ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. Под Дланью Сашия. Глава 13 (1/1)

Рыска давно спала, а Альк, продолжая обнимать её одной рукой, смотрел в темноту и думал. Покоя не давали им же самим сказанные слова.Единственная. Другой нет и не будет. Так сказал, что аж сам поверил… Не иначе как время пришло подобным словам, потому что раньше он такого не говорил ни одной женщине на свете. …Перед глазами путника вдруг замелькали те, с кем в разные времена сталкивала его судьба. Они тоже не все были случайными: попадались и особенные, оставившие так или иначе след в его сердце. А ещё были те, в чьей смерти он винил себя, ибо не сумел сберечь?— те, что годы спустя всё ещё приходили и приходили к нему во сне…—?Эй, Альк, просыпайся давай, к тебе пришли,?— окликнул его сосед по комнате. Белокосый юноша с трудом разлепил словно свинцом налитые веки: после целого дня занятий он так устал, что рухнул на кровать, не раздеваясь и тут же уснул, но поспать сегодня вышло всего лучины четыре. С постели Альк еле поднялся?— у него настолько болела каждая мышца, что ему казалось, будто скоро он вовсе рассыплется на части. В последнее время их стали гонять так, что даже ему, лучшему, по словам Крысолова, адепту столичной Пристани за добрый десяток лет, приходилось тяжело?— не говоря об остальных, этих слабаках и размазнях, которым и учиться-то нет смысла?— всё равно прямая дорога в крысы. ?— Кто там пришёл? —?недовольно буркнул Альк спросонья: Саший, ещё и язык еле ворочается во рту, словно бухал весь день! Слова нормально не вымолвить! А вообще-то, разговаривать с такими, как эти двое, сидящие за столом над книгами, один из которых?— дремучий весчанин, а второй, хоть и дворянского рода, но тупица непроходимый, сын посла в жизни бы не стал?— да ведь поселили же в одну комнату, приходится нехотя взаимодействовать! Скорее бы уж доучиться и навсегда распрощаться с этими… недостойными! ?— Там,?— не поворачиваясь, ответил ему весчанин и куда-то махнул рукой. В комнате было темновато?— пойди-разбери, где это там и что? Но единственная чадящая свечка слабо освещала лишь страницы древних книг, что лежали перед его соседями по комнате, на большее её света не хватало. ?— Где?— там? —?всё же зло рявкнул Альк. Эх… у него и такой-то свечки не было: от прошлой стипендии, полностью потраченной на новые башмаки, которые пришлось купить взамен старых, разорванных вдрыск, не осталось и медьки, до следующей было ещё добрых две недели, а на то, чтоб выйти в город да где-нибудь подзаработать, теперь совсем не оставалось сил: ночи едва хватало, чтобы хоть немного выспаться и прийти в себя. ?— Чего орёшь, белокосый? —?без тени уважения спросил его сосед, нагло уставившись в упор. —?За дверью, конечно! Сюда ей за каким Сашием? С Алька мигом слетел весь сон: вот в чём дело, вот почему его разбудили!.. ?— Завтра вернусь, поговорим ещё! —?пообещал он тем не менее соседу. ?— Ага! С нетерпением жду,?— бесстрашно ответили ему. Однако, задерживаться Альк теперь не мог, что бы ему там не сказали: за окном уже темно. ЭТО произойдёт сегодня! Альк быстро и больше наощупь переплёл белые косы, поправил помятую одежду, глянул мельком на своё отражение в окне, что из-за недостаточной освещённости лишь отдаленно напоминало статного высокородного парня?— сойдёт, решил он, не до этого сейчас! —?и скорее выскочил в коридор. ?— Ж-жених! —?фыркнул один из оставшихся в комнате парней, с ухмылкой поглядев на товарища, когда за Альком закрылась дверь. В тёмном коридоре он сначала никого не увидел. А потом от дальней стены отделилась тень… ?— Ладея! —?