Глава 49. Amore. Часть I. Перекрестки дорог и судеб. (2/2)

Появляется только поздним вечером. Снова это молчание.

Опять считает, что выбрал он не ее. И дуется [это в ее стиле].

А вот как ей реагировать на его длительное отсутствие и главное простить.

Непросто смотреть на обручальное кольцо.

Как ему доказать, что биться за нее будет каждую секунду.

После душа спешит в их спальню, а она гасит свет.

Измотан. Завтра очередной сложный день предстоит пережить и потом еще один. Так до полного восстановления поврежденной части города.

Засыпают молча.

Впереди их определённо ждут тяжелые времена.

На следующее утро Жерар открывает глаза услышав шум. Вероятнее она уже проснулась и ушла в ванную или сидит за туалетным столиком приводя себя впорядок. Причесывает белокурые локоны. Наносит макияж.

Но нет.

Он видит ее прекрасные ноги. Вот зачем она подеялась на постели и что хочет достать.

— Доброе утро, милая. А знаешь, я не против красивых женских ног с утра.

Беглым взглядом оценивает ее достоинства фигуры и бедра. В домашнем аутфите состоящем из комплекта: белоснежная майка с золотыми блителями и V-образным вырезом, каймовой, шорты короткие и внизу также присутствует золотая койма. Он же таков, что первым мирится с возлюбленной. Пальцами проводит по ее ножке.

— ТЫ! — приставляет к его горлу острое лезвие. — Ты желал смерти моим братьем! Это ты!

Наверное в этот момент он горько пожалел, что над постелью повесил настоящие шпаги.

— Успокойся, любимая.

Это было так давно и ради нее он принял все условия. Отказался от власти.

Перемирие ради любви.

Глаза затянуты тьмой.

Можно ли бороться с любовью?

А если от этого зависит твоя собственная жизнь?

Хотел бы Марсель, чтобы это было кошмарным сном.

Но это реальность.

Валет ее на постель, поранился при попытки вырвать из ее рук шпагу.

Бьется с ней, но та не уступает. Царапает его лицо, спину.

Вечно это двоим не везет?

Не воевать же ему с любимой женщиной.

— Ребекка! Приди в себя!

Перекрыть ей любой способ вырваться. За запястье держит и только сейчас заметил черную метку с черепом.

Это проклятье не должно стать ее концом.

А она истошно вопит о том, что боится остаться одна, пытаясь вырваться, и кажется выхода у него нет, как переборщить с силой, сломать ее шею, причем это происходит на глазах плавившегося Клауса.

При других обстоятельствах даная сцена могла показаться весьма интимной. На нем только черные боксеры и исцарапан [жаль, что не в порыве страсти]. Его сестра в легком спальном комплекте и одна бритель порвана.

— Кажется я появился в самое подходящее время. Как всегда…

А в руках того клинок, что погружает в сон.

Остаться и смотреть, как Клаус ее сердце пронзает серебряным клинком.

А под действием проклятья она еще опаснее. Не в силах здраво рассуждать и отвечать за свои действия.

— Как ты догадался?

— Спокойнее, Марсель. Ты лучше меня осведомлен о том, что происходит в Новом Орлеане. Я просто понял, кто следующая цель и не ошибся.

Не пересекутся они теперь даже во снах.

А под кожей холод.

А ее тело порывается серыми венками, в сердце острое лезвие [только ее или его].

— Идем.

— Я буду бороться за нее, Клаус.

— Как и я. Она моя сестра.

Ему нужно продумать каждый следующей шаг.

Угрожать местным колдунам и ведьмам прося обернуть проклятье.Ждать пока найдется способ? Бездействовать? У Фреи то нет ответов, да и Винсент не поможет.

Или переждать без нее.Год… Два… Пять лет…десять лет.Столетие.

Почему судьба так жестока?

Слушать Марсель вряд ли кого — то захочет.

И что дальше?

Всякий раз что-то случается. Кого винить?

Что в этот раз он сделал не так в этот раз?

