ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Тсарица-видунья. Глава 9 (1/1)

Путница скакала всю ночь, держа в голове одну лишь мысль: успеть. Что бы там в жизни ни произошло, стать причиной гибели монаршей четы было бы намного страшнее всего остального, и потому она торопилась, как только могла, не позволив себе ни единого привала. Немилосердно хотелось пить и есть, но всё, чем Рыска располагала — это парочка сухарей и четыре сушёных-пересушеных пескаря, — да спасибо и на том. Однако, когда она съела нехитрый припас, пить захотелось ещё сильнее, но ничего похожего на речку или ручей ей так и не попадалось. Лучше б и не ела! И вообще, очень неудобно, что в трудные моменты жизни её так и тянет жрать: вот бы как Альк, терять аппетит от волнения! Альк… Вспомнив о нём, Рыска фыркнула. Как она ни старалась завести в себе механизм обиды, ничего у неё не получалось. Неприятно — это да, но совсем не смертельно, как оказалось чуть позже, как только девушка слегка успокоилась. А как же страшно было думать о том, что они навсегда расстались! Чем дальше, тем чётче Рыска понимала, что лучше уж ждать героя, того, в кого давно и безнадёжно влюблена, и при этом чувствовать себя немножко дурой из-за измены последнего, чем задирать нос и говорить всем, включая себя, что всё кончено. Тем более, она давно знает, какой он; никакого открытия Виттора ей не сделала. Однако гадостный осадок присутствовал. Появилось ощущение собственной вторичности: да мало ли, сколько у него таких сыновей и дочерей по всему тсарствию и за его пределами? С другой стороны, публично признался в любви он только ей. А если нет?.. Вот Саший, отделаться от этих мыслей не получалось, они то и дело выскакивали на первый план. Как же это трудно, когда в твоей душе всё одновременно: и страх, что больше не увидишь любимого человека, что его жизнь под угрозой, и обида на него, и ревность и… как это ни банально, любовь. Да и думать теперь надо было совсем не о таких глупостях. Думать надо было о том, что беспринципная, а может, и сумасшедшая тварь в человеческом обличье, по недосмотру богов получившая дар и высокородность, а по недосмотру людей — знания и путничью грамоту, находится на полпути к столице и имеет целью обезглавить тсарствие. Что ещё Виттора собирается сделать, Рыска старалась пока не думать… Тсарица-видунья вполне была способна и найти Рыскиного сына, и убить — рука у неё не дрогнет, но до монаршей четы ей сейчас было ближе, а сама цель — приоритетнее, и потому начнёт она, разумеется, с Шареса и Исенары, а уж потом возьётся за всё остальное. Необходимо не дать сделать ей ни то, ни другое: нужно просто убить Виттору, чего бы это ни стоило! Честно говоря, Рыска на собственный счёт не обольщалась, да и Виттору хорошо помнила. Несмотря на свою любовь к разнообразным сплетням, девушка была весьма и весьма талантлива, легко осваивала любую дисциплину. Если совсем честно, только ей из всех адепток старательная Рыска и уступала. Всего на полшага, но уступала! Так было на протяжении всей учёбы. И ещё одно: в Рыске жила весчанская осторожность, а Виттора обладала дворянской дерзостью, порождённой безнаказанностью. И осознание всего этого, пожалуй, породило бы в путнице страх, не позволив пуститься в погоню или рассчитывать на победу, но только не в этот раз. Рыскина ярость была сейчас намного сильнее страха. Она не то что бы не боялась вступить теперь в бой. Она просто не задумывалась над тем, боится она или нет, во всяком случае, за себя. …Каждый опыт, как известно, идёт нам на пользу, даже если он нежеланный или неприятный, и Рыска оценила это совсем неожиданно для себя: оказалось, она научилась чувствовать присутствие своего врага. Противные мурашки, бегавшие по всему её телу, как она смогла понять, и говорили о близости Витторы. И такое уже случалось с ней: преследовало всю дорогу от Чеговиц, но Рыска думала, что это вызвано усталостью и недосыпом. Когда