Глава 33. Часть I.Drama Queen (Королева драмы)* (1/2)
*‘Drama queen’ (синоним ‘tragedy queen’)
— это человек, который хочет привлечь к себе внимание, часто устраивая скандалы, ссоры, провоцируя окружающих и, как это водится частенько, переигрывая. ‘Drama queen’ может сделать из маленькой проблемы очень большую, или как мы говорим — сделать из мухи слона, слишком остро и болезненно реагируя на происходящее.</p>
*** Сейчас. Италия.Коммуна Тоскана. Город Виареджо.***</p>
Алана кажется сонной, но идет за ним.
Ждала его, пока тот покупал для них кофе.Ночной прохладный воздух бодрит не хуже свежезаваренного кофе. Не сказал куда они идут. Все это время бродили по ночному городу, держась за руки, не разговаривали. Так спокойно.
Завернули за угол, вышли на очередную улицу и Роллод просто замерла, выронила стаканчек с капучино, увидев новенький, припаркованный мотобайк.Именно такой реакции и ожил довольно улыбающейся Майклсон, когда та такая наивная и счастливая с разбега подбежала к мотоциклу.
— Быть этого не может! Офигеть!
— Теперь это твой байк.
Ecosse Founder’s Edition Ti XX.Кожаное сиденье ручной работы, эстетика черного и золотистых цветов, мощность, качество. Такой красивый и это поймут только истинные ценители.
Касается холодного металла, ладонью проводит по сиденью. Клаус подошел к ней, выбросив, в урну, стаканчик с недопитым кофе.
— Помолчим? — стоя сзади прошептал Майклсон, руки опустил на ее талию.
Предполагал, что его сюрприз так подействует на нее. На глазах выступили слезы. Кто сказал, что мечты не сбываются?
— Да. Куда поедем? — спрашивает Алана, стерев со щеки слезы, усаживаясь на байк.
— Куда пожелаешь. Я за рулем, — протягивает ей защитный мотоциклетный шлем.
Вынуждена была уступить ему место. Тем более она недавно родила, вряд ли уместно садиться за руль байка. Крепко держится за него. Клаус надевает свой шлем. В этот раз не отказался от защиты.
Мотоцикл еще не сдвинулся с места, а ее сердце уже бьется ускоренно, пульс учащается. За эти долгие месяцы совсем позабыла эти ощущение и потоки ветра в лицо.
Это нужно прочувствовать: страх, выброс адреналина.
Умная, но рядом с ним глупеет, разум отключается. Соглашается на любое безумство.
Момент, который невозможно стереть из ее памяти.
Ночное звёздное небо, свет фонарей, быстро сменяющиеся красивые пейзажи, резкие повороты, на крутой дороге.
Свобода и некий дурман.
Куда пропала ее тяга к бунту? Неужели у него вышло приручить такую дикую?
То, что у них все серьезно поняли практически одновременно, в момент, когда приняли друг друга, такими какие они есть. Это необъяснимо.Не стоит спрашивать почему они все еще вместе.
Открыла сердце для него. На секунду отпустила руки, развела их в стороны, пропустила через себя это. Так желала замедлить или вообще остановить время сейчас.
А если разобьются, то вместе.
Не угаснет.
Алана черпает свои силы именно в этом: скорости, риске, смелости.
Клаус черпает свои силы в ней. Для него важен их сын, дочь, семья. Такой не станет изображать из себя правильного и благородного героя, с хорошими намерениями, который по всем каконом умрет спасая любимых, а то и Вселенную. Нет, он злодей, который ради тех, кто ему дорог уничтожет целую Планету, всех разорвет в клочья. Всегда был таким.
Столько всего пережил за десять столетий: ссор, разлук и воссоединий. Первородные боролись за власть и выживание, были бездалостны к врагам.
Так ломалась семья Майклсонов, чтобы вернуться еще более сильнее.
Шлем не позволяет увидеть улыбку, какую — либо эмоцию, но и без этого ясно, что сделал ее счастливый этим поступком.
Не хотят терять друг друга. Алана так крепко держится за него.
На пути к приключению.
Как прекрасен ночной город и эта дорога.
Позабыла об усталости.
Огни вывесок, из домов, фонарей и бледная луна освещают их путь.
На спортивный и скоростной байк Алана не села бы, если не доверяла. Это может быть опасно. Мотоцикл ее отца более простой и старый, но в памяти, свеж момент той аварии, кровь.
