Целебное касание (1/1)

- Эван, Роланд, наконец-то вы вернулись! Не успели Роланд и Эван ступить в тронный зал замка, как к ним подбежала Шанти вприпрыжку и загородила проход, пытаясь одновременно захватить в объятия и Эвана, и Роланда. Они вернулись только через неделю под вечер, занятые все это время государственными, дипломатическими обязанностями в Лай Дзине. - Я уже ждала, ждала и не могла дождаться. Без вас и головокружительных приключений стало так скучно – просто смертельно скучно. Я уже часы отсчитывать стала. Просто не знала, чем себя занять…Шанти уловила испытывающий взгляд Роланда.- Ой, вы не подумайте, я работала днем, - стала оправдываться пиратка, - но вечером скука одолевала и я…Вдруг за спиной Шанти из тронного зала послышались звуки, которые трудно было определить. Это было сочетание писка, звук капель воды, бубенчиков, погремушек и странного не то шуршания листьев, не то ветра. А на фоне всего прозвучал веселый смех.- Ой, что это там? – спросил удивленно Эван.Шанти вдруг смутилась и бросила взволнованный взгляд назад.- Э-э-э… - девочка замялась немного и пыталась плотнее загородить свой маленькой фигуркой проход. – Ничего особенного, правда. Может, вы пойдете поужинаете? Ужин уже дожидается вас. Вы так внезапно вернулись.- Внезапно? Шанти, что случилось? – Роланд заметил озорной огонек в глазах Шанти и, в то же время, казалось, будто ее застали врасплох. – Так-так, что там в тронном зале, признавайся. Надеюсь, ты все-таки разнесла замок в пух и прах?Дверь вдруг задрожала, Шанти инстинктивно прижалась к ней спиной.- Н-ничего, - Шанти запнулась. – Ничего не случилось, все в полном порядке. Только…- Шанти! – воскликнул Эван в ужасе.Дверь резко распахнулась, так что девочка едва успела отбежать в сторону, и изнутри тронного зала вдруг вылетело нечто похожее на вихрь, образованный из зеленого пара, зеленых листьев и различных полевых цветов. Роланд и Эван отбежали в сторону. Вихрь совершил круг в приемной и, врезавшись в стену, и расплескался на пол огромной лужей.- Фу-ня! – раздалось опять. Эван, Роланд и Шанти обернулись: через распахнутые двери тронного зала выбежал зеленый фуняш и, покачивая листиком на голове, приветствовал путников, приглашая зайти внутрь.- Что это было? Шанти, что ты за бурю нам в замке устроила? – недоумевал Эван, осторожно обходя новообразовавшуюся лужу.Роланд решительно направился в тронный зал и остолбенел при виде картины, представшей перед его глазами. Тронный зал преобразился в причудливую оранжерею или, точнее сказать, миниатюрный лес. Стены, окна были обвиты виноградниками, плющами роз. Вокруг трона и по бокам зала выросли деревья и кустарники. Свободное пространство усеялось розами, тюльпанами, пионами и какими-то невиданными разновидностями цветов. Плиты покрылись травой и зеленым мхом. По залу летали бабочки, птицы, весело щебеча, перелетали с ветки на ветку, а посреди зала скакали, кувыркались и водили хороводы фуняши, издававшие звуки колокольчиков, капель воды, которые Роланд и Эван слышали за дверьми. Особое внимание к себе привлекали два фуняша: один фуняш держал в руках кисточку и краску и увлеченно разукрашивал остатки плит тронного зала – на том месте, где фуняш проводил кистью, вырастала траву; сверху он дорисовывал цветы, которые тут же пробивались сквозь землю и грациозно распускали свои яркие одеяния. Другой фуняш наколдовал огромные стебли прямо в воздухе в виде переплетающихся горок, на которые запрыгивали фуняши и с радостным визгом катались, сталкиваясь друг с другом и издавая звуки бубенчика, который означал у фуняшей смех.В зале находились бабушка Марта, окруженная еще десятком фуняшей, дергавших ее за юбку и запрыгивающих на плечи, и потеряшка Китти (слово ?потеряшка? устойчиво закрепилось за именем пастушки-сильвестрона) с мирного пастбища Эвалании, гонявшаяся за бабочками и птицами.- Мне кажется, или я сплю, или сошел с ума, ущипните меня, - произнес Роланд, оглядывая ?мини-Лес Нира? по сторонам. - Шанти, может, ты все-таки объяснишь, что здесь происходит? – воскликнул Эван, ошарашенный увиденным. Молодой король старался вести себя сдержанно и даже строго, но восторг перед воплощением лесного шедевра прямо в тронном зале ему сдержать не получалось.Шанти виновато опустила голову.