2.12 О бродягах в домах и монастырях (1/1)

Утром все складывалось как по часам. Каледония проснулась с рассветом и вернулась к себе, забрав внезапное приобретение и вещи “бродяги” (а именно так она вознамерилась называть ночного гостя впредь).Ответ Лорду Силлиану родился сам собой. Преисполненное нежных чувств, оно уже было готово, когда позвали к завтраку. Там оно было передано хозяину вместе с комментариями о ночном происшествии, от участия в котором Каледонию спасло провидение самого Руфеона, не иначе. Затем распоряжения по уборке и ремонту. Новое письмо, содержащее уже подробную версию ночного происшествия и то, какого страха выдалось натерпеться девушке, когда неизвестный бродяга проник в ее владения, нагло разбил окно и, кажется, пытался очернить этот добрый дом мрачным ритуалом, она отдала для отправки раньше обеда. Одежда незнакомца, заранее предусмотрительно проверенная, была предъявлена представителям закона с официальной жалобой на работу местных стражей порядка.Но пришло время столкнуться и с главным кошмаром. Злосчастная книга продолжала лежать в комнате наверху. Даже сквозь ящик стола тревожила своим присутствием. К обиду беспокойство Каледонии достигло пика. Девушка не могла смотреть на еду, словно та была отравлена. Она хотела сбежать из дома, но, уже одевшись, остановилась на пороге, когда служанка Маргарет окликнула ее. Оказалось она больше часа стояла, смотря на улицу через открытую дверь. Плохо отдавая себе отчет, она оправдалась недомоганием из-за ночного происшествия, поднялась наверх, достала и сразу открыла книгу, боясь, что если остановится хоть на мгновение, то не сможет пошевелиться.На серых, неровно потемневших страницах были на первый взгляд простые записи: что-то про еду из самых обычных продуктов. Лишь дополнительные формулы, обозначенные смутно знакомыми символами, и повергающие в ужас выводы из реакций на них объясняли, насколько пугающая литература оказалась в руках у Каледонии. Исследования в тексте либо принадлежали безумцу, либо давали тот редкий вид власти, каким не пожелает обладать ни один человек, чьи помыслы чисты.Книгу хотелось разорвать и сжечь или многократно переписать, разослав друзьям. Это было частью, не первым, но и не последним томом ужасающего в своей порочности исследования. За тривиальными формулами и ритуалами, больше напоминающими блажь, стояли выводы, от которых Каледония начала медленно понимать, насколько серьезные проблемы нажил себе Мэтью, разозлив этих людей.Мрачные исследования и выводы ссылались на ранее проведенные эксперименты, как автором произведения, так и его предшественниками, не многих из которых автор уважал. Было поразительно, что суть произведения сводилась к кулинарным рецептам, способным обращать к тьме обладателей королевской крови. Везением было то, что на следующие несколько дней у Каледонии не было запланировано ни единого важного мероприятия. И она вознамерилась, уподобившись брату, пуститься в изучение полученного фолианта. Потребовалось заполучить несколько темных книг, предположительно проливающих свет на наиболе сложные формулы.Встал сложный выбор. Само обладание подобной книгой бросало тень на статус девушки. С обратной стороны, невежество - худшее оружие против столь изощренного в коварстве врага. Было почти невозможно представить, до какой степени могущества способны дойти люди, творящие подобное зверство.Согласно выводам, сделка с чудовищами и увлечение оккультизмом - лишь следствие безупречной работы темного кулинара. Там же упоминалось множество зелий и ядов, что, обходя прочих, будут воздействовать лишь на правителя. Особые соли, способные склонять к определенной форме поведения, и безграничная ненависть к единственным стоящим противникам, называемым в книге праведниками.Выходило, что все, включая безумие регента, могло быть объяснено. С одной поправкой: в книге не было ни слова о возможном противоядии. Лишь стремление ускорить процесс обращения к тьме.