же в тюрьме Виттора продемонстрировала ей свою силу, путница смогла разобраться, что к чему. И вот теперь, стоило ощущению слабо возобновиться, как Рыска увидела с холма довольно большой отряд, человек, наверное, в семьдесят, а может и сто. Во главе отряда неслась всадница на нетопыре. Она и вправду выглядела тсарицей. А тсарице полагалась свита… Издалека Рыска успела заметить, что в этой свите есть так же ещё один нетопыриный всадник, принадлежащий к представителям их общего ремесла, — видимо, это был Берек, — а вот остальные были на коровах. Кто есть кто, с такого расстояния было не разобрать. Единственное, что было понятно Рыске — так это то, что ринтарцев и саврян в сопровождении тсарицы-видуньи примерно поровну. Мрачная ухмылка пробежала по её лицу, когда она вспомнила, как в детстве боялась саврян. Оказалось, что тогда было всё же ещё не так страшно: тогда было хотя бы сразу понятно, кто тебе враг, а кто — нет. Да, дела… Чем дальше, тем хуже. Итак, одна задача была выполнена: путница догнала врагов. Но, разумеется, напасть одной на такое количество вооруженных людей решился бы только безумец. И Рыска решила, что разумнее всего будет тихонько следовать за отрядом, а когда он станет на привал, а это рано или поздно произойдет, объехать его и на всех парах нестись дальше. Жаль, сил оставалось всё меньше: усталость и голод давали о себе знать. Над силой дара Витторы Рыска задумывалась уже не впервые. Как такое может быть, в голове не укладывалось. И в библиотеке Пристани свидетельств на подобную тему тоже не было, — ей, во всяком случае, не попадалось, и ни о чём подобном молодая путница никогда не слышала. Напрашивался вывод, что дар Витторы — это ещё более уникальное явление, чем их с Альком связка. Возможно, те, кто стоит во главе и у истоков, что-то такое и знают, но раз это не доносят до простых путников, значит… значит и они знают ничтожно мало. На девушку, выходит, не влияет никто, а она влияет на всех, да как: тянет дар из любого видуна как из ?свечи?! К тому же, Виттора, похоже, какая-то сверхвидунья с даром настолько потрясающей силы, что никакая ?свеча? ей и не нужна. Хотя, сама же обмолвилась, что вдвоём они с Альком всё же могли бы с ней потягаться… Внезапно вспомнилась их недавняя встреча в Чеговицах: затяжной дождь, закончившийся неожиданно и почти мгновенно, кружка, упавшая со стола… Все это, в принципе, мог бы проделать любой путник, если бы не одно но: это произошло очень быстро. А Рыска, сидящая рядом, даже не успела понять, когда и как Виттора поменяла эти дороги. Всё стало вдруг понятно и очевидно: Виттора имеет возможность менять дорогу быстро и незаметно, независимо от присутствия других видунов, без помощи и без вреда для себя. Вот почему она смогла так легко подставить Рыску и вот почему за ней пошёл народ. Вот только как бороться с видуньей такой силы, было совершенно непонятно: ведь исходя из наблюдений, даже закованная в кандалы, даже раненая эта тварь останется опасной. Единственное, что с ней, похоже, можно сделать — это напрочь отрубить голову, чтобы и подумать не успела. Забывшись всего на миг, Рыска спросила дар: есть ли такая вероятность? — и с радостью увидела, что такая вероятность есть!.. Но стоило ей об этом только подумать, как едущая впереди группа всадников, подчинившись приказу, отголосок которого Рыска вполне расслышала, осадила коров и начала разворачиваться в её сторону. Путница помянула Сашия: вот ведь идиотка, привлекла внимание! — и хотела было разворачиваться и утекать, но тут увидела то, что почувствовала ещё рано утром. На соседнем холме показалась другая группа всадников — под тсарскими знамёнами, и была она, хвала Хольге, многочисленнее и лучше вооружена, чем сборище головорезов Витторы. Битва обещала состояться уже сию щепку. И можно было бы надеяться на тсецов и спасать себя, тем более, что абсолютно вся свита самопровозглашённой самодержицы развернулась для