Очень много людей пострадало, так почему Марсель должен стать исключением?

Не знает, как быть дальше.

И как жить без нее?

Зачем ему власть без нее? У них же была семья и приемный сын. А теперь? Теперь что их ждет?

А исправить все можно?

Путь приводит его прямо в центр французского квартала.

На перекресток.

Не держится на ногах падая на серый асфальт, руки сжаты в кулаки.

Жили счастливо [как во сне, а теперь настало время проснуться].

Как ему еще не перекрыли кислород?

Как ему жить дальше?

Главное не утратить рассудок от очередной потери любимой. На него и так посматривают мимо проходящие люди. А вампиры никогда не видели свое лидера [который являлся примером] в таком состоянии. Потерянным. Печальным.Слезы на глазах.

Собираются вокруг него. Вряд ли у Клауса Майклсона была подобная поддержка от фракции. Слишком сообщество местных вампиров предано Жерару, который сражался за них, отстаивал права, развивал, решал проблемы и порой давил правилами.

Все ради Мира и порядка. Это превыше всего.

Вот за это его уважают, а Майелсону никогда не добиться подобного.

Но зачем ему власть, если ту не с кем разделить?

Никто не осудит его сейчас за выбор.

Обещал ей сражаться и поступает именно так.

VIP отделение аэропорта и скрестив на груди наблюдает как крепкие мужчины грузят на борт серебрисьый гроб с буквой «М». В этом зале тихо и все это время он сидел молча.

— Осторожнее!

— А ты всегда такой суровый? — темноволосая девушка посмотрела на него встав рядом.

— Хоуп, — ответил он.

— Думаешь в Индии найдутся ответы?

— Должны. Тот, кто сможет вернуть любовь всех моих жизней. Она не осталась одна.

— Почему будя ведьмой Майклсон я бессильна? Не могу помочь и спасти свою тетю. Мы полетим с вами.

Сказал бы ей, что благодарен за поддержку. Притворяться, что все хорошо.

— Послушай меня, как брата, — опускает крепкие руки на ее плечи. — Улетай с Романом в Россию.

— Очередной побег. Что — то правда не меняется.

— По — другому нельзя и пусть это будет твой выбор. Выбор в пользу спокойно жизни.

— Думаешь, это то, что нам нужно? Правильно было бы остаться и помочь.

— Ты сделала достаточно Хоуп Майклсон и в этот раз каждый разберется самостоятельно. Вот это правильно.

— Позвони мне.

— Обязательно.

Никогда прежде Марсель Жерар не чувствовал себя чужим в Новом Орлеане.

Завязыввет бандаму, которая явно не лишней аксессуар для пребывания в Дели, где полящее солнце, духота и пыль.

А Хоуп Майклсон уходит к ожидающему ее Роману и в этот раз не оборачивается. Их ждет частый самолет.

И дорога, которая приведет в Индию.

***Сейчас.США.Луизиана.Новый Орлеан.***</p>

Тишина царит вечером в особняке Майклсонов.

Клаус и так способен на слишком многое.

Всем ведь плохо, если Новый Орлеан будет царить атмосфера вражды.

Все и так плохо, а вот Хейли кажется теперь точно бояться нечего. Сегодня ей лучше с Декланом остаться, но даже тот ясно дал понять, что им нужно подумать и разорвать отношения.

Ей совсем не интересно, что чувствует сейчас Клаус.Она еле заметно ухмыльнулась оборачивая фоторамку: на фото изображен Клаус с Аланой на фоне обшарпанной коричной кирпичной стены. Слишком быстро эта ведьмочка стала хозяйкой дома. Обустроила по своему вкусу.

Как будто в этом доме все замерло.

Стук каблуков. Маршалл моментально реагирует увидев единственную и неповторимую.

Снова Элайджа вернул ее.

Не из тех Кетрин Пирс, которая поддерживает и вряд ли бы согласилась вернуться сюда.

— Клаус, — начала она.

