Глава 31. Часть II. Кто дарит новую жизнь... (2/2)

— Первородные не угроза. У меня есть оружие — кол с ядом Марселя.

— Даже если вам удастся убить одного, то остальные отомстят.

Протягивает колдуну оружие.

— Этот нож был в склепе Винсента.Регента, которого почитали и уважали. Если ты достой, тогда возьми.

Рукоять обжигает кожу Плеймна, лезвие словно наколенное, рыжее.

— Какого, — колдун сдержался от более грубого высказывания.

— А все просто, — пожал плечами Остин. — Тебя Регентом выбрали последователи Эстер, а как быть с теми, кто после смерти стал Лоа? После ритуала баланс восстановлен, только Предки разделились. Вот так незадача, — отнял нож и он совершенно спокойно держит оружие в своих руках. — Придется вам считаться с колдунами Вуду, которых с этой минуты представляю я.Никто… Никто не посмеет принижать колдунов и ведьм религии Вуду.Привыкайте.

Пока все шушукаются и смотрят на Плеймна ожидая его решения, он только сумел сжать руку в кулак. Впервые получил сдачи от девятнадцатилетнего юнца. Остин помогает подняться дяди, отводит его в сторону, ведь тот еле может идти.

Выходят за пределы территории кладбища, садятся в машину Бэйли, ему определенно нужно умыться, убрать кровь и хорошо, что в бардачке есть влажные салфетки для лица. Не спешит заводить машину. Умывается, комкает использованные салфетки и не разговаривает с Остином. Неожиданно награждает того пощечиной. Сегодня молодой парень явно вел себя резко и дерзко. Доказал, что он не так прост, за ним готово пойти молодое поколение, которое более прогрессивно и не желает жить так, как жили сто лет назад: молча подчиняясь воли Предков. У них свои взгляды на жизнь. Зачем в ручную писать гремуар, если есть планшеты и ноутбуки? Зачем вообще проводить ритуалы и устраивать сбор ковенов, дарить жертвенных животных?

— За что, дядя! Я же типо спас тебе жизнь! И это благодарность? — выкрикнул тот, слегка отклонил голову к сиденью автомобиля.

— Я звоню твоему отцу! Немедленно! Ты играешь с огнем! Ты хотя бы крошочной частью свого мозга это понимаешь? Говори, что задумали Майклсоны. Использовать нас, как пешек? Развязать войну? Попытаться убить Плеймна и тем самым вызвать гнев Предков? Всегда у городских ведьм и колдунов был один единственный регент, которого почитали.

— Ну, меня сам выбрал Винсент, а это многое должно озночать.Мать и отец подарили мне жизнь, а Предки наделили даром. Значит, все не так просто. Я не слабак и всем докажу это. Назад пути нет.

— А за спасение жизни спасибо, дорогой племянник, — наклонился, чтобы обнять его.

Поворачивает ключ зажигания. Темно — синий автомобиль трогается с места.

***Сейчас. Утро. Март. США.Луизиана. Новый Орлеан. ***</p>

Ивони Роллод впервые улыбается, за весь этот период, ведь Алана прислала матери фото ребенка и сообщила имя. Женщина посчитала выбранное имя слишком длинным и древним. Можно было назвать малыша Лео, Кристиан, Ричард, Сэм и еще тысячу других возможных вариантов и комбинаций. Но, Ингвальд звучит достойно короля, поэтому сразу же догадалась, что это была идея Клауса. Его сын должен носить громкое и созвучное имя скандинавского происхождения. Впервые увидела внука, пусть и на фото, но главное, что оба живы и здоровы, в безопасности и с ними помимо Клауса Ребекка, которой она доверяет куда больше. Удалось обмануть Предков и отвести глаза. Успела тогда завершить ритуал и получили почившие ту кровь, которую жаждали. Верит, что Предки отпустили ее дочь вместе с ребенком.

Вот теперь ей правда придется смириться с ролью бабушке и отцом ребенка внука. В телефонном разговоре поздравляет, советует дочери пробыть в клиники еще некоторое время. Алана впервые стала матерью и от этого ей волнительно.

Поднимается вверх по лестнице, в свой кабинет. Сегодня приехала в офис раньше. Не сиделось ей в квартире. Оставив сумочку, на столе, включает ноутбук, идет к кофемашине.

