. Н. оглянулся к гостям, и, как показалось Т/и, заговорщески подмигнул Бестужеву-Рюмину. Коллективно решили: быть этому господину оракулом. Назначенный оракулом, товарищ Мишеля начал по всем свой обход, полушутливо-полусерьёзно строя из себя оракула и ?предсказывая? судьбу. Весь вечер Бестужев-Рюмин был в близости от Т/и, и это было ей приятно и невероятно льстило. Он даже вызвался сам найти отставного министра, коего попросил Т/и найти её отец.Встречи молодых людей стали чаще. Тётушка, сначала было ходившая по пятам за ними, вдруг поверила в благонадёжность Михаила, и всё чаще оставалась на скамье у пруда, где свесив вдоль платья руки, самым смешным образом засыпала, теряя из виду Т/и и её компанию.Мишель и Т/и были знакомы ещё со времён Франции. Отец девушки был там послом, и только несколько недель назад государь вызвал его обратно на родину. Девушка же, хоть и прожила всю свою недлинную ещё жизнь за границей, источала поистине русский дух, изъяснялась чаще по-русски, не смотря на моду французского языка, и вся фигура её, выражение мягкого лица и взор глаз выдавали в ней больше барыню, нежели заграничную кокетку. Это устройство тонкой натуры было напротив у Михаила Бестужева-Рюмина, что так же был воспитан во Франции, на тамошний манер, но вернувшись в Россию, привычек своих не изменил: беседы вёл по-французски, и к русскому языку особо не тянулся. Но было у этих молодых людей общее?— горячая любовь к Родине. Блуждая по разбитому парку, разговоры их порой касались судьбы народа и устройства. Как было интересно Т/и слушать речи Мишеля, он говорил с особой горячностью и живностью, так что дело, казалось Т/и непременно будет за ним! Сама девушка часто задумывалась, как её характер мог так ужиться с характером буйного Михаила; как она?— девушка спокойная?— смогла почувствовать к нему, этому молодому человек, с головою не спокойной, нежность. И как замирало её сердце, когда она видела его в форме у их беседки, как ей нравилось смотреть на его широкую улыбку, которая ещё во Франции так казалась ей невыносима! Её чувства к этому молодому человеку с тех времён, казалось, подменили, и он сам, казалось, не мог этому поверить. Он время от времени во время прогулки замолкал вдруг, сверкал на Т/и глазами и чему-то украдкой улыбался, не отвечая на её расспросы.Но разве то счастье, как обыкновенно бывает в России, может долго длиться?..Одним утром, когда Михаил не составил ей компанию?— он был вызван в свой полк по неотложным делам?— Т/и встретила в саду на аллее свою знакомую княжну Л., что на вечере постоянно смеялась и взвизгивала. Т/и не водила с ней особой дружбы, но уклоняться было некуда, да и скрасить свои часы с кем-то было ей приятно. Княжна же, завидев её, эмоционально всплеснула руками и тут же отдав зонтик шагавшему позади себя лакею, подбежала к Т/и. Казалось, ей было приятно встретить знакомое лицо. Княжна Л. часто изображала на лице своём сочувственное выражение, которому Т/и никак не могла найти объяснения. Но совсем скоро разговор их зашёл про общество, что собирается дома у Н. Н, и про самого Михаила.—?Ах, мне так жаль вас, Т/И Петровна! —?с театральным вздохом заявила княжна, садясь на скамью, аккуратно раскладывая вокруг себя юбки и принимая самую прелестную позу, когда мимо прошли незнакомые кавалеры. —?Надеюсь, вы держитесь.—?О чём вы говорите?—?Как о чём? —?княжна округлила глазки, и схватила Т/и за руки, потянув её к себе и усаживая рядом на скамейку. —?Разве вам ничего не известно?—?Я не имею ни малейшего понятия, о чём вы пытаетесь мне сказать,?— кивнула Т/и, чувствуя, как неприятный ком сворачивается у неё в груди. —?От чего же я бедная?Княжна закусила нижнюю губку, покачала головой и протестующе замахала ручками.—?Нет-нет-нет, я не должна ничего вам говорить!.. —?она смолчала пару секунд, но тут её глаза снова засветились блеском и она быстро затараторила:?— Вам известно, что господин Бестужев-Рюмин часто бывает в доме у нашего товарища. Там и я, к слову, частая гостья. Ещё до вашего визита туда на раут, мы частенько играли в фанты. В один такой вечер мне удалось подслушать весьма интересную штуку… Но я до последнего не верила её осуществлению, потому что считала мсье Мишеля очень прилежным человеком…Девушка замолчала, загадочно посмотрев на Т/и и опустив голову свою на одну сторону. Т/и чувствовала, как пальцы её холодеют, хотя стоял полдень, солнце уже дало зноя.—?Ну же, говорите…—?Теперь я вижу, что всё это не шутка. Все давно видят, что Бестужев-Рюмин имеет на вас особые взгляды. Но вы спрашиваете меня, почему вы бедная? Вы бедная от того, что эти взгляды ничего более, чем притворство. Ох, вы побледнели… Всё хорошо? Да?.. Я очень хочу предостеречь вас от дальнейших заблуждений, и потому расскажу вам, от чего мне это всё известно. За одной игрой в фанты?