Ей сложно подобрать слова и по всей видемости случилось самое страшное и то, чего она боялась — понимание.

Она стала понимать своего злейшего врага, а он ее. Слишком похожи. Да и она разбита.

— В моем доме только один закон — шлюхи, которые мне перечат лишаются сердца и жизни.

Правда выглядит как товар, которым пользовались до тем пор, пока тот стал ненужным и не жаль выбросить.

А как ей себя ощущать?

— Никлаус! — Элайджа возразил в привычной ему манере.

— Хейли, тебя это тоже касается!

Страшнее от того, сколько Клаус Майклсон выпил за это время.

Если волчица предпочла сесть на диван, рядом с Фреей и Бертой забросив нога за ногу, то Кетрин Пирс из тех кто сбегает [от себя, чувств, любви] поднимается вверх по лестнице, в комнату Элайджи.

И эта самая огромная ложь, в которую на протяжение столетий верила Кетрин Пирс.

А дверь мастерской открыта и тихо Кетрин Пирс не уходит.

Почему выставив руку вперед она так нерешительно открывает дверь в комнату Элайджи.

Пока еще не все битвы не выиграны, а королевства не пало есть за что сражаться.

Страшно. Страшно Алане Роллад очнуться в гостинной особняка Майклсонов.Клаус держал ее за руку. Почему ей так холодно? Что произошло? Посмотиев замечает, что здесь не только он, но Остина. По всей видемости пришел сюда услышав новости. Выглядит тот не просто усталым или потрепанным, но с разбитой губой.

— Алана, — вслух произнёс ее имя.

Вся дрожит. Отпускает его руку.

— Я мертва?

Странный вопрос или весьма логичный?

Если она все еще не помнит последние события. Замечает на правом запястье татуировку ввиде пера и птиц.

Не могла же она успеть сделать татуировку находясь в отключке? Впечатанная краска в нежную кожу.

А татуировкк между прочем такая же, как у него.

— Была, — отвечает Майклсон. — Винсент вмешался, — коснулся ее запястье. — Теперь твоя жизнь зависит от моей.

Еле уловимый слухом пульс. Остался шрамом на запястье от резанных запястьев тем самым ножом. Татуировкой с пером и птицами, что так удачно скрывает этот самый шрам.

Созданы друг для друга.

Не хотела Алана Роллод, чтобы ее жизнь завесила от кого — то. Очень жаль, что так не будет.

— Мне нужно побыть одной.

Босыми ногами ходила по его комнате. И ее сломал?

Почему до сих пор не нашла подходящую обувь? Не знает ответ на этот вопрос, но ей так холодно. Ходить по этому деревянному полу сбивая ноги в кровь? То, что он ушел ее совсем неудивило.Должна бы уже привыкнуть.

А она решила смолчать как всегда.Столько ей предстоит еще вынести? Привыкла уже к взрывному характеру Клауса? Смирилась, просто потому что любит?

Он же обещал ей одно — она не умрет.

Теперь ее сердце в его руках, а пульс в глазах.

Все помнит.

Алана Роллод имела все: воспитанная образованная и богатая, независимая. Так было до встречи с ним. Этот мужчина все уничтожал. Все разрушил.

Это ее Рай [Ад].

Отпустил бы, чтобы та выплакала эту боль и любовь, а после вода высохла бы на ее глазах и смогла бы двагаться дальше.

Только воспоминания нельзя стереть.

А за кем правда?

Любовь стала для нее самым сильным наркотиком, который не отпускает.

А если бы его не повстречала на своем пути? Как бы сложилась ее жизнь? Жаль что об этом ей никто и никогда не расскажет.

К бессонным ночам ей не привыкать, но вот к тому, что Клаус подойдет к ней сзади и поцелует в щеку явно не ожидала. Вообще не ожидала, что тот подойдет к рабочему столу за которым она работала.

— Ник, мне нужно работать, — прошептала та.

— Мне казалось, что многие женщины хотели бы найти богатого холостика. Брак и вовсе считался благословением и величайшем счастьем.