Еще одно доказательства, что она доверилась ему с самой первой встречи.
Словно ноги сами привели их сюда, на пустынный пляж, где шум волн, крики чаек.
Оставил байк, им пришлось снять шлемы и пройтись.
Слышит биение ее сердце, учащенный пульс, который явно свидельствует о том, что Алана словно получила дозу допинга.
— Как ты узнал, что это было моей подростковой мечтой?
— Я не выдаю свои источники информации.
— Уолли. Ясно.Об этом я говорила ему. Нам было пятнадцать. Он уверял, что играю в приставку лучше его друзей парней. А еще мы могли съесть две пиццы практически сразу. Интересно, как он там.
— При возможности вы встретитесь.
— Я ему так давно не звонила. Может он обиделся на меня? Может правда занят?
— Все эти: «Может…», «А что если бы…» разрушили не одну судьбу.Ты не похожа на Drama Queen.
Садится на прохладный песок. Алана поступает так же.Все еще держит за его руку, голову опустила на его плечо.
— Ты прав, Ник. Секреты и недосказанность рушат.
— Поэтому я привез тебя сюда, чтобы мы откровенно поговорили и помолчали вместе. Послушай, тебе не нужно меняться ради меня. Я не хочу, чтобы ты рушала свою личность, становилась кем — то другим, чтобы просто соответствовать придуманным стандартам. Я полюбил тебя такой, какая ты есть. Ты приняла меня со всеми демонами и изъянами, шрамами, дала то, о чем я не мог мечтать. Я встретил ту, которая меня понимает. Понимаешь, какая это редкость? Любовь? Мой брат Элайджа так думает и по этой причине склоняется перед этой великой силой, покоряется, чтит.
— И мы словно на одной волне… Шрамами меня не испугаешь, Ник.Это все из — за моего страха будущего. Хочется соответствовать положению в Италии. Вряд ли байкерша приемлема для всех тех особых и важных персон, которыя явно не одно столетие.А я правда думала, что придется попрощаться с прошлым. Я могу быть упрямой.
— В любой момент ты можешь сесть на байк, не останавливайся. Только не забудь прихватить меня, чтобы мы помолчали. Я прожил достаточно на этой красивой Планете. Оставь все в прошлом, если желаешь двигаться дальше и быть счастливой.
— Только рядом с тобой, сыном, иначе пустота. Вы все для меня. Не думала, что именно любовь, семья станут для меня самым важным. Я и не мечтала о подобном. Я просто хочу быть рядом и поддерживать тебя.
— Это важно и для меня.
— Я верю тебе.
— Алана, — тянет Майклсон.
Ей начало нравится, как он произносит ее имя.У них так много времени, чтобы начать все сначала. Она верит, что решить, многое, можно мирным путем, так обрести гармонию. Клаус знает, как жесток и несправедлив бывает этот мир, что проще взять бензин и сжечь все до пепла. Все может испортится за несколько секунд.
Просто счастливы в это мгновение.
Возможно ли еще раз испытать такие яркие эмоции? Вряд ли.
Наплевать на то, что происходит рядом с ними. Улыбаются в такт. Наблюдают за волнами, ночным небом и звездами. Так тихо, спокойно. Многие спят в домах, теплых постелях, на улицах нет никого.Прикрыв глаза Роллод касается его губ и это пробуждает ее лучше самого крепкого кофе или энергетика.
Словно задыхается, не от душного воздуха, а его крепких объятий.
В бодром, исключительно приподнятом настроение от всего происходящего, а главное никто не посмеет им помешать.
Это всезаполняюшее чувство счастья, восторга, свободы, беззаботности — эйфория.
Ей удается уснуть, на некоторое время, Клаус не стал ее тревожить, ведь она так крепко прижалась к нему, гладил ее по волосам. А еще час назад казалась полной энергии. Настали для него прекрасные дни?
До волшебного момента — встречи рассвета, символизирующего всегда зарождение нового. Это он бы не позволил ей пропустить.
Спас ее от бессонницы и печали, делает, а не просто обещает. А все говорили ей, что он не тот, скоро причинит первую боль и это что угодно, но не любовь.
Все еще с ним, в секунду принимает решение. Поняла после проведенного времени вместе, чего желает — на запястье набить татуировку, похожую на ту, которая есть у него: перо и птицы. Даже если расстанутся у нее остается вечное напоминание о нем. Татуировку можно вывести, и следа не останентся, но где гарантия, что шрамов не останется? В этом ведь вся суть любви и терзаний.
