Глава 48. Никогда и никому не завидуйте. (2/2)

— Варфоломей принес вас сюда. Он сейчас в больнице. Он поврелил голрву. На него упал стелаж.

Для Кетрин Пирс хорошие времена — он рядом. Но в этот раз кажется ей придется переступить через свою гордость. А сколько раз он переступал через себя? Ради нее и этих чувств? Правда нафантазировал себе идеальную жизнь рядом с ней и кровной семьей, которая всегда будет нуждаться в нем.

Прозревать начинает.

Беречь то, что между ними.

— Иди, Элайджа. Уверена, семье ты сейчас нужен больше, чем мне.

И он молчит. Да и она даже слова не дала ему сказать накрыв своими губами его. Не отпускать бы. Так сильно. Спрятать бы эту боль глубоко — глубоко. Он ведь так поступал не один раз прощая ее.

Да и кто она такая, чтобы встать на пути между ним и семьей.

А вот кто дороже для него?

Видимо этот момент был неизбежен.

Только в этот раз он задерживается у выхода. Возвращается, чтобы поцеловать и не выдержанный поцелуй в лоб [на прощание], а губы.

Явно зеленый чай с мятой не поможет ей. И слезы не сдержать, когда внутри все разрывается.

Все.

Он исчез.

Ей остается привести себя впорядок и улыбнуться перед зеркалом крася губы и взбрызнула духами.

Время течет так медленно.

Снова Кетрин подумывает о Востоке, где роскошь, а в пустыне можно затеряться или самом дорого отели Дубаи. А ночь в этом городе волшебна.

Она так холодна, как может показаться сперва.

Так почему же едет в больницу?

Чтобы вы сделали будь у вас все время Мира? Миллиарды лет?

К сожалению [или к радости] все смертны.

Священнослужитель чья жизнь — покаяние.

Сегодня его удачный день, если жив остался.

Тильда так смотрит на появиашуюся в коридоре женщину. Ей не нужны навигаторы.

Такая красивая. Губы скрывает матовая помадв. В черном. Одежда брендовая, как и туфли с красной подошвой. Не хватает только заряженного оружия и пальца на курке. Для полноты и завершения образа, так сказать.

Что такой вообще здесь делать? Как будто других дел нет.

— Простите, — заговорила Дженефер — Кто Вы такая? Вы знаете моего отца?

— Можешь звать меня худшей стервой всех времен или просто Дьяволицей.

Церемонится она не станет и не любит она подобное.

Всегда и на все наплевать.

Просто упертая и на все пойдет.

— Так-, так, святоша, пора просыпаться.

А слышит ли он ее? Показатели слабые.

Быть этого не может. И сколько у него осталось? Минута? Секунды? А лучше пять минкт илм еще лет так сорок, за это время можно успеть состарится и понянчить внуков.

Вряд ли Кетрин Пирс когда — нибудь задумалась о времени. Тем более течение времени. Вокруг нее умирали. Империи рушились. Возводились новые. Она постоянно бежала [боясь не успеть или проиграть]. И если остановится, то это будет означать конец всему.

Все. Абсолютно все меняется.

Создается что — то новое.

Мир прогрессирует.

Так что же тогда не изменно? Человеческие качества — искренность, доброта и соршение поступков слушая сердце.

Кетрин же самой сужлено было стать той, кто несет разрушения.

Так какая разница, если умрет очередной смертный.

А Планета лишиться сострадательной души.

Такова судьба…

Если бы все можно исправить.

Ногтем царапает подушечку пальца, подносит к губам.

— Папочка! –раздался голос мальчика.

Ему еще необходимо адаптироваться.

И почему открыв глаза он видит перед собой лицо брюнетки и уже после младшего ребенка, который обнимает его.

Думал, что попал в Ад и это его наказание.

— Варфоломей.

Господь всемогущ и творит чудеса, если все закончилось хорошо.

— С тобой все хорошо? Я позову медсестру.

— Все хорошо! Выйдите на минуту.

Он никогда не позволял себе так готовить с семьей и супругой.

— Так, что же произошло?

— Мне все надоело и я решила уйти.

— Напомню, что когда вы поссорились в прошлый раз горел Нотер-Дам-де-Пари.