— Порой мне кажется, что ты преувеличиваешь. Как же феминизм?

— Как же история Золушки?

— Я тыква. С полуночи до утра гарантированно.

— Значит фименизм зря изобрели?

— Нет. О сильных женщинах должен узнать весь мир.

— Вот как…

Правда ведь. Как он не обратил внимание, что та смыла макияж, а из одежды удлинённая белая майка для сна.

У него совершенно иные планы. Она же и правда решила поработать сверхурочно так сказать. Шанс развить свой собственный бизнес использует верно.

— Собирайся. У тебя несколько минут.

— Тебя ничего не смущает? — нахмурилась ведьма. — Время например?

Не ждала она, что тот поступит вот так и в очередной раз злоупотребит ее добротой, но вста из — за стола идет в сторону ванны.

На часах полночь и если ему не спиться то зачем ее потреводил и держа за руку куда — то ведет.

Они все, что есть друг и друга.

Почему же не сказал ей, что подготовил, а только хлопнул дверцей джипа. Машина покинула территорию особняка.

Ночью темно и родиашись в этом городе Алана точно знает все места не хуже его. Но Майклсон отвозит ее к торговому центру, где можно взять кофе на вынос и работает фуд — корт. Если он затеял позднюю прогулку по французскому кварталу, то могла бы обойтись без этого. Лучше бы поспала завершив работу.

Этой ночью тихо и все как всегда. Не зря он ехал на скорости, чтобы успеть.

Здесь зажигают фонари в одно и тоже время.Он то лучше других осведомлен об этом.

Наедятся, что не проснется и его касание ее руки реально.

Зря боялись нового и быстрого развития чувств.

Где — то вдали видны современные небоскрёбов.

Сквозь автомобильное окно видит как одновременно зажигаются огни фонарей.

Светят ярко.

Главное не перегореть.

Сколько была здесь, но этой простой красоты незамечала и жизнь стоит благодарить за вот такие моменты.

Так хочет обнять его за шею крепко — крепко.

Просидят в этой машине практически до утра допивая остывший кофе. Когда он так долго с кем — то говорил так долгг? Когда она позабыв обо всем [течение времени и сне] медленно выпивала латте рассказывая ему очередную историю из детства.

Такой шанс может выпасть один раз в жизни.

А за окном свет фонарей.

Обращает внимание на черную кепку и как — то быстро принимает решение.

В том баре она выглядит слишком молодо.И как ее только пустили? Шла сюда не сожалея. А с кем ей еще поговорить?

Подойдя присаживается рядом с Винсентом.

— Он и тебя сломал, — начал колдун допив порцию виски.

— Что — то ты уже знаешь, Винсент, — сняла кепку. — Сейчас ты начнешь рассказывать о том, что у тебя была такая хорошая подруга Камилла и меня ждала подобная участь.

— Нет.Вы совершенно разные.

— Ну хоть кто — то не сравнивает меня с ней.Я знаю то, что она была его психотерапевтом. Любила…

— Это было очень — очень давно, Алана.Почему ты думаешь об этом?

— Потому что мне напоминают. А ты почему так поступил? Может мне было лучше просто умереть? Все бы забыли обо мне. Я ощущаю вину за то, что творилось в городе. Разруха. Пострадавшие.

— Потому что он просил. Я тоже ощущал вину за многое, то, что не в силах исправить. Это не забыть, но можно двигаться дальше.Порой мне хотелось бросить все, уехать.

— Вот. Даже Ренент Нового Орлеана устает и нуждается в выходных.

— Это правда.

— Я знаю, что ты ненавидешь его.Я порой тоже.Несмотря на все те ужасные вещи, что Ник творит. Я просто люблю его и не знаю, как быть дальше? Я хотела спокойного детства для своего ребенка, но теперь этого не будет.Я не знаю, чего ждать от будущего тем более согласиться стать его женой.

— Это смертный приговор.

— Вот именно. Я это понимаю.