Картина причин, побудивших брата приобрести невыгодные или слишком дорого стоившие земли, начала складываться. Он увидел будущее, возможно, не только это, но и другие. Он останавливал их как мог. Но тот монстр, принесенный в поместье, не был похож на часть продуманного плана. Представшее перед ее взором кружево приобретений начало составлять законченную форму. Главной задачей автора книги было превзойти мастерство некоего древнего жреца, уничтожившего семь правителей древнего города вместе с их окружением, вплоть до самого сожжения замка, ознаменовавшего падение той империи. Значит, Силлиан в опасности, какую не сможет представить или самостоятельно отразить, а брат, намеренно или нет, передал эту задачу Каледонии.Нельзя было забывать и о собственной защите, выразившейся в приобретении всего необходимого для охоты и назначения встречи с учителем. Также пригодятся знания. Это будет непросто, но, при должной осторожности, она узнает больше о темных ритуалах, не привлекая лишнего внимания.Сколько бы сомнительных решений не пришлось принять, защитить будущего короля - ее долг. Первым из подобных было получение разрешения от хозяина ее нового дома на осмотр его библиотеки редких книг, где Каледония провела оставшийся день до позднего вечера. Так, ей открылась часть символов, оказавшихся древними обозначениями заклинаний. Ради прочей литературы девушке придется посетить менее приятных людей. Но если все склоняет ее к этой игре, все что ей остается - всеми силами рваться к победе.***- В моей руке молот, что способен разрушить все миры! Дай ударить тебя, и, клянусь, я не буду уничтожать этой силой весь мир, ударив в его основание, - шуршащим голосом предложила излучающая чистое могущество Богиня всех холоднокровных, чья сила сохранилась вопреки окружавшей ее тьме лишь благодаря ее зачарованной чешуе и дару равновесия между жаром чувств и холодным расчетом в достижении целей.Сирена промолчала, и молот опустился на основание миров. Миры, до этого существовавшие в неподвижной тьме, сдвинулись с места. - Тебе решать! - требовательно повысила свой голос хладнокровная Богиня, вновь занося молот и опуская. Движение миров ускорилось, - Многие связи были нарушены, как только поднялись из глубин песчаных и морских давно забытые города.Девушка, наблюдая, как в третий раз поднимается молот, вспомнила, что знает эту легенду, и спокойно шагнула вперед. Весь мир нуждался в ней, и удар лишь помог ей, рассыпая на крупицы свет порядка, каким она являлась. Ее любовь и грусть, ее радость и надежда обратились в светила, защитившие, направив согласно гармонии множество миров.За пределами сна громко всхрапнул конь. Аман шикнул на него, потом прищелкнул кнутом, заставляя сдвинуться. Они опять оказались в пути.Сирена постаралась вернуться в сон, ради восстановления рассудка раскладывая по полочкам прочувствованное. “Подставляйся под мой молот”, - слова излучающей непреодолимую силу сырой прохлады и паралича Богини-Серпенты, по легенде пришедшей вслед за первыми богами. Она принесла в этот мир изящнейшие заклинания. Из страха либо коварства, что становятся одним и тем же для жертв ее яда, она ближе, чем кто-либо, приблизилась к разрушению первого и сильнейшего из всех элементаля света. Там, на месте их битвы, она заставила весь мир сдвинуться с места, а его...- Создать звезды, и вечное солнце, и Акрасию, - послышался знакомый голос.Девушка вспыхнула гневом, ощутив себя птицей в клетке, достаточно свободолюбивой, чтобы предпочесть разбиться о прутья. Дернулась, приложившись об один из мешков с книгами. Просыпаясь, поднялась и посмотрела на Амана, выглядящего обеспокоенным, как в первый день.Оставалось виновато улыбнуться. Вероятно, она говорила во сне, только сейчас вспомнив. “Кагор с белой скалы дает редкой чистоты дар богословия” и доставался Сирене уже раза три и только перед экзаменами по древней истории, по церковным книгам и житиям, профильным для ее религиозного направления святых. То есть тех рабочих, что, по преданиям, попали на небеса за добродетель трудолюбия.- Мы скоро будем на месте, - отвернулся к дороге Аман.- На месте - это где?- Легрийский монастырь. Проедем небольшое поселение, еще несколько полей, мост и будем на месте, - не поворачиваясь, ответил парень.