Чем раньше начнет работу, тем быстрее освободится к ужину. Договорились, что и Зен освободится раньше, они поужинают вместе. Так надеется поговорить с ним и прояснить все.Не жить же ей вечно изматывая себя подозрениям.

Замерла. В глазах потемнело. Ее шатает из стороны в сторону, выронила телефон из рук.

Этим утром Хейли Маршалл получила весьма любопытное и краткое сообщение от самого Клауса Майклсона, в котором говорилось, что он возвращается. Спустя столько месяцев объявился.Бросила Деклана, объяснив, что у нее появились срочные дела, а ему нужно поспать и вечером обязательно отпразднуют присвоение его заведению статуса Мишлен.

А кто, как не Ивони будет знать, что происходит. Должна справиться с этим и получить ответ на свои вопросы.

Путь приводит ее в офис. Надо же в бизнес центре есть охранник, которому Маршалл внушает пропустить ее.

Поднимается на восьмой этаж.

Офис компании Роллод — Хьювер оказывается открыт, а вот секретаря нет на месте. Легко толкнула дверь ведущую в кабинет директора.

Не должно ли это насторожить ее?

— Ивони! Как это понимать! — повысила тон и заметив валяющейся мобильный, нагнулась, подняла устройство. — Какого здесь происходит?! Кто — то обронил мобильник? Клаус решил вернуться? Что он задумал? Ты знала обо всем!

Почему сидящая, в повернутом от нее, кресле женщина не реагирует на нее? Решила сыграть в молчанку? Не выдаст родную дочь, планов Клауса, но разве это остановит волчицу.

Уверенным шагом направляется к рабочему столу.

— Я всегда все знаю, Хейли.

Раздавшейся женский голос очень знаком, только принадлежит он не Ивони.

Женщина сидящая в кресле медленно оборачивается и именно такой реакции Маршалл она дожидалась: ужаса вперемешку с удивлением и непонимаем. Видела бы сейчас себя та со стороны: в шоковом состоянии, вытаращила глаза.

Вот фокус.

Забрасывает ноги на стол, виднеется красная подошва ее черных лаковых туфлях.

Любит Кетрин Пирс эффектные и неожиданные появления.

Смотрят друг другу в глаза.

Еще вчера ее жизнь была спокойной, и не знала волчица никаких забот.

Не оправдала ожиданий назнавшееся королева.

В горле ком, а вот Кетрин спокойная, если пожелает, то Хейли будет плакать очень долго.

Теперь может лишиться всякого покоя и сна.

Ну почему она вернулась именно сейчас.

Дикая Хейли на нервах не контролирует себя.

Вот что она такого сделала Пирс, что та до сих пор мстит ей? Посмела полюбить не того?

Испортила планы, много лет назад? Была с Элайджей, что затронуло гордую Кетрин?

У Хейли только вопросы и вряд ли Кетрин ответит, желает, чтобы та сама нашла ответы.

— Здравствуй, волчонок. Я даже соскучилась по тебе.

— Какого черта ты здесь делаешь, Кетрин? Где Ивони! Что ты с ней сделала?

— А ты не догадываешься? Может сделала, а может и нет, — пожала плечами, а после похлопала в ладоши.

Джоанна, вместе с несколькими вампирами, выводит ведьму, которая не понимает зачем она им. Магических сил у нее больше нет и если об этом узнают, то себе же сделает еще хуже. Должна, в первую очередь подумать головой, о том, что ее телефон с фотографиями в руках Хейли, но он надежно заблокирован распознанием лица и отпечаткк пальца.Дергается, пытаясь вырываться.

Никто не появится и не спасет Ивони.

— Мне кто — нибудь объяснит происходящее?! Черт!

Брюнетка встает из — за стола, подходит к белокурой женщине, смотрит на нее взглядом затравленного и запуганного зверька, в другой ситуациии это бы это позабавило ее.

— Я надеюсь, что Хейли сама объяснит, почему хотела убить вас.

— Что? — глаза женщины округлилась, попыталась сделать шаг назад.

— Не верь этой лгунье! Она всегда врет! — выкрикнула Маршалл, активно жестикулируя.