— Но для него это важно, Алана.Он пережил многое и как бы я ненавидел его, но порой понимаю. В погоне за властью, силой он совершал куда более ужасные вещи, а вот ради — любви и семьи.На что он готов? Теперь в его жизни появилась то, за что можно зацепиться. Выплыть со дна морского. Он может ломать, но ты несгибаемая, стала еще сильнее.

— Еще скажи, что мы идеальная пара.

— Я возьму на себя эту смелость. Ты сильная Алана Роллод и уже приняла решение, так иди.

— А ты, Винсент?

— Я останусь здесь.Здесь мое место… Иди…

В церкви Святой Анны темно. Варфоломей после вечерней молитвы собирался покидать обитель убедившись, что все тихо.

— Ночь удивительное время. Например, откровенные разговоры и исповеди под свет звезд и луны.

Вздрогнув заметил Клауса сидящего на задней лавки.

— Клаус, я ухожу домой.Приходи завтра.

Просит тот, но вряд ли это повлияет на Майклсона.

— И как же удобно, что я решаю, когда говорить и с кем.

Такого не остановить. Это священник знает.

— Прошу, — собрано, сев рядом. — Слушаю. Полчаса. Тильда ждет меня.

— Вот… Тебя ждут дома.

Слишком поздно Клаус Майклсон осознал простую истину, то, что хотел он счастье.

Простого и тихого. Рядом хорошую женщину.

А в итоге все обратил в пепел. Пепел любви.

— Так в этом проблема?

Сев рядом Варфоломей наблюдает за тем, как он отпивает из горлышка чистый виски. Кто тащет в святое место алкоголь.

— А может не поздно все исправить,

Никлаус? Может это прозрение? Может после станет легче дышать?

— Слишком поздно для такого ублюдка, как я…

— Ты так думаешь?

— Я точно пропустил свою очередь за счастьем.Потерял все…

— И не один раз, — кивает священнослужитель. — Кто — то скажет справедливо. За все, что ты сделал.

Молчит. Делает еще несколько глотков.

— Алана никогда не простит меня. Она могла бы найти другого, жить счастливо, родить ребенка. Она просто любила меня, а остался один пепел.

— Пепел вашей любви… Почему ты думаешь, что она никогда не простит тебя?

— Это очевидно…

— Знаешь, любовь бывает разной… А пепел можно сохранить сжав в руке, спасти от ветра.

Сам знает это. Так о чем им еще говорить? Варфоломей мог бы дать ему парочку дельных советов. А поможет ли это?

Идти домой и оставить Майклсона здесь?

В руках Клауса все та же недопитая бутылка, которую он запускает об асфальт.

Проклятие.Но все же исправимо, потому что в ближайшем баре он покупает новую.

Теперь как ему быть?

Идет вдоль ночной дороге наплевав на всякие принципы, сигнал автомобиля, когда вышел на проезжую часть выпивая алкоголь.

А что он мог сделать, чтобы сейчас все было иначе? Ничего…

Нельзя изменить то что уже случилось.

Привык все ломать.

И так тяжело дышать…

Падает на лестницу, которая ведет на второй этаж.

— Алана… Прости, — так тихо.

Потерял. Потерял ее.Потерял себя. Потерял всякий смысл жизни.

Все же Алана пыталась помнить все хорошие моменты их жизни и возвращаясь сюда. Только в памяти [вот проклятье] всплывают и плохие моменты, самые ужасные.

Жила одним им и этими чувствами.

Достаточно ли его слов о том, что он правда любит ее? Вряд ли.

И ей так легко дышать…

Эта дрожь от ночного холода.

Теперь то ее пульс зависит от него, как и каждый стук сердца.

Видит его вот таким. Жалким? Неспособным подняться и сделать несколько шагов. Это же сколько он выпил, чтобы сейчас не в силах самостоятельно подняться? Надеялся, что превысив дозу сможет забыться.

Знает ли Клаус Майклон, что она сейчас чувствует стоя в стороне и видя все это?

Так кто кого сломал? Кто не жалел?