Ехали действительно недолго. Среди пейзажей из одичавших садов и потемневших от старости домов Сирена начала замечать, как овраги становятся глубже, а вдали начинают возвышаться горные пики. В сравнении с привычным для девушки вертикальным ландшафтом, тут впечатляло разве что стремление людей жить там, где это требует таких усилий. В пути примечательным был караван, который они обогнали. Аман перекинулся парой слов со старшим в их группе, сразу продолжив дорогу. Незадолго до приезда парень предупредил, что в монастыре будет много больных, которые собираются здесь в надежде на помощь. Он очень постарается, но не обещает комфортное проживание.Девушка поймала себя на мыслях о том, что выдалось увидеть Аману под воздействием кагора. Он видел картины из истории своего учения, или магия родного мира одарила его видениями, которые он не смог и понять?- Вот и монастырь, - указал Аман на приземистые белые стены отделенного от остальной местности глубоким оврагом здания. Пропасть вокруг пересекало несколько ступенчатых мостов со ступенями. Но не успела девушка задуматься о том, как они будут подниматься, Аман уже повёл повозку к неприметному повороту в обход основных ворот.- Хочешь сама распрячь? - предложил парень, заведя повозку к потемневшей конюшне, резко отличавшейся от белокаменной чистоты здания.- Не уверена-боюсь, не справлюсь, - призналась Сирена в опасениях.- Попробуй, не захочешь - не делай больше никогда, - улыбнулся Аман.- Ты прав, нужно попробовать-научиться самой, - согласилась Сирена, понимая, что попалась в свою же ловушку. А еще, ей показалось, или он только что иллюстрировал, что знает о своей победе, зажмурившись?- Если боишся, используй воду. Ту, что ты создаешь, она нравится коню, и он не будет вредничать.- Хорошо-спасибо.Сирена поднялась и натянула свою куртку, не меняя ее размер, спустилась с повозки и приступила к делу. Парень отошел на небольшое расстояние, лишь иногда посматривая, не нужна ли помощь.Вышедший из здания монах выронил лошадиную кормушку с зерном, увидев их. - Невозможно!- Вы в порядке? - испуганно направился к пришедшему Аман.- Вы живы! - направился к ним мужчина, потянувшись к руке чудотворца, - Провидением Руфеона, вы живы! - повторил мужчина, остановившись перед ними. Удостоверившись в реальности увиденного, отступил, - Его благословение сохранило вас!- Что случилось? - обеспокоенно справился Аман.Мужчина несколько раз низко поклонился, повторяя смесь извинений с молитвами, и отступил к двери.- Простите нам слабость в вере! И прошу, пройдемте за мной, - открыл он тяжелую дверь, - Мне не поверят, если я не приведу вас, пойдемте!Сирена завела коня в свободное стойло, закрыла его и направилась в здание. Они шли узким коридором из белого камня, освещенным редкими и узкими, словно бойницы, окнами. Пока монах торопливо вел их через узкие проходы, Сирена не могла решить, хорошо или плохо, что она здесь. Место было не плохое и не хорошее, но в каком-то смысле менее намоленное, чем созданная ей земля. Более тяжелый воздух, усталость и нечто призрачно-мрачное, что никак не удавалось распознать.- Узрите! Вы не верили, но я привел его! - громко воскликнул мужчина, оповещая всех в комнате, - Проходите, господин жрец, - открыл настежь он дверь, придержав, пока Аман и его спутница не вошли, - Слышишь, брат Керрой! Это мы позволили себе слабость неверия. Кайся за свои богохульные слова о слабости жрецов. Да просит нас Руфеон, отчаяние овладело нами, - опять принялся молить, кланяясь, мужчина.Комната, в которую они вошли заполнилась, приглушенными удивленными разговорами. Одинаково скромно одетые монахи переглядывались. Многие продолжали держать в руках свою трапезу. Сирена решила, что это, вероятно, столовая. Высокие закопченные потолки в ней тускло освещались свечами, а беленые стены хранили отметины множества касаний. Два длинных стола, заполненных пирогами, кагором и закусками, контрастировали с историями о голоде у беженцев.- Могу я узнать, что здесь происходит? - продолжил выяснения Аман.