Глава 42. Папа. Часть III.Еще слишком рано... (2/2)

— Мне было вдвое меньше тебя, когда отец дав в руки такой же посох. Без предупреждения. Я пошатнулся, но удержался и не упал. Он был доволен моим проворством и хитростями на охоте. Мы жили в страшное время, но тем не менее держались вместе, в нашей усадьбе всегда собирались за ужином. Твоя тетя Ребекка приносила свежие цветы.Мы выживали, учились сражаться. Мы были семьей.

— Из лука стрелять умеешь? — почему его сын задаеь ему эти вопросы.

— Да. Не выходило только у Клауса.

— А вот это неудивительно. Он же у нас творческая и чуткая личность.

— Только ему не говори, — засмеялся первородный.

— Идем? Потренируемся как — нибудь на палках?

— Конечно.Сегодня предлагаю спаринг?

— Я уложу тебе, папочка и минуты не пройдет.

— Готов поспорить.

По пути в раздевалку о чем — то разговаривают. Хенрик оставляет посох в своем шкафчике и показывает свои боксерские перчатки. Смотря на эти новенькие перчатки вспоминает, как будя подростком скитался по подворотням [а зачем ему смешить домой, если настоящая жизнь там, на улицах], ввязывался в школьные драки [в которых проигрывал и становился объектом еасмешек].

Удивляться не стоит, что был он очень тяжелым тинэйджером и много всего Давина испытаний выдержила воспитывая любимого сына.Так он и взрослел [обозленным, считая себя одиноким и отверженным].

А теперь рядом с ним отец, который научит, как правильно держать удар [на ринге и жизни].

***Ранее.Великобритания. Лондон***</p>

Вилия все еще отказывается принимать происходящее.

Они всей семьей собрались, чтобы лететь в Лос — Анджелес, потому что повод такой радостный.

Все подготовили.

Неожиданный звонок брата в пять утра разбудил их.

Почему Арчи молчит и на том конце провода она слышит что — то непонятное: то ли он плачет, то ли говорить ему сложно.

Не может понять.

А сердце так бешено забилось в груди.

— Наш отец умер этой ночью.

Это же простой ночной кошмар? Сейчас она проснётся, рядом с ней спит ее муж.

Все это [не] приснилось.

Ничего не видит перед собой.

Не понимает, как это могло случится?

Эван выхватив телефон из ее дрожащих рук продолжает разговор с ее братом, который все рассказывает. Конечно же, он приедет в больницу, так скоро, как сможет. Обязан быть рядом и оказать всяческое содействие в организации достойной церемонии прощания.

Пока все в таком состоянии должен же быть хоть один, в здравом уме, тот, кого не подкосила потеря.

Ему кажется, что жена просто застыла на месте.

Мучительно для него ее молчание.

Ожидал, что она закричит, заплачет, обнимет ее ища утешение.

И если все эти рассуждения о том, что объятья явлются самым действенным естественным анальгетиком, то Эван готов не выпускать Вилию из своих крепких объятий, только бы ее боль унять.

Читал в какой — то статье, что женщины в семь раз психологически сильнее мужчин.

Но вместо этого вернулась в постель, легла в позу эмбриона, отвернулась от него.

Расплакалась.Зубами прикусила губу.

Ей снится, что ее отец рядом, здесь, гладит по спине.

Не помнит, как уснула. А что если в этом помог ей уснуть дух усопшего, который пришел, чтобы проститься.

Возможно такое или просто думая об отце мозг спроецировал это вот в такой форме.

Просыпается только в семь утра.

Покинул их навсегда.

Похороны для всей семьи тяжелое испытание, а для нее особенно из — за обостренных эмоций. Детям пока не стоит знать о том, что больше они никогда не увидят дедушку. Сердце Вилии кровью обливается, слезы так и не прекращают литься из ее глаз.Просто не может это контролировать.

— Мне так больно, — шепчет мужу, который держал ее за руку.

— Я рядом.

До конца Эван будет с ней. Все дела отложил. Теперь ей придется учиться жить в мире без отца.

Вот как ей быть?

Старается устоять на ногах, а мягкая почва пачкает каблуки и не знает, что говорить.

Судьба отняла у неё отца. На ней черное платье — пальто, туфли.Обруч с тонкой сетчатой вуалью скрывает ее лицо.

В этой толпе людей, пришедших проститься, практически никого не знала. Ей приходилось принимать соболезнования у незнакомцев стоя рядом с Арчи и матерью, которую утешает жена брата.

