Глава 20. О, времена. Часть 2. (2/2)

Не ожидала такого удара от подруги, той, которую считала частью семьи, матери любимой племянницы. Не верит, что Хейли просто боится потерять власть, что стульчик «королевы» раскачался.

Решение уйти и успокоится самое верное.

Отныне их двоя.

На первом этаже отходит, чтобы поговорить с Финном, который поймет ее. У нее внутренний стержень и нет желания оставаться под замком.

Берта же приняла решение не смотреть на содержание той папки, а бросить ее в горящий камин. Зачем ей это? Что изменится от правды. И так сломана.

Фрея остаться [не] хочет в этом доме.

Посреди чаепитие, появляется Клаус с Аланой, которая достаточно измучилась за последние время. Нормально, что чувствует себя в безопасности рядом с ним. Так и должно быть — она слабая и хрупкая, как цветок снаружи, а он мужчина, воин, сильный и храбрый защитник, истинный волк готовый зубами разорвать любого, кто посмеет навредить ей и его семье. Его силу должна уважать та, что рядом с ним. Только внутри она сильная, медленно покрывалась бронью, а он может проявить слабину оставшись в одиночестве, ведь никто не должен видеть его слез.

Один из гибридов подносит дополнительный стул, а Клаус рявкает, требует воды. У девушке в форме официанта даже руки дрожат.Неужели напугал эту бедняжку. Алана достав из сумочке планшетку состоящую из желтых таблеток выпивает одну. Клаус все это время был рядом, опустился перед ней, провел ладонью по лицу. Должен нести ответственность за тех, кто окружают его, семью.

— Все в порядке? — ну конечно же первым вставил свои пять копеек Элайджа.

— Да, — отвечает Роллод. — Я устала. Завтра утром снова поеду в больницу. Врачи запретили сегодня посещение. Зен остался дежурить.

Будя даже ослабленной сама, без чей — то поддержке, идет к лестнице, поднимается в комнату Клауса. Не помнит как рухнула постель, в одежде, накрылась покрывалом.

Пирс даже поперхнулась в момент, когда их взгляды встречают. Оба понимаю, что пришло время ей выполнить часть сделки. [Описание событий в дополнительной главе «Где твоя любовь?»]

Братьям же и Марселю нужно обсудить стратегию завтрашнего сражения и конечно не женщины не участвует и даже у такой прозорливой, как Пирс нет шансов разузнать, что — то или подслушать. Ох, хотела бы она увидеть лицо Клауса, в момент, когда он узнает, о матриархате* и Хейли «Королеве». Не посмеет же тронуть ее. А грозить вновь проклятием? Глупо. Тем более, что его дочь рядом и в таком случае, что подумает о любимом отце?

Хенрик вышел на балкон к Эвану. Старшее поколение считает, что им рано вмешиваться в подобные дела и рисковать жизнями. Сдаться и проявить слабость перед врагом?

— Не думал, что настанут такие времена для нашей семьи, — Эван опустил руки на железные перила, тяжело вздохнул.

— Спать можно не ложиться. Выезжаем через два часа.Полиция всех разогнала.

— Мой рейс в Лондон только в девять утра, но сон явно лишнее. Спасибо, что спас меня. Хотел сказать лично. Ты не пустое место, Хенрик. Пустое место скорее я.

— Не говори так, умный кореш.

— Просто так удобнее. Нацепить на себя маску и стать подобием отца, чтобы все были тобой довольны. Идти его путем. Я всегда хотел того, что было у тебя — свободы.

— Я буду рад видеть тебя и твою семью в LA, ** — протягивает руку и вампир отвечает на этот жест, притягивает к себе, обнимает за шею. — Устрою королевский прием.

— Я всегда буду за тебя, брат, — обещает Эван.

— Я тоже.

Они выбрали разные жизненные пути и делали многое не так.

Эван Майклсон научился держать данное слово от отца и предпочитает решать возникшие проблемы дипломатией.

Хенрик Майклсон готов порвать любого, кто приблизится к его семье.

Стоя внизу и наблюдая за этим Элайджа не скрывает улыбки, только не понимает, почему его сводный брат отводит свой взгляд. Разве глядя на это примирение и то, что они оставили все в прошлом, не должно ли радоваться сердце?

Догадывается, что у него есть свой собственный план.