Теряют друг друга. Сердцебиение и пульс. Она одну руку приложила к сердцу, а тот продолжает что — то шептать в пьяном бреду.

Проклятье какое — то.

Подойдя ближе и взяв за лицо пытается взглянуть в его серые, подобные дождю, глаза. Такой туманный взгляд.

Прошептать бы сквозь слезы тихое: «Прощай».

Вопреки всем страхам и отчуждению она смотрт на него. Не собирается отпускать.

— Посмотри на меня, Ник.

И он смотрит. Смотрит рисуя в мыслях ее образ для очередной картины. Ей бы хлопнуть дверью, уйти [и не возвращаться.] Найти бы другого [достойного], а его забыть.Отпустить.

Только не может это сделать Алана Роллод, а любовь бывает разная.

НЕ забывать.

— Я согласна стать твоей женой.Если мы вместе будет работать над отношениями. Если ты, черт! Не будешь напиваться и вести себя, как последний ублюдок. Хотя кому я вру. Самой себе, Ник! Посмотри мне в глаза! Все то, что мы пережили было зря!

Точно спятила. Он даже отшатнулся от нее, упал на лесницу. Не ослышался, а она прекрасно знает на что соглашается.

Зря не уша, а осталась и подписалась под всеми последствиями.

Без него ее жизнь была бы совершенно иной.

— Не оставляй меня, Алана.

Все повторится по новой, А может так лучше? Для обоих.

Придерживая его тянет на второй этаж, улаживает в постель. А сама садится на край, вздыхает.

Ей бы бежать.

Только не может.

С ним нет любви. Губит себя. Продолжит губить с первыми лучачи рассвета солнце, что остветит стены попадет и на ее кожу лица. А это ведь новое начало дня и жизни.А он проснется осознав, что в комнате свежо и не пахнет алкоголем из — за открытого окна.

Прекратить бы все это…

</p>

[Продолжение в следующей дополнительной главе «Наивный возраст»]</p>

***Ранее.США.Луизиана.Новый Орлеан — Нью — Йорк.***</p>

Чего бояться Тристану Де Мартелю?

Майклонам явно не до них с сестрой, а сидящая рядом Аврора очень редко видела брата таким обозленным и одновременно собранным.

— Куда мы едем?

Стоит ли надеяться ей, что тот ответить или отзовётся.

— Подальше от этого города, сестра. Испания например.

Явно же он не станет рисковать.

А она сломлена? Вынуждена в очередной раз смириться и подчиниться [так же было долгое время и продолжается].

В городе катастрофа.

А что он может сделать, чтобы спасти их? Незачем ему идти наповоду ее капризов.

Поступает правильно желая как можно скорее уехать из этого города. Задержись они здесь и неприятностей не избежать.

В этом городе к ним настроены не дружелюбно.

Водитель сосредоточен на дороге в аэропорт и останавливаться нельзя.

Как бы сильно Уолли не переживал, но сейчас у него есть выбор: остановиться или идти вперед.

С ним все в порядке?

А в городе, что происходит?

Резкое торможение и это не входило в планы водителя.

— Кажется, нам по пути? — произнес вампир, как только Аврора открыла дверь автомобиля.

Уолли морально сложно видеть город в разрушенном состояние и тем более страшно подумать, что с его друзьями. Никто не отвечает на звонки.

Вообще ему тяжело было решиться оставить город.

Вокруг и так все очень плохо, так чем он может помочь?

Самоуничтожать себя думая, что он плохой человек [вампир], друг.

Сколько бы не размышлял над этим, но есть те, кто восстановят город, а он уедет [растворится, как будто его и не существовало].

А что он может исправить? Теперь он такой же монстр, как и многие.

Плюс ко всему есть те, кто займется восстановлением города.

Ему необходим один билет до Нью — Йорк, ведь там его жизнь. Слишком многое связанное у него с тем городом и может не зря он согласился на предоржение Клауса.