— Это было эпично. Я пила вино в уличном кафе и нпблюдала за пеплом и как горит история.

— Ты пыталась сжечь достояние и наследие этого Мира.

— Плевать… Он лично принимал участие в строительстве.

— Ты хотела сделать ему больно, как он поступил с тобой.

— Только без очередных осуждений, святоша. Предлагаешь в этот раз окончательна все разрушить и сжечь дотла Новый Орлеан? Что ж… Могу это устроить.Дай мне пять минут.

— Я пытаюсь тебя понять.Так, что ты решила.

— Я сама сказала ему уходить. Я так устала, что покидаю этот город. Улечу в Дубаи. Восток. Марокко. Да, там душно, но роскошно.

— И будешь страдать.

— Почему? Я стану свободной.

— Ты же любишь Элайдду и даже желая позлить его не поступишь так и не изменишь.

— Ты плохо меня знаешь.

— Очень даже хорошо. Ты считаешь, что Кетрин Пирс не заслуживает любви, но это так. Я абсолютно согласен с этим. Ни покоя, ни любви, ни счастья, ни заботы. Ничего.

— Вот сам же признал это.

— Но любви заслуживает Катерина Петрова. Та, которая нераздумывая и рискуя спасла жизнь бедному священнику.

— Вот только без этого.Хватит этих философских речей. Я пришла проститься. Пришел конец моему покаянию и как только я упакую все свои вещи, покину Церковь святой Анна, начнется новая жизнь.

— Пришлешь открытку?

— Не обещаю.

Время вышло.

Обычно же не волнуют никого посетили поциентов, но эта женщина слишком примнтная, что ли и не вписывается в рамки той, кто могла прийти, чтобы навестить священника.

— Так, кто это был? Что за женщина?

— Самая проблемная и сложная прихожанка. Дочь, я воспользуюсь твоим телефоном.Это очень срочно. Я наизусть помню номер.

По пути в Рай [пьяный].

Привыкла Кетрин Пирс все рушить и сжигать мосты. Так же поступит и в этот раз.

Собирает чемодан и хорошо бы ещё разлить в этой церкви бензин, а уходя бросить спичку. Сама же всегда и поступает так [оставляет после себя пепелище].

На протяжение стольких лет верила в идиллию.

Как ей удавалось столько лет саму себя обманывать? Или это не было ложью?

Или просто она в это верила. Столько лет верила.

Так кто же победитель?

А в этом городе ей так душно.

И нужно ли ей все это?

— Катерина!

Врывается в церковь без всякого приглашения и нарушает тишину.

Это [не] правильно.

Время [не] вышло.

Рушит.

Кетрин Пирс всегда нарушает правила, а в этот раз всякие правила нарушил именно Элайджа Майклсон.

Идет к нему на встречу.

Плевать на гордость именно сейчас.

Берет за руки, а у нее по коже будто разряд электрического тока. Почему же не решает взглянуть в его глаза?

— Катерина, из твоих рук я готов взять чашу с чистым ядом. Готов пораниться о шипы этой розы, каждый раз касаясь нежной кожи. Любовь — это боль и страдания. Я готов.

— Мы уедем вместе? Просто скажи это.

— Да.

— Прощай, Новый Орлеан, — и говорит это с такой легкостью.

Все же Варфоломей не такой бесполезный, как считал. Ему удалось воссоединить двух влюбленных.

Как же ей хорошо в его объятьях, целовать в губы, наплевав на то, в каком месте и шептать на ухо: — Ты мне кое-что должен, дорогой.

— Что же, Катерина.

— Ночь в Дубаи.

Этот огонь не потушить.

— Мама, — голос Нади вынуждает ее открыть глаза.

А сидя в аэропорту Кетрин Пирс правда надеялась, что все будет именно так, как в ее сне.

Ожидая рейс и кажется задремала, что вот такой сон ей приснился после посещения Варфоломея.

— Началась регистрация на наш рейс. Этьен занял очередь. Мне пора идти.

— Спасибо тебе, за то, что согласилась полететь в Лондон. Эвану нужна сестра, — встав коснулась ее щеки.