Всегда так было. Считает чрезвычайной слабостью свою семью, не сможет же защитить всех одновременно. В любви нет силы, впрочем, как и ненависти, а значит нужно найти альтернативный источник силы. Так почему бы любви не стать этой самой силой? Порой доспехи любви самые надежные.Опускает руку на плечо Клаусу, а тот молчит и старший вовсе не осуждает его. В городе не утихают протесты, даже здесь не спокойно. С трупами разобрались гибриды Клауса, а вот запачканнай кровью асфальт остался.

— Ступай отдыхать, брат мой.

— И ты, Никлаус. Завтра нас ждет сражение. Как состояние Аланы после тех ужасных событий? Потерю ребенка сложно пережить. Я рядом с тобой и значит так было суждено. Стоит смириться после пролития слез.Ты имеешь право плакать.Позволь это себе.

Клаус считает, что воину не положено проливать слезы, а так хочется кричать израненным зверем.

— Они посмели сделать это с Аланой и нашим нерожденным ребенком. Они посмели угрожать. Без кровопролития не обойдется. Не в этот раз.

Опять двигается по наклонной и лжет Элайдже? Один рва его уже использовали против, а в этот раз Клаус не допустит подобного. Предпочел в этой битве отстать один. Это только его битва.

— Ты получишь свою месть, — уверяет его Элайджа.

Брат за брат.

Связаны кровными узами.

Элайджа уходит в дом, а Клаус остается во дворе, смотрит на фамильный герб. Если бы она сказала ему раньше он бы смог что — то изменить и сражал бы за них, как и полагается.

Поток холодного ветра в лицо, воспоминания оживают внутри его. Если бы тогда придал значение ее необычному поведению. Почему она утаила от него правду или намекала, а он просто не понял? Смог бы вмешаться и предотвратить это, защитить ее и ребенка. Из кожи вон лез бы ради них.

Неизвестность всегда пугает вот и Алана напугана узнав о своем положении. Да, столько лет она не пытались строить отношения с мужчинами, в отличие от подруг, которые обжигались и двигались дальше. Так ведь всегда в поиске любви. Собирала себя по частям после трагедии. Ждала, что все обязательно встанет на свои места и она сможет посвятить себя отношениям и встретить мужчину. Упустила момент, что исход с беременностью возможен? Люди спят вместе и естественно появляются дети.

У нее вся жизнь впереди, чтобы найти свое счастье.

В голове столько вопросов, изнутри терзают сомнения.

Клауса встречает с бокалом виски у камина, смотрел на горящее пламя.

Желала играть жизнь, а не жить в реальности. От этого глупые мечты о карьере актрисы?

Не понимает, какая роль ей отведена во этом. Где грань между ложью и реальными чувствами? Все это было обычным притяжением и желанием?

Кажется закон жизни: хороших девочек тянет к плохим парням. Только Алана нехорошая девочка, как кажется сперва.

Не изменит свои принципы ради мужчины.

А все так начиналось.

— Ты не отвечала на звонки.

По любому узнал, где она была днем.

— Была занята, Ник. Прости. Нужно было съездить в клинику к дантисту. Страховка и все дела.

[Не] волнуется за нее.

Блефовать не умеет. Слишком для нее лгать.

Хочет ли она остаться с ним больше всего в этой жизни? Зачем он ей? Клаус Майклсон — монстр, самое омерзительное чудовище и отец ребенка, которого она носит под сердцем.Если в его сердце место для любви?

Не его первая [последняя].

Она видела, как он пытался относиться к ней бережно и в те моменты ощущала легкость, верила, что любима и знала, что в конце им не быть вместе, если не обратится в вампира, если это не настоящая любовь, а так интрижка.

Как бы не желали, но прервать круг жестокости вряд ли выйдет.

Так и не удалось сомкнуть глаз, в отличие от Клауса, который мирно спал на своей части постели. Полная луна пытается проникнуть сквозь тяжелую ткань штор, освящает комнату.

За что ей такой новый удар судьбы?

Проваливалась в сон и просыпалась.

На часах пять тридцать четыре утра.

Время перед рассветом прекрасно.

Солнце поднимается. Лиловый горизонт.

Несколько минут сидела, на постели, смотрела на спящего мужчину, потянулась за шелковым халатом цвета слоновой кости, ноги опускает в тапки.Покидает комнату, надеясь что тихо, но старый пол скрипит, закрывает дверь.

Идет за ней. На нем только белая майка вида singlet, которую используют как нижнее белье, в тон трусы — боксеры, наверх набросил серый шелковой халат с лазурно — синими вставками в области карманов, пояс.