- Да, мы немного перестарались, признаю, - Шанти из-под лба с опаской посмотрела на Роланда, так как его упреков она остерегалась больше всего. Роланд внимательно смотрел на пиратку, сложив руки на груди, ожидая объяснений. – Видите ли, сегодня у фуняша травы день рождения, - глаза Эвана расширились от удивления, - и мы решили его отметить, организовав лесной праздник. Ну, согласитесь, - вела дальше Шанти, набравшись решимости, - ведь это важное событие, и фуняш тоже заслуживает полноценный праздник по-королевски, ведь правда?Шанти и Эван смотрели ожидающе на Роланда, лицо которого оставалось серьезным.- Да, лесной праздник удался на славу, - подытожил Роланд.Он несколько секунд молчал, озираясь вокруг, и вдруг рассмеялся, чем обрадовал Эвана и Шанти несказанно. Последние переглянулись. Смех Роланда знаменовал одобрение и попущение невинной шалости Шанти, разросшейся в невиданный лес внутри тронного зала Эвалании.- Конечно, Шанти, ты права. Фуняши тоже имеют право на королевское празднование дня рождения, и мы тоже должны поздравить фуняша, так что, думаю, нам следует присоединиться к всеобщему веселью, - решительно кивнул Эван головой.Шанти зразу засияла от радости. Фуняши окружили троицу и запрыгали вокруг нее, выражая радость и восхищение.- А вот это, если вас интересует мое мнение, очень мудрое решение, - вмешался голос Марты, которая подошла к Роланду и Эвану вместе с потеряшкой Китти. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. * * *- Фуня-Фуня, - фуняш-именинник в знак благодарности выдал звук колокольчика, допив чай и со звоном поставил крошечную чашку на тарелку.Шалость, задуманная Шанти, превратилась в теплый семейный вечер, который собрал всех вместе. Бабушка Марта накрыла стол со сладким чаем из душистых целебных трав Эвалании и чудесными маленькими пирожными. После затянувшегося периода приключений, основания нового королевства, упорного труда, героических битв, государственных дел впервые Эван и ближайшие подданные его подданные и друзья просто отдыхали душой в атмосфере дружбы, беззаботности и любви. Он чувствовал, что такая небольшая душевная пауза, в каком бы безумном немного виде она ни была воплощена, оказалось просто необходимой, и не только для него, но и для Роланда, который трудился на благо королевства, не жалея себя, то выезжая по дипломатическим делам, то закопавшись в центральном архиве Лай Дзиня. В последний раз такие тепло и покой он ощущал до гибели отца и Аранеллы в Коронелле, когда отец устраивал уютные вечера с ближайшими подданными (среди которых и первый министр отца Эвана короля Леопольда Крысолеон-предатель). И сейчас было так же хорошо: ?Вот она – Эвалания?, - подумал Эван с улыбкой, окинув взглядом своих друзей, окруженных прыгающими вокруг них и по столу фуняшами: Шанти и Китти, которые между собой весело щебетали, хихикали, склонившись над каким-то предметом в руках Китти, который Эван не мог разглядеть с другой стороны стола; на громилу Зорана, выглядевшего смешно с крошечной чашечкой в руках, в которую Марта подливала чай: ?Я, конечно, предпочитаю чего-нибудь покрепче, но это самый вкусный чай, который я когла-либо пробовал!?; на сдержанно улыбающегося Роланда, задумчиво глядевшего куда-то вдаль, подперши рукой подбородок, на лице его, всегда спокойном, можно было разглядеть удовлетворение и покой. Эван рад был этому выражению лица Роланда, потому что обычно, как бы ни старался Роланд держаться всегда спокойно, ободряя и поддерживая Эвана со сдержанной, но всегда искренней и теплой улыбкой, Эван видел в глубине его глаз тень и невыразимую тоску. Никто из подданных, даже Шанти, не мог заметить эту маленькую деталь портретной характеристики Роланда, но Эван, для которого Роланд стал необычайно близок и дорог, наблюдал пристально за своим старшим другом, за изменением его эмоционального состояния и замечал, как временами Роланд незаметно для других отходил к окну и смотрел куда-то в ночную даль, при этом в глазах его отражалась застывшая горечь, или уединялся в подолгу саду или поле. Эван понял давно, что Роланд носит в глубине сердца затаившуюся боль, переживает целую драму, но никогда не решался спрашивать, что произошло в его жизни, что теперь повисло тяжелым бременем на нем, сдавливая горло, не позволяя в полной мере наслаждаться всеми красками жизни. Зато сердце Эвана преисполнялось восторга, когда Роланд смотрел на него: в этот момент затаившаяся тоска в глубине глаз исчезала, и их замещали гордость и даже отцовская нежность.- Какой замечательный вечер! Шанти, дорогая девочка, спасибо за такую славную идею устроить праздник для фуняша, - ласково обратилась Марта к Шанти.