- Думаю, я должен извиниться перед тобой, - взял слово по-видимому главный из них, так как именно на него все периодически смотрели, ожидая решения, - Я помню, в каком состоянии ты был, когда примчался к нам с новостями об очищении источника. Пойми нас, пока по монастырским угодьям ходит нежить, а мертвые встают из могил на погосте при монастыре, мы, видит Руфеон, утратили часть веры. Твоя сила была нам ориентиром. Новость о твоей болезни застала нас врасплох. Так много людей страдают от болезни, что в наших сердцах не осталось надежды на чудо.- Но я здесь, - неуверенно, словно извиняясь, произнес Аман.- Да. И я верю: это лишь начало тех чудес, что произойдут! Сомнения с неверием не коснутся впредь наших душ. Ты здесь, и память об этом чуде защитит нас, - мужчина шумно вдохнул, - Пусть эта еда, приготовленная в память о тебе, станет праздничным пиром в честь твоей победы над болезнью!- В мою честь, - Аман непонимающе осмотрелся, - Настоятель, я и представить не мог, что заслуживаю такого. Прошло не так много времени, и я мог…- Тебя не было больше трех дней, - возразил мужчина из толпы.- Это невозможно, - тихо ответила скорее самой себе, прижавшись спиной к закрывшейся за ней двери, Сирена. Она почувствовала, что вот-вот упадет, болезненно подсчитывая, как долго могли длиться все манипуляции, - Мне так жаль, - ей страшно захотелось все рассказать и расплакаться, чувствуя груз собственной вины. Она, кажется, знала, когда происходящее стало возможно, и дело не в кагоре или проклятой болезни. Это не его панихида, а ее. Аман получил часть ее проклятия, и вот оно. Пройдет еще время, начнется и не такое, но пока Сирена не закончит свои дела, связь с ним прерывать нельзя.- Что ж, выходит, моя жизнь - доказательство милости Руфеона, - весело отозвался чудотворец, - На том и воздадим почести его благодати! Разделим еду во славу Отца всех богов! Обратить печаль в праздник - не лучшее ли проявление его милости? - принял Аман протянутую ему чашу. Все одобрительно закивали, загудели слова молитв, и почти одновременно все начали есть, продолжая обсуждать случившееся, - Ръен, - повернулся к девушке чудотворец, - Эй, Ръен! - приблизился он обеспокоенно, - Ты не очень хорошо выглядишь.-Устала-вымоталась, - тряхнула головой Сирена, почесав лоб, - Мне здесь не место, - постаралась она изобразить смущение.- Ты права, - заговорчески осмотрелся Аман, - Я сейчас все устрою, подожди за дверью, - парень казался таким спокойным, когда подбадривал окружающих. Он укреплял их веру как мог, и это должно было казаться Сирене использованием положения и ее сил, но вместо этого ей вдруг показалось правильным его поведение. Эти уставшие люди, знавшие, что он отправился искать смерти, заслуживали простого чуда, а рассказ о том, как все было на самом деле, оказался бы слишком сложным для них.- Вы - истинный чудотворец! - выкрикнул монах, что привел их сюда, отвлекая Амана от разговора, - Уверен, в мире не найдется праведника, равного вам. Для нас огромная честь принимать вас в нашем скромном монастыре!- Лишь именем Руфеона рассеивается тьма! - перешел на проповеднический тон парень. Сирена поспешила выйти и уже там услышала продолжение, - Не стоит, поверьте, я грешник, каких поискать. Чаша вины не прошла мимо меня. Как и вас, меня не раз искушала тьма, и, буду честен, я не всегда достойно отвечал на вызов.В столовой, казалось, заговорили громче. Кто-то превозносил Амана, другие славили Руфеона и его благословения.- Вы понятия не имеете, что такое праведность, - не заметив, что говорит вслух, отошла к дальней от двери стене Сирена. Он точно не праведник. Она знает. Она проверяла. И открылись бы врата, она не знает, как точно это смотрелось бы, но наверняка узнала бы, когда увидела. И там, где упадет праведник, останется его тело. Она ходила искать его тело, но там была лишь примятая трава, а значит, если его нет, он либо жив, либо демон. Это они возрождаются после первой смерти из собственного тела, часто в зверином или полузверином обличьи, скрыть такое почти невозможно.