У него есть не один секрет, о которых она не должна знать ибо это очень скажется на их отношениях. Добьет ее. Разрушит изнутри.Эти отношения он желает сохранить, поэтому считает, что ложь может служить во благо. Поверил, что все может сложиться удачно, что в этот раз закончатся созданием крепкой и счастливой семьей.
Уолли несмотря на занятость очень положительно отреагировал на новость о том, что его подруга стала матерью. Он ведь всегда был рядом, поддерживал в самые трудные и тяжелые моменты, стал одним из первых, кто узнал о появлении на свет Ингвальда. Выйдя на улицу набирает ее номер телефона. Ушел из офина на время обеденного перерыва.
После непродолжительных гудков слышит лишь протяжное дыхание.
— Привет! Поздравляю! Ребенок это такое чудо. Раньше я не думал об этом.Дети такие славные.
— Телефон Аланы Роллод.
— Кто это?
— Неужели ты так скоро позабыл меня.О, мой несчастный друг Уолли…
— Клаус! Где Алана? Что… Что с ней?
Майклсон не спешит говорить. Был вынужден ответить на телефонный звонок. Алана оставила свой мобильный, в одной комнате, ушла с медсестрой, чтобы приготовить смесь для ребенка. Вот Клаус и остался с малышом лежащем в бэби — боксе, пока пустышка спасает от того, что голодный ребенок расплачется взахлеб.
— Взрослые люди договариваются и хватит дуться.Не будем вести себя, как подростки, которыми движут гормоны, а не мозг.
— Я и не дулся.
— Сомневаюсь.Как поживает Аврора? Еще не поубивала весь Нью — Йорк, а то с такими темпами нам будет нечем питаться. Как печально…
— Она чувствует себя прекрасно вдали от тебя. Без тебя ей хорошо, но спасибо, что поинтересовался. Так где Алана?
— Как я понял она настолько доверяет тебе, что раскрыла тайну рождения нашего сына. Она вышла, чтобы приготовить смесь и вернется с минуты на минуту.
— Да. Я искренне рад, что ты стал отцом такого прекрасного мальчика, а Алана матерью.
— А значит я доверяю тебе. Мне нужна твоя помощь, поэтому твой звонок очень кстати.
— Что в этот раз?
— Малость. У Аланы, как и у любого есть заветная мечта. Поведай мне об этом.
— Помолчать.
— Что? Решил подшутить? Не советую. Я хочу воплотить в жизнь, то, о чем она мечтает. К твоему несчастью, у меня очень мало времени. Говори иначе мне придеться выпотрошить твои кишки. Согласись, она достойна этого. Вернуть в мир живых ее любимого отца я не могу.Каждый мечтает о чем — то. Путешествие? Эксклюзивная вещь? Самолет? Услышать вживую любимого исполнителя?
— А ты можешь говорить нормально и относиться по — человечески? Не можешь, но ты уже занял его место в ее сердце.И почему девушки всегда влюбляются в таких харизматичных мерзавцев? Словно не замечают хороших и достойных мужчин, которые готовы любить и создать семью, поступки? Практически идеала.
— Ты ничего не понимаешь. Эта иная любовь и привязанность. Я никогда не вытесню Саммерли. Связь отца с дочерью нерушима. Поверь мне. У меня есть дочь Хоуп и это безграничная любовь, желание защитить, уберечь, отомстить и стереть любого в порошек, за ее пролитую слезинку.
— А ты прав. Это иное. Ты ее любишь? Дорожишь? Когда ей было пятнадцать, она мечтала, что появится тот, кто украдёт ее кататься ночью на байке, они просто будут молчать наслаждаясь моментом. Молчать понимая друг друга без слов. Она была такой пацанкой в нашей компании, не интересовалась романами и ей было проще общаться с парнями.
— Люблю я ее или нет тебя не должно волновать. Ясно? Спасибо за информацию.
— Всегда пожалуйста.
— Перезвони ей позже. Она будет рада этому. Ей всегда будет нужен друг детства.
Ниспер даже не успевает среагировать, а еще не сказал о том, что оказывается у Клауса есть взрослая дочь. Прерывает разговор Майклсон услышав шаги, возвращает ее телефон на прежнее место. Алана отрывает дверь палаты.
