Часть вторая. Госпожа (1/1)

Восемь лет спустяРаскалённый и безжалостный солнечный диск завис в зените, и жуткая жарища, что преследовала путешественников с самого выезда из дома, стала просто нестерпимой. От спасительных утренних теней не осталось и следа, быстро высохла прохладная роса на пожухлой траве середины лета, а воздух сделался горяч и неподвижен.До ближайшей тенистой рощицы было так же далеко, как и до самой цели пути, и тащиться туда пешком в поисках спасения от жары не имело смысла, а потому высокородному господину пришлось оставить жену и дочку невдалеке, у небольшого быстрого ручья с поросшим камышом берегом, где сохранилась относительная прохлада. Там, по крайней мере, они могли попить воды и умыться, посидеть в небольшой тени, что давали невысокие прибрежные кусты, а не глотать возле дороги пыль, что взвивалась вихрем вслед каждому проезжающему и проходящему в близкий город либо из него и долго потом не оседала. Сам же дворянин решил, что дело пойдёт быстрее, если он сейчас засучит рукава и поможет слугам в починке так некстати поломавшейся кареты?— это хотя бы уже не бездействие, от которого на такой жаре попросту можно тронуться умом.—?Ну что там? Серьёзная поломка? —?со вздохом спросил своих слуг высокий черноволосый господин, начиная расстёгивать расшитый золотом синий камзол.—?Простите, господин, тут… колёсная ось лопнула. Придётся в город сходить, к кузнецу. Иначе никуда не поедем,?— развёл руками один из мужиков, на миг встретившись с господином весьма испуганным взглядом, а после опасливо покосившись в сторону ручья, куда удалилась строгая и придирчивая госпожа. Его хозяин во всём беспрекословно слушался эту ведьму, не смея возразить даже в малом,?— эх, вот ведь превратила-то мужика в тряпку!Дворянин на щепку замер, тоже подумав, что супруга вряд ли обрадуется, узнав о случившемся, и при этом уже понимая, что от его помощи в ремонте кареты вряд ли будет польза: помочь немного, что-то подержать, перетащить?— это он, как и всякий уважающий себя мужчина, мог, а вот при таких делах, похоже, и не каждый мастер справится.Однако, всё равно надо было что-то решать и действовать, да при том быстро.—?О, Хольга, ну за что? И ведь немного совсем оставалось,?— пробормотал он и полез в карман за кошелем. —?На вот, сходи,?— щепку спустя господин протянул слуге монеты и какой-то свёрнутый вчетверо листок бумаги,?— купи там или закажи, что полагается, но сначала?— в замок вот с этим письмом. Покажешь его господину, объяснишь, что ты мой слуга. Расскажи, что произошло и попроси прислать за нами карету, и срочно! —?Слуга часто закивал, а дворянин снова оглянулся на протекающий неподалёку ручей, на две фигурки у засохшего старого дерева… —?Давай же, поторопись. Иначе?— сам знаешь! —?госпожа будет недовольна,?— добавил он.—?Сию щепку, господин! —?отчеканил мужик и, сорвавшись с места, едва ли не побежал к городу. Увидеть истинный гнев уставшей с дороги госпожи слугам не улыбалось так же, как и их хозяину.Проводив мужика взглядом и вздохнув с некоторым облегчением, дворянин всё же скинул камзол, небрежно зашвырнул его в карету, захлопнул дверцу и побрёл обратно к ручью,?— туда, где оставил жену и дочку. Как бы ни была его супруга капризна, строптива, да и попросту порой несправедлива к нему, оставаться без неё надолго черноволосый не мог?— тут же начинал отчаянно скучать, и даже сейчас, жарким летним полднем хотел только одного?— обнять её, хотя и точно знал, что его стремление вряд ли поддержат.Молодая женщина с длинной чёрной, разукрашенной жемчугом пышной косой, одетая в бело-золотое, богато расшитое самоцветами платье сидела прямо на траве, прислонившись к стволу старого засохшего дерева и смотрела куда-то вдаль, словно и не замечая приближающегося к ней супруга. Девочка в венке из одуванчиков смотрела в синее небо, лёжа головой на коленях матери и что-то рассказывала ей. Изящная рука женщины ласково поглаживала светло-русые волосы ребёнка, уста её чуть трогала нежная улыбка.—?Милая! —?обратился мужчина к жене,?— нам придётся ещё немножко подождать,?— кротким, извиняющимся тоном проговорил он.