Шанти вся загорелась от радости.- Я просто подумала, что Эвалания – это действительно самая необыкновенная, чудесная страна, о которой я когда-либо слышала, как и ее король, - Шанти кинула взгляд в сторону Эвана, немного покраснев. – Аранелла завещала Эвану построить страну, где все будут счастливы и улыбаться, но, чтобы этого достичь, необходимо, чтобы каждый чувствовал себя комфортно, каждый ощутил себя нужным и важным, независимо от ранга, расы, происхождения, размера. Каждый житель Эвалании должен стать праздником для другого. Мы для друг друга и есть праздник.Все фуняши дружно запрыгали и зазвенели, поддержав пламенную речь Шанти. Собравшиеся также встретили слова аплодисментами.- Молодец, Шанти. Ты проявила чуткость и внимательность. Пусть, может, немного в экстравагантной форме, - подержал Роланд, усмехнувшись.- Правда? Я так рада! Надеюсь, Эван, Роланд, вы уже не сердитесь на меня?- Ну что ты, Шанти, - покачал головой Эван. – Мы тебе благодарны. Если бы не ты, не было бы такого чудесного семейного вечера, который нам всем был необходим.- Друзья, - обратилась к собравшимся потеряшка Китти, - а мы с Шанти еще кое-что хотим показать. Смотрите! – и Китти, наконец, протянула на ладошке то, что они рассматривали увлеченно с Шанти – это был маленький птенец, который, втянув головку в туловище, надулся, распушился и пронзительно чирикнул.- Ух ты, Китти, какая прелесть! – рассмеялся Эван. – Где вы его взяли? - Однажды я вышла в поле пасти стадо своих овечек, и, пока они мирно насыщались, я о задумалась и побрела вперед куда глаза глядят (Эван, Шанти и Роланд переглянулись, вспоминая случай, когда им пришлось искать Китти, которая потерялась, потому что задумалась и забрела неизвестно куда)… - объясняла Китти.- Хорошо, на этот раз ты не забрела куда-то и Эвану не пришлось тебя искать, - перебил громовым голосом Зоран. - Да, - согласилась Китти и продолжила. – Может, я бы и потерялась, если бы под ногами не услышала странный писк. Я отвлеклась от своих грез и увидела в траве маленького птенчика, выпавшего из гнезда. Он еще совершенно не умел летать, и ему некому было помочь, и я решила, что раз мама к птенцу уже не вернется, то надо о нем позаботиться. Мы выхаживали его вместе с Шанти, и вот на сегодняшний день он полностью поправился и уже учится летать. Ваше Величество, хотите подержать? – Китти протянула птенца и вложила в ладоши Эвана. Эван с трепетом принял его. Птенчик радостно замахал крыльями в руках молодого короля. - Какой же он миленький! – воскликнул Эван, затаив дыхание.Роланд приблизился к Эвану, чтобы тоже посмотреть.- Роланд, может, ты тоже хочешь подержать? – Шанти взяла у Эвана птенца и вложила в руки Роланда.По-видимому, птенцу очень понравилось в руках у Роланда не меньше, чем у Эвана: он весь распушился и начала тереться головой и тельцем о его пальцы.Лицо Роланда вдруг полностью изменилось. Оно исполнилось такого трепета, нежности, глаза его вдруг засияли, так что все присутствующие удивились. Эван, Шанти и Зоран еще никогда не видели Роланда таким.- Роланд, ты так изменился! – заметила Шанти.- Я… Я просто вспомнил кое-что, - тихо промолвил Роланд.****-*-*В жизни, наверное, любого человека есть воспоминания, которые всплывают в памяти только по прошествии многих лет, под влиянием какого-то мимолетного импульса, ощущения, случая из настоящего времени, который переносит назад, воскрешает ушедшее в забвение. Причем забываться могут не только какие-то несущественные эпизоды жизни – исчезать могут и сокровенные и значимые воспоминания, а затем внезапно, как вспышка молнии, воскресают и встают в памяти живыми и яркими картинами. То же самое произошло с Роландом, когда Шанти вложила в его ладони птенца.