Глава 20. О, времена. Часть 1. (2/2)

Смотря в окно улыбается, в душе словно распускаются бутоны самых прекрасных цветов. Разумом понимала, что поездка в Вену была же необходимо для ее безопасности, у тому же и Финна она давно не видела.

Глазам не верит вооруженных солдат патрулирующих город, перевёрнутые урны, сумела рассмотрнть даже кровью заляпанный асфальт, картонки с надписями.

— Что произошло? — в какой — то момент внутри все сжимается, что вздохнуть не может.

— Новостей не смотрите? — водитель обернул голову. — А туристка значит. Дочь судьи города спровоцировала драку с девочкой афромеренкой, которая сейчас в больнице, отказывается от комментариев, в городе митинги и разгромы, военное положение, так что не самый удачный период вы выбрали для посещения Нового Орлеана. Большинство баров закрываются раньше.

Благодаря таксиста Майклсон оставляет чаевые. Несколько минут стоит, сквозь больше стеклянные окна, наблюдает за работой в кафе. Хозяйка заведения появляется с подносом в руках, кажется ничего не изменилось с тех пор. Как Фрея смеет вот так просто пропадать, а после объявляться.

Зайдя в кафе ловит на себе взгляд посетителей, которые почему — то торопятся покинуть заведение, словно находятя в гипнотическом состоянии. Все, кроме непонимающей Берты и одной женщины сидящей за одним из столиков и спокойно пьющей кофе.

— Ты не должна была возвращаться, — подает наконец — то голос. — Новому регенту не понравится присутствие еще одной Майклсон.

— Новому регенту? — Фрея вопросительно смотрит на ведьму, как понимает. — Кто ты такая?

— Город наконец — то освободился от вас.

Поток ветра относит Фрею на столик, который ломается под тяжестью ее веса. Самое время показать на что она способна? Быстро встав на ноги шипит, выпустив клыки. Она же Майклсон и любой посмевшей спровоцировать ее пожалеет. Нападает на ведьму, опрокидывает ее на землю и не отпускает руку с шеи, нависнув сверху.

— Кто тебя подослал? Что вы задумали против моей семьи? — кричит срывая голос.

Глупо рассуждать, кто сильнее: вампиры или ведьмы.

Лучше задохнётся, но ничего не скажет блондинке. Похоже так желая найти семью, а после боясь потерять, Фрея позабыла о том, что все сводится к рискам. Женщина будет защищаться и спустя минуту вынуждает Майклсон кричать от боли, упасть на колени. Навсегда заромнит момент, когда семья, в которой та так нуждалась, не пришла к ней на помощь.

Каково это чувствовать, как кровь в твоих жилал вскипает, движится к сердцу, все еще дышит. Куда отправится? В темноту и пустоту оставшись одна.

Кто возьмёт на себя такой тяжкий грех, как убийство? Совершенно не осознавая всего девушка схватила нож, которым еще час назад разрезала свежеиспечённый шоколадный торт, а сейчас вонзает его в спину это незнакомой женщине, которая падает рядом с блондинкой, пол окрашивает кровью. Берта Корреа стала заложницей случая. Картинка перед глазами тускнеет. Не кричит, несмотря на боль сковавшую все тело, сдаливает желудок, словное стенки кразъядедает кислота, кажется, что все кости свело одновременно. Что велело ей быть храброй и отважной? Что пробудило в ней волчицу? Фрея видя желтый блеск в ее глазах отказывается принимать реальность, в которой ее девушка только что активировала ген оборотня.

Если можно было бы отмотать время назад или нажать на паузу имея особый пульт и избежать нелепой трагедии.

— Господи! Я…Я убийца, — в ужасе пытаясь идти назад, задевает один из столиков. — Я убила человека! Нет! Нет! Нет!

— Тише…

Зря Фрея попыталась притянусь к себе все еще дрожащую Берту. Не поддается. Сопротивляется.Пытается добежать до мобильного лежащено на барной стойки, только Фрея быстрее, швыряет устройство. Хладнокровию в стрессовых ситуациях старшей Майклсон стоит позавидовать.

— Что произошло? Кто… Кто ты на самом деле. Ты не человек.

Конечно же, у человека не может быть лица монстра. Она ведь все видела. Самый момент, чтобы с ужасом и криком броситься бежать.Решение блондинка принимает не задумываюсь к чему это может привести. Следы и улики не нужны, а огонь уничтожит все. Жаль, что поблизости нет канистры с бензином, но Фрея вредит газопровод, понимая, что оцепеневшая от ужаса, находясь все еще в вмятении, девушка никуда не сбежит.