Ей кажется, что она неба не видит, дышать не может и не понимает, что происходит, а эта толпа не иссякнет никогда.

Пока на кладбище не появляются представители «Неясытей». Ну куда же без крутых автомобилей, дорогих костюмов или брендовых черных платьев на женщинвх.Вот что они здесь делают? Пришли сюда из — за Эвана? Их только не хватало здесь.

— Примите соболезнования, — одна из вампирш пожала она руку Вилии. — Наш создатель Элайджа Майклсон вместе с супругой очень опечалены данной новостью и тем, что не смогли быть рядом. Никто не должен терять столь дорогих людей.

— Мы знакомы? — спросила она.

— Нет, мое имя Серен. Я из Уэльса.

— Спасибо, я благодарна вам за то, что вы рядом.

Почему искренность этой женщины показалась ей ненаигранной? Внимательно следит за ее действиями, как та кладет к гробу букет красных роз.Если семья Эвана не соизволила явиться сюда, то хотя бы цветы передали. Вот уж что — то сделали цветочки прислали.Да не нужно все это сейчас ей.

Серен с остальными не спешат расходиться, хотя могли бы. Свой долг выполнили, исполнив приказ приехав на церемонию прощания.Она садиться рядом с Вилией и Эваном, который все еще пытается удержать ее руку в своей.

Это просто нужно пережить.

Не привычно ей, что горе ее семьи разделяю совершенно незнакомые. Сколько столетий эти вампиры живут на этой Планете? Сколько всего видели и разве чья — то смерть их волнует.Сколько всего помнят и позабыли. Да десятками умирают каждый день. И если смерть одного для кого — трагедния, то смерти миллионов просто обыденность и пополнения кладбищ, возможно крематория.

Всего лишь умер очередной смертный.

Какое им дело?

Нужно ей продержаться до конца церемонии. Отпустить руку мужа и одной пойти, чтобы произнести речь, после слов брата.

Просто поднять голову, держаться с достоинством.По крайней мере пытается.

Впервые ощущает себя Майклсон. Вилией Майклсон.

Потому что все, что дорого этой семьи обращается в пепел.

А эту первую потерю она будет помнить долго.

***Ранее. Италия. Флоренция.Вилла Фабрицио***</p>

Теперь жизнь Ромолы и Фабрицио изменилась с того самого дня, как Алана доверила им ребенка. Они вампиры и естественно детей иметь не могут.Порой ей, как женщине, казалось это таким несправедливым. Но помогать нужнающемся она может? Да. В Италии дети священны и эта рыжеволосая вампирша использовала любой шанс, чтобы оказывать помощь приютам и больцам.

Они встретились в восемнадцатом столетии и полюбили друг друга. Сумели сохранить отношения.Ромола была рядом с ним в самые сложные времена и тогда он еще не управлял Флоренцией.

Считал себя недостойным, сомневался, а ей удалось переубедить его [правда только она знает, через какие переживания проходила в тот период]. Сейчас все легко.

Смогли пройти ту сложную дорогу вместе.

Любовь ведь бесконечна.

Ромола очень часто спрашивала саму себя: «Почему они все еще вместе? «

Этот день ничто не омрачит.

Признается, что Фабрицио очень бы пошло быть отцом. Пока она готовила бутылочку он остался с младенцем. Ходил с Ингвальдом на руках по комнате. Таким ласковым взглядом смотрит, поцеловал ручку.

Им доверили ребенка — самое ценное что может быть у родителей. Не просто ребенка, учитывая, кто его отец. Знаком вампир с Клаусом Майклсоном достаточно давно.Боится даже подумать о том, что будет с ними, если с этим ребенком что — то случится.

Должны оберегать Ингвальда [при необходимости ценой собственных жизней].

— А вот и смесь, — сказала женщина.

Садится на диван, остается наблюдать за тем, как вамирша кормит ребенка.Закончив улыбается, держит Ингвальда в вертикальном положении.

Не удержалась, чтобы не купить малышу новые вещи и игрушки.Вот для игрушек еще определнно очень рано.

Напевает, на итальянском, колыбельную засыпающему мальчику.Таким спокойным [убаюкивающим] мягким, мелодичным голосом.Просит Господа подарить ребенку хороший сон.

Не зря об итальянских матерях говорят, что до зрелости сына или дочку оберегают.Дарят это чувства безопасности.

Вот и Ромола сейчас, пользуясь ситуацией дарит этому ребенку частицу тепла заботясь о нем.

