Эпидемия (1/1)

Комната соседнего домика, в который переселили обе семьи после пожара, была теплой и уютной. В камине потрескивали поленья, огонь отбрасывал на бревенчатые стены живые красноватые отсветы.Костя сидел, опустив голову, возле лежащего на кровати Артура и никак не мог согреться. Его до сих пор трясло от нервной дрожи, ему казалось, что он не может взять в руки даже стакан с водой. Кровь еще будоражило недавнее происшествие. Он понимал, как близко прошла мимо них смерть и это было гнетущее, отравляющее чувство.Глаза Артура были закрыты и лишь по тому, как подрагивают его веки, можно было определить, что он не спит, а пребывает в каком-то непонятном состоянии, похожем на временное забвение. Длинные изогнутые ресницы отбрасывали тень на скулы юноши, белокурые волосы разметались по подушке. Его неестественно бледное лицо казалось обескровленным и выглядел он совершенно беззащитным. При виде его у Кости сжималось сердце. Он ведь всегда был таким сильным, неуязвимым, почти никогда не болел и не страдал. Сейчас Костя не чувствовал превосходства над своим главным обидчиком, не преследовал цели воспользоваться его состоянием и намеренно нанести ему вред. Вместо того, чтобы испытывать к Артуру злость и ненависть, он всей душой жалел его. Что бы ни случалось между ними раньше и что еще может случиться в будущем, всё неважно, ведь сейчас-то ему плохо. Артур бы ужаснулся, ей-богу, если бы узнал, какие чувства к нему сейчас испытывает Костя.—?Бочаров,?— не открывая глаз, позвал Артур, и в его слабом голосе прорезались знакомые дерзкие нотки, с которыми в былые времена он подкалывал Костю,?— а я… точно не умру?Костя многозначительно хмыкнул себе под нос и, снисходительно взглянув на одноклассника, поправил ему сбившуюся подушку.—?Конечно же нет,?— Костя легонько погладил руку Артура с проступившими под кожей венами,?— я этого не позволю.И на капли превосходства, надменности или презрения, только сочувствие к однокласснику, которому настолько нехорошо, что того и глядишь, начнет составлять завещание. Ведь он пострадал по своей же вине. Его манипуляции с проводкой, по всей видимости, и спровоцировали пожар. Но об этом Костя никому не скажет, чтобы еще больше не травмировать психику Артура. Пусть это будет их маленьким секретом. Хорошо же, когда у людей есть общая тайна, которую они будут оберегать.Стало совсем светло. Солнце запустило свои холодные лучи в спальню и расползлось по стенам.В комнату влетели взволнованные родители. Лиля бросилась к постели сына и, крепко обняв, расцеловала в обе щеки:—?Артурчик, как же так? Как это произошло? Голова не болит? Не тошнит? Сколько пальцев видишь? —?мать разомкнула объятия и подняла вверх два пальца с длинными нарощенными ногтями, на что Артур поморщился, изобразив на лице муки вселенского масштаба, но тем не менее, показал оттопыренный большой палец, что по его задумке должно было выглядеть, как ирония.—?Все в порядке? —?Валентина тронула Костю за плечо,?— мы так переволновались… Мальчики, не пугайте так нас больше.Александр Юрьевич поправил Артуру одеяло и подошел к Косте, на что тот смиренно встал, как рыцарь перед вассалом.—?Спасибо тебе, ты поступил, как настоящий герой,?— директор пожал парню руку, дружески хлопнув по плечу,?— по приезду в Киев я попрошу, чтобы в нашей районной газете написали о тебе. Ты ведь не только помог потушить пожар, но и спас человека. Твои родители должны тобой гордиться.Бочаров-младший стыдливо опустил глаза, и его щеки вспыхнули краской.—?Ну что Вы, не стоит,?— чуть заикаясь, произнес он,?— я не хочу привлекать к себе внимания. Я не сделал ничего героического.Костя отлично знал, во что ему может вылиться излишнее внимание, поэтому отнекивался.—?Молодец, молодец,?— Николай расплылся в довольной улыбке и потрепал сына по волосам.