— Я вампир Берта и расскажу тебе все, сто пожелаешь. Хейли тебе поможет. Теперь ты часть новой семьи. Идем, — схватив за руку.

— Семьи? Какой?

— Да, стаи, — подтверждает она, бросая одну, затем другую зажженую спичку.

Корреа все еще еле дышит и стоит на ногах, которые будто напихали ватой.

Майклсон волнует только безопасность ее семьи, а не то, что от взрывной волны могут пострадать соседние здания и обычные люди.

Подхватив на руки Берту моментально исчезает, а та не успевает и опомниться.

Это событие стало первый в цепочке последующих. Подробно эффекту домино.

Прекрасные дни остались позади.

*** Сейчас. Особняк Майклсонов. США. Луизиана. Новый Орлеан ***</p>

Финн Майклсон не рассчитывал на теплый прием, в особняке своей семьи, учитывая прошлое. Не знает, что делать, но как — то нужно завоевать доверие и доказать, что в этот раз он на их стороне, хотя бы ради Фреи.

Для него каждый шаг в гостиную равносилен тому, что его ведут на казнь. Проще расстрел без суда и следствия. Кол стоявшей у столика наливал в бокалы бурбон и только отвернулся увидев вошедших. Ребекка, которая по идее должна быть далеко с детьми сидела в кресле, насупившись, а рядом стоит Марсель. Не мог он оставить все вот так, позволить развалить город, расколоть все фракции, настроить друг против друга. По виду ясно, что эти двое не разговаривают. Не так быстро простит ей то, что она все это время лгала и скрывала происходящее в Новом Орлеане. Правду, которую он ценил Жерард узнал от Рейта, тот названивал ему и оказля весьма настойчивым. В какой раз, по его личному мнению, она перегнула палку? Дети остались с доверенными вампирами и полной безопасности. Ребекка пыталась уговорить его не вмешиваться, остаться с ней, на что тот запретил ей ехать вслед за ним и заниматься детьми, ну конечно же она не послушала и вылетела в Луизиану на следующей день после его отъезда.

Чувства этих двоих далеки от идеальных, что показаны в романтических фильмах, но может поэтому они все еще вместе. Сами наносят друг другу раны, а после вытаскивают вытаскивают стрелы. В одну минуту посылают друг друга, причиняют невыносимую боль, а в следующую уже страстно целуются.

Клаус занят Аланой. Элайджа продумывает план по спасению семьи и города, прекрасно осознавая, что все зависит от решения Никлауса: уехать и сохранить жизни или остаться ввязавшись в кровавую войну. Его сводному брату ничего не стоит развязать войну, особенно если посмели усомниться в его силе и праву легитивности власни в Новом Орлеане, тронули беременную от него девушку, которая была по сути не виновна и это, естественно, разозлило его. Кто спокойно отреагирует на потерю ребенка и все события? Покажет свою силу с помощью убийств, запугований и оторваных конечностей несогласных, которых тот достаточно насмотрелся за продолжительное существование.

Сейчас и вправду многое зависит от решения Клауса, а у Элайджи должен быть собственный план по пристунению сводного брата.

— Дядя, Финн! — Хенрик взяв со столика бокал наполненный алкоголем направился к мужчине, который принял бокал из его рук.

— Здравствуй, племянник, — на лице появилась улыбка, явно не ожидал такого поворота событий.

— Здесь такая фигня творится! — восклицает вампир, эмоционально жестикулирует руками. — Хорошо, что и вы приехали.

И почему его сын, так хорошо общается с тем, кто когда — то проклял его на верную смерть? Видимо Хенрик унаследовал милосердие от матери? Хорошо, что в отличие от Кола он различает грани и редко прибигает к крайнем мерам, сразу присякает любые попытки выступить против его семьи и персоны. Не сможет никогда Хенрик Майклсон даже с его импульсивностью стать похожим на Клауса Майклсона. Это и должно успокаивать его отца? Младшый из братьев Майклсонов обожал бойни, безрассудство, веселье, шутки, проливать кровь невинных и идти против семьи, только не желал он этого для единственного сына и не сумел он, спустя тысячилетие, ответить на один единственный вопрос: «В чем же заключается его счастье?». Покой его сердцу дарует Давина Клер, которая приняла его со всеми минусами.