Почему пришла именно сюда? В комнату его дочери, рассматривает вещи. Что с ней происходит сегодня? Скрывает что — то? Просто устала от всего навалившегося на нее за последние время. Этот роман, мать, которая желает лучшего для нее и пытается управлять ею, ковены. Клаус считает тайны ядом и обязательно докопается до истины. Вот он такой, какой есть и ей решать: любить или ненавидеть.

Если он просто боится испытать ту саму боль, из — за разбитого сердца.

Однажды проходил через это, а сейчас видя, что рядом с ним появляется человек готовый быть рядом думает, что впереди ждет только очередное предательство.Не хочет он любить и терзать себя. Уверен, что даже самые яркие чувства угорают, идут на спад.

Конечно ей нелегко утратить внутреннюю гармонию, лишиться сна, а все это вредно для плода и ее здоровья, особенно на таком раннем сроке.

Если узнав правду он во всем начнет обвинит ее? Пожалуй, это будет для нее самой невыносимой болью. Разрушение отношений начинается с подрыва доверия, недосказанности.

Многие девушки считают, что важно выйти замуж и родить ребенка. А она? Ей тоже прививали такие мысли. Только в современном обществе нет запретов, кого любить и когда входить замуж. Некоторые выбирают карьеру в угоду семьи. Некоторые предпочитают одиночество, чем быть с кем попало. Некоторые с юных лет планируют свадьбу и представляю момент, когда тот самый сделает предложение опустившись на колено.

Какая из нее выйдет мать? Любящая? Заботливая? Окружит гиперопекой, как ее мать? Позволит немного свободы? А каково это, когда впервые берешь ребенка, свою кровь и плоть, на руки после изнурительных и мучительных родов? Просыпаться ночами? Выбирает одежду? Кроватку и коляску? Купание? Прогулки? Первая еда? Момент, когда маленькие ручки тянуться к тебе? Охранять его сон и покой, умиляясь, как тот спит.Первая улыбка малыша, момент, когда сможет самостоятельно сидеть, ползать и ходить, первое слово. Все эти моменты бесценны. Стоит принять незапланированную беременность и что ее жизнь кардинально изменится с появлением ребенка.

А если ей не позволят прижать к груди малыша, попытаются отнять или это нужно было для ритуала жертвоприношения, о котором читала в гремуаре Эстер, а она просто расходный материал? Кому это нужно?

Покориться и так просто сдаться? Это уж точно не про нее.

У Майклсонов принято ударом на удар, а она все же часть этой семьи, пока рядом с ним.

Пришло время Алане Роллод понять, выбирать и становиться сильнее: с ним или без.

— Ты думал, что когда — нибудь у тебя появится ребенок?

— Нет. Хоуп стала последствием случайной и пьяной ночи или подарком судьбы после столетий тьмы. Дала мне то, что я не смог почувствовать на протяжении тысячи лет — безграничную любовь.Это не должно было случиться вот так. Нужно было быть более осмотрительным выбирая мать своего ребенка, а теперь с Хейли только проблемы, которые приносите вы — женщины.К чему этот вопрос?

— Даже не знаю. Просто мысли в голове. Не могла уснуть. Пришла сюда и увидела вещи, фотографии. Решила спросить.

— Был момент, когда Хейли обвинила меня, что не увидела первые шаги нашей дочери, потому что я наказ ее драгоценную стаю проклятием Полумесяца. Если бы она сбежала с Джексоном, как планировала, я бы не пропустил гораздо больше. Хотя учитывая все обстоятельства, я упустил многое и сожалею. Свое время я посвящал дочери не зная, сколько нам отведено и какой враг объявится на пороге. Мы рисовали вместе, когда ей было семь, я кормил ее бенье. В два рассказывал ей сказки и истории, пообещал, что сделаю все правильно ради своего маленького волчонка. Для меня ценен каждый момент. Она боец.

— Ты, как любящей отец делал все для нее и это нормально.

— Теперь я осознал это. Я хотел казаться лучше в ее глазах. Надеюсь, больше мы не заговорим на эту тему.

— Да. Я поняла тебя.

Все просто: давно перегорел и принял все последствия, несет ответственность за ребенка и мать. Иначе нельзя.

Так хотела ему сказать, но вовремя одумалась, ведь все только начинается и грядет далеко не мир, ведь эта беременность не могла быть случайностью природы, оборотни, как и ведьмы могут иметь детей и об этом она знала. Лучше она все обдумает, разберется со всем, подготовит его.