—?Хорошего вы сына воспитали,?— Александр Юрьевич пожал руку Костиному отцу, а повернувшись к его матери, учтиво кивнул головой.—?Стараемся,?— скромно ответила Валентина,?— у него же вся жизнь впереди, с нас же в первую очередь спросят, кого мы воспитали.Костя молчал, потупив взгляд. Обычно родители не хвалили его, чтобы не зазнавался, а сейчас ему было неловко слышать столько лестных слов в свой адрес. А еще необычно было видеть Артура таким молчаливым, который, казалось, даже не слушал их разговор, а был погружен в собственные мысли и, убаюканный голосами вокруг, начинал дремать.***В последующие несколько дней Артура словно подменили. Он больше не оскорблял и не унижал Костю. Напротив?— стал приветливее и внимательнее к нему, даже перестал преграждать путь и с агрессией прижимать к стене.Бочаров с удивлением заметил, что голос Артура с каждым днем становился все более доброжелательным, улыбка хоть и оставалась кривой и ехидной, но даже от нее его лицо как бы светилось изнутри, а глаза смотрели добрее, несмотря на малюсенький оттенок презрения.Все говорило о том, что юноша боролся с самим собой, отчаянно желая стать хорошим, но в то же время злился на собственную гордыню.Парни теперь вместе ходили кататься на лыжах, сноубордах, играли в боулинг и бильярд, а по вечерам развлекались в местном клубе.Костя, незаметно для себя, перестал бояться одноклассника: сердце больше не выпрыгивало наружу при виде сына директора, в голове не стучало, лишь изредка подрагивали руки, стоило Артуру посмотреть на него.—?Вот видишь,?— довольно заметила Валентина,?— если ты будешь относиться к Артуру по-человечески, то он к тебе?— в сто раз лучше. Нужно было просто дать ему шанс.Юноша промолчал, улыбнувшись в ответ, отметив про себя, как сияли глаза матери, которая радовалась, что Костя наконец-то подружился со своим главным обидчиком, и даже не подозревала, что тот победил Артура своей добротой.Как-то вечером парни сидели в Костиной комнате и смотрели фильм, по окончанию которого обменивались впечатлением от увиденного. Перед ними стояло блюдо с бутербродами и две чашки чая. Мальчики беседовали то об одном, то о другом. Впервые Костя чувствовал себя раскованно и мог говорить обо всем, не боясь пробудить у Артура приступ гнева. Костя готов был признать, что этот парень не так уже плох, если узнать его поближе.Время было позднее, а спать не хотелось. От происходящего в душе Кости разливалось истинное блаженство, ощущение, что все хорошо. Артур больше не причинял ему боль. Казалось, что инцидент с пожаром заставил его переосмыслить свое поведение.Хоть стояла глубокая ночь, Артур позвонил Саше. Он мог набрать его номер в любое время суток, зная, что Тищенко всегда ответит, не станет возмущаться и даже слова поперек не скажет.Последнее время Костя часто становился свидетелем телефонных разговоров Артура и Саши и от их болтовни густо краснел, хотя на его лице даже румянец появлялся редко.—?Соскучился, конечно,?— Артур сдернул со своих длинных волос резинку и нацепил ее на руку, чтобы не потерять, что довольно часто случалось,?— я так хочу посмотреть в твои глаза, обнять тебя, чтобы душа затрещала по швам. Чего ты ржешь, дебил? Не нравится тебе так? Ладно, будет по-другому. Когда мы наконец встретимся, я буду иметь тебя так долго, пока не устану, а ты не взмолишься о пощаде. А вообще, Санёк, я хочу, чтобы ты подумал обо мне перед сном. Ты понимаешь, к чему я клоню?Сидящий рядом Костя застенчиво отвел глаза, чувствуя смущение и белую зависть.—?Не слушай нас, ребенок,?— отключив смартфон, Артур толкнул локтем Костю в ребра,?— не слушай, о чем говорят взрослые дяди. Ты же у нас еще не оприходованный, да?Бочаров ничего не ответил, но на всякий случай отодвинулся подальше.—?Да… Я же вижу по глазам… —?