Крохотная жизнь, что сопит на ее руках.

Такие маленькие ручки и ножки, которые хочется целовать, а главное биение маленького сердечко, которое они слышат благодаря усиленному слуху.

Нечто неописуемое.

Когда вернутся настоящие родители Ингвальда для них все закончится.Вампир верит, что этот ребенок сделает этот Мир лучше и обязательно вырастит достойным.

— Тебе пошло бы быть матерью, — шепчет ей на ухо, целует. — Мне нужно ехать по делам.

— А ты был бы крутым отцом, — тихо ответила она. — И почему я задумалась об этом только сейчас? Не забывай, что у нас распорядок и вечерняя прогулка.

— Я буду во время.

Но пока, рядом с младенцем, испытывают этот краткий миг счастье.

Дети согревают даже самые холодные сердца.

Единое целое — семья.

***Ранее. США.Луизиана. Новый Орлеан***</p>

В идеальной жизнь Люси Кристофф не все так гладно, как может сперва показаться.

Думала, что родители Тори примут ее в семью и все у них будет хорошо.

Мать пыталась лезть в их жизнь и навязать сыну свою позицию.Как посмела вообще предложить ей аборт.

Как она может расслабиться?

Рабочий день в самом разгаре. Каждый в офисе занят свои делом. Она относила документы на подпись боссу.В рабрчее время предпочитает посвящать себя и рабочим вопросам. Вернувшись за стол проверяет электронную почту.Звонит деловым парьнерам фирмы, чтобы подтвердить назначенные встречи.

Так и проходит обычный день секретаря.Не сразу обратила внимание на вошедшего в приемную мужчину.Попрает на переносице очки, покашлял, чтобы привлечь ее внимание.

— Здравствуйте! Чем могу быть полезна? — подняла голову.

— Привет, красавица, — говорит медленно, а на лице улыбка.

— Отец, — изумлена, спешит его обнять — Что ты здесть делаешь?

— Улаживал рабочие вопросы и я просто обязан украсть тебя на ланч. Даже не думай, что я позволю тебе перекусывать фаст — фудом. В твоем положении особенно. Витамины.Фрукты и овощи.

— Я освобожусь через полчаса.Тори говорит так же и сегодня утром я обнаружила в своей сумочке банан. Это мило. На следующей скрининг мы пойдем вместе.

— Подожду тебя внизу бизнес центра. Я понимаю, что ты желаешь мира в семье.Поминись с Виолой.

— Я и сама думала об этом. Просто… Вот почему она думает, что из — за меня Тори принежает себя и свои амбиции. Сейчас он работает на нелюбимой, но высокооплачиваемой и статусной работе бизнес — аналитиком, как желали его родители. Я понимаю, что должна бы гордится своим мужем, но я вижу только, как он устает.Да, работать на автомойке не самое перспективное, но у нас было время для нас самих. Понимаешь? Я не собиралсь сидеть на шее того, кого люблю.

— Такова жизнь.Я уверен, что моя дочь взрослая и мудрая женщина. Попробуй поговорить с матерью Тори в более спокойной и непренужденно обстановке, так сказать.

— Можно пригласить ее на маникюр.Тори ведь тоже переживает, просто не говорит об этом со мной. Боясь расстроить меня.

Так легко дышится, когда он рядом.

***Ранее. США.Луизиана. Новый Орлеан.Кладбище Святого Луи***</p>

Не до шуток Развивающаяся ситуация беспокоит ее. Сидеть в особняке Роллод не могла.Молчать Клаусу? Позволить ему совершить злодеяния?

Думает, что посещение могилы отца поможет ей разобраться в себе и принять верное решение. Подождать. Пусть стабилизируется обстановка в городе, а потом она скажет ему.

На кладбище Святого Луи приезжает на такси. В этот раз без цветов.Нужно было ей улизнуть от охраны, поэтому если бы попыталась уехать на байке это заметели бы парни Клауса.

Назад ничего не вернуть.

Кружат птицы.

Здесь нет поситителей, что несомненно радует девушку.

Проходит между рядов.

Присела на корточки рядом с семейным склепом «Rollod».Там места для всех хватит и ее, в том числе.

Знает ли ее отец, что она переживает сейчас и как под ребрамы сердце сжалось?

А судьба Аланы Роллод сломана.

Так хочется нецензурно выразиться.

Ну как ей жить с тем, на чьих руках кровь ей подобных. Да, возможно наказание, но не смерть.