— Почему ты не говоришь, куда летишь? Могла бы и сама полететь.

— Так лучше для каждого, Надя. Тем более я уже гостила у них. Теперь прошу береги себя и брата.

— У тебя же всегда есть план.

— Позвони, как доберетесь.

— Обязательно.

На прощание Петрова обнимает мать. И что творится в ее душе? Но она и правда сейчас очень нужна брату.Даже Элайджа подтвердил это. Она его ростила и знает лучше других. А у Эвана перспектива возродить монархию и укрепить с одобрения отца и Стрикс.

[Продолжение в дополнительной главе «Любовь изо льда»]</p>

***Флешбек. Эпилог. Часть V. В пепел. Часть III. Люди порой убивают то, что любят.***</p>

В жизни каждой девушке и ее отца наступает особый момент — день свадьбы.

Если бы Клаус мог видеть, как она прекрасна, улыбается, сквозь наброшенную фату. Тонкая белоснежная, слегка блестящая ткань.

Ужас. Этот день настал и вряд ли она останется здесь теперь в этом городе.

Она осматривает вставших гостей, встречавших невесту в сопровождение отца.

А ее тетя Ребекка сложила руки в молитвенном жесте.

Этот путь до алтаря.

Клаус передаёт ее руку Роману, делая вид, что обнимает, шепчет на ухо: — Если обидишь ее я лично снесу твою голову.

— Я все сделаю для нее.

Медленно отходит, чтобы сесть на лавку рядом с Хейли.

Ее ждет длинная жизнь и теперь все для нее изменится.

Праздник достойный принцессы Нового Орлеана.

Шикарный прием. Если ее тетя Ребекка обожает балы, то Хоуп далека от этого, но поддержала идею королевской свадьбы с роскошью, живыми цветами.

Каждая достойна самой роскошной свадьбы мечты.

Каждая достойна почувствовать себя любимой.

Не удивительно, что официальная часть начинается с вальса.

Первый танец этого вечара жениха с невестой. Хоуп сменила фату на венок из живых цветоч, кладет руку на плечо уже мужа. Ей не верится, что это реальность. Все время ждала этого дня и не пожалеет. Решились. Она верит, что пощади все эти примерки, подготовки.

Все взоры обращены на пару в центре.

Стоило бы ей привыкнуть, что сегодня она является центром внимание.

Танцующей парой являются и Марсель с Ребеккой. Позволить не могла себе упустить этот танец.

— Знаешь, в такие моменты я думаю, как хорошо, что это не наша свадьба.

— Марсель, — фыркнула блондинка, а через секунду его губы накрыли ее.

Смена пар.

Теперь она танцует с одним из гостей, пытается улыбаться и не зацепиться бы за ткань платья.

Вот танец подходит к концу.

Нет.

Ее отец выходит вперед, идет уверенно, медленно и протягивает ей руку.Такой чертовски — идеальный.

Вот это не было запланировано.

И с доброй улыбкой она вложила его руку в свою, держит белоснежную ткань платья в одной руке, а вторая сплелась с рукой отца.

Это ее сказка.

И в глазах восторг.

Медленная песня.

Когда — то Хоуп Майклсон подумать не могла, что это станет реальностью.

Словно все вокруг замерли, а существуют только они вдвоём.

Отец и дочь.

Кружит и несет этот танец.

Взгляд Клауса встретился с ее. Рука мужчины лежала на талии. Стук каблуков.

В какой — то момент он развернул дочь, а затем быстро притянул к своей груди.

А когда будет подходящее время?

— Это же не будет длиться вечно, папа.

— Ты счастлива?

— Да.

— Тогда я скажу, что стоит перевернуть восьмёрку и получится знак бесконечности. Ты же знаешь об этом, мой маленький волчонок. Как же ты прекрасна…

— Спасибо.

Связь отца и дочери бесконечная.

Он всегда будет рядом, как сейчас.

И трогательный поцелуй в лоб.

Все ведь рождаются детьми верящими в любовь. Со временем вырастают и прощаются с детством. Не верят в чудеса и добрых волшебников. Мир беспощаден. В нем много предателей.

Шторм сменяется штилем.