Споймала его растеренный взгляд.
— Кто — то звонил? Что случилось?
— Твой доагоценный Уолли. Я сказал, чтобы он перезвонил.
— Отлично, — передала ему бутылочку. — Ты не против нашего общения? Я рассказала ему об Ингвальде. Может это было глупостью…
— Может, Алана.Если секрет знают двое это уже не секрет. Он твой друг детства.Твоя мать и Зен тоже знают об этой тайне.
— Там все под контролем. Поверь мне. Об этом позаботились.
Подойдя к бэби — боксу взяла на руки новорожденного. Уселась на постель, удобно взяв ребенка, придерживает головку.
Вынула соску, которую отложила. Клаус вернул ей прозрачную бутылочку со смесью, сел рядом. Малыш так внимательно смотрит на родителей. Губками охватил соску. Крохотный и ему важно ощущать заботу и тепло, любовь и защиту, которые исходят от обоих родителей. Майклсон не зря остался здесь, желал посмотреть на кормление сына.
Только в таком случае может идти речь о полной безопасности.
При грудном вскармливании намного легче устанавливается связь между ребенком и матерью, а вот при искусственном куда сложнее. От этого Алане сперва было не по себе, совершала ошибки. Только спустя несколько дней ей все же удалось установить эту самую связь. Внимательно следит за тем, как он ест. Важно, чтобы ребенок не уснул сразу. Проводит одной рукой по головке сына, улыбается.
***Флешбек к главе 12. Новая форма шизофрении***</p>
Аэропорт Рим — Фьюмичино имени Леонардо да Винчи расположен в тридцати киллометрах от столицы Италии. Такие счастливые дни провели путешествую по Италии, а в итоге вернулись туда, откуда начали.
Возвращение после непродолжительного отдыха в Италии должно было позитивно отпазиться на всех. Особенно Клаусе, который редко покидал Новый Орлеан. Вечные дела и жизнь, в состоянии стресса, ведь враги не дремлят или признанный король преувиличивает?
Роллод ушла в один из магазинов, а он отошел услышав вибрацию телефона лежащего в кармане джинс, как оказалось сегодня он понадобился Колу.
— Младший братец.
— В котором ты души не чаешь, Ник. Если естественно верить тебе.
— Что — то случилось?
— Как бы мне не хотелось, но оставить семью в опасности я не могу. Мы все прилетим в Новый Орлеан.Во сколько ваш рейс из Рима?
— Решил не оставаться в стороне.
— Решил, что могу быть полезным, как и осрбые артифакты из моей коллекции, если нужно будет договариваться с ковенами. Они несговорчивые. Эстер и Предки могут предложить силу в обмен на верность.
— Этот вопрос решен.
— Так и знал! Ты не упустил возможности. Она хороша собой? Как ее имя?
— Алана. Очень удачно совпало, что она регент.
— И???
— Мы оба того хотели и переспали. Не один раз.
— Уже интереснее. Неужели твои старые методы обольщения все еще работают? И вы уехали развлекатся, наслаждаться друг другом в твоей любимой солнечной Италии, когда в городе намечается самое интересное.Как ты, тем более Элайджа допустили это.
— И за это должно быть стыдно? Нет — нет и еще раз нет. Мне не стыдно, что мы провели страстные ночи вместе. О влечение от вечно бурлящего котла Нового Орлеана пошло мне на пользу.
— Стыдно тебе станет тогда, когда ты ей будешь говорить, что любишь и она поверит тебе, откроется.Хотя о каком стыде я говорю, если ты никогда не извиняешься и явно не испытываешь такого чувство.
— Это тебя не кассется, Кол. Не смей больше говорить на эту тему! Слышишь? Не смей!
— Остынь, Ник. Я сказал правду. Для тебя это очередная инрижка, вот и все.Сколько таких у тебя было сейчас и не вспомнишь.
— В этот раз все сложнее.
— Сложные отношения с женщинами и ты явно синонемы, как и твой талант, нет не к рисованию, а драматмзации всего происходящего. Да я часами могу обсуждать эту тему и твоих бывших. Тогда увидемся в Новом Орлеане.
— Увидемся. Я сброшу адрес арендованной квартиры для вас.
— Спасибо.
*** Сейчас. Раннее утро.Коммуна Тоскана. Город Виареджо.Вилла Майклсонов.***</p>
На виллу возвращаются только утром. Ребекка стоя у окна видит, как паркуется мотоцикл. Клаус дает указание Максу, который катет байк к гаражу.