позвал Альк. Сердце его, как случалось всегда при виде этой девушки, на миг замерло, а потом затрепетало. Он протянул ей руку для приветствия, а она… Она вдруг вцепилась в его ладонь и потащила за собой, ничего не говоря. В её комнате совсем никого не было, лишь горела на столе свеча, такая же, как у его соседей по комнате, дешёвая и чадящая, словно из той же лавки. ?— А где твоя соседка? —?спросил Альк у Ладеи осматриваясь и не веря глазам. Зачем это она привела его к себе?.. ?— Нет её. На каникулы уехала,?— глухо ответила ему девушка. ?— Что-то рано… —?снова удивился Альк. По спине у него мурашки бегали! ?— Она ж на третьем курсе. Их уже отпустили… —?Ладея вздохнула вдруг посмотрела ему в глаза. —?Ты проводишь меня? —?спросила она, и голос её предательски дрогнул. Она вообще была непохожа на себя сегодня: обычно жёсткая, сильная, заглядывающая буквально в душу прищуренными жёлто-зелёными глазами и постоянно слегка насмешливо улыбающаяся, сегодня она была тиха и подавлена. То, что предстояло ей этой ночью, было испытанием не из лёгких… ?— Конечно! —?улыбнулся Альк, стараясь поддержать, как умел,?— я и провожу, и подожду, пока не выйдешь оттуда… ?— Не надо,?— оборвала она жёстко,?— ложись спать лучше. Если всё будет хорошо, то я… приду к тебе сразу же. От таких слов он буквально дышать на миг разучился, а от смертельной усталости вмиг не осталось и следа: а ведь думал, что и не дождётся уже этих слов от неё!.. Придёт сразу же? О, он точно не будет сегодня спать! ?— Обещаешь? —?лишь сумел вымолвить он. ?— Обещаю,?— кивнула Ладея,?— а сейчас… Отвернись на щепочку: мне надо переодеться. Альк отвернулся к двери, борясь с диким желанием подсмотреть; если б не дворянское достоинство, так и сделал бы! А когда Ладея разрешила повернуться, он увидел её в сером шёлковом балахоне, всего на миг, потому что девушка тут же подула на свечу, и комната погрузилась во мрак. А в следующую щепку она вдруг сама обняла его, прижавшись всем телом: девушку била крупная дрожь. ?— Я боюсь, Альк… Мне так страшно… —?тяжело дыша, шептала она. Но он уже не мог ни о чём думать: вся кровь от головы отлила. У него даже дар отказал! В сознании, затуманенным низменными инстинктами, блуждала пустота. Судорожно прижимая к себе такое желанное и явно обнажённое под серой хламидой тело Ладеи, он чувствовал только одно: что хочет её, немедленно, прямо сейчас!.. И при этом знал, что в ответ ждать ему нечего. А вот… если взять и сказать ей ?я тебя люблю?, тогда она согласилась бы ему отдаться? Она ведь тоже этого всегда хотела: он же не дурак, и давно это почувтвовал! Просто… она не признавалась, стеснялась, да и до посвящения запрещено… А если вот… правда, прямо сейчас? Ну, говори же?— и тогда она никуда не пойдёт! Она либо останется и плюнет на всё, либо Коллегия распознает, что Ладея не выдержала обрядовый пост и отстранит её от испытания. Говори! Она ведь относится к тебе так же, как ты к ней! Ну и пусть весчанка?— зато умная, очень красивая, самая лучшая! Да и нечего тебе, Альк Хаскиль, терять, некуда вернуться: с поджатым хвостом ты к родителям не пойдёшь, а другого, раз выбрал в жёны простую, незнатную девушку, у тебя в их глазах уже вовек не будет?— вот и прекрасно: останешься с Ладеей… Стоп, и Пристань, что ли, придётся бросить?.. Ладея вдруг порывисто вздохнула и отстранилась. ?— Пойдём… —?глухо уронила она, и выпорхнула в коридор. Альк пошёл за ней, стараясь унять участившееся дыхание и рвущееся вон из груди сердце. ?— Только не жди меня, очень прошу,?— повторила она уже на пороге учебного корпуса. ?— Да, конечно,?— кивнул Альк. —?Ты только заходи сразу, не тяни. Там всё уже решено: вызовут?— и сразу иди. Ладея кивнула, ещё на щепку обняла Алька и легонько коснулась губами его пересохших губ. Когда, шурша своим одеянием, она растворилась в гулком коридоре, он постоял ещё, держась одной рукой за стену. Впервые Ладея поцеловала его?