3-4. The Mother. Unnatural obstinacy (1/1)

Марек протянул руку к своей кружке с нелепыми надписями. Травы имели отвратительный вкус, но пить их было необходимо для выздоровления, а ещё, как верно заметил Рилаэнс, из упрямства Рудра не станет принимать лекарства так, как надо. А вот Марека он бы послушал.― Вот видишь, ― как можно мягче сказал он, делая глоток, ― ничего страшного не будет, если ты выпьешь отвар. Давай, брат.Рудра смерил его взглядом и попытался сесть. Марек поставил кружку на тумбочку и помог ему: подложил несколько подушек и устроил поудобнее.― Давай, ― проскрипел Рудра.Марек невозмутимо опустил трубочку в стакан больного и подозвал сервочереп, чтобы тот подержал. Рудра с кислой миной выпил отвар до дна и постарался как можно быстрее проглотить выписанные таблетки.― Гадость какая, ― буркнул он. ― Почему матушка не может это вылечить?― Потому что сейчас вспышка проклятья, ― тихо сказал Марек. Он обещал, что не будет беспокоить больного до его выздоровления, но Рудра имел отвратительный характер даже по меркам Пятой роты. Поэтому проще было рассказать. Пусть ворчит и злится, беспокоится и бурчит. ― И многие сейчас…― Я должен выздороветь побыстрее, ― выплюнул Рудра и закусил губу. ― Я должен поправиться и помогать…― Если ты не вылечишься до конца, её это расстроит ещё больше, ― вежливо указал Марек.― …да, ― согласился Рудра. ― Матушка расстроится ещё больше. Марек, как она после этих болот?Марек развёл руками и посоветовал кое-кому, нахлебавшемуся болотной жижи и подцепившему чуть ли не букет эндемичных болезней, всё же поспать, а потом попить отвар и принять очередную порцию таблеток. Кое-кто пробурчал под нос пару ругательств и сполз под одеяло. Вскоре послышалось тихое сопение.С облегчением вздохнув, Марек тихо покинул палату. Обеспокоенному Рилаэнсу, который поймал его в коридоре, доложил, что Рудра отвар выпил, лекарства проглотил, собирается выздоравливать, а сейчас спит.― И как ты его умудряешься переупрямить? ― покачал головой апотекарий.― Я просто говорю правду.В Пятнадцатом легионе никого не беспокоило, что среди них есть дети Съаде Алп. Все и так знали, кто здесь чужой, но никому постороннему не выдавали пронырливых кузенов и покрывали их всеми возможными способами. Леди Магна и вовсе любила их всех одинаково, в равной степени переживала за каждого и огорчалась. Обычно пристыженные племянники старались отвлечь любимую тётушку от печальных мыслей, однако получалось далеко не всегда.А сейчас, когда ?проклятье плоти? вновь скрутило легион, многие дела обрушились именно на группу из Двадцатого. Они не были ему подвержены, чему иногда завидовали кузены, и не слишком уж много знали об этой напасти, поскольку расспросы расстраивали леди Магну, а это плохо сказывалось на лечении. Потому они сами перекладывали на себя обязанности больных и выполняли их.Марек обошёл дежурных апотекариев, напомнил о необходимости сна и посидел ещё с несколькими больными. Их состояние не вызывало серьёзных опасений, так что вскоре они должны были встать на ноги. Выздороветь окончательно, чтобы сменить братьев на бесконечном дежурстве.― Солис, как жизнь? ― поприветствовал брата Марек, зайдя в комнату, на которой один остряк прибил табличку ?Ординаторская?.Солис отложил очередной справочник, снял очки с простыми стёклами и вздохнул.― А как сам-то думаешь? Я не биомант и не хрономант, помочь ничем не могу. Вот разве что помогаю карты заполнять, пока братья отдыхают…В Пятнадцатом они все были братьями. В самом широком смысле слова. Иногда Мареку казалось, что на самом деле нет никакого разделения, потому что они все ― одна большая семья, дети одной-единственной матери; но потом он приходил в себя и долго пытался понять, отчего над ним склонился брат-апотекарий и отчего он так обеспокоен.― А пиромансия? ― напомнил он.― А что пиромансия, они только с ожогами и прижиганием, ― потерев глаза, ответил Солис. ― Перевязочный материал такими темпами иссякнет быстрее, чем я успею икнуть. Кто же мог подумать, ведь уже полгода шла ремиссия…Марек промолчал, поскольку сказать было нечего. Солис нервничал и следовал своим мыслям, в которые забраться было сложнее, чем взломать замок у сундучка одного очень вредного технодесантника. Марек внимательно слушал не самый связный поток предложений, уверенно заваривал чай покрепче и жалел, что у него самого специализация ещё бесполезнее, чем у страдающего брата. Тот хоть с выдумкой подходил: откачать, например, воздух из брони противника, устроить резкий перепад атмосферного давления… подвести чистый кислород, когда это необходимо.