— Я ли лгу, — отвечает так специально, заказтала рукав кожаной куртки и этим самым обнажила запястье.

— Деклан бедняжка до сих пор мучается, ведь ему пришлось ударить тебя, чтобы остановить. Это он себе никогда не простит. Некрасивая ситуация вышла.

— Он… Он не мог предать меня и рассказать тебе.Не верю! Это ты просила его шпионить за мной, сучка!

— Хейли….Хейли… У меня полно маленьких, грязных шпионов и твой обожаемый Деклан чист. Он любит тебя.

— Стоп! Стоп! Меня хотела убить Хейли, а вы здесь лаетесь, как дворовые шавки.

— Гавкаться уровень Хейли, не мой. Точно нет, — вклинилась в разговор Пирс.

Ивони все же удается освободиться или ее просто перестали держать.

Так хочет взглянуть в глаза той, кто желала ей смерти. Еще вчера и подумать не могла, что это возможно.

Думала, что трезво смотрит на жизнь и все продумывает, взвешивает, оценивает риски иначе в мире крупного бизнеса нельзя.

— Почему, Хейли? Хорошо, ты имеешь право злиться на мою дочь, которой любовь закрыла глаза на все и она связалась с Клаусом. Только что я могу сделать? Что?! Я пыталась… Она любит его.Неужели, по твоему, я заслужила смерти? Неужели Клаус и Алана не заслужили испытать счастье? Думаешь одной тебе тяжело.Нет… Только взрослые люди предпочитают решать проблемы не убийством.

— Да, иногда я терпеть не могу Клауса! Тогда, в ту ночь, когда они покинули город. Днем он сказал мне, что я никогла больше не увижу свою дочь! Что я могла сделать?

— И?

— Я разгромила его мастерскую, только чтобы свой страх обратить в гнев. Там я увидела портрет Аланы и решила, что наврелив тебе отомщю им. Деклан остановил меня ударив. Все, что мне наговорил этот чертов ублюдок оказалось ложью. Хоуп улетела в Россию, чтобы вернуть Романа. Она звонит мне. Это только вина Клауса.

— Все совершаю ошибки, только расплата за них велика.Нет, это твоя вина, а не Клауса. И если бы ты убила меня в ту ночь, то чтобы, — запинается, сдерживает слезы. — Чтобы вы все сказали моей дочери? Что я умерла во сне? Это был приступ? Месть ковенов и в таком случае, о мире стоит позабыть. А, кажется я поняла. Объяснять ничего не пришлось бы, потому что моя жизнь была связана с ее. Мы умерли бы обе. Двоих одним ударом, а как приятный бонус месть Клаусу и очередная порция боли от потери.Браво!

— Я подарила жизнь Хоуп и всегда буду волноваться о ней.Ты должна понять меня, Ивони.

— Но не понимаю… Я тоже мать. Я тоже меогое делала не так.

Сумела все же Кетрин вызвать у женщины нужную реакцию.Хейли никогда не оправдывалась и не станет этого делать. А Ивони сложив руки в молитвенном жесте, просто утрачивает последние капли выдержки и слезы на ее глазах уже не скрыть.

— Ну, вы девочки, можете поболтать, только у меня сроки поджимают.

У Пирс развитая интуиция, то что ей всегда помогает в бою.

За секунду прокусывает запястье, насильно напоила ведьму своей кровью, отбрасывает от себя точно за и испачканый брючый костюм оливкового цвета, а тем более за кристально белоснежную майку, которая была надета поверх пиджака, та спасибо не скажет. Словно не ощущает земли под ногами, а казалась бы выбрала весьма удобную обувь на устойчивом каблуке.

Не думала же, волчица, что это пройдет бесследно.

Что с ними стало?

Сердце Ивони так сильно стучит в груди. Не желает она умирать здесь и сейчас. Смерть точно не входила в сегодняшние планы и расписание занятой и успешной бизнес леди.

— Ты же хотела войны, Хейли, так выбирай, — достав из кармана куртки склянку, сует ее в руку блондинки, — В прошлый раз яд не завершил начатое, так почему бы не закончить это прямо сейчас? Если обратитесь, Неясыти гарантируют вам безопасность и покровительство.

Солнце, что слепит сквозь окно такое яркое.