Аман вышел, быстро сообщив, что ей нашлось место, куда девушка тут же направилась в сопровождении одного из младших братьев, всю дорогу бармотавшего о везении учиться у самого прославленного жреца - господина Амана.Комната оказалась скорее гостевой кельей. По ширине не больше кровати с тумбой. Удушливо пахло пылью и свечами, которыми, казалось, пропахло все здание. Пристрой условно находился за монастырскими стенами, так что девушке находиться в нем было дозволительно. Сирена отказалась от постели, решив, что ей хватит пледа, благо матрас в комнате уже был. Почти однокомнатная тюремная камера, разве что туалет на этаже. Из развлечений небольшая книжица, повествующая о всетворце Руфеоне.Под влиянием момента Сирена быстро постелила плед и неуверенно обратилась к Руфеону, по-видимому, не последнему в местном пантеоне.- Мне не то что бы есть, что сказать-сообщить, - легла на кровать Сирена, посмотрев на один из религиозных символов в нише стены, - О великий отец всех богов, или как тебя там. Твой жрец там хвастается тем, что сделала я, а мне даже еды не досталось. Просто знай, что я существую, и если ты есть, помоги мне. Ты должен знать о моем деле, так помоги мне в нем, чем можешь, - закончила она разговор, задумавшись, не ошибаются ли они все. Есть кое-что хуже мира без бога: мир, где этот бог мертв. Лишь эхо прошлой силы, которому монахи бьют челом, обращаясь к безжизненной пустоте небес.Стало страшно и зябко. Девушка завернулась в плед. Припомнила, как не услышала свое собственное имя, пока к нему не привыкнув. Взяла с полки книгу, которую начала читать, пытаясь отвлечься. У них мертвые проснулись на погосте, а в ее родном мире все смертные, за исключением тел праведников, будут подниматься так или иначе. Для того их и сжигают. Просто смотрела между строк первой страницы и, кажется, уснула.- Это место неправильное, - произнес незнакомый женский голос. Сирена слышала его сквозь усталость, не в силах подняться, - Аман исцеляет, ты слабеешь, - продолжил голос спокойно, - Ты не заставила его поклясться жизнью. Надо было брать клятву, ведь убьет и не заметит.- Я знаю, это не Аман, - определилась с чувствами Сирена.- Ты права, тебе угрожает другой. Но нужно было брать клятву.Девушка посмотрела в книгу перед собой, решив, что голос ей снился. Первые строки были обычной историей, переполненной религией, но со странно затягивающим ритмом писания. О сотворении, младших богах, что создали свои народы первыми, о войне с тьмой.Она услышала стук в дверь, дочитав до середины третьей главы.- Войдите-проходите, - села на кровати Сирена.- Здравствуй! - зашел выглядевший изрядно потрепанным Аман без привычного плаща с наплечниками, но с подносом, заполненным едой.- Мое почтение-приветствие, о великий чудотворец-жрец, - устало и скупо поклонилась Сирена, не зная, как правильно себя вести в новых обстоятельствах.- Не стоит, - устало выдохнул парень, - Я все тот же Аман. Ты не должна звать меня иначе, - он оперся на стену у двери, - У меня несколько дел, прости, что не пришел раньше. Вот, - он поставил поднос, - Здесь укрепляющий отвар и кое-что из еды. Ты совсем ничего не взяла.- Хорошо-спасибо, - села к краю Сирена, выбрав булочку с посыпкой и откусив, - Ты достал булочку со сладостью-корицей? На твоем празднике не было таких.- Ты не должна была есть ничего с “моего праздника”, это плохая примета. Сам не знаю, как они меня втянули, - Аман вздрогнул, как делают от холода, - Я не должен был и тебя втягивать.- Что-то случилось? Ты печально-грустный и звучишь так, будто есть повод беспокоиться, - отпила отвара Сирена, заглотив уже половину булочки и присматривая, какую съест следующей.- Тебе нравятся булочки? - перевел тему парень, отодвинулся от стены и сел рядом на плед, - Специально для тебя доставал.- Да, но зачем-почему?- Ты начала читать писание, как тебе?- Это оказалось… я не знаю. Интересным-занятным. Мне хотелось бы узнать подробней.- Об эсдо?- О житие между появлением людей и пробуждением Фетрании.