― Выпить ничего нет?― О, здравствуй, Каламити, ― повернулся к нему Марек. ― Чай есть крепкий.― Давай.Солис достал чистую кружку и пододвинул к буквально рухнувшему на табурет Каламити. Тот выдохнул благодарности кузенам и, едва Марек налил ему чаю, залпом выпил.― Кошмар, ― сказал он. ― Вчера думал, кончусь, а сегодня у Даккхи гангрена пошла.― Резать будете?― Какое там, ― махнул рукой Каламити. ― Юксеонн сидит. Через полчаса закончит и спать его капитан загонит. А матушка как закрылась в классе Третьем, так и не выходила.В повисшем молчании Солис выудил откуда-то початую бутыль и три очень маленьких стаканчика. Поставил на стол. Придирчиво изучил.― Пьёте? ― тихо спросили в комнате. Тихо, печально и устало.― Матушка!― Мы думали над этим, но…― Ну мы же победили, нет?+Марек, ты мне нужен. Сейчас+.― А как она голос на расстояние передаёт? Тут же нет ничего для…Марек успел увидеть, как Каламити щёлкает Солиса по лбу и кивает на деликатно накрытую чьим-то плащом вокс-станцию в углу, а после он закрыл за собой дверь.Всю эту планету тётушка молча ненавидела. Марек ощущал её глухую ненависть и вздрагивал, когда новая мелкая волна накатывала на него.Ненависть к отравленным болотам. Ненависть к чадящими болезнями топям. Ненависть к местным, которые нуждались в помощи ― или в смерти.― Матушка…Она мрачно посмотрела на него. Провела ладонью по лицу, качнула головой ― и ненависть исчезла. Растаяла, как снег в руке.― Никто не умрёт, ― очень тихо сказал она. ― Никто.Марек склонил голову и постарался ни о чём не думать. Когда леди Магна в таком настроении, вывести её из равновесия ничего не стоит, а последствия… последствия…― Как они? ― очень осторожно спросил он.― Уже лучше. Но разговор будет касаться твоих дел, твоих братьев и вашей связи.― С ними что-то не так? ― не на шутку встревожился Марек.― Увидишь. Идём.Всю дорогу Марек ломал голову, что могло случиться, раз тётушка сочла необходимым не сражаться с чудовищным проклятьем своих сыновей до конца, до их восстановления, но выйти и позвать именно его ― его, не других братьев. Возможно, Солиса она решила не беспокоить, потому что он помогал не покладая рук, Айта с лихорадкой, и даже не своей уже, Махек в операционной днюет и ночует, остальные ― ну, похоже, тоже загружены. Пока вокруг затишье, все восстанавливали силы и готовились к дальнейшему продвижению в глубь этой территории. Разведка велась доступными методами, упрочались контакты с тем местным населением, что приняло Империум сразу… но, как напомнил себе Марек, тут не существовало монолитного государства, тут жили племенами и общинами. Наверное. Вроде как.― У меня были другие причины, ― сказала тётушка, и Марек дёрнулся от звука её голоса. ― Тут порог и низкая дверь.Нагнувшись, он перешагнул порог и уставился на опутанного трубками и накрытого по плечи простынёй брата. На ватных ногах подошёл к нему и сел рядом. На автомате отметил, что трубки тут декоративны, тётушка Магна их осторожно снимает уже, стрекочет рядом какой-то прибор, а её тяжёлые кудри сами собой укладываются в косы и сворачиваются в пучок.Нексес Хадур перевёл на него мутный взгляд светлых глаз.― Марек, ― едва слышно пробормотал он.― Необычное самочувствие наблюдалось? ― спросила леди Магна.― Недавно в глазах всё поплыло, ― подумав, ответил Марек. ― Но это от переутомления, наверное, потому что я выспался, прошло. Больше ничего такого.Леди кивнула своим мыслям и подняла простынь со стороны Марека, чтобы он полюбовался на сплошное чёрное пятно на теле Хадура. Как будто тот был травой, а это оставил огонь.― Ваши коммуникации под серьёзной угрозой. Основное хранилище повреждено. Нужно переместить данные.Он медленно кивнул, всё ещё не понимая, как связаны его самочувствие, состояние Нексеса и угроза коммуникациям. Конечно, Хадур ― ?основной носитель?, но другие тоже участвуют в этом. Сам Марек относился к своей обязанности достаточно легкомысленно, но и поток через него шёл далеко не самый значительный. Так, небольшая речка.