Кажется и вправду несмотря на громкие завляние Клауса и остальных боролась за него только она. Может была и глупа веря, что любовь исцелит все. Может Кол делал, что не так, но это все осталось в прошлом, как верила Клер. Он же в свою очередь пытается делать все, чтобы не расстраивать ее.

Элайджа подойдя ближе протягивает руку и первородный отвечает на это жест.

— Брат.

— Что происходит? Где наша сестра?

— Фрея поехала к Берте. Я не мог оставаться в стороне.

— Колдун по имени Плеймн ведомый Эстер подчинил себе город и выдвинул условия Никлаусу.

— Нашей матерью? Я верил, что она обрела покой вместе с Далией.

— Оказалось, что это не так.

Несмотря на все пережитое в прошлом только Финн называл Эстер «матерью». Самый верный и преданный сын, который всегда был рядом и выполнял все приказы, желал умереть и освободиться от сущности вампира.

Сейчас сожалет, что однажды выбрал ее сторону? Рыжеволосая женщина видя, как тот растерялся и поник после слов Элайджи, крепко сжала его руку в своей. Быть единым целым в сложный период — важно для тех, кто состоит в отношениях. Сейдж несет в себе любовь к этому мужчине около тысячи лет и так мечтала, что наступит день, когда они будут счастливы и свободны, что больше не будет всей той боли и ран. Ошиблась.

Сколько это будет продолжатьмя?

Сколько мать будет пытаться уничтожиьь их?

Мстить друг другу в этой семье умеют, но так же могут стоять друг за друга до самого конца.

Все собравшиеся в этой комнате пытаются сохранить осколки того, что называют семьей.

Кетрин, понимая, что Элайджа порвет в первую очередь за Клауса и семью, а вот тот в свою очередъ сотрет в порошек любоко, кто попытается приблизится или навредить Хоуп и Хейли, тем более Алане, предпочла пить свою порцую бурбона смотря на языки пламени в камине. Даже ветру не позводит дунуть рядом с ними.

*** Ранее. Кладбище Лафайетт. США. Луизиана. Новый Орлеан ***</p>

Аврора Де Мартель очнулась на земле, холодный ветер ласкает лицо и ей так спокойно. Поднявшись на ноги осматривается. Все еще на кладбище. Где — то суетятся представители ковенов, а Плеймн ушел, по всей видимости. Неужели и Уолли бросил ее? Ожидала, что кто — то придет за ней? Идет инстинктивно, на доносящиеся звуки. Женщина обнимает ребенка, одного из тех, что они спасли, а значит дети воссоединились с семьями.

— Это она, — девочка прячется за мать.

— Да, единственная и неповторимая, — язвит та. — Что здесь вообще происходит?

— Я Монела. Принявшем сторону Эстер вернут магию и нам запретили выходить за пределы кладбища, пока Майклсоны не будут побеждены.Спасибо, что вернули детей.

— Всегда пожалуйста.

Для любящего родителя странно не помнить об отсутствии любимого ребенка, но для этого же и существует внушение. В памяти женщины лишь обрывки воспоминаний, а эту вампиршу вообще видит впервые. Не знает, как вести себя и что будет дальше. Верно ли, что не боится эту незнакомку.

— В знак благодарности, амулет, — сняв с запястья правой руки тонкий серебряный браслет с подвеской в виде ключа передает Авроре.

— Спасибо, — как — то тихо, но не принять подарок было бы не прилично.

Вскоре наступит очередная ночь, город погрузится в сон или все обратится в одну большую вечеринку во французском квартале. Только она не знает куда ей идти и чего ожидать от завтра.

Не ожидала увидеть Уолли у кладбищенских ворот. Неужели ослушался ее и все это время ждал ее здесь.

— Я думала ты в больнице с ней.

— Я был там. Ей нужен совсем не я, а отец ее будущего ребенка. Стоя в коридоре и увидя испуганного Клауса я осознал это. Она ему нужна. Я так и не решился подойти к ним там. Я застрял здесь, словно что — то не пускает меня.

— Заклинание границы, — только сейчас Де Мартель осознала, что это браслет помог ей покинуть территорию кладбища. — Я свободна.

— Тебе было больно? — не заметить высохшую кровь на ее одежде невозможно.

— Так, щекотно, — пытается засмеяться. — Эти ведьмы мне ничего не сделают.

Уолли точно в сотый раз не пожелает быть втянутым во все это, как и она.

