Восстание изгоев (1/1)

***Маленькие дети похожи на монстров. Противных, вечно писающихся, какающихся монстров. Лайла страдальчески застонала, закрыла голову подушкой. Не помогло. Мелкий говнюк продолжал истошно орать на весь трейлер. Слушая вопли младенца, Лайла тоже хотела истошно орать. А еще лучше задушить гаденыша подушкой. Оставить себе одного, более спокойного. К сожалению, в цирке ?Хэйли? умеют считать. Сесть в тюрьму за убийство Лайла не хотела. Боже, почему она вообще послушала предсказателя и не сделала вовремя аборт? Никто бы не действовал на нервы, не мешал спать по ночам. Как у матерей вообще получается любить детей? Вроде бы у них просыпается какой-то там особый материнский инстинкт. Материнский инстинкт у Лайлы просыпаться не желал. Зато у нее со временем проснулось желание свернуть маленькую, хрупкую шейку засратому ублюдку.—?Да заткнись ты уже, наконец,?— закричала девушка.К сожалению, от ее крика стало лишь хуже. Теперь близнецы орали вдвоем. Либо один из них разбудил брата. Либо сама Лайла разбудила громким криком второго ребенка. Так или иначе в трейлере стало невыносимо. Лайла вздохнула. За какие грехи ей даны такие муки? Ей всего девятнадцать лет, девятнадцать гребанных лет. Слишком мало для создания семьи. Слишком рано, чтобы становиться хорошей матерью. Лайла вообще матерью становиться не желала. Материнство не для нее. Это слепому идиоту Полу приспичило поиграть в отца. Пусть бы он мучился. Ну, почему, почему, мужчины не рожают? Им достаточно всего пару минут попыхтеть, получить удовольствие. И все. Зато бедные женщины вынуждены таскать уродливое пузо, вынуждены мучиться от тошноты, бессонных ночей, вечной сонливости, дурацких перемен настроения. А на десерт, испытывая адские муки, выталкивать из себя красных, уродливых младенцев. Почему природа так несправедлива?Оторвавшись от мрачных размышлений, Лайла швырнула в стену, расположенную напротив кровати, стоящую рядом с кроватью на столике чашку с водой. Желая хотя бы немного сбросить напряжение. Близнецы продолжали орать. С мечтой об утреннем сне придется распрощаться.—?Иду я уже, иду. Только заткнитесь, ублюдки,?— проворчала девушка, с неохотой вылезая из мягкой постели.***Сара Эссен знала: у нее особенная девочка. Хотя, наверное, во всем мире матери считают своих детей особенными. Особенно красивыми, особенно умными, особенно талантливыми. Впрочем, некоторые дети действительно особенные. Не такие, как все. В Готэме живет столько бы, на первый взгляд, обычных людей, к которым стоит приглядеться получше, чтобы заметить некоторые странности.В Бекки самого начала скрывалось нечто, отделяющее ее от других детей. Сара почувствовала жуткое нечто с самого начала, когда мед.сестра принесла матери смуглую, крошечную девочку. Бекки засунула пальчик в рот, посмотрела на мать. Сара осторожно взяла ребенка из рук мед.сестры, прижала к груди. Малышка с жадностью взяла в рот сосок, видимо, проголодалась. Неизвестно, что произошло, почему в палате погас свет. Лампочка ярко вспыхнула и потухла. Мед.сестра начала что-то говорить про скачки напряжения в сети. А Сара Эссен поняла: дело в ее малышке. Это она каким-то образом заставила перегореть лампочку.Со временем странности Бекки становились более выраженными. При сильных эмоциях у девочки в доме трескались чашки и тарелки, перегорали лампочки. Сара боялась за дочь. Мало ли, неведомая сила, дремавшая в девочке, покалечит Бекки. Сара запрещала маленькой девочке смотреть телевизор, поздно ложиться спать. Женщина читала дочери лишь самые спокойные сказки. Они с Ричардом не делали никогда дочери приятные рождественские сюрпризы, предпочитая дарить подарки заранее, для безопасности самой же Бекки. Родители решили приучать дочь к классической музыке, надеясь, классическая музыка позволит малышке стать более спокойной. Иногда Ричард брал дочь к себе на работу при условии, что малышка будет вести себя тихо и никому не станет мешать.