Идут к входной двери. Глубоко внутри блондинка желает верить, что и Клаус заслуживает личное счастье, познать, каково это быть любимым.
Клаус же ломает все, что строит, а если так произойдет и в этот раз. Чувства ведь не берутся из неоткуда, с первого взгляда редко можно влюбиться. Она всегда была рядом с братом и знает, каким невыносимым он может быть и неуправляемым.
С Марселем у них не всегда было гладко, только истинная любовь преодолевает все. Она неидеальна и не скрывает это. Много чего натворила пытаясь обрести любовь.
Сколько раз предавала семью и брата. А он же пытался доказать, что любит семью и свою сестру, ведь все ее мужчины прихолили и уходили, а он был рядом и желал для нее добра, а не того, чтобы она страда когда ей в очередной раз разобьют сердце.
Самые настоящие и сильных чувства кроются гораздо глубже, о чем известно блондинке и смотря на Клуса и Алану одна часть Ребекки так хочет верить, что это и есть та самая нерушимая любовь.
Ингвальд еще спит в кроватке. Просыпался ранее, чтобы покушать и заботливая тетушка Ребкка носила его на руках, укачивала.
Говорила, что для нее в радость проводить время с детьми и жизнь своего сына, как и дочери, Клаус может доверить ей.
Была бы ее воля, то никто бы не познал боли и ярости, ненависти.
Слышит звук открывающейся двери и думает, что это брат или Алана, но это Жерар. Уже проснулся, несколько минут назад убедился в том, что Девид еще спит.
Встает сзади и целует ее шею, а она не скрывает своей улыбке. Поворачивается, смотрит а глаза. Слабость и сила друг друга.
— Тебе нужно поспать, Бекс.
Так сильно прижимает к себе, вдыхает запах ее волос. А какие доказательства еще нужны их нерушимой связи и безграничной любви?
Сумел стать настоящей опорой и поддержкой друг друга в сложные жизненные обстоятельства, понимая, что их чувства давно переросли в нечто серьезное.
— Я могу обойтись без этого. Ты видел Клауса с Аланой? Мне они показались счастливыми. Может теперь он успокоится, а она окажется той самой, что сумеет вытерпить моего несносного брата? Может и его душа жива?
— Но, мы гораздо счастливее.
— Это так. Когда вы улетаете в Новый Орлеан? Что за план и насколько все может быть паршиво? Я очень хорошо знаю своего брата и на что он способен, но ты Марсель другой. Ты воин и лидер. За тобой пойдут люди. Ты честный. Расскажи мне.
— Видимо по этой причине Клаус не посвятил и меня в детали плана. Он просто сказал, чтобы я был готов улететь вместе с ним, в любой момент.
— Это в его стиле, не хочет рисковать и впутывать еще кого — то. Думает, что со всем разберется сам. Если узнаешь что — то расскажи мне.
— Не раздувай из мухи слона, любимая. Мы всегда побеждаем.
— Я не хочу потерять кого — то из доргих мне людей.
Алана открывает дверь ведущую в детскую. Как любящая мать, которая провела столько часов вдали от ребенка первым делом желала увидеть сына. Клаус последовал за ней. Остановился услышав вибрацию оповещаюшую о новом сообщении достал телефон с кормана брюк. Учитывая кто был с новорожденным ничего плохого произойти не могло, теперь Роллод убедилась в этом.
Положила в кроватку мягкую игрушку слоненка.
— Я распорядился о завтраке. Сестра, Алана идите на кухню, — полушепотом сказал гибрид.
— А вам мальчикам нужно поговорить, — подошла ближе к брату, смотрит в глаза, нужно ей делать хоть что — то, если желает разузнать о планах. — Я жду, дорогой братец.
— Сестренка, если тебя это утешит, то Элайджа вернулся в мир живых.Уверен, вскоре он присоеденится к нам.
— Боже! — руки сложила в молитвенном жесте, поднесла их к лицу. — Это такая хорошая новость! Мы возвращаемся в Новый Орлеан? Это он написал сообщение? Кетрин все же удалось освободить его.
— Нет, — грозит пальцем. — Ты остаешься здесь, если не желаешь оказаться с клинком в груди, — бросил суровый взгляд на ведьму. — Тебя это тоже касается, Алана. Не думайте плести интриги за моей спиной или вмешиваться в это.