Внезапно шагнули навстречу друг другу. Кого должна благодарить за то, что дышит, что открыла глаза? Смотря друг на друга ощущают что — то подобное, сладостное, казалось, они могут смотреть вот так целую вечность.Заключили друг друга в объятия.Подхватил ее на руки, закружил, не ожидал от себя такой резкости. Готов к такой, как она? Не надеялась, что сможет ощутить себя слабой в крепких мужских объятьях, что именно ему может открыться, ладонью касается лица Уолли, тянется к губам, чтобы оставить страстный поцелуй. В ее жизни было достаточно ухвжоров: безответно влюбленный Люсьен Касл готовый на любые поступки и безумства ради нее, но вся это любовь оказалось мечтой. Ее первая любовь к Никлаусу Майклсону была вполне реальной, только время отдалило их. Ради него готова была абсолютно на все и не важно где, важно только, чтобы он был только с ней.

Каким порывам руководствуются эти двоя?

— Идем домой, — предлагает парень опустив ее на землю.

Пора признать правду — у этих двоих зарождаются чувства друг к другу.

Ветер затихает. С ней сложно и это не стоит отрицать, но если бы не он давно бы сгинула в жажде мести.

Этих двоих впереди ждёт любовь.

*** Сейчас. Полицейский участок. США. Луизиана. Новый Орлеан ***</p>

Есть ли смысл ходить по комнате обдумывая план побега. Каково это оказаться в клетке для волка ценящего волю? С кровью в организме имеет силы, чтобы снести эту чертову решетку, но так привлечет к себе внимание. Не так она себе представляла тихий и спокойный вечер под звуки джаза.

Откуда здесь взялся этот густой туман? Почему все замерли, словно кто — то остановил время.

Ей сложно дышать из — за влаги, упав на пол держится за горло. Завидя приближающуюся фигуру скалится, глаза вспихивают желтым, обножила белоснежные клыки.

Хейли Маршалл всегда рискует и не сдается без боя, а сейчас вдобавок зла и настроена агрессивна.

— Кто ты такой?

— Рад познакомится с Королевой оборотней Хейли Маршалл. Я многое слышал о тебе. Альфа и мать ребенка Клауса Майклсона. Ты так долго искала семью, а где они сейчас?

Ответить этому незнакомцу, что не знает и он прав. Где все? Не могли же всех Майклсонов одновременно вывести из этой игры. Признаться, что это проигрыш? Почему Клаус не приказал всех убить, а она все эти часы изводила себя.

Взмах рукой и решетка больше не является проблемой. Стал бы разговаривать с ней через преграду?

Этим бы только продемонстрировал свою трусость.

Одолеть ее не так просто.

С Майклсонами наживешь только новых бед на свою голову — вот это волчица учла будя столько лет частью этой семьи.

— Что тебе нужно?

— Мое имя Плеймн. Отныне я Регент этого города, а вот Майклсоны пали и Эстер позволила тебе выбирать: отказаться от Майклсонов и стать Королевой Нового Орлеана во главе со стаей, которой я позволю вернуться ради всеобщего благо и контроля вампиров. Подумай на чьей ты стороне? Хорошо подумай.

И какой выбор сделать ей? Колдун явно никуда не спешит.

В прошлый раз Эстер явно не учла, что Хейли может стать игроком на ее стороне. В этот же решила исправить свою ошибку, а власть ох как может дурманить, покруче накротиков.

Маршалл присела на постель стоявшую у стены.

Времена меняются, а вот она нет.

Каждый ощутит разницу между сахаром и солью? А ведь на вид совершенно одинаковые.

У Клауса Майклсона всегда первом месте личные амбиции, а после драгоценная дочь и семья, город месте на третьем. Стоит признать, что давно он построил этот город, имел власть и влияние, а сейчас, да, чтобы все фракции его признали королем, поклонились и приняли все фракции ему придется пришлось убить всех несогласных. В этот раз его жажда власти привела к тому, что он проиграл и покидает город. Может, в будущем, узнав правду, обычные жители и представители сверхъестественной фракции заговорят о его самопожертвовании.

Хейли родилась в семье вожаков, что предает ей статус среди волков.