— я тогда не принимала особого участия, но держала ухо востро, ибо молодые господа могут начинить много шуму?— никто иной, как товарищ Мишеля, загадал ему фант влюбить вас в себя. Это уже был не фант, а скорее пари. Да! Так будет сказать лучше?— пари… Так вот, товарищ знал про вашу неблагосклонность к Мишелю, и, посему, был уверен, что пари одержит он, ибо ставил он на то, что вы не влюбитесь в него. И, представляете себе, господин Бестужев-Рюмин тогда вознес бокал свой над головой и громко заявил, что он непременно выиграет!Казалось, что эта история доставляла молодой княжне великое удовольствие. Она смаковала каждое своё слово, описывала всё в красках и совсем не обращала внимание на бледность Т/и. В той закипала обида и злость.—?Ах, какая вы бедняжка,?— услышала она себе в след, когда словно в тумане попрощалась с княжной Л.Всю ночь Т/и металась в постели, мысли одолевали её. Как, как она могла повестить на чувства Мишеля, который никогда не был к ней благосклонен? Как она могла поверить ему? ?Но ведь он, может, и не виноват? —?думала он порой, подходя к окну. —?Он ни в чём мне не признавался, это я, как маленькая девчонка, позволила себе проявить к нему нежность!?. Но эти мысли тут же растворялись, когда в груди её вновь поднималась обида: раз всем посторонним дело казалось уже решённым, и все только и ждали что их скорой помолвки, значит, не она виновата в этом!Она совсем не плакала, но на утро была задумчива, лицо её осунулось и из-за бессонницы опухли глаза. Она постаралась мягко улыбнуться отцу, заверив, что с нею всё в порядке и спалось просто худо, а на расспросы тётушки вовсе махнула рукою. Днём, пока ещё на улице не было знойно, тётушка потащила её в сад. Как обычно сама она осталась у пруда, и, вероятно, заснула. Т/И, оставшись предоставленной самой себе, не думая ни о чём, чувствуя лишь усталость и пустоту, медленно шагала по тропинкам. Она не сразу заметила, как пришла к знакомой до боли беседке. Заслышав её шаги, к ней поднялся Мишель и воскликнул что-то в приветствии. Улыбка его прошибла Т/и, она не ответила на его полон, и, опустив голову, быстро прошла мимо.—?Стойте, куда же вы, Т/и Петровна! —?крикнул Бестужев-Рюмин. В голосе его ещё слышались нотки веселья. —?Ну подождите, в такую жару игры ни к чему.Она слышала, как он выскочил из беседки, как быстрые его шаги послышались по белому гравию позади неё, но Т/и старалась не замечать его и только скорее уйти подальше.—?Обождите, что такое?Мишель схватил её, останавливая, за руку. Т/и развернулась. От взгляда её, непривычно гневного, молодой человек тут же опустил руку и отшатнулся. Грудь девушки часто вздымалась, лицо её покраснело?— не то от быстрой ходьбы, ни то от жары, ни то от чувств?— глаза прямо смотрели в глаза Михаила. И тут она, разглядев его удивлённое выражение, издала смешок, но заговорила холодным и ироническим голосом:—?Вы спрашиваете: что такое? Я хочу поздравить вас, Михаил Павлович. Можете сейчас же возвращаться в дом вашего товарища и просить у него вашу награду, боле от вас ничего не требуется: свое дело вы выполнили.—?Поздравляете?.. С чем?—?Уж вам-то не знать. Пари ваше! Всего хорошего,?— Т/и на солдатский манер кивнула головой, развернулась и пошла прочь, оставляя Михаила позади. Впрочем, он не сразу торопился догнать её.—?Но… это правда! —?крикнул он ей вслед.Т/и от напряжения не смогла сдержать смешка. Она вдруг почувствовала прилив духа и снова остановилась, обратясь лицом к Михаилу.—?Довольно, Михаил Павлович, вашей роли! Если вам ещё слова нужны, как подтверждение, что вы выиграли в том несчастном вашем пари, то вот вам, вот вам мои слова: я в вас влюблена! —?Губы Т/и невольно задрожали, всё тело её напряглось, глаза вдруг заволокло слезами. Она продолжила, униженная до глубины души:?— Отчего вы не смеётесь? Радуйтесь: я и так уж низко пала…Мишель подлетел к ней в мгновение, заставив замолчать.—?Позвольте объясниться, прошу вас. Да, мы заключили пари, но я уже был в вас влюблён… Каюсь, я хотел увидеть вашу ко мне благосклонность: со времени Франции наши отношения трудно было назвать хорошими. Я… Люблю вас, искренне, без притворства. К чёрту товарища и его пари, я уже и думать забыл о нём… прошу вас, верьте мне.—?Как мне верить вам?..Т/и вдруг, неожиданно для себя, дала волю слезам. Как сжалось в то мгновение сердце у Мишеля!?— он не выносил женских слёз, не знал, что делать, а когда перед ним заплакало любимое существо, совсем растерялся. Он было хотел притянуть девушку к груди, но та слабо оттолкнула его и отвернулась. Они долго стояли в молчании, пока наконец Михаил виновато не произнёс: ?я докажу вам, что чувства мои настоящие!? Т/и подняла на него глаза, и дыхание её прервалось, когда она завидела, с какой нежностью он смотрит на неё, с каким трепетом его руки в белых перчатках тянуться к ней и не решаются тронуть.Его буйную голову всё же остудил русский воздух.