Наверное, обернувшись к окну ведьма желала в последний раз ощутить это тепло.

— Ивони! Одумайся! Тебе это не нужно!

— А может это то, что нужно? Кому я после этого могу доверять? Я в любом случае мишень.

У Ивони есть еще одна причина, в это раз завершить до логического завершения то, что не смогла тогда. Все изменилось, теперь Клаус не отпустит Алану, а значит ей придется принять вечность и тоже обратиться в вампира, ведь как мать она не оставит собственного ребенка или прожить остаток своих дней и умереть своей смертью, покинуть этот мир и Алану.

Самоубийство всегда порицалось. Не все могут решить, как и когда умереть. Нет ничего ценнее жизни. Что должно произойти, чтобы человек принял решение самостоятельно оборвать жизнь. В каком отчаяние нужно быть, чтобы решиться на такой ужас.

Кто из них прав?

Ивони, у которой голова кругом, выпивает содержимое пузырька.

— Нет! Нет!

— У меня есть на это причины.Прости…

Через несколько часов вновь будет жива, только лучи не согреют больше, а станут для нее невыносимо обжигающими плоть.

Подхвотив Ивони, которая закрыв глаза, падала на пол, Кетрин исчезает, а собравшиеся вампиры отвлекут Хейли и не позволят ей пойти за ними.

*** Сейчас. Март. США.Луизиана. Новый Орлеан. Компания Зена Хьювера***</p>

День Зена Хьювера не задался с самого раннего утра и пролитого на новую рубашку, персикового оттенка, кофе, которую пришлось сменить. Ивони до сих пор не объяснил, почему там переменился. Считает, что его проблемы не должны ее волновать его любимую супругу, а та правда не понимая в чем дело, решила поиграть в молчанку.Так демонстрировала свою обиду.

Вот какие у нее были причины для такого поведения?

Только приехал в офис, но и здесь ему не суждено сконцентрироваться на работе и провести назначенные переговоры с деловыми партнерами.

— Вызывали, босс, — после непродолжительного стука проходит в кабинет.

— Да, Филип, сегодня ты за главного, а я ухожу, — берет лежащую на столе черную кожаную деловую сумку.

— Что? А переговоры с Торонто? Если все получится мы откроем несколько аптек в Канаде. Я несколько недель вел переговоры

— Вот еще одна причина, почему эта крупная сделка должна стать твоей.

— Что произошло, Зен?

— У меня проблемы с сыном, нужно срочно идти. Звонил мой брат. Еще Ивони не отвечает на мои звонки. У меня плохое предчувствие, сердце сжимается. Что говорят юристы?

— В вашем брачном договоре с бывшей женой все прозрачно. До совершеннолетия вашего общего ребенка она имеет полное право на выплату пособие или вы отказываетесь от части бизнеса в ее пользу, вводите в состав директоров. А учитывая вашу женидьбу, то согласно главе пять, подпункту 2. Ее пособие возростает.Все законно. Мы можем попробывать все оспорить в судебном порядке, но это займет много времени и сил.

— Спасибо, за такие «чудные» новости, — язвит Хьювер направляясь к выходу. — Скажи моей секретарше, Поллит, когда она соизволит явиться, чтобы была на связи со мной.

— Эй, — останавливает Зена практически у самого выхода, хлопает по плечу, обнимает. — Все образует, босс.

*** Ранее. Март. США.Луизиана. Новый Орлеан.Дом Плеймна ***</p>

Надя мало о чем рассказывала Этьену, с тех самых пор, как поселились они в доме ее отца. Точно не желала вмешивать его во все это. Это только касается ее и матери. В Новом Орлеане разгар Марди гра. В дела отца не вмешивается, ведь он ей запретил. Единственное, что сумела добиться это немного свободы для вампиров. Все равно спокойно разгуливающие по городу оборотни остаются проблемой.

— Вот это новости! — восклицает вампир пройдя в гостиную, а вампирша все это время сидела на диване, смотрела телевизор.

— Что случилось, милый? — спокойно, смотрит на него.

— Кетрин случилась, — садится рядом. — Ты знала, что она вернулась и уже успела увидеться с твоим отцом. Он мне прислал сообщение.