Почему сейчас задумалась о Клаусе и том, что в тот момент, когда они познакомились в Мистик Фоллс и после переспали, ужасным он ей не казался, то была настоящая она. Даже общий язык сумели отыскать. А после новости о беременности и приезде в Новый Орлеан, как появился Элайджа [благородный рыцарь в сияющих доспехах] включила режиме невинность и играла на нервах у Элайджи, не упускала момент облить грязью отца ребенка, не принимала объективно никакой критики. Вот чем не Святая? Только вот ее руки в крови невинных давно испачканы. А сколько раз предавала? Не странно ли, что по жестокости она не уступает Первородным? Их семья положили начало роду вампиров, пережили кровавые войны, перевороты, заговоры, взлеты и падения королей, эпидемии.Они хотя бы на жизненный опыт должны полагаться. Только она знает, как жила до того, как стала частью этой семьи и сколько у нее за спиной убийств, по всей видимости, как у Ребекки Майклсон лаков для ногтей. Не фальшиво и лицемерно строить из себя жертву и мученицу? Должна, как истинный лидер остаться рядом с народом и защитить их, в трудные и тяжелые времена. Если она хочет быть истинной королевой, то и вести себя должна соответственно.

Но какая из неё выйдет королева города?

У неё на это, такое же право, как у представителей фракций. Кто будет в ответе за сломанные судьбы? Не будет ли это выглядить, как то, что отвернувшись от семьи она спасает собственную шкуру.

К примеру, Клаус добивался всего силой и запугиванием, а статус короля ему нужен лишь ради пафоса. Наигрался во власть и поумнел с появлением дочери. За столетия своего существования заработал себе репутацию не Святого, а самого сильного и опасного, кровожадного монстра не знающего пощады для врагов.Первый в своем своём роде гибрид. Его власть никогда не сводилась только к Новому Орлеану, во все уголках Мира вздрагивали при упоминании его имени, от сюда и безнаказанность, безграничная власть.Вряд ли существование улучшенной версии в виде Марселя или новое оружие остановят его. В иерархи вампиром именно таким и должен быть истинный король.

Он же и серьезные решения принимал взвалив на себя роль лидера в семьи. Не согласен? Клинок в сердца и гроб.

И это не глупый спор или купить безделушку домой.

Семья Первородных часто сталкиваются с угрозами и опасностями, не говоря уже о смерти. Всегда судьбоносные решения принимал либо Элайджа либо Клаус, иначе погрязнешь в спорах и неразберихе. А с появление волчицы и она начала вставлять свои пять копеек и не из тех она, кто будет молчать.

Марсель Жерард прирожденный лидер, сумел всех контролировать вводя собственные правила, а порой его методы были жестоки, но эффективны, сумел договориться с мэрией города и фракцией людей, добился преданного ему сообщества вампиров, но и он король Марсель, увы самопровозглашённый, а не настоящий.

Этот город должен был давно освободиться от всяких королей и королев, ведь не действует в Новом Орлеане монархия.

Хейли всегда считала себя лидером, только потому что спасла стаю.А королевой она не была, с чего бы ей ею быть? Она росла беспризорной, не то, чтобы она маленькая, бедненькая, беззащитная, но опыта у неё действительно нет и не было.

Почему считает себя неприкасаемой? Потому что спала с Клаусом и родила ему прекрасную дочь? Потому что была любовницей Элайджи? Потому что внушила себе это? Потому что пытаясь всех это доказать безрассудно лезет в драки? Потому что предавала и совершала ошибки и выходила из подобных ситуаций жертвой и обиженной?

Упустит момент достойно ввести в город оборотней, как мечтала долгие годы?

— Я согласна, Плеймн. Моя дочь не должна пострадать, а Кетрин Пирс должна уехать.

— Я держу свое слово, — склонив голову целует ее руку, как бы в знак повиновения, на что Маршалл кривится, медленно убирает свою руку. — До твоей дочери мне нет дела. А вот Катерина… Я позволю тебе лично сообщить ей новость об изгнании. Люди скоро очнутся позабыв обо всем благодаря моим чарам.

Неужели настал тот час и пришло время королевы Хейли Маршалл?