А ветер, что против в лицо может стать попутным.

А если ты проиграл, то не всегда это так. Это можно обернуть в свою пользу.

Себя видит в серых глазах дочери. Его наследие и продолжение.

И этим простым истинам он научил свою дочь.

Внутри ее что — то сжалось когда тот отпустил свою сильную руку. Мимолётное касание кончиками пальцев.

Чтобы не произошло [восстание, катаклизмы, вспыхнет почва под ногами] он будет верить в нее.

Останется с ней [сквозь время и пространства].

И пусть пройдет еще тысяча лет, а они так же будут здесь, смотреть друг на друга, помня это мгновенье и лучшей день.

И Хоуп Майклсон готова впустить в новую [лучшую] жизнь, расправить крылья.

И Клаус Майклсон понимает, что она давно выросла. Нет той маленькой девочки, которую он качал на руках, рассказывал сказки и истории. Кормил бенье, смеялся, наблюдал, как та спит или как мать причесывает ей волосы. Ребекка идет с ней по городу покупая все, что понравится любимой племяннице. Сидят в кафе кушая десерты. Он то лучших всех знает, как побаловать любимую сладкоежку. А еще столько взрослых вопросов задавала семилетняя девочка. И каково ему было убеждать в собственной правоте бунтующего подростка. Которая ко всему прочему затаила обиду не только на родителей, но и всю семью. Сумел же завоевать ее доверие.

Без трудностей не бывает.

Девочка, что родилась весной принеся в это Мир свет. Его персональный и мрачный Мир. Не готов он был к отцовству и не знал, как поступить правильно. Со времен научился. Сейчас не сожалеет о всем пережитом.

Все так же желает быть для нее сказочным королем, который защитит от любой беды. Он тот самый, кто всегда придет на помощь, в любую секунду. Любого порвет за нее, стоит ей только позвать или проронить слезинку.

А переписки в мессенджерах, когда те разделены городами, странами, континентами.

Решила, что с этой самой секунды юность закончена. Она вечно останется чистой и прекрасной.

Мир готов узнать сильную и уверенную в себе женщину.

А дверь открывается и молодожёны выбегают, к белому кабриолету украшенному лентами и живыми цветами.

*** Сейчас. Ранее. Утро. США.Луизиана.Новый Орлеан.***</p>

Не завидуйте Клаусу Майклсону.</p>

А что же дальше?

Асфальт впитал кровь.

Этот путь разрушения.

Неужели Винсент Грифитт решился на отчаянный шаг.

Ему так холодно с наступлением рассвета.

Потоп.

Разруха.

Все ужасты и последтвия катаклизма и прорванных дамб.

Так его наказывают?

Сюдя по всему не выбраться ему к покою.

Так холодно.

Марсель Жерард раскрывает свои глаза.

Первым видит перед собой Остина.

Обессиленная Уэла стоит в стороне, оперевшись о стену.

И как же хорошо, что будущее она не видит.

Так на ком вина за то, что произошло?

Клаус Майклсон безумен. Сняв с себя куртку накрывает лежащее рядом женское тело.

Первым, что увидел было ее тело и обломки, такие резкие звуки сирен автомобилей.

На что он рассчитывал? Чего ожидал?

Благосклонность судьбы.

А как же слезы?

А мимо проходящие люди шарахаются, обходят его стороной.

Помогаю друг другу.

Любая поддержка и присутствие сейчас важна. Полиция занята патрулем и не исключены случаи мародерства.

Каждый ищет своих родных или просто желает узнать новости.

А он потерял…

И как же он желает раскрыть волчью пасть, вгрызться в каждого, кто посмел чуть ближе подойти к нему.

Всегда помогало.

Это же его типичная защитная реакция.

Опасаться стоит израненного и злобного зверя.

Не мог видеть будущее и как все обернется.

А на ком вина за то, что стало с большей частью города и главное французским кварталом, который он считал центром: искусства,еды, музыки.

Кто бы мог подумать, что в этот раз врагом Клауса Майклсона оказалась прорванная дамба.

Смешно? Глупо?

Вполне.

[Не] защитит свой город.

Так какой он тогда король?

Тот, которому наплевать.

Качается, орет во весь голос.