— сама, и теперь у него голова кружилась. Ну прямо как подросток!.. Нет, конечно, девушек у него было до Ладеи предостаточно, но ни одна не вызывала таких эмоций. И… мало ли, что он ей обещал? Он её дождётся! Посидит на скамейке у выхода, пока она не выйдет, а потом они вместе пойдут к ней в комнату, а там… Что будет потом, они решат с ней вместе… утром. Луна сегодня, правда, убывающая… Лучше бы, конечно, растущая,?— она вроде более счастливая, но это же?— Ладея! Он верит в неё! …Солнце поднималось над столицей в лёгкой дымке. Было безветренно и тихо, а начинащийся день обещал быть невероятно знойным,?— до такой степени, что камень городских мостовых уже в полдень начнёт обжигать пятки через подошвы башмаков. Проклятая Ринтарская столица!!! Альк так и просидел всю ночь у выхода из учебного корпуса. Что ждать уже нечего, он давно понял… но уйти всё не было сил. А потом из-за маленькой двери чёрного хода всё же появился один человек… За эту ночь он словно постарел на десять лет: морщины под глазами обозначились глубже, губы сжались в бледную нитку, а волосы, освещённые рассветными лучами, казались совсем белыми… На самом деле, всё было не так: внешних изменений не произошло?— на десять лет постарела душа наставника. Ещё на десять лет, как это и бывало каждую весну, в ночи, подобные этой, навсегда ставшей ещё одной страницей истории Ринстанской Пристани… Ну, а может быть, на этот раз его душа постарела и на больший срок, потому что со всего нынешнего потока лишь одного парня выбрали путником?— и унесли из Зала на носилках, ибо не поняв, что успешно прошёл испытание, тот рухнул в обморок… Остальные же попросту стали крысами. ?— Иди отдохни,?— жёстко, почти не глядя на него, бросил путник,?— скоро занятия, а ты всю ночь не спал. ?— Где она? —?не своим голосом вымолвил белокосый. ?— Что за глупый вопрос, Альк? —?спокойно спросил Крысолов, встретившись с осунувшимся белокосым парнем глазами,?— там,?— он махнул рукой на дверь, слегка дёрнув бровями. ?— Да как так-то? —?внезапно взвыл Альк, хватая наставника за руки. ?— Сядь и успокойся! —?рявкнул путник, вырывая свою руку из рук ученика. —?То, что это не игра, ты прекрасно знаешь! Да и она знала, куда шла. ?— Она была лучшей! —?на весь двор заорал юный саврянин. Как хотелось докричаться до наставника, увидеть по лицу, что закалённый путник тоже в шоке от происходящего!.. Но такого не могло случиться, и это Альк прекрасно знал, иначе не уважал бы этого человека. ?— Лучшей?— не значит хорошей. —?снова спокойно изрёк Крысолов. —?Раз община решила, что ей положено быть крысой, значит, так тому и быть. Закрыв руками лицо, Альк осел обратно на скамейку, туда, где просидел всю ночь. Размер бедствия медленно доходил до сознания. ?— Да, давай, пореви ещё, как баба,?— зло бросил ему Крысолов, удаляясь. Альк, со вздохом поднялся с кровати, осторожно укрыв Рыску сползшим покрывалом и присел на маленькую скамеечку возле печи. Подбросил дров в топку?— до утра далеко, а на улице, кажется, похолодало сильнее. Нельзя, чтобы она замёрзла… Яркая луна переместилась по небу, заглянула в крошечное оконце и осветила милое усталое Рыскино лицо. Такое же, как он видел в своих снах… Неужели ей суждено погибнуть так же, как погибла Ладея? Или как та девушка, имени которой он даже уже не помнил?— помнил лишь, что она была женой помощника отца…Она была девственницей?— а он даже этого не понял?