Улыбка сбежала с этого красивого лица. Женщина, не поворачивая головы, вздохнула. Повисла тяжелая неприятная тишина.—?Немножко?— это сколько? —?спросила она наконец. В голосе сквозили скука и разочарование.—?Ну… может, пару лучин,?— ответил муж с сомнением,?— от силы, три.Женщина мягко приподняла ребёнка со своих колен, грациозно поднялась на ноги, босяком прошла по мягкой траве к ручью. Её светлые туфельки на изящном каблучке, что так удачно гармонировали с платьем цветом материала и украшений, остались небрежно валяться в траве неподалёку.Девочка мгновенно вскочила и поспешила вслед за матерью, раньше неё оказалась на берегу, тоже проворно сбросила башмачки, наступила в воду, опустила туда же ручки, затем подобрала какую-то палку, захлопала ею по воде, поднимая брызги и смеясь от восторга. Мать лишь с улыбкой посмотрела на играющую дочь, на летящие в её сторону прохладные капли и не сказала ни слова: в такую жару для ребёнка нет ничего более притягательного, чем вода, и хорошо, что девочка, подрастая на морском берегу, этой самой воды совсем не боится, даже когда море штормит,?— что уж ей какой-то там ручеёк? Только ноги намочить… А одежда… да постирается! Это всего лишь тряпки, а дармоедкам-служанкам как раз и необходимо какое-нибудь занятие, чтоб поменьше точили лясы и сплетничали о господах.—?А я ведь говорила, что не надо нам ехать в это захолустье,?— пока спокойно напомнила женщина супругу, что семенил за ней по пятам до самого ручья, а теперь переминался с ноги на ногу у неё за спиной, выставив вперёд руку, дабы защититься от брызг.—?Но… у моего двоюродного брата свадьба! —?начал оправдываться он. —?Как я мог не поехать?—?Ну и ехал бы,?— пожала плечами она, всё ещё не поворачиваясь и не глядя на него,?— мы-то тут при чём? Устроил нам пять незабываемых дней в карете по такой жаре! Ехал бы без нас! —?Она остановилась у самой кромки воды, помедлила и сделала шаг вперёд. Прохладная вода вмиг облекла босые ноги, приятно холодя их, а вот подол дорогого платья волочился по мокрому песку и намокал в ручье,?— так она и не научилась носить такие длинные платья и приподнимать их, когда это необходимо…—?Да как же я мог? —?развёл руками мужчина, подходя к ней ближе и улыбаясь. —?А кто бы был самой красивой женщиной на празднике? —?попытался пошутить он. Но его словно бы и не слышал никто…Лесок здесь раньше стоял или даже рощица… сгорел, что ли?—?Невеста, конечно,?— наконец, буркнула в ответ мужу женщина, впрочем, уже слегка остыв и успокоившись от прохладной воды. Разумеется, она была зла на него, но пребывание в этом месте рождало столько воспоминаний?— с одной стороны. С другой, именно здесь и именно такой видела она себя тогда, много лет назад, когда мечтала, чтоб её любили так же, как любит она… Вот всё и сбылось, и эту дорогу она таки выбрала сама.Но как жаль засохшую старую иву у берега ручья!—?Ни одна невеста не идёт в сравнение с тобой, моя милая! —?черноволосый тем временем осторожно, чтобы не намочить в ручье башмаки, подхватил жену на руки и отнёс в тень древесного ствола, присел на выступающий толстый корень, усадил её к себе на колени. Женщина была задумчива, рассеянна и странно спокойна, не сопротивляясь его действиям и вообще почти никак не реагируя на них?— просто позволила мужу сделать, как он хочет. Девочка немедленно бросила своё занятие, оказалась рядом и полезла к матери обниматься.Несколько щепок они просто молчали,?— мужчина, обнявший любимую жену с таким видом, будто ему единственному на всей земле выпало узнать, что значит настоящее счастье; женщина, разглядывающая дрожащий и плавящийся на солнце воздух и неосознанно прижимающая дочку к себе одной рукой, да сама плутовка-малышка, уже успевшая изрядно вымазаться, с мокрыми кончиками светлых кос, замершая в тени рядом с родителями, переводя дух перед своими новыми шалостями. Отца, конечно, не радовало, что его дочь предстанет перед его роднёй в таком виде, но он и слова сказать не смел: раз супруга ей позволяет, значит… значит, так нужно.—?А представляешь, мама, как тут было здорово, когда дерево ещё не засохло? —?