Как? Как ему жить утратив всякий смысл?

Выдыхает белый пар.

Сердобольные очевидцы посочувствуют ему [не зная, что на самом деле такое чудовище всего лишь получило по заслугам].

Видя в нем человека переживаюжеющего потерю и это совершенно нормальная реакция.

Кулаками бьет об серый асфальт.

До крови.

До боли.

Нет физическая боль слабее душевной.

Покачивается поджав под себя колены, руками схватился за голову.

Он то выбрался, а она?

Ударили в одно из самых слабых мест.

Остаться здесь или…

Берет на руки тело, встает с колен.

А куда идти? Куда привет его этот путь?

Выть бы волком.

Да не может Клаус Майклсон врать себе.

Радужка глаз сверкнула желтым.

Уложив ее тело на диван опустился на колени, рукой провел по лицу, а после касается ее губ. Губительный, холодный поцелуй смерти.

Все такая же идеальная, только на запястьях порезы.

И как же ему хочется вылечить ее. Но вряд ли это уместно. Опоздал.

Никто не поможет ему.

Может Винсенту и плевать, но очнувшейся Марсель буквально заставил его идти сюда.

Так Клаус Майклсон расплачивается за грехи.

Срывает со стены картину, швыряет подсвечники в стены.

ПОЧЕМУ ОНА НЕ ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА.

КАК СМЕЕТ?

НЕТ. НЕТ. НЕТ.

Пусть только попробует умереть.

Не вздумай Алана Роллод.

Даже дочь побоялась подойти к нему, в таком состоянии, что Роман схватил ее за талию, не позволил пойти в гостиную.

— Клаус…

Как? Как все так обернулось?

Внутри умирают всякие эмоции.

Увидев мужчин вошедших в помещение среагировал довльно быстро.

— Сделай что — нибудь! Ты!

— А с чего мне помогать тебе, Клаус?

— Не играй со мной, колдун! — вжимает в стену.

Может Винсент все так же силен, но оболочка слаба, а Майклсон вгрызся в шею.

— Остановись! — закричал Жераржд отбросив гибрида в другой конец комнаты, позволил себе продемонстрировать лицо монстра.

— Исправь все! Сейчас же!

Все сводит с ума.

Из жизни Клауса Майклсона вычленили самое ценное — любовь. Те чувства, которые служили якорем оборваны и корабль под названием «срыв ведущей к самоуничтожению и смертям невинных» отчалил с причала боли и печали.

И колдун культа Вуду правда не знает, что делать. Как победить смерть?

Или…

Всегда же есть выход.

Сегодня не самый лучшей день [определенно].

— Все же я могу кое — что сделать. Если ты согласен.

— Все, что угодно. Я обещал, что она не умрет.

— Тогда мне нужно время, свечи и травы. Еще твоя магическая энергия. Я свяжу ваши жизни.

Вряд ли кого — то волнует, что пол пачкается кровью.

Определенно Винсент рад, что настало время расплаты для Клауса Майклсона. Но заслужилал ли Алана боль и вечные страдания? Такое не все выдержат.

Рисует мелом магические символы.

Жестом приглашает Клауса пройти в центр круга. Руку опускает в то место, где у Майклсона распожена татуировка.

Вспыхнули свечи.

А на запястье Аланы черным — черным чернилом, которое словно ввели под кожу выступает изображение пера и птиц.

А плата всегда взымается.

Падает.

— Сынок! Сынок!

Это все видит Зен.Если и куда — то могли пойти с перепуганной Ивони, которая ночь провела в заблакированном автомобиле, то только сюда. Он же и освободил возлюбленную. Та истощена, еле на ногах держится.А как она закричала увидя тело единственной и любимой дочери на запястьях которой порезы от ножа.

Это невыносимо для женщины. Стекло окон трескается.

У Остина Хьювера отдельная история семьи.

Довольно сложная.

Не увидет парень отца сидещего на коленях и прижимающего его голову к своей груди. А Марсель рад тому, что здесь нет Уэлы. Ради любви совеишаются порой самые безумные поступки.