— сам был ещё слишком молод тогда, всего шестнадцати лет. До семнадцати оставалось около двух месяцев… Альк запомнил её светлые волосы, подстриженные по столичной моде до плеч, светлые серо-жёлтые глаза, стройный стан, изящные руки с нежными пальчиками, что были унизанны перстнями, ожерелье на шее… Шёлковое бирюзовое платье с глубоким декольте, в которое ему захотелось тут же заглянуть… Утончённые духи, ударившие в нос, как только она впервые оказалась рядом. … —?Позвольте пригласить Вас на танец?.. Смущённый взгляд, отведённые глаза. … —?Да иди уж, потанцуй, стрекоза, я же вижу, что ты этого хочешь! —?рассмеялся сидящий рядом хромой старик?— доверенное лицо и большой друг господина посла. Альк честно думал, что старик?— это отец девушки… А потом ему стало всё равно: потом, когда в гулких коридорах их необъятного замка, куда красавица приехала погостить вместе с мужем, она подарила ему поцелуй. С этого-то поцелуя и началась его первая и такая трагичная любовь. …Слуги всё видят и молчат, не желая лезть в хозяйские склоки?— но только вот не няня, ибо ей, воспитавшей его, многое было дозволено. И дёрнул же её Саший зачем-то притащиться посреди ночи в его комнату!.. КАК она ругалась, увидев юных любовников в кровати без одежды в этакой недвусмысленной позе!.. Альк и подумать не мог, что тихая, скромная, уже немолодая женщина может изрыгать такие слова! Даже грузчики в порту покраснели бы! А ещё она знатно надрала любимого воспитанника за косы и отхлестала его по щекам. ?— А Вам должно быть стыдно, госпожа: он же мальчик совсем! Вот расскажу всё Вашему мужу! —?гневно, без малейшего страха кричала она на ночную гостью Алька. ?— Не надо! —?взмолилась в ответ девушка, собирая по комнате свои раскиданные вещи. ?— Идите отсюда вон! Хольга вам судья!.. —?няня указала девице на дверь. —?А ты сиди тут, малолетний развратник! —?велела она кинувшемуся было за девицей Альку. Как выяснилось позже, нянюшка закрыла его в комнате на ключ до самого утра, когда гости отправились из замка восвояси, и так как окна комнаты находились довольно высоко, юноша не сумел выбраться отуда через окно. Девицу же няня через несколько щепок изловила в коридоре, завела в первое же попавшееся помещение, хорошенько затянула той корсет, да и вообще привела в её порядок, при этом безостановочно ругая, а потом отвела к уже порядком взволнованному мужу, где передала с рук на руки, сочинив историю о том, как бедная безгрешная красавица решила прогуляться по замку, да вот незадача?— заблудилась, присела на какой-то диванчик, плакала-плакала, да нечаянно и уснула. Но кто сказал, что на этом у них всё закончилось? Успевшие влюбиться друг в друга, как это и бывает в юности, Альк и его любовница встретились в столице, на балу в тсарском дворце, куда Альков отец прибыл по долгу службы, разумеется, захватив с собой любимого сына,?— пора было мальчишку обучать, да и развеяться ему тоже не мешало. Господин посол и его помощник были по горло заняты делами, и потому ничего кроме этих самых дел не замечали. И нянюшки, бдительно следившей за воспитанником, тоже рядом не было: женщина подхватила тяжёлую простуду, выскочив во двор неодетой по первому теплу. Звать её с собой в столицу отец не стал, рассудив, что этот человек?— не просто прислуга, а почти член семьи, и рисковать её здоровьем не стоит, а в столичном доме и так есть те, кто обслужит господ. А юный Альк в тайне порадовался: в столице его ждало всё и сразу,?— свобода, молодость и весна! Весна… В Брбржисще только-только сошёл снег, но городские клумбы снова побелели?— от первых подснежников, расцветших в тот год особенно пышно. На крышах гомонили первые вернувшиеся с юга птицы… А в сердцах молодых людей так же пышно, как и подснежники, цвела любовь, такая чистая и такая грешная… …Вылезти из окна своей комнаты, а затем перемахнуть ограду было парой пустяков?