Глава 3 (1/1)

-Геральт, все хорошо? – Черноволосая девушка мягко двинула бедрами пришпорив своего коня и нагнав, поравнялась с гнедо-каштановой кобылой.Все было не хорошо. Нельзя сказать, что все было ужасно, или плохо, но что-то явно не давало покоя, будто стоишь посреди лысого болота ночью, волосы на затылке неприятно шевелятся, а в любую секунду опасная тварь готова утащить тебя в трясину.-О, славная Яруга, родоначальница рек! Пред величьем твоим я стелюсь на колени. Дорогой наш, а вы знаете, где берет начало эта великая река? – Мужчина, пестрый, как павлиний хвост, верещал свои нескладные песни уже добрых несколько дней пути. Оставалось удивляться, как у этого ободранного петуха не иссохли голосовые связки. Ведьмак готов был отдать свой средний оклад на то, что даже пение бруксы вызывает у него меньше ужаса, чем горлодерство этого барда.-Господин Клаудиус, не могли бы вы оставить нас на минуту? – Слова, будто мед, стекали с губ колдуньи и звучали так ласково, так чарующе, что невозможно было отказать – Мы поговорим немного наедине, а потом я бы с удовольствием услышала от вас достоверную историю произрастания рощи Фейри.-Хорошо, дорогая леди, я оставлю вас ненадолго. Но, прошу заметить, было бы неплохо, если бы вы научили нашего дорогого спутника хотя бы отвечать на вопросы. – Мужчина горделиво окинул взглядом ведьмака, пригладил свои золотые кудри и натянул поводья. Пегая кобыла послушно опустила голову и отдалилась.-В чем проблема, Геральт? Ты просил барда, я нашла его тебе, причем Клаудиус лучший из лучших. Это дорого стоило, выдернуть его со светских приемов, да и в такую глушь, трястись на лошади. – Девушка томно вздохнула и чуть наклонила голову, показывая всю степень своей удрученности. Седовласый мужчина хмыкнул, продолжая смотреть на дорогу и стараясь отвлечься от такого надоевшего и непривычного пути, разглядывая придорожные кусты и овраги.-Отвечай мне,- лицо колдуньи исказила холодная ярость. Она столько всего сделала, ради этого грубого мужлана, что бы он наконец – то был доволен. Ей до сих пор приходится вытягивать слова клещами из этого поганца, который ведет себя как избалованный ребенок, даром что седой. – отвечай, ведьмак! - Мужчина передернул плечами и глубоко вздохнув, встретился глазами со спутницей.-Не тот бард. Этот… и не бард будто вовсе. Мне нужен другой. – Геральт отвел взгляд, и чуть ускорил лошадь. Говорить о каком-то смутном, надоедающем, но родном воспоминании не хотелось. Только не с Йеннифер. Колдунья высасывала из нутра все, с каждым пророненным словом забирая что-то очень нужное. С каждой минутой, в течение которой он смотрел в глаза девушки, ведьмака потрошила темная магия, оставляя после себя только желание падать на колени в слепом обожании перед Йен. Но он не поддастся. Не поддастся же?-Ох, ну хорошо. Этого можешь оставить себе, хоть сделай из него приманку для какой-нибудь домовой. Было бы неплохо, если бы ты сказал мне конкретно какой бард тебе нужен. Ты не помнишь его имя?-Нет.***- Сегодня одна из девок пыталась откинуться пораньше. Не понимаю я их, - Грузный мужчина допил остатки медовухи и с громким стуком поставил чашку на дощатый стол. Откинувшись на спинку лавки, он осмотрел темную, освещенную только несколькими свечами комнату и оценивающе присвистнул, когда в поле его зрения попал худой парнишка, наряженный в красивую одежду, прикрывающую старые и совсем свежие отметины, что старательно убирал грязную посуду и разносил напитки гостям.-Кого не понимаешь? – Второй участник дружеских посиделок цокнул и смачно приложил ладонью по бедру пробегающей мимо прислуги.-Цветочков этих, я говорю, не понимаю. Матильда все для них сделала: и помыла, и одела, и накрасила, работу дала, только и делай что трахайся как позовут, и улыбайся как попросят. – Первый мужчина поднял руку, призывая повторить заказ и продолжил рассматривать снующих между рядами людей.-А, ну да. Так ведь в разы легче долги-то оплачивать, не то, что нам. Вкалываешь весь день, как псина, волоебишься, волоебишься, а долгу ни конца, ни края не видно. Этих и кормят бесплатно, и труд не тяжкий, ноги раздвигать. И все в тепле. А что с девкой-то?-А она вроде понесла от кого-то из рыбаков, да и толи рожать не захотела, толи наоборот ребенка потеряла, расстроилась и решила расковырять запястья заточкой. Ну и нашли ее, не в особо красивом состоянии. – Подошедший парень аккуратно поставил на стол перед беседующими кружку, доверху наполненную медовухой, и забрав грязную посуду, удалился. Было обидно. Было больно. Агнешка так сильно хотела этого ребенка, так лелеяла надежду, что он родиться и вырастет здоровым, вдали от этого развратного ужаса. А в результате ее просто избили до неузнаваемости и выкинули за амбаром на улицу. Даже не закопали.Лютик гневно сжал руки на деревянной посудине. Он поставил свою ношу на кухне и, развернувшись, нервно оглянулся. Никого рядом не было из мужиков Матильды и клиентов, а это значит, что он снова мог попытаться. Парень быстро сполоснул руки в кадке и вытирая их подолом платья на ходу, пронесся через несколько коридоров до предбанника. Женская баня. Это был один из немногочисленных шансов. Все просто, охмурить одну из молодых богатых дам, понравится так, чтоб она захотела выкупить его. И объяснить на пальцах, или на бумаге, что он проклят. Да. И ему помогут, обязательно, ведь хоть его голос и прекраснее соловьиного пения, без него он тоже бард, тоже тот самый Лютик, тот самый покоритель женских сердец.Парень встряхнулся, вытянул из рукава стащенную пару дней назад острую заколку и попытался вскрыть дверь, ведущую в кладовку. Да! Он смог! Дверь поддалась и со скрипом открылась внутрь. Юлиан схватил лежащую на полке лютню, и вздохнув, тронул струны. Инструмент был в относительно неплохом состоянии, осталось лишь чуть настроить его. Парень повертел настроечные колки и удовлетворившись полученным результатом, распахнул дверь в женскую баню.***