Артур снова приблизился, на что Костя хотел податься назад, но не успел?— Артур сгреб его в охапку и обхватил ладонью его подбородок,?— я думал, что Алексеев тебя уже давно чпокнул.Сердце Кости бешено заколотилось от страха, отдавая гулким эхом в животе. Он хотел высвободиться из этой хватки и возмутиться, но голос застрял где-то глубоко в горле. Упершись ладонями в грудные мышцы Артура, Бочаров попытался его оттолкнуть, но Артур был намного сильнее и с легкостью преодолевал его сопротивление.—?Давай поможем друг другу,?— шептал Артур в паре сантиметром от Костиных губ, опаляя горячим дыханием,?— у меня давно никого не было, а Саша далеко. И тебе тоже это нужно. Вот вздумается вам с Никиткой пошпилиться, а ты уже будешь готов. А у тебя уже будет опыт, ведь я уверен, что и твой Никита не девственник.Прижатый Артуром к дивану, Костя бился и трепыхался, но скоро устал от неравной борьбы и притих.—?Артур, не нужно,?— захныкал он,?— тебе же все равно, с кем спать. А я хочу сохранить себя для Никиты. А у тебя же Саша. Как ты ему будешь в глаза смотреть после такого?Костя затаил дыхание от страха, ведь не знал, что будет дальше, Артуру ничего не стоило вцепиться пальцами ему в горло. Никогда прежде юноша не чувствовал себя настолько унизительно.—?Да молча,?— парировал Артур, ослабляя хватку и давая возможность Бочарову сделать глоток воздуха,?— неужели ты думаешь, что Тищенко белый и пушистый и хранит мне верность? Хоть каким монстром ты меня считаешь, а насиловать тебя я не собираюсь. Только если ты сам этого попросишь.Артур отпустил от себя Костю и поднялся с дивана, попутно собирая волосы в хвост. В холодном поту и со слезами в глазах, Бочаров пытался понять, что происходит. То, что Артур так легко отступил, казалось маловероятным.—?Я хотел с тобой по-хорошему,?— сын директора собирался захлопнуть дверь комнаты, но вернулся,?— а ты сам всё испортил. Поэтому добра от меня больше не жди. Я и так долго был ласков с тобой. Но теперь я буду обращаться с тобой еще хуже, чем прежде, и ты будешь жить в постоянном страхе.Эти слова обожгли Костю ледяным холодом, заставив всё тело покрыться мурашками. Он понял, что снова боится до трясучки. Страх никуда не делся, затаившись на подкорке, а сейчас опять выполз наружу.—?Чертов придурок… —?процедил сквозь зубы Бочаров, как только остался в комнате один. Было стыдно и мерзко. Но не от угроз… От опасной близости Артура, к которому Костю никогда не тянуло, в штанах стало твердо и тесно. Интересно, заметил ли Артур?***Начался новый учебный семестр. Школьная жизнь текла по своим законам, порой лояльным, а порой жестоким.На город надвигалась эпидемия гриппа. Люди в одночасье валились с высокой температурой, а врачи пугали опасными осложнениями.Однажды утром, не успели Костя с Никитой подняться на второй этаж, как их окружила четверка одноклассников во главе с Артуром. Сергей, Саша и Андрей затолкали в угол ничего не подозревающих парней. Упершись ладонями в стену, Артур навис над Алексеевым и выпалил ему в лицо неожиданный вопрос:—?Признавайся, когда будет карантин? Когда закроют эту гребанную школу? У тебя же мамаша докториха, ты должен знать.Глаза Никиты округлились от удивления, и он на всякий случай прикрыл собой Костю, почти вжимая его в стену и в случае чего готовясь принять удар на себя.—?Отвечай,?— Артур отступил назад, давая возможность друзьям окружить Костю и Никиту плотным кольцом.Разозленный Никита ударил наотмашь, не глядя, куда попадет, и приложив максимум силы.Удар пришелся в лицо Андрея, к которому тот, следуя инстинкту самосохранения, сразу же прижал руку. Кровь из разбитого носа заструилась между пальцами, а во рту появился неприятный металлический привкус.—?Э, да ты офигел, тварь,?— Сережа ринулся на защиту своего парня, даже хорошо поставленный удар Алексеева его не пугал,?