- Я принесу что-нибудь позже, - он некоторое время сидел, молча смотря в окно, - Я не рассказал им и взялся лично заниматься противоядием. Рад, что ты заинтересовалась. Не знаю, как сказать им, чья заслуга, что я выжил, - он умоляюще заглянул девушке в глаза, - Ты можешь дать совет, как ты справилась, хоть что-нибудь?Сирена отложила вторую булочку, которую уже успела надкусить.- Я не смогу повторить это ни с кем.- Я не прошу повторить, просто расскажи. Там ужасно. Страдающие люди, больных так много, дети, умирающие от ужасных язв и все время зовущие родителей. Я едва пережил это и не знаю, что им сказать.Сирена скрипнула зубами. Дети, зовущие родителей... Она видела и не такое. Они гнали их по улицам, настигали и ели. Первыми проклятьем были заражены взрослые, и множество окружающих их людей погибло. И она совсем не помнит, как умерли ее младшие. Что, если она убила их? Она ведь могла отравить, а потом... Ее последние воспоминания перед спасением. Она несла их мертвые тела к пристани. Вес их мертвых тел давил на ее грудь.Гнева, что охватывал раньше, не было. Сирена была спокойна. Она потянулась и обняла парня.- В моем мире от этой болезни, думаю, было лекарство, - произнесла она ему на ухо. Боясь, что если он продолжит смотреть на нее этим грустным взглядом, она потеряет самообладание, - У меня иммунитет, полагаю, от этого, - ты же помнишь шрамы у меня на бедре?- Помню, - буркнул парень, неуверенно прижавший к себе девушку одной рукой.- Наносится рана, вносится ослабленная болезнь, появляется иммунитет, остается шрам. Так это работало.- Но нам нужно лекарство для уже зараженных. От фетранийской язвы, говорят, оно было. но все записи крайне запутанные. Там бесконечные сборники рецептов.- Я постараюсь вспомнить, - Сирена задумалась, запустив руку в волосы парня. При этом вместо стеснения и переживаний поняла, что отменно сконцентрировалась на вопросе. Это было почти смешно, главной разгадкой о воспоминаниях не являлось, но лазейки хватило. Девушка отстранилась, - Это должно быть вытяжкой с примесями, но я не уверена. И вам понадобится лаборатория. Я никогда не работала в этом направлении. У меня нет образования, я только знаю, в какую сторону плыть. Понимаешь? - на это Аман молча кивнул, - Грибы, точнее плесень, ее производная будет частью лекарства. Ищи рецепт с упомянанием этого или то, на чем эту плесень вырастить.- Правду говорят, на тропе паломников не бывает случайных встреч, - улыбнулся парень, - Я все проверю, если это тот рецепт, что я думаю понадобиться еще кое что. Только откуда ты знаешь?- Это, - девушка отстранилась и посмотрела на дверь, - Это поверье моего мира. Есть легенда, что грибы, к которым относится и плесень - отдельное царство со своими богами. Как есть боги растений, животных или людей. Только грибы родились не от новых богов. Их божество старше всего нашего мира. Хаос не способен уничтожить их, но их сила жизни не похожа на нашу. По этой причине они - почти первозданная стихия вроде огня. Может жечь, может греть в мороз, - Сирена посмотрела на Амана, почувствовав, что рассказала лишнего.- То, что ты говоришь, объяснение странное, но это не так важно для результата, - поднялся на ноги парень, - Я договорюсь насчет еды и остального.- Здесь странная вода, - припомнила Сирена беглое знакомство с душевой, - если тебе понадобится...- Они не показали тебе чистую воду? - нахмурился Аман, - С этим я тоже разберусь. Мне нужно многое проверить, но я постараюсь это решить. И книги, ты получишь лучшие. А теперь позволь откланяться.- Подожди-вот, - протянула она книги, что Аман передал ей, собираясь умирать.- Точно, спасибо, - Аман смущенно принял протянутые вещи, - Ты их не читала?- Даже не открывала. Ну знаешь, это наследство, а ты не умер. Было бы некрасиво.- Спасибо, что верила в меня. Я пойду.- Есть еще кое-что, - спохватилась Сирена.- Конечно.- Делай как решишь-знаешь, но, боюсь, ты замерзнешь один.Аман замер у двери. Его лицо, кажется, ничего не выражало.- Сначала я все проверю.- Увидимся-встретимся, - отвернулась к еде девушка, решив, что ситуация не так проста, чтобы спорить, а ее предложение звучит крайне странно. Она даже не знала, с какого потолка взяла эту фразу.- Увидимся, - вышел из комнаты Аман.