Почему ее славно магнитом тянет к нему?

И в случае проигрыша армию противника не убивали. Если верить истории, конечно же.

— Жаль, что сейчас тебя нет рядом.Я…Я так нуждаюсь в тебе, папа… Мне нужен твой совет. Мне так неспокойно.Видел бы ты Ингвальда. Такой милый ребенок. Я хочу для него семью, нормальное детство, но учитывая, кто его отец вряд ли это возможно. Если так вышло, то что я могу исправить? Я наблюдала, как вы были счастливы с мамой и хотела, чтобы так же было и у меня.Я не имала права лишать ребенка того, что нельзя купить ни за какие деньги — крепкой и дружной семьи. Ты ведь тоже так думал, папа.Вот что бы ты мне посоветовал? Лучше жить отдельно? Простить Клауса, потому что любовь сильнее всего? Гордость… Действительно проблема. Не могу я позволить ему поступать вот так со мной.Я ведь твоя дочь, а ты учил меня ценить себя. И тем более то, что он целовал другую.Был бы ты здесь все было бы совсем иначе. Пути некоторых расходятся так довольно часто случается. Мне сложно забыть его омерзительные поступки ради достижения собственных целей. Так почему он кружит мне голову и я обо всем забываю рядом с ним? Себя, папа… Мой мир рушится.Во всем происходящем я виню только себя.И, кажется догадываюсь, чтобы ты мне посоветовал.

— Правильно делаешь что винишь себя… Это ты виновата, в том что я умер.Это ты виновата, что отношения привели вот к такому результату — рождению ребенка.

Саммерли направляется прямо к ней. Это реально? Если нет, то почему она слышит чьи — то шаги. Ухватив ту за горло сильной рукой поднимает. Ей так больно, когда головлй бьет о стену склепа.

— Это твоя вина, Алана! Мой первый приступ случился в то день, когда ты приняла наркотик… Довольна собой, доченька?

Ей бы бежать и себя спасать.

Наказывает себя, если ничего не делает.Кто придумал для нее вот такое наказание?

— Я люблю тебя, папа… Прости… Не говори так… Прошу…

— Моя смерть твоя вина! Ты! Ты! Ты! Виновата! А теперь ты думаешь, что сможешь стать хорошей матерью? О, нет.Этого ребенка вообще не должно было быть! Тебе нужно было избавиться от него, когда был шанс!Вини только себя!

Превозмогая боль Бэйли Хьювер идет на женский крик, придерживается за каменный склеп.

Что — то не пускает его. Ветер. Крик птиц.

Справится.

Ужасается видя Алану, которая душит себя.

Из его носа капает кровь, словно в бреду повторяет имя ее отца.

Разжимает ее руку, чтобы та смогла отдышаться.Не отпуская руки ведет по дороге к выходу [который еще нужно найти].

В этот раз сумели выбраться. Бэйли нагивается, руки опустил на колени.

Роллод осматривается.

Что это вообще было?

Как оказалась здесь? Конулась своего лица и понимает, что оно испачкано кровью.

Наверное всего этого она заслужила.

— Что? Что это было, Бэйли?

— За спасение поблагодаришь потом. Повезло, что я был здесь. Предки очень — очень рассержены.

— Видимо Ник убил Плеймна. А я очень везучая. Спасибо…

— Вероятнее всего все так и было.Нас увел Варфоломей.Я не мог надолго оставаться там. Работа.

Все это пройдёт, как только они покинули кладбище.

И как не кстати этот звонок Клауса. Должно ли ее радовать то, что он жив? Что она слышит его голос в телефонной трубке. Кажется должно, ведь он отец ее ребенка.

Майклсон просит ее прийти во французский квартал, причем прямо сейчас. Она что телепортироваться должна? Говорит, что при встрече расскажет о том, что произошло, а она расскажет об очередной «мести» Предков. Что они еще придумают? Сведут с ума весь город? Утопят Новый Орлеан?

Мужчина соглашается подвезти ее.

В машине есть салфетки, которые им очень необходимы. Хьювер предлагает ей выпить воду, чтобы побыстрее успокоиться. Он не один год живет на этой Планете, в этом городе, проводит ритуплы, изучал гремуары, но вот такого раньше не происходило. Предки могли отнять жизь, вынудит делать то, что пожелают, но с той оговопкой, что колдун или ведьма нарушил закон, перешли черту, или разрушен баланс [жизнь и смерть].Так если его наказали, за то самое заклинание воскрешение, то тогда Алана причем? Не вяжется как — то логическая цепочка.