— Ну, если она пережила эту встречу, то вряд ли ей грозит что — то, — демонстративно отвернулась, взяла в руки журнал, лежащей на маленьком столике.

— Я не поверю, что тебе наплевать. Ты даже перестала общаться с братом.Ты растила его с трех лет. Ты сражалась за каждого из нас и семью.

— Устала. Да, моя мать подарила мне жизнь и я благодарна ей за это, но прошло уже пять веков. Большую часть своей жизни я потратила на то, чтобы найти свою непутевую мать, все делала для нее, а она бросала ради своей выгоды. Больше я не поведусь на это. Да, сейчас по городу разгуливают оборотни, но мы живем стабильно.

— И это твой аргумент?

— Весомый. Я устала от всех передряг, в которые втягивают Майклсоны. Их нет и все спокойно.

*** Сейчас. Март. Коммуна Тоскана. Город Виареджо. Клиника***</p>

После родов прошло несколько дней, а Алана все еще находится в клиники. Решила пробыть здесь до конца недели, окрепнуть и восстановиться. Медсестра приходит раз в два часа, есть кнопка экстренного вызова. Ребенок на искусственном вскармливании, очень повезло, что за эти дни не выявилось никакой побочной реакции на смесь. Малыш только есть и спит, просыпается по ночам и конечно же плачет. Пользуясь моментом, что ее приехала навестить Ребекка, покормив Ингвальда Аланна ушла в душ. По всем законам малыш должен уснуть вскоре.

Блондинка улыбается, поправила шапочку, качает племянника на руках. Ингвальд весьма спокоен смотрит на нее. Сегодня на нем комплект состоящей из бежевого комбинезона для новорождённых, в коричневый мелкий горошек, шапочка в тон, ботиночки. Во рту пустышка.

Клаус заходит в палату с бумажной подставкой в руках, на которой четыре больших стаканчика с кофе. В пакете выпечка и коробка овощного салата для Аланы Сходил в кофейню, пока было время, а Марсель с крестником были на улице.

Оставив все на столе, подошел к сестре.

— Я возьму его, — спрашивает Клаус.

— Он такое солнышко, — улыбается первородная, видя, что ребенок не желает пустышку отнимает ее, передает на руки брата. — Может стоит отказаться от вычурной вечеринке, по случаю рождения Ингвальда, на вилле в кругу сверхъестественных существ. Он такой маленький. Будет шумно.

— Это была твоя идея, сестра. В Италии моему новорожденному сыну и Алане ничего не грозит. Они должны увидеть их будущего короля. Моего наследника.

— Как всегда пафосно, Ник. Ты не меняешься, — отходит к столу и берет в руки стаканчик с двойным капучино. Видимо Бог и правда существует, если дал тебе такую возможность. Дважды стать отцом.

— Я думаю, что дело в балансе Вселенной, иначе бы этого не произошло. Это явно не заклинание, что тогда сотворила Давина. Предки даже с могилы планировали принести мою дочь в жертву, чтобы получить силы и тогда нам удалось помешать, в этот раз Алана завершила ритуал, нужна была только кровь окропленнаая клинком Женевьев. Всегда есть лазейка. Каждый остался с тем, чего так сильно желал, — смотрит на малыша, аккуратно придерживает головку. — Я принял твердое решение, о котором желаю сообщить тебе первой. Я был не прав лишая тебя счастья, но ты знаешь, что несмотря на все, я люблю свою семью. Я пытался дать тебе возможность обрести счастье. Несмотря на все наши разноглася я доверяю тебе, сестра.

— Знаю. Все мы причиняли друг другу боль и находили в себе силы простить. Я желаю тебе добра.Всей семье.