А кто, как не родной брат поможет. И Бэйли в телефонном разговоре убеждает брата, что все будет хорошо и его племянник обязательно очнется.Зен лично отвозит тело сына в дом брата. Уж точно не желал оставаться в особеяке семьи Первородных.

Коснувшись лба понимсет, что тот горит. Темература.

Боится, что тот вовсе не откроет глаза.

Кто — нибудь помогите Зену Хьюверу пережить все это и ненатвопить глупостей.

Торопится поджигая веточку. Может это поможет успокоить дух.

Маленький напуганной мальчик. Таким в разуме предстает перед Винсентом. Почему?

— Мамочка? — таким жалобным голосом заговорил ребенок.

Жаль, что Винсенту не удалось стать хорршим отцом для своего ребенка.

Лишился такого шанса. Себя винил и вымаливал этот грех и помогал другим.

Не решается помойти к мальчику, но, четко понимат, что уход матери и развод родителей повлиял на Остина. Ему так было больно и видимо это должен исправить некогда великий регент Нового Орлеана.

— Остин, ты веришь мне? — спрашивает тот.

Вместо ответа кивает. Его не боится.

Скучал и ночами кричал: «Где мама?»

Жаль, что родителям неудалось подарить ему семью.

Зен думает, что это вернулась жена брата или кто — то из детей.Не модет тот прервать ритуал. Звук каблуков и колесиков чемодана.

— Фу! Что это за запах!

Этот голос. Видит Грид. Явно не восторге от ее появления. Вот как она вообще оказалась в городе? Как будто у нее нет своих забот и проблем.

— Что ты здесь делаешь?!

— Это ты мне расскмжи, что здесь происходит? Что с Остином! Боже! Я знала! Знала! Тебе доверять нельзя! До чего ты довел моего сына!

— Тебе не понять.Нашего! Нашего сына! Если ты забыла!

— Я постараюсь. Почему он забросил учебу и не сдал тест? Вообще не появлялся на занятиях! Мне звонит жена твоего брата и говорит обо всей происходящей чертовщине! Почему! Почему ты мне ничего не сказал. Я срываюсь и лечу сюда первым рейсом. А в добавок ко всему рейс задержали из — за шторма.

Недовольны друг другом.Не скрывают этого. Оставив чемодан просто вырыыает из его рук веточку.

— Думаешь это поможет? Все это бред и бабушкины сказки о Майклсонах, ковенах, обротнях и Вуду! Я звоню в скорую!

Вместо ответа смотрит на люству. В каком же она шоковом состоянии, когда в комнате произврльно зажглись осветительные приборы.

— Сказки значит?

Определнно для одних сказки, а для других реальность.

Теперь и она узнала о другой реальности, в которой ее сын колдун культа Вуду. Как принять это? Какие объяснения еще нужны?

Признать должны прошлые ошибки.

Почему он раньше ей не рассказал всю правду? Все от

Теперь то она верит.

— Я все делал ради сына, когда Думаешь, мне не было больно и тяжело ростить ребенка одному?

— Ты был одержим работой! А я так обижена на тебя.Понимаешь?

— Но старался я именно для вас. Семьи. А ты кажется переживала только за свой маникюр!

— А ты завидуешь тому, что у меня счастливая семья.Так в этом дело!

— Никогда не завидлвал! Я сам выбрал бизнес и счастлив с Ивони. А вот ты отсудила немаленькую сумму.

— Хорошо! Тогда мы квиты, Зен! Меньше будешь тратить на свою новую женушку.

— Это мое дело сколько и на кого тратить! Мое личное дело! Захочу и подарю Ивони бриллиантовый комплект украшений.А ты ни цента больше не получишь. На меня работают лучшие юристы. Поняла? Все получит только Остин.

— Ты об этом сейчас думаешь? Какой же ты прагматичный. Ну, если ты правда колдун Вуду, то проще проклясть меня или проткнуть куколку иголкой. Волос отдолжить?

Не станет ей объяснять, что она говорит об ужасных и греховных вещах. Черной магии и чем это чревато.

Да разорвать готовы друг друга.