По пути Алана пролистывает сайт авиабилетов, выбирает необходимое направление, оставляет бронь.

***Сейчас. США.Луизиана. Новый Орлеан.Френцузский квартал***</p>

Клаус попросил ее прийти сюда, в исторический центр города, место силы.Она пусть и была под охраной [точнее пушечным мясом, в случае опасности], как он думал.



Здесь всегда весело. Художники рисуют. Уличные музыканты играют.Случайные прохожие наслаждаются этой атмосферой и искусством, выпивают [алкоголь или кофе] или танцуют.

Спеша к ней он позабыл о том, что руки испачканы вовсе не краской, а кровью.

Увидеть ее в этой толпе непросто.

Затерялась. Ему не просто объясниться в чувствах.Так почему именно сейчас решился на такой ответственный шаг? В этом его поддержал старший брат [да когда это старший не потыкал всяким капризам и желаниям сводного брата, при этом жертвовал всем для себя]. Элайджа правда верит, что это как — то поможет обуздать его амбиции и принесет счастье [ сын и любимач женщина, власть]. Если так, то тогда он может быть спокойным. И пусть его нет здесь, просто потому что посчитал верным, что Никлаус прекрасно самостоятельно справится с поставленной задачей. А ему нужно разобраться с тем, что они натворили ранее и быть рядом с Надей.

Сегодня здесь шумно и это неспроста.Все это подстроила Ребекка Майклсон.При виде влюбленной пары у нее всегда на лице появляется улыбка.Именно любовь самое превосходное, что случает с людьми.Любовь стоит принимать и сражать за это чувство.

Она не могла пропустить все происходящее и так просто смешаться с толпой и наблюдать за тем, что же будет дальше.

Она всегда выбирает любовь и свято верит в это.Так волнует о том, как все пройдет и как он поведёт себя. Устроила все, как он просил. Не боится ли ее брат следующего шага?  Тот, кто всегда считает любовь слабостью. Алана принимает его таким, какой он есть и так тоже бывает, поверьте.Впрочем и Ребекка давно уже смирилась вот с таким своенравным характером братца.И всегда прощает. Так и Алана простит за его выходку, останется рядом с ним.Сколько можно прощать? Тысячу раз? Миллион? Не придумали себе все, что происходит с ними и будет происходить, а связь только укрепилась за это время. Если в нем осталась хоть какая — то часть способная любить и заботиться, оберегать, ценить, то Ребекка так хочет верить что эта самая часть в нем пробудилась и не без влияния Аланы. 

Ведьма сама подошла к нему увидев его.

Сидела на скамейке, в руках мобильный, просматривала ленту новостей, а чуть ранее переписывалась с Ромолой.

Касается ее руки, так медленно проводит средним и указательным пальцам, словно вырисовывает какой — то узор. Когда он вот так смотрит на нее по особенному, внутри рождается тепло.

Он смотрит на ее так, что это замечают и окружающие их люди.Улыбается и эти глаза цвета воды, действительно разрушительной силы, что тушат огонь.Не желает чтобы та потухла, если стихии они разные.

Огонь и вода вполне могут сосуществовать вместе.

Только весьма осторожно. Все возможно и тем более сохранить искру огня любви, что разгорелось в их сердцах. Он считал, что ее стихия огонь и он, как вода просто не позволяет ей выйти за грани и уничтожить пламенем все на своем пути. Она считает наоборот. Своим спокойствием сдерживает его внктреннее пламя, не позволяет ринуться в пустоту и темноту. Непременно должна дать ему шанс. Она ему действительно дорога.

А внутренние демоны терзают их обоих.

Вот поэтому прекрасно сосуществуют вместе.

До безумия.

А если эти демоны пробудятся, чтобы уничтожить их тела и души? Нет. Нет. Нет. Достаточно сильны, чтобы сдерживать демонов друг друга.Усмерить. Такое трепетное и сладостное чувство.

Настолько взаимная любовь, что всегда это чувствуется всеми фибрами души, до тех самых пресловутых бабочек в животе.