Ричард обещал дочери, что взрослая Бекки станет хорошим полицейским, как ее папа, но для этого ей придется стать более спокойной, хорошо учиться в школе и, конечно, слушаться старших. Быть, как папа, Бекки хотела, поэтому старалась вести себя хорошо. Также она очень хотела научиться играть на скрипке. Как папа. (Ричард умел не только хорошо стрелять, но и отлично играть на скрипке). Сара думала: все образуется, странности дочери с возрастом исчезнут. Бекки не исполнилось даже пяти лет. Увы, надеждам матери не суждено было сбыться. День, когда к Бекки пришло ее первое видение, неумолимо приближался.***—?Мам, а братик не уйдет?Бекки с беспокойством посмотрела на круглый живот матери. Братья?— это здорово. Они вдвоем будут смотреть мультики, Бекки будет петь младшему братишке колыбельные, дарить ему игрушки, рассказывать сказки. Бекки будет хорошей старшей сестрой, заботливой. Пусть братик на нее не обижается. Бекки так его любит и совсем не будет ревновать, когда мама с папой будут уделять больше внимания Джону, (а братика обязательно назовут Джоном), чем ей. Ну, разве только немножко. Джон скоро появится на свет. Они с папой кроватку купили. Уютную, мягкую кроватку. А заодно и раскраску для Бекки. С феями.Вот бы папа вернулся. Будет здорово, когда он вернется. Бекки заберется к папе на колени, прижмется к нему, чувствуя себя счастливой. Папа расскажет Бекки сказку. Папа знает много интересных сказок. Особенно Бекки нравятся сказки про хороших полицейских, смелых, отважных полицейских, обеспечивающих порядок в городе. Папа хороший полицейский, и мама тоже. И дядя Харви. У дяди Харви есть вкусные, шоколадные конфеты. Иногда он угощает Бекки. Возможно, если Бекки попросит его научить ее драться, дядя Харви не откажет. Хотя лучше пусть все-таки папа учит ее драться. Папа сильный, храбрый. Он?— отличный стрелок. Папа защитит Бекки с мамой. Конечно, Готэм полон преступников. Но Бекки нестрашно. Рядом папа. Все преступники боятся папу. Поэтому их с мамой никто не тронет.—?Тебе приснился дурной сон? —?Сара выключила телевизор, (показывали очередное развлекательное шоу), с беспокойством посмотрела на дочь.Последние несколько дней девочке снились кошмары. Бекки просыпалась с криком посреди ночи, а когда они с Ричардом шли в детскую, Бекки хватала отца за руку, просила посидеть с ней, быть рядом, отпускать руку отца она не желала, начиная плакать каждый раз, когда мужчина собирался уйти. Малышка чего-то боялась. Хотя, чего именно, сказать не могла. Сара бы давно сводила дочь к врачу. Но Ричард недолюбливал людей в белых халатах, а кошмары дочери списывал на ее впечатлительность и любознательность. Его умница-дочь всегда могла прочитать что-нибудь в книжке, оставившее след в богатом детском воображении. Бекки рано научилась читать. В три года девочка знала все буквы алфавита, а в четыре года года начала читать первые слова в букваре.—?С папой ничего не случится, правда? —?спросила с тревогой Бекки, забравшись с ногами на диван, малышка прижилась к матери, положила маленькую, кудрявую головку к ней на плечо, желая усмирить появившееся из ниоткуда чувство смутной тревоги. —?Я боюсь за него. Очень-очень боюсь.—?Все будет в порядке,?— ответила Сара, с нежностью провела рукой по непослушным жестким волосам дочери, если бы она только могла узнать, что беспокоит Бекки, почему малышка просыпается по ночам в слезах. —?Тебе не о чем волноваться. Твой папа сможет себя защитить.—?Надеюсь,?— голос Бекки прозвучал слишком серьезно для нее, хотя, возможно, Саре Эссен лишь показалось, ладонь девочки легла на живот матери, где прятался Джон.Крошечный, беззащитный Джон. Первое время он будет очень много спать, набираться сил. С ним нельзя будет играть. Джон даже разговаривать не сможет. Ему придется очень много учиться в том числе вещам, которые давно умеет Бекки. Зато Бекки позволят, по крайней мере, девочка очень надеялась, что родители ей позволят одевать Джона, кормить его из бутылочки, катать в коляске. Джон полюбит сестру. Обязательно полюбит. Они будут самыми дружными детьми на свете.