— так Альк и делал, каждую ночь, как только всё в доме засыпало. А дальше его ждала пробежка на другой конец города и другое окно, выходящее прямо на улицу?— и туда влезть было тоже проще простого, ибо здание было старинное, не очень высокое, до самой крыши увитое плющом. Следом были жадные губки, страстные объятия, нежное податливое тело девушки, жаркие признания да клятвы в вечной любви… Занятый отец понятия не имел, где ночует его сын, а Альк всегда возвращался до рассвета. То, что парень в конец исхудал, могли бы заметить мать или няня, которых, к несчастью, поблизости не было, а отец, глядя в запавшие от недосыпа глаза сына, списывал всё на весеннюю нехватку витаминов, в очередной раз велел слугам получше кормить отпрыска, а сам снова уезжал по делам. …Прошла весна, настало лето, и Альку почему-то стало порой лень лазать по ночам в окно, а потом бегать через весь город?— то ли силы немного надо было восстановить, иногда вместо ночного приключения оставшись дома, плотно поужинав и до утра завалившись в мягкую и чистую постель, то ли чувства слегка поостыли. Так или иначе, он стал задумываться о том, что пора бы прекращать ночные походы, да и раздражали его уже, если честно, упрёки девушки, которые он слышал теперь за каждую ночь своего отсутствия. Пришло время им проститься, и Альк понимал это. Однако, беда была в том, что несчастная наоборот, всё сильнее к нему привязывалась, и он всё никак не мог подобрать слов, чтобы с ней расстаться. А потом и причина появилась. ?— Альк… —?прошептала она, как только он поднялся из её кровати и начал одеваться,?— мне нужно тебе сказать… Я беременна. У него в душе не шевельнулось ничего, и юноша просто равнодушно пожал плечами, даже не обернувшись в её сторону. ?— Да? Хорошо,?— проговорил он, наконец таки твёрдо решив больше в этот дом не возвращаться, но и девице ничего сейчас не говорить во избежание громкой истерики: сама всё поймёт, тихо поплачет и в итоге смирится. ?— Ты… заберёшь меня с собой? Женишься на мне? —?продолжала тем временем она. Альк медленно обернулся. ?— Как я могу это сделать? У тебя уже есть муж! —?напомнил он. ?— Но это твой ребёнок! Альк щепку подумал. Какой ребёнок? Тут вся жизнь впереди! Карьера, женщины, веселье… Да и отец, понятное дело, за такое не похвалит?— а отца он уважал. И боялся. ?— Просто скажи мужу,?— посоветовал он, пожав плечами. —?Он будет рад, вот увидишь! ?— А как же мы? —?опешила от такого отношения девушка. —?И потом… он не поверит, что ребёнок от него! ?— Почему? —?удивился Альк. ?— Потому что он давно не мужчина! У меня с ним… с самой свадьбы ничего не было! —?заплакала несчастная. Альк замер с открытым ртом, не понимая, зачем это старику понадобилось брать в жёны восемнадцатилетнюю девушку, если по сути женщина ему уже не нужна, припомнил следы крови на постели в тот самый роковой первый раз… Выходило, что любовница ему не лгала. Вот тут-то до избалованного юнца и дошло, что за этот поступок ему придётся так или иначе отвечать. ?— Ладно,?— резко помрачнев, сказал он,?— я что-нибудь придумаю,?— бросил он и шагнул к подоконнику. ?— Не забывай, что я тебя люблю! —?последнее, что Альк услышал от своей любовницы, перед тем, как навсегда исчезнуть за окном. И, возможно, он и в самом деле что-нибудь придумал бы?— кто знает? —?но под стеной его ожидал разъярённый рогоносец в спальном балахоне и ночном колпаке… Нет, конечно, это было для рослого и не по годам сильного парня проще простого?