— Алана Джоли Роллод, сейчас мы находимся в одном из моих самых любимых мест в Мире. Ты родилась в этом городе. Новый Орлеан значим для нас. Теперь этот город наш дом.Мы окружены музыкой, искусством, культурой, вкусной едой и выпивкой, что льется в барах.Здесь веселье и вечеринки. Здесь великая печаль. Этот город видел многое: прощание и воссоединения, смерти и рождения нового. Сейчас нас окружает прекрасное и ты прекрасна. Я заметил тебя спустя столько лет проведенных в одиночестве. Тебя невозможно было не заметить. Все, о чём я могу думать, в этот момент, это то, что хочу сказать тебе: «Ты станешь моей женой?»Возможно, однажды мы будем наблюдать, как этим всем управляет Ингвальд. А мы сделаем все, чтобы он не совершил ошибок, вот так же будет прогуливаться по кварталу держась за руки смеясь.Ты будешь ждать меня в нашем доме, а я вернусь на закате. Подаришь поцелуй, только мне одному. Вдохновишь, станешь первой, кто оценит мою новую картину.Без тебя все это мне чуждо.

Как же ее должен был тронул этот момент и слова.

Делает для нее кое — что важное.

Навалилось на них слишком всего: заговор, разлад в семьях, ребенок и жизнь в Италии, вполне безопасная и комфортная. Так почему ему нужен именно этот город? Сколько будет мучить ее? Указать сердцу не могла: «Не влюбляйся». Ее сердце не какая — то там игрушка.Так почему же она все еще мучает себя? Он последний час думал о ней и том, как все пройдет. То, что он лишал жизней людей совсем его не волнует. Проредил ведьм и колдунов, которые могли встать против него и следующий шаг добиться от Винсента и ее проведение ритуала, чтобы души обретали покой, а не питали своей энергией живых. Мертвые же определенно побеждают количеством.

Если красоту этот города она видела, то он желает показать ей красоту всей Планеты: от льдов вечных Арктики, до бурлящих жерло вулканов.

Потрясающий и значимый момент, безумно красивые слова он подобрал и не зря же открыл в себе талант писателя.Стоят посреди толпы, и все смотрят на них.Кто — то апладирует.

Достает золотое кольцо с центральным бриллиантом и ромбовидным орнаментом по бокам основания кольца, надевает на ее безымянный палец ее левой руки.

Ради этого он переступил через собственную гордыню.Правда желает спасти их [семью] или просто доказать всем окружающем, что всегда он добивается поставленной цели.

Отражения друг друга.

Ожидает, что сейчас на ее глаза появятся слезы радости или она подарит ему поцелует и скажет « Да». Они будут с ней сидеть, где — то в уличном кафе, слушать музыкантов и он расскажет ей, как лично продумывал восхитительную архитектуру квартала, что некоторые его варианты не оценил старший брат. Увидет ее улыбку и сияющие глаза, когда будет ей будет рассказывать все это, а та задумается о планировании торжества, поделится с ним своими идеями.

Все таки не опустит ее.

Теперь уж точно.

Он просто очень устал и хочет нормальной жизни с любимой. Хочет быть единственным, кто управляет этим городом.А этот союз просто умный ход, для того, чтобы в глазах других казаться тем, кто изменился и значит ему можно доверить стать главой над всеми фракциями. Семья как раз может сыграть важную роль в этом. Если все будут видеть, что он пошел на такой ответственный шаг, то значит что — то в нем изменилось и это укрепит доверие.

В это верится.

Он же всегда получает то что хочет [способ достижения цели неважен].

Почему Алана смотрит на кольцо, опускает голову и видит не яркое солнце, голубые облака, всех, кто окружает их, эти зеленые растение, что стоят в горшках, свисают с балконов.Такие свежие и ухоженные, насыщенно зеленые.Не замечает художника зарисовывающего то, что видит перед собой, как медленно ведет кистью по холсту. Не слышит эту мелодию. Импровизация саксофониста и другой такой не существует.

Почему видит перед собой только серую полосу асфальта и выдыхает.Он рискнул, а ей нужно совсем другое от него. Видеть, как тот хотя бы пытается разобраться и измениться.Это не сможет произойти быстро. Но это вообще не происходит. Не думает Клаус Майклсон о том, что ему со своей проблеме «плохой папочка Майкл» нужно разобраться, чтобы создать собственную семью, если это действительно значимо для него. Этого она и добивается от него, чтобы то хотя бы задумался об этом, пришел к простейшим логическим выводам. Тогда поверит в его с еще большей и пламенной верой, поддержит и станет его женой. Рука об руку будет идти с ним, до самого конца.

Сильнее держит ее в своих объятьях, а той некомфортно, высвобождается.

— Нет.

Как бы в ее сердце не пылали чувства к нему, не готова Алана Роллод сгореть ради него, обратиться в серый пепел, что развеет ветер.