вдруг проговорила девочка, подняв голову вверх, на сухие ветки у себя над головой. Представить их с листьями для малышки не составило труда. —?Наверное, целый шатёр был из веток! Во-от такой! Зелёный! —?она развела в стороны руки, показывая размер шатра. —?И в нём жили русалки!Мать усмехнулась. Она не представляла, нет?— она… помнила.—?Выдумщица моя! —?ласково проговорила она, снова оглаживая девочку по голове. —?Русалок не бывает…—?Бывают! —?возразила девочка, до чрезвычайности непохожая на мать?— и при этом так похожая: кто как не она вечерами развлекал сказками слуг на кухне в родном замке? Совершенно так же делала и сама женщина в детстве, когда не была госпожой, и жила вовсе не в замке, а в далёкой приболотной веске, на хуторе у неродного дядьки, и слушателями её были батраки да служанки…—?Русалки только в сказках,?— вздохнув, возразила женщина. Она давно разучилась и придумывать небывалые истории, и верить в них, и рассказывать?— сама не заметила, как разучилась.—?Нет, не только в сказках! Я сама видела: там, в ручье,?— девочка ткнула пальцем в сторону тёмной и быстрой воды,?— там русалкины волосы!—?Это тина. Просто тина,?— почему-то с горечью произнесла женщина, снова уставившись вдаль.—?Что? —?переспросила дочка,?— какая тина?—?Тина. Трава, которая растёт в воде,?— задумчиво пояснила мать.Девочка с недовольным личиком поднялась, отошла в сторонку и уселась на траву, сердито скрестив на груди ручки. Отвернувшись от родителей, она хмуро уставилась на дорогу, где на самом солнцепёке продолжали возиться с каретой их слуги. Ну вот, опять ей не верят! А это никакая не тина! Это волосы русалки: они ведь и должны быть зелёными. Так ей рассказывала одна старуха, что как-то приносила на замковую кухню корзину душистых трав!.. А мать девочки всё созерцала даль, где в горячем мареве видны были уже шпили замка, куда они направлялись, да так пока и не доехали.Вдруг из-за поворота дороги появился всадник?— его увидела и девочка, тут же радостно подскочившая, и женщина?— но та лишь едва ощутимо вздрогнула и отвела взгляд. Мужчина, у которого она сидела на коленях привычно сделал вид, что ничего не заметил?— его жена всегда странно вела себя при виде путников, хотя старательно не подавала виду, и уж конечно ни слова не говорила об этом.Девочке солнце светило прямо в глаза, и она смогла разобрать лишь одно: скакун, словно летящий по направлению к городу, не был коровой,?— она вообще раньше никогда не видела таких животных, ни в замке отца, где провела все семь с небольшим лет своей жизни, ни в самом родном городе.—?Мама, а кто это? —?спросила она, обернувшись и при этом показывая пальцем на удивительного зверя.Женщина метнула в сторону дороги взгляд.—?Нетопырь,?— лениво ответила она.—?А-а… та корова, которая возит только путников! —?понимающе протянула малышка. Была она любознательна и словечко такое уже слышала от кого-то из слуг, разумеется, поинтересовавшись, что оно значит, получив более-менее вразумительное объяснение и запомнив.—?Да, родная,?— женщина поднялась с колен мужа так небрежно, словно это и был корень засохшей ивы.—?Пойдём посмотрим! —?Девочка, уже не помня, как только что сердилась на маму, тут же подбежала к ней и потянула за руку, намереваясь отправиться догонять нетопыря. Однако мать в мягко остановила её.—?Не стоит,?— покачала она головой,?— господин путник направляется туда же, куда и мы. Нам всё равно сейчас за ним не успеть. Мы потом посмотрим и на него, и на его скакуна?— когда будем в замке…—?А мы точно его увидим? —?перебила девочка, запрыгав от радости и нетерпения.—?Точно, точно,?— закивала черноволосая женщина, провожая глазами диковинного, но вполне знакомого зверя. —?Здесь нигде нет другого жилья, кроме города Подзамка, и он маленький совсем… Господина путника мы там непременно встретим.Мужчина смотрел на жену во все глаза. За семь долгих лет она так и осталась для него неразрешимой загадкой, хотя как будто бы ничего и не скрывала от него… А женщина всё не отрывала взгляда от дороги, а в глазах её плескалась уже нескрываемая тоска?— будто сожаление о несбывшемся… А глаза эти были одного цвета с листвой на единственной живой ветке старой ивы, упрямо стремящейся к солнцу.