Аврора Де Мартель не мечтает о том, что бы ее кто — то понял. Брат всегда пытался ее спасти. А своей истинной любовью она считала Клауса Майклсона. Удвительно, что стала той, кто впервве разбила ему сердца. Думала, чоо эта любовь будет жить вечно, но он замуровал ее [портрет] в кирпичной стене. Нет в его сердце для нее места и быть не может.

Если бы не Алана, то смогли бы она воссоединиться в очередной раз? А она думала, что это никогда не кончится? Глупышка. Он же позволи ей гнить [медленно погибать] в стене. Так почему Алану ждет иная судьба? Вряд ли с таким ее ждет жизнь наполненная гармонией. Аврора бы с радостью спросила: » Как тебе семейная жизнь?». Да именно и это ждет Майклсона.

А она такая как есть [высокомерная и нестабильная].

Так почему в очередной раз не бежит к Клауса обманув всех.

Приняла тот факт, что ему плевать на нее, тем более чувства. Так кому тогда не наплевать? Нисперу? Брату?

А почему — то он так спокоен? Разве не переживает за город и ценную подружку?

Психолог ей не поможет. Сбежать от себе не выйдет.

Жаль, что время обратить вспять не сможет и стереть воспоминания.

Неожиданно для него подошла и крепко обняла.

Он то купил свой билет. Пассажир без вещей, но грузом прошлого, как и она.

Если бы не Уолли, то где бы она была сейчас? Мертвой? Скиталась по улицам? Продумывала бы очередной план мести Майклсона за все, что эта семья сделала с ними. Каждый день она мечтала о дне, когда вернет свою утраченную любовь.

А теперь, когда цель достигнута, то что ждет ее дальше?

Оборвать любые связи.

— Почему не остался?

— А ты?

Она такая грустная.

— Мне нечего делать в этом городе, Аврора. Ты можешь быть счастлива, что добилась своего. Месть и правда ослепляет.

— А ты, Уолли?

Какой — то странный диалог завязывается между этими двумя.

Главное продержаться и вскользнуть из ее объятий. Ускользает и только потеряв его навсегда омознает ценность рядом такого мужчины [друга].

Поломанные.

— Ну, я отпустил Алану и мы просто друзья.

Все сказали друг друга. Она сделала свой выбор и в лучшем случае ее ждет такая же участь, как меня, а это значит, что мы обязательно встретимся в вечности.Мы друзья детства и мои чувства моя проблема.

Это же не было обоюдной любовью и не могло получиться построить отношения. Она любит другого. Я ей не нужен ей.Ты не нужна Клаусу.

— А мой механизм отвечающей за любовь сломанный.Ник сделал это со мной или я сама виновата?

— Сломанное можно починить, Аврора.

Алло! Что они творят? Абоненты не слышат друг друга.

Прошли десятилетия, чтобы Аврора открыла свои глаза, взглянула на Мир инпе. Снова и снова обманывала себя веря, чоо вернется к Клаусу и они будут обязательно вместе.Мечтала.

Столько скиталась пытаясь избавиться от этих чувств. Отравленная им.

Застыли. Полюбили что ли друг друга?

Так тяжело дышит за его спиной.

Сложнее уходить и не обернуться.

Он не вернется и не будет с ней.

А перед ее глазами темнота. Началась регистрация на его рейс.

Тристан стал свидетелем этой картины.

Прощаться всегда тяжело.

Если Уолли смог распрощаться с прошлым и принять настоящее, верит в будущее, то почему она не сможет.

А какие планы у Де Маптеля, после возвращение в Мир живых? Вернуть влияние над Стрикс? Вряд ли это у нее выйдет. Попытаться создат новое высшее сообщество, которое будет соперничать с Стрикс? К чему это приведет? Точнее межуусобной. Он же успел узнать о наследнике Элайджи Майклсона и всегда трон наследовал мальчик. А ему же более интереснл то, какое решение примит старый король. Сможет ли оставить все [брата] и уйти на покой [никогда не возвращаюсь].

Ему бы сейчас подумать о себе и сестре.

