Она играет (TUA) (1/1)
Ваня играет на скрипке.Она делает это минуты, часы и дни.Лютор хотел запереть её в темной, безэховой, комнате, где с ней были только её мысли и сердцебиение. Даже её собственный голос был украден стенами.Она играет о тишине и отчаянии.Диего хотел её убить. Он говорил, что она разрушила его жизнь, личные отношения и у неё не было права на это. Он оставил её в темной комнате, даже не обернувшись.Она играет о ненависти и тишине.Эллисон хотела извинится перед ней.Ваня играет мелодии из её фильмов.Клаус пытался выпустить её.Ваня играет его любимые сонаты.Пятерка... Пятерка доверял ей свои секреты, но не больше.И он пытался её спасти.Она продолжает играть и смотрит на свою семью, которая собирается выжить.Лютор прав, она бомба.И двадцать лет употребления наркотиков не проходят даром. Её не вылечить, как предлагает Пятый, не исправить.Она знает это так же, как и то, что апокалипсис предрешен.Их Пятый появился прошлой зимой и сделал несколько шагов по улице. Он появится снова, через несколько дней. Она может чувствовать, как он разрывает время, выталкивая себя.Её скрипка берет особенно высокую ноту, в тот миг когда силы Пятого разрывают время для них. В голове тела Вани взрываются тысячи кровеносных сосудов, её сердце разрывается на части. И пятеро исчезают в провале времени, который она направляет.Им нельзя возвращаться во времена Академии, Реджинальд слишком больное место для каждого из них. Нет. Те месяцы, во время которых они пытались жить во внешнем мире.То время, когда Лютор был один в отцовском доме. Диего только поступил в полицейскую академию, а Эллисон снималась в первом фильме. Пока Клаус еще не пробовал слишком сильные наркотики.Им нужны эти недели.Недели, когда сама Ваня смотрела на таблетки в своих руках и пыталась снизить дозу. Те месяцы, когда она справлялась с одной таблеткой в день и посещением терпевта раз в три дня, когда она верила в то, что её семье нужно расстояние, а после они придут.Её скрипка играет в пустом зале, сжигаемом огнем.Она играет любимые симфонии Пятого, ожидая его крика в развалины Академии Амбрелла.