Но этим самым хуже делают Остину. Постоянно он был свидетем скандалов и размовок. Чужим себя чуствлвал везде. У матери новая семья и какой смысл ему проводить лето в Италии. Отец озабочен И так большую часть времени проводил у дяди, смокойно наблюдал за семейноц идиллией. В тот семье церит любовь и без слов понимают друг друга. Неделимое. Мечтал, что и у него будет подобная семья. Здорая. Крепкая. К этому он и шел. Искал. Нашел в этом огромном городе одну единственную Уэлу.

— Я никогда не желал тебе смерти.

Вот что он осознал в момент, когда та замахнулась на его, а тот перехватил ее руку.

Сами виноваты, что ради общего ребенка не сумели сохраеить хорошие отношения.

Так хотя бы сейчас должны взять себя в руки?

— Грид, наш сын погибает и без тебя, кажется я не справлюсь. Не просто так ты оказалась в городе.

— Остин… Что нужно делать.

— Он в коме. Магической.

В очередной раз кричат друг на друга, вмето того, чтобы искать выход из сложившейся ситуации и спасать Остина.

В этот раз все слышала Уэла. Как она могла спать

— Зену нужно сконцентрироваться и закончить окуривать тело Остина травами.Я принесла одну недостоющую. Я была там и знаю, что произошло. Винсент истратил слишком много сил спасая город и лишая его магии.

Вдруг появилась чернокожая ведьма в пороге гостинной. Ей бы отсыпать и набираться сил после пережитого. Но нет же. Приехала сюда.

— Я не оставлю Остина, потому что люблю. Если не сделать это сейчас Винсент навсегда может остаться в его теле.

— Это заклинание опасно.

Но и ее понять можно. Потерять может любимого, который погибает. И не нужно ек отговаривать. Это должно законсится.

— Он пошел на это, чтобы спаси ковены. Я заканчивала начальное заклинание, так почему не смогу справится с обратным и очистить дух Остина от Винсента?

На какие риски готовы вы ради любви?

— А моя аура подрйдет? — сказала женщина.

— Энергия… Вы обычный человек и вам может стать плохо.

— Плевать, — руку протягивает ступив в магический круг.

В двух словах невозможно рассказать о всех тонкостях магии. Но женщина доверяет девушке сына. Если Уэла так рискует ради ее сына, то и она готова на все, чтобы ее ребенок выжил. Ведьма опустившись на колени поджигает веточку. Видемо у таких всегда под рукой зажигалка. Мало ли когда может пригодиться.

— Я готов.

Ответил Зен встав рядом с Уэлой, взял ту за руку вместо Грид.

Не может потерять смысл жизни. Ради сына сделает все и даже большее.

Читают заклинание держась за руки.

Веточка медленно тлеет в ее руках. Ветер словно из неоткуда.

Кровь из носа.

Открыв глаза юный Хьювер смотрик, как будто — то в пустоту. Эта люстра. Этот потолок.

Нужно вспомнить все. Каждую мелочь. Только в голове пустота.

— Мама… Папа…

Уже хороший знак.

И счастилв поняв, что ради него его родители работали вместе.

Уэла ладонь кладет на его лоб. Кажется температура спала.

— Как ты себя чувствуешь? — интерисуется его возлюбоенная.

— Остин, прости меня, — сказала женщина подойдя ближе.

— Я тоже виноват перед тобой, сын, — после произнес Зен, на его лице кровь, которая еще не успела остыть и как он еще на ногах держится.

— Я всегда хотел семью и видемо этого мне не хватало именно этого. Вас.Родителей.

— Теперь мы постаемся все исправить, — уверяет женщина коснувшись щеки сына.

— Тогда, я буду полнейшем идиотом, если не скажу сейчас, — приподялся, поцеловал — Уэла Де Бур ты согласна стать моей женой?

Казалось ей, что все произойдет чуть иначе, но все это мелочи. Ведь здесь и сейчай она такая счастливая. Ее любимый жив.Она целует его лицо. Город восстановят. Она отныне невеста.

— ДА!

— Ну, а я задержусь в городе, чтобы помочь подготовиться к свадьбе. Уэла, расскажешь о свадьбе мечты?

— Я только рад, мама, — кивнул головой Остин.

— О расходах не беспокойтесь.

Счастье складывается из таких вот маленьких мелочей.