— ты сам напросился…Он занес кулак, намереваясь наказать Никиту за несусветную дерзость, но кто-то перехватил его руку сзади.—?Что здесь происходит? —?голос Татьяны Ивановны звучал строго и почти грубо, с железными нотками.Парни молча переглянулись, не находя, что бы такого вразумительного ответить, только Артур бесцеремонно хихикнул.—?Андрей, иди в медпункт,?— сурово продолжала учительница, не отпуская Сережиной руки,?— а тебя, Алексеев, я жду в своем кабинете немедленно. Все остальные?— марш в класс.—?Я сейчас вернусь, тебя не тронут,?— Никита попытался успокоить Костю, чувствуя его волнение. Алексееву вдруг стало грустно от того, как сильно Бочарову требовалось его внимание и присутствие. Он коснулся рукой запястья своего парня, так нежно и с пониманием, что Костя был готов стерпеть все, что угодно, лишь бы Никита скорее присоединился к нему в классе.На счастье Бочарова, к нему подбежали Оля с Алиной и, схватив его под руки и спрашивая о чем-то не важном, пошли в класс.—?Эта коза меня поцарапала,?— Сергей разглядывал со всех сторон свою руку, пытаясь отыскать на ней не только красные пятна от пальцев, но и следы ногтей, а не находя, злился,?— Андрюхе вон ни за что попало… Слушай, Артур, давай еще к Бочарову пристанем, пока он без своего защитничка?Артур всегда поддерживал Сергея в его начинаниях, его единственного в классе он уважал и даже немного опасался, ведь тому ничего не стоило применить силу, не разбирая ни чужих, ни своих.Но сейчас у сына директора абсолютно не было настроения, он не понимал, что происходит и это его настораживало. В голове зияла сплошная пустота, а желание посмотреть, как Сережа врежет Косте, постепенно улетучивалось.—?Ты как хочешь, Танчик, а я не буду. Как по мне?— хоть прибей его тут, мне плевать,?— скрестив руки на парте, Артур уперся в них лбом и тяжело дышал. В ушах гулко шумела кровь, перед глазами плыли разноцветные кольца, а поднять голову и посмотреть перед собой было сродни средневековой пытке. Хорошо, что Саша и сам приготовился к уроку, и соседу своему помог.Сергей пожал плечами и отошел, отметив про себя нетипичное поведение лидера класса, который доселе никогда не отказывался издеваться над Бочаровым.Закончив с приготовлением к лабораторной по химии, Тищенко бросил подозрительный взгляд на своего парня, на всякий случай потрогав его лоб и ужаснувшись, насколько горячим он был.—?Черт возьми, да у тебя же жар! — вскрикнул Саша и едва не подпрыгнул на стуле,?— иди немедленно домой. Я отпрошу тебя у химички.Артур поднял на Тищенко горящие нездоровым огнем глаза и слабо кивнул, чувствуя себя словно во сне. Горло болело так сильно, что тяжело было говорить. Постепенно страшная реальность начала доходить до сознания Артура?— грипп настиг и его.***Когда на следующий день Артур не пришел в школу, Костя почувствовал огромное облегчение, почти счастье, как будто все это время тащил на гору тяжелый груз, а тут резко все бросил. Он был мальчиком восприимчивым, что причиняло ему массу переживаний, но сейчас, в отсутствии Артура, не было ни стрессов, ни нервотрепки, которым тот подвергал Бочарова много лет.Лишившись лидера, Андрей, Сергей и Саша вели себя не так вызывающе, не цеплялись к Косте, не оскорбляли его и уж тем более не били. Не замечали, одним словом. Складывалось впечатление, что и им без Артура дышалось легче.Костя ощущал себя уверенно и свободно. Ушел неприятный мандраж, исчезли лишние мысли, мешающие сосредоточиться на учебе. Никита был рядом, от чего Бочарову становилось в стократ уютнее, а от чувства влюбленности хотелось летать.На переменах парни скрывались от посторонних глаз на лавочке под лестницей. Костя отбросил напрочь параноидальные мысли быть настигнутыми врасплох, ведь школа была полупустой, многих скосила эпидемия и со дня на день администрация заведения ожидала распоряжения вышестоящих инстанций о карантине.