поимки дерзкой путницы, и лишь одна Виттора продолжила путь… но для того, видимо, Хольга и наделила Рыску даром, чтобы она прямо в тот же момент спросила его: а почему Виттора бросается в атаку одна? И дар подсказал: именно теперь проклятая тсарица-видунья в шаге от осуществления своей мечты. Именно теперь у неё может всё получиться, если… Хрупкая девушка вздохнула, на миг закрыв глаза и выхватила из ножен клинки, слишком длинные и тяжёлые (вот Саший, надо было хоть разок потренироваться!) для женской руки… Это был теперь единственный шанс, и не только для неё. Наверное, всё же есть смысл носить дар… Наверное, Альк знал, что делает, отдавая ей своё оружие. Наверное, оба знали… Буря Рыскиных эмоций вдруг стихла, словно её и не было. Знай, я всегда с тобой, где бы ты ни была и что бы ты ни делала… Словно вживую услышала она этот голос, и всё её тело сжалось, как пружина. Даже несоразмерно большой вес клинков перестал вдруг иметь значение. Только одно стучало теперь в голове: прорваться туда, вперёд, через эту толпу, неважно какой ценой, потому что если она не прорвётся и не остановит проклятую тсарицу-видунью, тогда уж лучше и в самом деле погибнуть. Огромные лезвия, со свистом взрезав воздух, описали сверкающие дуги — и закрутились мельницей. Если бы Рыска увидела это со стороны, она была бы потрясена тем, что действительно такое смогла. Тех, кто первым решился к ней подойти или просто не успел отскочить, а то и не стал этого делать, не ожидая от девушки подобной прыти, наискось располовинив, отбросило в стороны. Хорошо, что молодая путница, не оглядываясь, мчалась дальше, иначе следующий труп был её: она бы замертво рухнула если не от вида покойников, то от осознания, что оборвала чью-то жизнь — уж точно. Раньше она использовала свои мечи в основном для тренировок. Порой приходилось пугать ими разбушевавшуюся пьянь в кормильнях, хотя в таких случаях хватало, как правило, одного только внушительного вида клинков и самого путничьего звания, по крайней мере, до прихода блюстителей закона. Пару раз, конечно, пришлось ей и сражаться: например, однажды в лесу, в сумерках Рыска напоролась на разбойников, на поверку оказавшихся оголодавшими весчанами. В поисках наживы мужики, вооружённые одними вилами и двумя дубинами, вышли на большую дорогу. Однако, сражение увяло на корню: стоило Рыске слегка, несерьёзно задеть одного из злоумышленников, как остальные в ужасе разбежались. Ещё как-то раз выпало по заданию вычислять в толпе шпиона. И когда Рыске это, наконец, удалось — не без последующей головной боли, разумеется, — искомый шпион выхватил меч, собираясь дорого продать свою жизнь. Но и на этот раз всё закончилось лишь фехтованием — даже никто никого не задел, ибо почти сразу вмешалась стража. Всё остальное время Рыске приходилось выполнять другие задания, не связанные напрямую с применением оружия. Как правило, она либо исполняла поручения Её Величества, либо ездила в охранении гонцов, где и тсецов хватало. Разъезжать по дорогам одной ей пока приходилось немного, и потому возможности применить на практике боевые навыки толком не выпадало. А вот теперь невольно пришлось воевать без дураков. По-настоящему. Нет, мечами она теперь владела хорошо, благо, уже девять лет почти ежедневно упражнялась в этом. Но одно дело потренироваться в паре с кем-нибудь из однокурсников либо принять участие в состязаниях мечников и даже взять призовое место. Но убить?!. Рыска знала, что рано или поздно ей придётся это сделать, но думать об этом обычно не хотелось… А сейчас было просто не до дум. Накрыло какое-то мрачное осознание: я ведь уже убивала однажды, пусть не мечами, а при помощи дара, пусть ненамеренно, желая спасти одних, пожертвовав другими… Но убивала! И стало совсем не страшно. Давайте, гады, подходите, я вас жду! Вы не люди, раз спутались с этой мразью! Тем более, вы сами лезете на меня; я вас об этом не прошу! Удар, ещё удар… Один