Понятно же, что с Клаусом их связывает общий ребенок и случайный залет, так почему же ее должна волновать его реакция? Эти двоя никогда не любили друг друга, у них не было отношений, старались быть партнерами и делали все, чтобы их ребенок не вознавидел их, всегда защищали Хоуп. Не смогли бы дать ей любящую семью вместе. И играть ради Хоуп в «семью» было бы очень глупо.Могут дать две отдельные семьи, но счастливые. Хоуп же важнее видеть родителей счастливыми. Раньше ее не волновали его женщины и влечение, с кем он проводил ночи, пока не появилась Аланна Роллод. Видела, как тот трясся за эту ведьмочку, как Хоуп общалась с ней, как за эти месяцы она действительно пыталась сплотить свой народ и стать их лидером, а не отправляла на верную погибель раздавая пустые обешания, как поступала Хейли. Не зря говорят, что женщины такое чувствуют. Неужели и ему может захотеться обычного покоя и семейного счастья? Неужели Алана и есть та самая достойная женщина Клауса Майклсона или просто тянет на очередную интрижку и не более?

P. S…

Было ли верным решением Керолайн Форбс в очередной раз попытаться вспомнить владельца черной кожаной куртки, которую та все еще хранит в шкафу среди остальных вещей.

Она потеряла большинство дорогих и близких ей людей.

Ее дочерям пришлось пережить не меньше боли, чем ей самой. Джози не желая вредить сестре решилась на отчаянный шаг: выпить кровь Хоуп Майклсон хранившуюся в сейфе Аларика, а после сброситься с часовой башни. Лиззи не желая оставлять сестру одну завершила свою жизнь более гуманным способом — лекарством для эвтоназии.

Все еще директор школы для молодых и одаренных не могла бросить то, за что боролась с отцом дочерей. У таких особенных детей должно быть свое место в огромном мире.

— Мам! — голос дочери вынуждает Форбс выйти из кухни, в руках две чашки чая.

— Джози еще не вернулась? — интересуется она.

— Нет, но у меня для тебя новости, — на ногах Лиззи ноутбук, сидела в кресле перед камином, оборачивает к матери экран. — Та странная кожаная куртка, которую ты хранишь столько лет. Я нашла старый сайт. Это дизайнер из Нового Орлеана и стоит она недешево. Ты говорила, что у тебя там знакомый. Кто это?

Керолайн не по себе, присаживается в кресло рядом. Какой еще знакомый? Какая еще Луизиана?

Почему вдыхая воздух ей кажется, что на ее губах застыл поцелуй с привкусом виски, а щеки покалыват светлая щетина. Почему ей кажется, что у владельца той куртки глаза цвета моря.

Почему по позвоночкику проходит волна электроша, воспоминая подобны ярким картинкам, и ей кажется, что его сильные руки прижимают ее к дереву, срывает с нее майку в порыве страсти, а она погружает руки в его русые волосы и отвечает взаимностью. Помнит его татуировеи и тот полный нежности взгляд во время вальса на балу, разговор после, его подарки. Окасалось платье, что она хранит в пыльной коробке он подарил ей. Оба любят лошадей.

— Клаус…

Он же погиб? Или… Такой, как он всегда найдет способ избежать смерти. Она, думая, что он мертв, простила, как прощала и других. Вот почему — то не может она окончательно быть счастлива с мужчиной. Вот что было бы, признай она чувства к Майклсону и признавшись в любви, а не изобжала с себя недотрогу, не бегала от него. Уехали бы в закат? Ее бы ожидал черный кожаный трон с золотыми металлическими подлокотниками Королевы Нового Орлеана? Смогла бы управлять им, а он бы позабыв о мужской городости бегал за ней, подобно верной собаченке исполняя любую прихоть и желание. Очень хорошо манипулировала им в Мистик Фоллс, при этом не забывая напомнить, какой он монстр. Проводили бы время путешествуя и наслаждаясь друг другом в постели. Так она рисовала настоящую и идеальную любовь в своем воображение? Деньги, роскошь и постель? Поверьте, в вечно конфликтующем Новом Орлеане не до» до легкого и позитивного», особенно во смертельной время войны. Ему нужен тот, кто будет рядом во всех смыслах, кто его поддержит, кто ему поможет в его цели и удержать кровавую корону.

А Клаус все же ее любил все это время, в этом нет сомнений, все его слова и действия служат подтверждению этого. В тот период своей жизни позволил себе влюбиться в такую яркую и сильную Керолайн Форбс. Почему бы и нет? За тысячу скитаний по миру вернулся в родной город — Мистик Фоллс, убил отца от которого бежал так долго, построил богатый и раскошенный дом для всей семьи, которая должна была объедениться, тем более верил Эстер, что она здесь только ради семьи и детей. Так почему не позволить себе любить и чувствовать?

Почему спустя столько лет эти запретные чувства так и не отпускаю ее?</p>