Костя смотрел на Никиту с застенчивой нежностью и обожанием, даже не испытывал ни капли смущения, когда тот его целовал. Ему хотелось, чтобы это повторялось снова и снова, до боли в сердце и до дрожи в коленях.Перед уроком истории Костя с Никитой снова уединились. Бояться им было нечего. В коридоре царила неестественная тишина, школьников присутствовало мало, да и тем не было никакого дела до парней.Карие глаза Никиты с млеющим внутри мягким светом остановились напротив Костиных, а моментом позже его горячие и сухие губы скользнули по губам Бочарова, лишая того любых мыслей. Поцелуй вышел парализующим и горячим. В прямом смысле слова.—?С тобой всё в порядке? —?Костя медленно отстранился, понимая: что-то явно не так.—?Похоже, я следующий… —?запинаясь, ответил Алексеев и тут же помрачнел, опустив глаза и даже не предполагая, какой будет реакция Кости, который рисковал отправиться на больничный вслед за ним.А тот был на грани отчаяния. Если уйдет Никита, Костя лишится защитника, и его школьная жизнь превратится в сущий кошмар.—?Нет… я не хочу… Не бросай меня… —?крепко обняв Алексеева за шею, Костя уткнулся лицом в его грудь. Только сейчас до Бочарова дошло, какую чушь он сейчас сказал. Его любимый (Костя давно не боялся этого слова) болен, и судя по высокой температуре, серьезно, а он думает только о себе… Стыдоба… Костя почувствовал, как его самого в жар бросило от собственной бестактности.—?Я останусь с тобой… Только… —?Никита сжал Костины пальцы липкой потной ладонью, будто хотел продемонстрировать, как сильно он переживает за своего "друга",?— не подходи ко мне близко. Я не хочу тебя заразить.—?Я не боюсь,?— на лице Кости читалось тихое выражение трогательной кротости, с которым он всегда смотрел на Никиту,?— поцелуй меня еще раз.Он не боялся заразиться и даже хотел заболеть, чтобы не ходить в школу без Алексеева.Отыскав в учительской Татьяну Ивановну, Костя спросил разрешения проводить Никиту домой. Учительница дала согласие, по-матерински коснувшись губами лба Алексеева, чем привела Костю в смятение, и он не мог решить, кого он ревновал больше: своего парня к Татьяне Ивановне или Никиту к любимой учительнице.***До станции Оболонь путь неблизкий. В метро ехали молча, обоим было не до разговоров. Костя буквально физически ощущал, как плохо сейчас Алексееву и всем своим естеством желал принять его боль на себя, лишь бы ему стало легче. Бочаров едва не плакал, но не от своих страданий, а от чужих, и хотел только одного?— как можно быстрее доставить Никиту домой.—?Не шуми сильно,?— давясь кашлем, прошептал Никита в прихожей своей квартиры,?— мама после смены отдыхает.Костя вздохнул и закивал головой. То, что он может встретиться с мамой Алексеева, его мало пугало, сейчас намного важнее здоровье любимого.Ртуть в градуснике остановилась на отметке сорок и продолжала медленно ползти вверх. Костя испугался не на шутку, но не подал виду. Он дал Алексееву жаропонижающее, напоил теплым чаем с медом и укутал одеялом. Того продолжало трясти в лихорадке так, что зуб на зуб не попадал, его каштановые пряди волосы слиплись на лбу, покрытом капельками пота.—?Ник, а может лучше скорую? —?встревоженно произнес Костя, убирая Никите волосы с лица.—?Не нужно, все пройдет, я не настолько болен,?— сдавленно прошептал Алексеев, борясь с новым приступом кашля,?— посиди со мной, пока я не усну. Мне легче, когда ты рядом.Отодвинув одеяло, Бочаров присел на кровать. Конечно, он посидит, а если будет нужно, то и на ночь останется.—?Конечно, родной… Я никуда не уйду. Спи, любимый…Постепенно дыхание Никиты стало ровнее и тише, но Косте не хотелось никуда уходить, он был готов, как часовой на посту, охранять его сон и тишину квартиры.