— Как так! — повысила бы тон, только здесь ребенок. — Мое сердце разрывается при мысли о том, во что превратилась наша семья. Мои братья, сестра… Один брат собирается разъвязать кровавую войну наплевав при этом на то, что в этой комтане, кроватке, самое ценное, что можно иметь. Другой будет потворствовать и потыкать капризам первого. Третьий трус.Четвертому плевать давно на все происходящее. Старшая сестра предпочитает не замечать и просто рада тому, что жива. Марсель, который так старался стать одинм из Майксонов.
— Вот так! — буквально прорычал Клаус, холодно, без колебаний, надеясь, что это остановит его младшую сестру.
Громкие звуки потревожали малыша, который расплакался пробудтвшись так неожиданно. Молодая женщина стоящая у кроватки реагирует довольно быстро, берет ребенка на руки, дает пустышку, которая была приклеплена к одежде специальным селиконовым держаиелем.
— Тише, маленький мой ангелочек. Мамочка рядом.
Став матерью с каждым днем Алана все больше начинает понимать свою мать, которая беспокоится о ней. Сейчас сама ощущает то, что однажды ощущала Ивони — тревога и беспокйство за ребенка. Поел ли малыш? Хорошо ли спал? Не болит ли у него что — нибудь, а сомое главное — желание уберечь и защитить от любых бед и горестей.
Такая смелая Ребекка прислушивается к себе и это правильно остаться здесь, с детьми, ведь права она в том, что это самое дорогое, что есть у них. Если не она, то кто защитит? Гибриды Клауса? Алана, которая давно не колдовала? Слуги под внушением? В худшем случае Клаус избавится от нее привычным способом — клинок в сердце и долгий сон в ящике.
Мужчина подойдя к Роллод просто коснулся своими губами лобика сына, натянул какой — то подобие улыбки.
— А сейчас завтрак.
В такие моменты спорить с ним или доказывать что — то бесполезно. Его не остановить и это только разозлит его, он будет вынужден защищаться.
— Да, завтрак за которым ты будешь сверлить меня своим суровым взглядом, Ник. Отличное начало дня.
— Лучшее, — рявкнул в ответ гибрид уходящей сестре и Жерару.
*** Ранее. США. Луизиана. Новый Орлеан. Особняк Майклсонов.***</p>
Кетрин остается только ждать его пробуждения и приучать себя к тому, что будет вдали от нее и не простит так скоро, как бы ей хотелось. За счестье ведь придется платить. Поднесла к его губам пакет с донорской кровью, который взяла в холодильнике. Именно в подвале хранились запасы.
Словно не замечает ворвавшуюся в подвал и перепачканную кровью Маршалл, которая только сумела прокричать: « — Нет». Знает же, что теперь Хоуп лишиться магии.Как ее дочь себя защитит? Тем более в такой ситуации, когда не знаешь чего ждать завтра. Она и так видела достаточно за сегодня. Прибежав сюда лицезрела членов стаи в бессознательном состоянии, которые просто валались в доме и во дворике особняка Майклсонов. Не сумела их защитить и опоздала, а это камень на ее сердце.
Специально Пирс мучает ее? Желает, чтобы та умирала день ото дня, страдала.
— Ты хоть понимаешь, что натворила!
— Лучше помолчи, Хейли.
— От тебя одни беды.
— Правда? — на лице появилась ехидная ухмылка.
Волчица так разъерена и зла, замахивается на вампиршку, как только оказалась рядом, только та во время успевает схватить и заломить руку волчице, которая еле сдерживается, чтобы не выдать то, кака ей больно сейчас.
— Никто, Хейли не смеет так поступать со мной. Никто.
А когда Кетрин Пирс или Хейли Маршалл молча покорялись судьбе?
— Добилась своего, — поскулила брюнетка.
— Я всегда добиваюсь, чего желаю, волчонок.
Тащит к двери Хейли, отшвырнула на лестницу. Этим сказала, чтобы та проваливала.
— Он тебя не простит.
— Этим себя будешь тешить? Можешь бежать и жаловаться Клаусу, как тогда. Только ничего не выйдет.Представь реакцию его, а главное милой и трогательной и в тоже время дерзкой Аланы, когда она узнает, что ты пыталась убить мамочку. Это ее расстроит. Я и тогда выгодно использовала тебя.