Уверена, что вместе они обязательно справятся с этим.

Вскоре грянет гром.

Главное сражение ее жизни еще впереди.

В глазах цвета морского шторма отражается штиль и душа, а значит способен он чувствовать и любить.

Подойдя вплотную тянется к ее губам.

Как же хорошо, когда тебя ценят и берегут.

Разорвав поцелуй, взяла его за руку, ведет за собой, в мастерскую.

— Ты говорил, что утром самый лучшей свет, а я не усну.

— Да. Что ты хочешь, чтобы я нарисовал?

— Город в этот час. И с тебя история, Ник.

— Я расскажу тебе историю об одном своем учителе.Кажется, его звали Ван Гог.

Усаживается на диван и не отводит от него взгляда, внимательно выслушает, руки держит на животе. Это нормально желать чтобы тебя выслушали, избавиться от тяжелого камня на сердце.

С этой минуты Алана Роллод больше нечестная, но храбра и верная.

Как бы поступил воин на ее месте и что подсказывает сердце?

*** Сейчас. Особняк Майклсонов. США. Луизиана. Новый Орлеан. Перед описанными событиями в дополнительной главе «Где твоя любовь?» ***</p>

С Клаусом Майклсоном шутки плохи.

Маршалл убедилась, что дочь спит в своей комнате и рядом Ребекка, которая не сомкнет глаз ради безопасности Хоуп.

В гостиной остался только Клаус. Сидел в кресле, на коленях старая книга. Кто поинтересовался, как он себя чувствует? Что испытывает?

Хейли по натуре волчица, так почему же прячется под овечьей шкурой? Ясно же, что спустилась ради разговора. Не хватало, чтобы еще и она трепала ему нервы. Опасный и жестокий.

Упасти Господь ее от того, чтобы разозлить его еще больше.

Укротить его не вышло, сколько бы не пыталась: перечила, грубила, пыталась казаться крутой, орала, что не его пленница, лезла в драку, качала права и грозила отнять дочь. Может просто к нему нужен был совершенной иной подход?

— Сейчас ты начнешь говорить, как была вынуждена принять сторону врага и как несчастна, — насмешка на лице сидящего в мужчины.

— Я верила, что ты придешь, чтобы спасти меня. Я звонила. Думаешь, что это смешно оказаться в тюрьме. Эта сука действительно изощрена в мести.

Откровенно говоря Хейли мечтает грохнуть саму Кетрин Пирс. Свято веря, что с ее исчезновением растворятся все проблемы, которые появились после ее приезда в Новый Орлеан.

— Дело в том, что я ей разрешил сделать это. Ты была в безопасности, Хейли. Это было частью плана.

— В который меня не посвятили!

— Мы уезжаем, — переводит тему не желая ввязываться в спор с ней.

— Хорошо.Я скажу Деклану.

— Нет… Когда я сказал «мы», то имел ввиду себя, нашу дочь и Алану. Наслаждайся властью, волчонок.

— Почему ты выбрал ее? Ты не разлучишь меня с дочерью! Она останется со мной!

— Я это уже решил!

— Только посмей!

— Хоуп давно уже взрослая! Сама в силах постоять за себя и решить!

Неужели крики для этих двоих лучше всего?

Столько лет не затихает буря не затихает в их сердцах.

Вот к чему привела одна незначащая ночь.

Сейчас Клаус не может ответить, почему выбрал Алану.

Но то его [правильный] выбор, как и отъезд из города.

Не кричать же ему здесь и сейчас Хейли: «Позор», «Дочь моя», «Я знаю, как лучше».

У нее мурашки по спине от его оценивающего взгляда. Неужели не понимает, что натворила и теперь ее смело назвать «предателем».Он поднялся резко, книга упала на пол, за секунду сократил расстояние между ними. Маршалл испугана, а Клаус перехватил ее шею рукой и вжал в стену. Одним движением сворачивает шею и последнее, что слышит брюнетка: — Не смей манипулировать мною с помощью нашей дочери. Я помню, Хейли. Каждое твое слово и поступок, так вот теперь пришло время расплаты.

Тело волчицы останется лежать посреди гостиной и он никогда не посмеет убить ее, но вот проучить и наказать вполне в силе.

Действительно «Доброй ночи».

* Матриархат — гипотетическая форма общества или социальной организации, в которой лидирующая роль принадлежит женщинам, в особенности матерям семейств этого общества.

** LA — Лос — Анджелес, сокращенное название города.