― Сойдёт, ― прошелестел Хадур. ― Его… хватит.― Матушка? ― уже встревоженно спросил Марек.― Тебе придётся принять в себя всю полноту информации, ― спокойно сказала тётушка. Слишком спокойно. Как будто сдавила свои чувства железной рукой. ― У остальных эффекты от перераспределения траффика были… хуже. Вам придётся какое-то время… совмещать.― Хорошо.― Достаточно будет просто коснуться ожога… ― сказала тётушка, держа Хадура за руку.― Матушка, забери оставшееся, ― произнёс Хадур. ― Я всё равно умираю… так хоть… они будут жить. Мать… она поймёт… она всегда понимает…Да, глядя на безмолвные слёзы тёти, думал Марек, мать всегда понимает. Мать прикусит губу, когда узнает, опустит голову и спросит, помогла ли такая жертва. Потому что мать ― двуединая их мать, холодная и тёплая Съаде Алп ― любит их, но поймёт, если они захотят отдать свою жизнь до последней капли ради тётушки Магны. Потому что она им как третья мама. Потому что это сестра, чьё наследие горько и тяжело. Потому что… потому что она её любит. И хочет помочь. Пусть даже в их силах не так уж и много.― Ты уверен?Хадур прикрыл глаза.Марек протянул руку к чёрному пятну.Тётушка прикусила губу и сосредоточилась.Марек не знал, как долго длилось его видение: призрачные змейки из кодов обвивают его руку, просачиваются под кожу и сливаются с ним, а спокойная воля леди переливает не самое маленькое могущество Хадура куда-то далеко, где цепляются за призрак тумана даже, а не просто за призрак надежды, где всеми силами стараются выжить и исцелиться братья. Для него оно длилось века, для объективной реальности ― минут сорок, наверное, а может, несколько часов.Когда Хадур иссякнет и умрёт окончательно, Мареку придётся временно быть вместо него, пока в строгий рисунок ритуала не введут нового ?основного носителя?. Тогда всё станет так, как оно должно быть. Каждый вновь внедряющийся брат будет вновь подключён к их самой быстрой информационной сети, проинструктирован и наделён совершенно особым инфопланшетом, каждый брат, внедрённый в Пятнадцатый, будет служить передатчиком данных… и оставаться собой. Физические методы ненадёжны и долги, а телепатия доступна не всем, да и не так много по-настоящему сильных среди них. Имматериум же всегда рядом.Всегда.Руку жгло. Другие не должны думать над тем, как работает связь, иначе они ?выпадут? из этого поля. А им, условной ?материальной? части сети, не нужно ― им и так известно.― Идём.Мир слегка расплылся, когда Марек встал. Он не сразу осознал, что Хадур дышит, что брат очень даже живой, он слышал совсем слабый голос ушами и какие-то обрывки где-то там, в голове.― Сосредоточься, Марек.Он зажмурился и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Открыл глаза.― Матушка, это надолго?― Надеюсь, что нет. Идём.Сознание то и дело пыталось уплыть, поэтому Марек вцепился, как ребёнок, в юбку любимой тётушки и торопливо ковылял за ней следом, стараясь не упасть и не споткнуться. Он слышал, как Хадура забрали с коротким ?вытянем?, слышал чьи-то голоса, ощущал, как двигается имматериум, и смотрел на знакомое и незнакомое одновременно лицо.― Ормузд.― Отвык… немного, ― тяжело дыша, отозвался знакомый незнакомец. ― Я уже иду обратно.Мир немного расплывался и покачивался. Марек помнил, что Айта куда-то вёл его за руку, что его сажали и поили чем-то до одури сладким, а потом ужасно пахучим и совершенно безвкусным, пытались померить ему температуру и о чём-то расспрашивали. Но протекало это мимо его разума, обтекало его, как вода.На голову кто-то добрый положил что-то холодное, и мысли загадочным образом прояснились, а реальность стала восприниматься как всегда.― Ормузд? ― спросил он.― А ты его не знаешь? ― удивился Айта. ― Брат Азека.― Я как-то больше с этими…― А, я забыл, что ты в другой роте. Хотя странно, все же знают…Думать было тяжело. Марек закрыл глаза и постарался очистить своё сознание. Как будто он собирался провести ритуал.На что похожа сеть псайкеров? Как организовать самого себя, чтобы было как раньше? Чтобы сеть работала? Марек упрямо припоминал, что основная схема выглядела просто, что им объясняли принцип работы, что это даже было…Где-то тихо звенели колокольчики.Маленькие такие.Вроде тех, что у матушки на её посохе.А стука не было.