Держаться подальше от Майплсонов и тем болле как бы он горд не был и не жаждал отмщение ни к чему это не приведет. Ярость ослепит. Месть затмит рассудок.

На его плечах еще любимая сестра, от которой ждать можно чего угодно. А поврежден ли ее рассудок, как все думают. Емть ли лечение ее нелкга. Кажется есть один способ.

Так что он может сделать ради ее счастья и спокойствия?

Раздобыть частный самолет за столь короткий период вампиру не удалось, поэтому довольствоваться приходиться им бизнксс — классом. Не так дурно.

Она не смотрит в иллюминатор. Не желает видит пейзаж этого города.

Крепко сжимает руку брата. Теперь все идеально и никогда она не забывала, кто все был пожертвовать ради ее. Понимала, что брат тот, кто все сделает для нее и защитит от любой опасности.

А вот он уверен в том, что в этот раз все будет иначе.

Он то знает, что лучше для его сестренке, а той удалось даже уснуть.

Просыпается она только когда стюардесса просит пристягнутт ремни безопасности сообщая о скорой посадке в аэропорту Нью — Йорка.

Не такого поворота событий она ожидала и приземление в Нью — Йорке.Зачем?

Просто зачем он так поступает с ней?

И главное как Тристану удалось развернуть самолет? Она даже не успевает задать свой вопрос.

В Нью — Йорке безопасно и естественно зная о событиях родители Уолли встречали сына в аэропорту.Никто же не запретит просмотр новостей.

Как такое могло произойти. Будто раньше в Новом Орлеане не случалось подобного и ураганы и пожары и наводнения — все случалось.

Но в этот раз все иначе.

— Сынок, что там произошло? — интересуется женщина. — С нашей квартирой все хорошо?

— Мам, все хорошо, но у меня совершенно нет сил.

— Не будем тебя добивать, — ответил Джад.

Держаться.

Точно хотела бы узнать почему ее брат принял такое решение.

Ждет хоть.

Еще пару минут может подождать наблюдая за Нисперами. Как бы трудно не было они все еще семья.

— Все должно быть по любви. Так ведь?

— О чем ты, брат?

— О том, что просто ошибся мечтая спасти тебя применяя различные способы во имя любви. Все, что я делал во имя любви. Я боялся показать свой страх, что потеряю тебя. Теперь я понимаю, что любовь спасение. Во имя твоего спасения я отпускаю тебя. Иди.

— Ты мой самый близкий человек, Тристан.

— Не только я.

— Не говори так! О чем ты говоришь?! Зачем ты так со мной? Просто оставишь меня?

После всего.

Всегда же Аврора опиралась на него. А теперь все?

— Я же не собираюсь на Луну, а всего лишь подыщу себе жилье на Манхетене, чтобы навещать тебя, Аврора. Подумаю над открытием бизнеса, а ты, я надеюсь, станешь парфюмером высокого уровня. Не просто так мы прошли такой путь.Но ты достойна узнать, что такое настоящая и добрая любовь.

Весь Мир перевернулся.

Неужели ее брат принял очередное решение за нее.Так было всела. Что — то внутри подсказывает ему, что поступает он правильно и у них разные пути. Определенно настал тот самый момент, когда он уйдет без сожаоений и переживаний.

Ему легко отпускать ее.

Ей нелегко отпускать ее рука, а заметив Аврору Сандра помохала ей рукой, словно подзывая подойти к ним.

— Привет, давно не виделись.

— Каких — то пару часов, — ответил Уолли.

— Вечность.Вернемся домой? Знаешь, я готова ждать тебя.

— Правда?

— Если любишь, то рядом в здравии и болезни.

— Быть опорой и поддержкой.

— До конца дней?

— Да.

Сейчас Аврора соображает здравие, чем когда — либо целуя его в губы и прикрывая глава.

Это их выбор и путь. Ей открыть свое сердце для новой любви.

Ему стать сильнее и показать на что он способен.

[Вместе до конца].</p>