—?Пойду себе в комнату,?— объявила Бекки, поднимаясь с дивана. —?Мам, сделаешь сегодня картофельное пюре с сосисками? И давай сходим в парк. Пожалуйста.—?Хорошо, при одном условии. Не рисуй на обоях,?— Сара с трудом подавила улыбку.Все-таки маленькие дети очень милые. Бекки, когда о чем-то просит, очень похожа на Ричарда. Так же забавно, как отец, слегка покусывает нижнюю губу в напряженные моменты. Конечно, ее муж почти избавился от привычки далекого, полузабытого детства. Но иногда привычка побеждала. Бекки вообще была больше похожа характером на отца, чем на мать, иногда подсознательно Бекки копировала отцовские жесты. Зато внешностью малышка была точной копией матери.—?Ну, мам… —?жалобно протянула Бекки.Ей очень хотелось порисовать на обоях. Раскрасить фломастером рисунки мишек в синих пижамах в какие-либо другие цвета. Нарисовать цветы, много цветов. Можно также нарисовать самолет. Нет, лучше космическую ракету, обезьяну, одноглазого пирата с трубкой в зубах… На свете существует столько интересных вещей!—?Ты не будешь рисовать на обоях, если хочешь пойти в парк.Бекки вздохнула. Ну, вот, рисовать нельзя. Рисовать, конечно, хочется. Но платить за рисунки отсутствием прогулок в парке, а, главное, отсутствием клубничного мороженого слишком дорого. Что ж, значит, придется смириться.***У маленькой Мэри был белый барашек. Вспомнила Бекки слова детской песенки. Нет, Мэри ходит в школу, значит, Мэри большая. Бекки маленькая. Она тоже хочет пойти в школу. В школе у нее будет много друзей, Бекки будет хорошо учиться. Очень хорошо. Тогда мама с папой будут ей гордиться. И еще: Бекки обязательно научится хорошо рисовать.Девочка слегка высунула язык. Она лежала на мягком ворсистом ковре, положив под живот подушку. Ладони малышки были перепачканы акварельными красками. Ей нужно нарисовать красивый рисунок. Нарисовать барашка на лужайке с цветами. Рядом с одним цветком кружится бабочка. Бекки раздраженно дернула ножкой, задела ножкой белого плюшевого медвежонка Тэдди, обнимающего красное сердечко. На сердечке белыми прописными буквами была выведена надпись ?Je t'aime?. ?Я тебя люблю?. Медвежонок являлся папиным подарком на День рождения. Тедди хорошо обнимать. Но Тедди не любимая игрушка Бекки. Девочке больше нравятся игрушки, выигранные отцом для нее в тире. Больше всех девочке нравится деревянный кукольный домик, очень большой домик, размером с Бекки. Когда Бекки вырастет у нее тоже будет дом, настоящий дом и много-много детей. Взрослые говорят: большая семья?— это очень весело.***—?Эй, парень, бросай пистолет.Бекки схватилась за голову. Виски ее сжало с двух сторон. К горлу девочки подкатила тошнота. Папа? Неужели папа вернулся с работы? Тогда кто этот черноволосый парень в нелепом вязаном свитере? Куда она попала? Почему кто-то плачет, кричит? Бекки стало страшно. Очень-очень страшно. Сердце в груди девочки бешено колотилось. Бекки и сама была близка к тому, чтобы заплакать. Где мама?—?Бросай пистолет, слышишь? Твои дружки схвачены. Ты проиграл.Напряженный Ричард направлял заряженный пистолет в сторону стоящего на подоконнике раскрытого окна подростка. Ученика старших классов. Парень ухмылялся. Направляя пистолет на бледную молодую учительницу, стоявшую у доски. У дальней стены класса столпилось несколько мальчиков и девочек. Кто-то из них плакал, кто-то шевелил губами в беззвучной молитве. Большинство глаз внимательно следили за поединком полицейского и юного ученика-террориста.—?Папа, пойдем домой, пожалуйста,?— Бекки попыталась взять отца за рукав черной куртки, но пальцы девочки прошли сквозь одежду, сквозь руку мужчины, словно во сне.Бекки никто не видел, никто не замечал. Она превратилась в призрака.—?Зачем мне бросать пистолет, детектив? —?спросил парень.На его губах играла насмешливая улыбка. Костяшки пальцев побелели. Лицо без характерных для многих подростков прыщей и угрей приобрело болезненное выражение.—?Тебя все равно схватят,?