— сбить с ног хромого старика. Да и до дома добежать нетрудно, быстро и легко, петляя тёмными столичными переулками, чтобы оторваться от погони. И даже знакомство с отцовской плёткой для верховой езды оказалось не таким уж страшным: ну почесался немного, синяки за неделю прошли, да и побил ведь отец родной, так что, даже почти не унизительно… Всё страшное, трудное и унизительное случилось позже. Прошла пара недель, и однажды, проснувшись утром, Альк буквально подскочил на кровати: он отчего-то вдруг подумал о несчастной девушке, и сердце его заныло от настоящей, всепоглощающей жалости, намного более искренней, чем была его любовь к ней. И ещё… он откуда-то точно знал, что с ней случилась огромная, непоправимая беда! И он не просто знал это, а словно бы видел, слышал, был там… Альк и сам тогда не знал, что такое с ним происходит, и лишь много позже до него дошло, что это и есть проявление того самого дара, о предстоящем пробуждении которого не раз говорил его дед. …Вечером отец вернулся хмурый и раздражённый. ?— Что с ней? —?с порога бросился к нему Альк. Отец поднял на сына глаза. ?— Что с ней? А ничего,?— глухо проговорил он. —?Ничего хорошего. Ее просто казнили за измену. —?он помолчал. —?А её муж, умнейший человек, мой соратник и старый, добрый друг?— повесился. Ты доволен? Уйди с глаз! Прошёл ещё месяц, и отец, разобравшись во всём, пообещал, что отправит сына на пару лет прочь из столицы, на север, в глухомань, где ему предстоит тяжким физическим трудом искупить вину, и то?— пусть радуется, что не в тюрьму отправляется… однако, Альк не стал этого дожидаться, сбежал в Пристань той же ночью, что последовала за тяжёлым разговором с отцом, тем более, что проснувшийся дар звал его именно туда, а отец что так, что эдак был против обучения сына на путника. Однако, от угрызений совести скрыться оказалось сложнее. В голове так и стучало: не надо было сбегать! Надо было защитить девушку… Как? А так же, как сумел сделать ей ребёнка?— того, который погиб вместе со своей матерью. Альк долго смотрел на спящую Рыску. Хотя, прощать себя за те события Альк не собирался, в первый раз хотя бы можно было оправдать трусость молодостью и страхом перед отцом, а во второй?— списать нерешительность на недостаток опыта и знаний. В этот же раз оправдания быть не могло. И в этот раз он не допустит, чтобы его любимая погибла, пусть ценой собственной жизни, дара… Да неважно чего! Он не допустит, и точка. Вероятность того, что она выживет ничтожна, но ведь ему не раз и не два приходилось вытягивать ничтожные вероятности! Разве мог он тогда выжить, связанный, придавленный, уже попрощавшийся с жизнью? Разве могла запуганная, невежественная девушка, ненавидящая обе его ипостаси, не только согласиться помочь ему, но и полюбить всем сердцем?.. Разве можно было поверить в то, что превратившийся в крысу видун может снова стать человеком? Или, может быть, можно воскреснуть, превратившись в крысу? Остановить войну, вызвав жуткое наводнение?.. Разделиться с крысой, в теле которой уже собирался подохнуть? И дар после стольких смертей обычно не возвращается. И связка не восстанавливается… И тем не менее, всё это были состоявшиеся в его жизни события! Альк хмыкнул. ?— Мы ещё посмотрим,?— тихо проговорил он, укладываясь рядом с женой. Кажется, он придумал решение для своей проблемы, и его снова потянуло в сон. А потом Альк погладил Рыску по голове, отведя со лба волосы, поцеловал, едва коснувшись губ, провёл рукой по шее, по груди, положил ладонь на её живот… Он не ошибся. Вот почему она стала такой капризной, постоянно плачет и без причины злится. И теперь он скорее сам сдохнет, чем допустит, чтобы с ней что-нибудь произошло. Да и вообще, не для того они столько лет шли друг к другу, чтобы всё рухнуло из-за какой-то ненормальной, одержимой властью бабы! Трудно будет? А когда было легко? Но ещё одной, отправившейся по его вине на небесные дороги, не будет.