отскочил, зажимая плечо, второй слегка задел путницу по правому бедру, но в тот же миг остался без головы, третий захрипел, поражённый в горло… А Рыска, не останавливаясь, всё неслась вперёд через эту толпу, ибо на строй это было нисколько не похоже, продолжая разить врагов. Лада пару раз вякнула — ей тоже перепало. Нога наливалась болью, но с этим потом… Отправляя нападающих на небесные дороги, она держала в голове одну лишь цель: девушку верхом на нетопыре, одетую в чёрное. Только бы успеть её достать, пока она не натворила неописуемых бед! Сомнений, в том, что она это сможет, у Рыски даже не возникало. До передового отряда тсарского охранения оставалось около четверти вешки, и Рыска почти догнала Виттору, а вот преследователи заметно поотстали: кто-то погиб, кто-то был серьёзно ранен, кто-то попросту увяз в начавшейся неразберихе. Разумеется, несколько человек всё ещё пытались её догнать, но скакунья путницы давала фору любой корове, и потому Рыска даже не думала об этих нескольких. Виттору Рыска практически догнала; ещё немного — и можно смахнуть гадине голову прямо на скаку. Ещё чуть ближе… но не позже, потому что потом они поравняются с тсарской охраной, и тогда могут быть жертвы среди своих же. И вот когда до Витторы осталось всего лишь полкорпуса, та вдруг обернулась, улыбнулась Рыске, и глаза её сверкнули золотым… В ту же щепку Лада припала на переднюю правую лапу, и Рыска на всём скаку вылетела из седла — легче птички, однако успела и сгруппироваться, и отбросить оружие, чтобы не напороться самой же. И, конечно, она тут же вскочила на ноги, подобрав один меч, тот, что короче. Нетопыриха уже стояла рядом, виновато тыкаясь мордой в плечо хозяйки — прости, мол, оплошала! Но путница, оценив расстояние, поняла, что уже не успевает. Единственное, что теперь можно было сделать — это метнуть меч. Рыска не отличалась особенной меткостью, разве что из арбалета стрелять слегка научилась, но навыки её были далеки от идеальных. Меч же она метала откровенно плохо — и это тот, свой, сработанный по её руке. Этот же, и так неподъёмный, а после битвы ещё и потяжелевший, казалось, нечего было и пытаться отправить в погоню за ускользающим врагом. Но Виттора скакала дальше! ?Эх, была-не была,? — подумала путница. — ?Хоть нетопырю в зад попасть удастся, а там…? И с большим трудом послала меч в полёт, попробовав, впрочем, почти безнадёжно, направить его путём смены дороги. Клинок рассёк воздух — вжух-вжух-вжух! — а следом послышался глухой удар. Рыска на миг посмотрела назад. Никто уже за ней не гнался: все, кто ещё был на это способен, спешно осадили коров и помчались в обратном направлении, лишь увидев то, что сама путница ещё не увидела и не осознала. Медленно повернулась она обратно… Нетопырь без всадника продолжал скакать куда-то влево, а потом и спланировал с вершины холма… А девушка в чёрном ласточкой распласталась по земле. — Так я что… попала что ли?.. — спросила Рыска у самой себя — и тут же взвизгнула от восторга на грани истерики, подпрыгнула на месте, поняв, что да, попала!.. Но её радость была недолгой: потревоженная рана на бедре отозвалась жуткой болью, кровь, успевшая слегка остановиться, хлынула с новой силой. Зажав рукой свежий порез и подобрав валяющийся рядом второй клинок, путница поковыляла к поверженному врагу, чтобы удостовериться в благополучной отправке ненормальной в бездорожье. Дара Витторы Рыска не чувствовала — возможно, тсарица-видунья погибла. Но это с равной вероятностью могло означать и то, что она просто потеряла сознание. Но в тот момент, взвинченная после боя, Рыска вполне была способна хладнокровно вонзить в беспомощное тело клинок, или даже сразу оба, чтобы сомнений не осталось… Но в ту же щепку её со всех сторон окружили тсецы из тсарского охранения, ощетинившись мечами и взведёнными арбалетами. Споткнувшись, девушка упала на колени. — Руки вверх! — прозвучал приказ, — Оружие на землю!