— Ты знаешь, каким я был до рождения Хоуп. Я не изменюсь, но могу быть мягче. Я готов был жить не как удобно мне, а как лучше для дочери.Теперь у меня есть сын. Я бы пытался быть помягче рядом с каждым из тех, кто мне дорог. Сколько это продлиться? Год? Пятнадцать лет? Тьма всегда будет преследовать нас.Я хочу всегда быть рядом с сыном и Аланой. Я не знаю, насколько долго это возможно, но хочу поступить правильно по отношению к ней. Поверь, я все еще убежден, что любовь — слабость. Я не сразу подпустил Алану к себе, присматривался с насторожённостью. С меня хватило проблемных и печальных отношений с женщинвми.Довольно. Я возвращаюсь в Новый Орлеан и верну наш дом, старшего брата. Марсель тоже летит со мной, но он будет защищать только себя. Ты останешься здесь Ребекка. Есть оружие способное убить того колдуна. Я пойду до конца и убью любого, кто встанет на моем пути. Когда будет одержана победа, мы вернем наш дом, я сделаю Алане предложение. Я хочу видеть ее своей женой. Я хочу сделать ей предложение именно в Новом Орлеане, в окружении искусства и музыки, того, что мне нравится и то, что я ценю. Если наши души и правда сплелись?

Убережет их.

Ребекка может только приобнять брата, ведь на его руках новорожденный.

— Вы с Элайджей не разбираетесь в женщинах и не слушали меня. Одна Кетрин чего стоит или твоя бывшая сумасшедшая Аврора. Могу припомнить еще парочку. Я помогу тебе все организовать, выбрать кольцо. Я знала, что ты примешь правильное решение и верила в то, что ты хотел, чтобы у твоего ребёнка был статус. Я не проболтаюсь. Сейчас от меня и правда толка здесь больше, рядом с детьми.

— Мне спокойно рядом с Аланой, кажется она меня понимает.

— Она любит тебя, сражается за вас, это только слепой глупец не увидит.

В этой самый момент дверь открывается. Алана вытирает полотенцем мокрые волосы. На ней длинный белоснежный махровый халат, тапочки.

— Уже вернулся, Ник, — приблизить к ним смотрит, как любопытный ребенок маленькими губками пытается коснуться носа Клауса и видя это Роллод попыталась засмеяться, средним пальцем провела по щеке сына, у него такая неждная и мягкая кожа. — Кажется, ему нравится твой нос. Мне нравятся твои глаза. Интересно, на кого больше будет похож Ингвальд?

— Думаешь? — нахмурился он, отойдя от нее положил ребенка в бэби бокс. — Он унаследует все лучшее от обоих родителей. Мы все сделам для этого.

— Уверена. Мне просто необходима доза кофеина, — положив полотенце направилась к столику. — Спасибо, Ребекка, что согласилась побыть с ним. Мне нужен был душ. Я покормила малыша, сменила подгузник. Сейчас он должен уснуть.

— Я на все готова ради моего племянника, — кивок головой. — Он спокойный? Справляешься? Если нужна моя помощь.

— На удивление да, — отвечает Алана.— Проснулся всего два раза за прошлую ночь покушать. За ним так интересно наблюдать. Мне кажется, все еще впереди. Прошло пару дней, а я все еще не могу поверить в то, что счастье сконцентрировалась в этом комочке.Я не знала, каково это быть матерью и любить так сильно. Все этого стоит того: боль, бессонные ночи, переживания, фигура. Я планирую тренироваться, как только это станет возможным.Я хочу, чтобы у нас была возможность каждую минуты быть рядом с ребенком, воспитывать, гордиться его достижениями. Согласен? — перевела взгляд на Клауса.

— Значит салат вместо булочки. Это такая особая диета, а слойки со свежей клубникой превосходны, — с некой издевкой произнес Майклсон, убедившись, что ребенок уснул, медленно отходит.Теперь в бэби боксе лежит коричневый мягкий мишка, которого сегодня утром принесла Ребекка, очередной подарок, и Ингвальд пытается положить свою ручку на игрушку. — Тебя волнует фигура?

— Очень волнует. Тебе этого не понять.Скажи ему, Бекс! Разве ты будешь любить меня такой некрасивой, злющей и поправившейся? Семейные психологи говорят с этого все и начинается. Если разбудишь, качать придётся тебе, — толкает с улыбкой на лице, взгляды в какой — то момент встретились, Клаус притягивает ее к себе и целует в губы.Это для нее лучше любых слов или лживых комплиментов, только чтобы успокоить ее.

— Не смей верить всем тем «яко бы» экспертам семейной психологии. Думаю, у многих нет должного образования, — твердо сказал Майклсон.

— Не думала, что скажу это, но вы оба точно стоите друг друга, — вздохнула блондинка.