Когда уже ближе к ночи все разошлись спать, Роланд не мог долго уснуть, под действием восставших из изнанки памяти живых картин прошлого. Ближе к рассвету он оделся и покинул территорию Эвалании, направившись к побережью моря. Не доходя до самого берега, он остановился посреди поля, наблюдая как солнце медленно подымалось из-под горизонта, как первые робкие лучи вынырнули из тумана и стали покрывать сверкающей позолотой траву, деревья, холмы. Иногда утренний освежающий ветерок легонько касался травы, и она, будто обнимая, обволакивала ноги. Почти как тогда, в тот день, когда темноволосый мальчик прибежал в камышовое поле выплакать природе свою боль, только камыши тогда были настолько высокими, что запросто могли покрыть Роланда в полный рост. Побитый и униженный, мальчик бросился в самые густые и отдаленные заросли камыша и, упав на землю, плакал. Он оплакивал беззащитного птенца, которого Олли с дружками, грубо и безжалостно выбросили в поле, свою беспомощность и неумение защитить даже тех, кто ему близок и дорог, свою никчемность и земную несправедливость. Олли очень сильно ударил его и повалил на землю, в результате чего мальчик сильно ушибся и расцарапал руку, из раны текла кровь, растекаясь струйкой по золотисто-зеленым стеблям, но Роланд, подавленный болью, не обращал внимание на физическую боль, ему было все равно. ?Почему, когда хочешь защитить дорого тебе существо, тебе недостает сделать этого? Почему? Почему все так несправедливо? Я не смог его защитить, не смог! Но почему из-за моей ничтожности должно страдать невинное существо?? - проносилось в голове у мальчика. Скоро слезы иссякли, и он просто лежал на траве, обессилев от душевной и физической боли, вслушиваясь в тишину, нарушаемую только легким шелестом камышей. Солнце вдруг упряталось, воздух стал спертым и жарким, как перед дождем.Вдруг Роланд уловил постороннее шуршание невдалеке, будто кто-то пробирался через камыши. Он сел и стал настороженно оглядываться по сторонам, готовясь бежать от Олли. Но, прислушавшись, он понял, что это не Олли: кто-то шел медленно, плавно и осторожно, как будто боясь нарушить природную гармонию, внести хаос, тревогу. Наконец, камыши раздвинулись, и из них вышла, мягко ступая по земле, маленькая девочка. Одета она была в кремовое платье, опоясанное розово-фиолетовым поясом, на ногах у нее кремовые туфли, похожие на балетки, с лентами, обвивавшими ноги до колен, а темные волосы также перевязаны кремовой лентой. На боку у нее к поясу был привязан странный небольшой мешочек. Роланд никогда не встречал эту девочку и тем более не видел, чтобы кто-то из девочек со школы так одевался. Платье красиво смотрелось на незнакомке, но его нельзя было назвать в то же время праздничным. Казалось, оно было сделано по покрою совсем другого времени. Маленькая незнакомка приблизилась к Роланду, и только тогда он заметил, что она что-то несла осторожно в руках.- Не убивайтесь так, вот ваш друг, - промолвила она, протянув руки к мальчику, в которых лежал бездыханный птенец.- Но ведь он погибает, - с горечью констатировал Роланд, не понимая, зачем эта незнакомка мучает его, но почему-то каждое интонация его нежного и теплого голоса навевала на него успокоение.- Нет, он еще жив, - незнакомка с легкой улыбкой покачала головой. Она присела на траву, поджав ноги под себя, и, раскрыв ладони с птенцом, наклонила к нему голову и закрыла глаза. Роланд готов был поклясться, что увидел, как едва заметная вспышка света сошла с рук девочки на птенчика. Незнакомка открыла глаза и протянула ладони с птенцом Роланду.- Смотрите, - сказала она.Птенец в ладонях девочки вдруг стан медленно оживать, и дети молча наблюдали за процессом чудесного выздоровления. Девочка иногда проводила одним пальчиком по перышкам птенца. Каждое движение незнакомки было осознанным, исполненным деликатности, трепетности, нежности, будто она им и всем своим существом благословляла все и всех, с чем и кем соприкасалась.Незнакомка поднялась и протянула руки, чтобы вложить птенца в раскрытые ладони Роланда. На какой-то миг ее ладони с птенцом задержались в ладонях мальчика, и он ощутил приятное тепло ее маленьких нежных рук. - А теперь доверьтесь мне, - девочка присела рядом с ним и взяла его окровавленную руку. Ее лицо было так близко, что мальчик смог разглядеть ее большие зеленые глаза, поразившие его недетской серьезностью и проникновенностью; казалось, они излучали свет и силу жизни. Ни у кого из детей младше и старше его он не видел таких глаз, отражавших будто все содержание жизни. Незнакомка казалась ему составляющей частью гармонического природного ландшафта: такого чистого, непосредственного, осмысленного в деталях и в то же время хрупкого и трепетного. Рана на руке зажила, а на сердце стало легко и спокойно.- Роланд! – Роланд встрепенулся и обернулся, вернувшись из воспоминаний к реальности. Ему показалось, что кто-то звал его – но это только ветер шуршал в траве, таинственным голосом нашептывая имя.Незнакомка ушла так же внезапно, как и появилась, скрывшись в зарослях камышей,