— отвечал Ричард, спокойно, будто бы разговаривал за завтраком. —?Тебе некуда бежать. У тебя нет выхода.—?Ошибаетесь, детектив, выход есть всегда,?— парень указал головой в сторону раскрытого окна, недвусмысленно давая понять, что он собирается сделать.—?Не дури, Том,?— устало произнес Ричард. —?Если спрыгнешь с четвертого этажа, ты не выживешь.Полицейский сделал попытку приблизиться, снять неуравновешенного подростка с окна. Бекки тихо вскрикнула, когда пистолет в руке парня опасливо дрогнул. Бекки помотала головой, зажмурилась, снова помотала головой, надеясь: она вернется в свою комнату, продолжит рисовать, папа скоро придет с работы. Вечером они втроем будут есть тыквенный пирог, пить чай. Папа поцелует маму в щеку, а перед сном обязательно расскажет Бекки сказку.—?Назад, детектив,?— Том направил пистолет в голову учительницы. —?Или я выпущу мисс Хьюстон мозги.Ричард отступил.—?Зачем ты устроил теракт, Том? —?спросил он. —?Ты умный парень, отличник, победитель национальной математической олимпиады и все такое. Мог бы легко поступить в колледж.Том хмыкнул.—?А смысл, детектив? Мои успехи все равно никто не оценит. Правда, мисс Хьюстон? —?парень издевательски подмигнул молодой учительнице, послал ей воздушный поцелуй.По щекам мисс Хьюстон бежали слезы. Девушка явно очень боялась смерти. Ее колотила дрожь, несколько крупных капель пота стекало по лбу, зубы нервно стучали. Она молчала, не решаясь заговорить. Лишь беззвучно то открывала, то закрывала рот.—?Мисс Хьюстон, вы так печальны,?— продолжал издеваться Том. —?Знаете, когда вы торопились на свидание к жениху, вы выглядели гораздо счастливее. Вероятно, вы были очень счастливы, раз не заметили группу тупых амбалов, решивших со мной побеседовать.Мисс Хьюстон попыталась что-то сказать, уже открыла рот, но Том махнул рукой, приказывая ей замолчать.—?Нет-нет, не утруждайте себя лишними разговорами. Вы такая красавица,?— парень картинно прижал ладонь к сердцу. —?Вас когда-нибудь били по почкам, детектив? —?обратился Том к полицейскому, Ричард покачал головой. —?Топили головой в унитазе? Портили учебники, пачкали в дерьме спортивную форму? Знаете, такие вещи очень утомляют. Моя мать постоянно на работе. А отчим говорит, что настоящие мужчины должны сами решать свои проблемы. В общем, я решил сдохнуть. Но умирать одному так скучно. Короче, мы с ребятами решили устроить что-то вроде восстания изгоев перед смертью. Mes excuses*, мисс Хьюстон, надеюсь, вы не обидитесь, если я прихвачу вас с собой в ад?Бекки зажмурилась, интуитивно почувствовав должно произойти что-то страшное. Почему она не может проснуться? Почему, почему? Кошмар затянулся. Бекки хочет забраться на колени к матери, обнять ее крепко-крепко, боясь отпустить, боясь снова вернуться в ужасный сон. Прогремел выстрел. Бекки закричала. Малышка слышала стон. Мужской стон. Стон отца. Слышала слова Тома:—?Эта пуля предназначалась не для вас, детектив. Повезло вам, мисс Хьюстон. Прощайте.Бекки страшно открывать глаза. Страшно поверить в происходящее. В глубине души девочка знала: папа мертв, мертв, мертв… Они больше никогда не пойдут в кино, не устроят пикник в парке, Бекки никогда не научится стрелять, никогда не возьмет в руки пистолет. Несколько полицейских вбежало в классную комнату. Бекки уже знала: они опоздали. Девочка приоткрыла глаза. Мисс Хьюстон склонилась над телом мужчины, отдавшего жизнь за ее жизнь. Чтобы Мисс Хьюстон могла жить, могла выйти замуж, растить детей.—?Нет, сэр, нет, сэр, вы не можете умереть, не можете,?— повторяла девушка, заламывая в отчаянии руки.Но Бекки знала правду. Они с мамой остались одни. Они останутся одни. Джон не появится на свет. Организм матери вытолкнет из себя ее маленького, беззащитного братика. Бекки подошла к окну, не зная зачем. Посмотрела вниз. На асфальте спиной вниз лежал мертвый Том. Он улыбался. Бекки стало резко нечем дышать, ноги ее подкосились, в глазах появились слезы, много слез.—?Па-па-а-а! —?вырвался из горла малышки мучительный крик.