— Не смей мне угрожать, сучка!
— Я бы не посмела угрожать самой королева оборотней. Это дружеское предупреждение.
Лучше позаботься о стаи, пока здесь не появились обозленные Неясыти и вампиры Марселя. Они слишком долго терпели такое правление и унижение. В отличие от тебя я не всегда решаю свою проблемы кровью, так же, как и Клаус.
С вампирский скоростью Маршалл исчезает. Редко Кетрин Пирс ошибается и если все это правда, часть плана, то очень скоро в городе прольется очень много крови, появится сам Клаус, а от него не стоит ждать пощады.
Страшно?
Бывала Хейли в более худших ситуациях.
Подняшись наверх ладонью прикрыла лицо. Несколько оборотней уже очнулись, поднялись с пола, осматриваются.Ее стая жива и вот бы ей радоваться, успокоиться, выдохнуть с облегчением. Только она не может. Нервничает, ведь реакцию Клауса очень сложно предугадать.
— Хейли, что произошло? — прямо спрашивает один из волков, помогает подняться другу. — Здесь вампиры.
— Я не знаю, Джим, но собери всех, как можно скорее, нужно уходить — только вряд ли ее дрожащей голос звучит убедительно.
Предстоит еще пережить множество боли и потерь.
Оставшись наедине с Элайджей Кетрин помогает ему подняться с гроба. Первой, кого он увидел после пробуждения стала именно она, на что собственно и рассчитывала хитрая Пирс. Майклсон с трудом стоит на ногах, а она поправляет кго пиджак отряхивает от пыли, придерживает его, чтобы он смог уйти вместе с ней.
— Все еще чувствуешь себя мёртвым, дорогой? Это поправимо. Свежий воздух и симпатичная жертва в качестве извинения.
Ему не хватает воздуха и здесь там темно, что увидеть солнечный свет для него сейчас лучше всех благ этого мира. Столько месяцев не ощущал это тепло, не дышал, не пил любимый кофе, не слышал пение птиц, не читал, а самое главное не видел семью.
Он просто был фактически мертв, в глубоком сне разум играл с ним завставляя видеть разные картинки прошлого.
Неожиданно останавливается, потому что заметил валяющейся на полу серебренный клинок, который Кетрин выронена в минутной схватке с волчицей.
Забыть ту ночь и то, каким холодным был ее взгляд он не сможет. Она определенно переступила черту, заколола его.
Его так часто предавали те, кого он любил, что подлый поступок Кетрин его не удтвляет. Никлаус творил много чего, подрывал доверие старшего брата, а тот всегда прощал и приходил на помощь.Все во благо семьи.
А если нет того спасения и искупления грехов?
— Я расскажу тебе обо всем, что произошло, только пожалуйста, уйдем из этого места поскорее. В наши апартаменты. Приведешь себя в порядок и переоденешься в свой очередной скучный костюм. Не глупи.
Аккуратно и медленно кладет свои руки поверх его, надеясь, что он прислушается к ней, тем более здравому рассудку. Так тянется к нему, желала чтобы и он хотя прикоснулся к ней, а он убирает ее руки, отворачивается.
— Нет, Катерина.
Понять его брюнетка в силах. Сама выбрала этот опасный путь, который привел ее к этому. Заново расположить к себе Элайджу вряд ли выйдет быстро.
Его безразличие словно чувствует, через себя пропускает, и от этого между ребрами сжато. Остыл к ней так быстро. Хватит ли у нее сил разжечь огонь любви из угасающего уголька? Сможет удержать его?
Выходит из подвала, а она остается.Потешил свое это ясно дал понять, чтл прощать так бвстро ее не намерен.
Готова была к такой реакции, руки сжала, часто дышит пытаясь успокоится, Слишком для нее показать, то, что чувстует всем. За столько столетий привычно бороться, а не поддаваться эмоциям. В любом случае останется сильной.
Там, где мужчиеа сдержится, женщина рыдает. Слишком велико душевное напряжение.
На глазах выступают слезы, внутри все дрожит. Прежде ей нужно договориться самой с собой.
Он просто взял и ушел, больше не сказав ни слова. Что задумал? А если опять ринется в бой против Плеймна? Клауса здесь нет, а она не в силах будет отговорить его. Элайлжа привык рисковать всем во имя семьи и безжалостно расправляться с любмым, кто посмеет угрожать его родным.