Отпивая слёзы глотками (1/1)

Поздно возвращаться со школы Артур привык. С раннего детства он приходил на работу к отцу, задерживаясь там чуть ли не до ночи, а иногда и в выходные бывал. За много лет эти стены стали для Артура вторым домом. В детстве он любил выполнять мелкие поручения, среди которых святой обязанностью выделялся полив цветов, к которым Артур до сих пор питал слабость. В старших классах, после уроков, он репетировал, упражняясь в игре на аккордеоне. Хотя не столько репетировал, сколько отвлекался, поэтому не удивительно, что играть получалось топорно и непрофессионально.Вернувшись домой затемно, отец и сын обнаружили записку: ?Ушла к Вале пить чай. Ваша мама Лиля?. Мать так делала всегда, предпочитая послания звонкам, чтобы не выслушивать возражений мужа. В гостях она могла находиться долго и если бы соседке не нужно было рано вставать на работу, то осталась бы и на посиделки за полночь.—?Ну что, дорогой мой сынок,?— железным голосом и с недобрым огнем в глазах произнес Александр Юрьевич,?— хватит с тобой возиться. Пришло время поучить тебя уму-разуму.Артур даже не успел вымыть руки, благо, хоть снял верхнюю одежду и обувь. Юноша не раз видел в руках отца ремень, за который тот хватался всякий раз, когда, по его мнению, сын перегибал палку. Артуру всё сходило с рук: мать защищала его или у отца вдруг просыпалась жалость и он опускал ремень в миллиметре от спины сына. Но сейчас юноша понимал, что его никто не спасет. Матери нет дома, а отец настроен более чем решительно. При всей своей напускной дерзости и смелости, физической боли Артур боялся. За всю жизнь его никто и пальцем не смел тронуть, даже в обычных мальчишеских драках он не участвовал, выступая лишь заводилой и прикрываясь друзьями.—?Пап, пап, послушай… —?взгляд юноши растерянно заметался по квартире. Артур с трудом соображал, что ему делать. Выбор небольшой. Или оставаться на месте и с холодным равнодушием ждать наказания, или ретироваться. Он понимал, что далеко убежать ему не удастся, а вот оттянуть момент, когда ремень попляшет по его спине, можно попробовать. В голову не пришло ничего умнее, как прошмыгнуть на кухню,?— уйми свой пыл. Я не виноват. Это всё Саша. Он сам этого хотел. Есть люди, которые кайфуют от боли…—?Заткнись, щенок! —?взревел директор и хлопнул ремнем по кухонному столу так, что стоящая на нем ваза с цветами мелко задребезжала,?— я не хочу этого слышать. Не хочу знать ваших с Тищенко интимных подробностей! Ты у меня сейчас на своей шкуре прочувствуешь, каково было ему.Артур ощущал себя загнанным в ловушку зверьком. Долго сдерживать натиск отца и бегать от него вокруг стола не представлялось возможным, зубы заговаривать тоже не вариант?— отец в бешенстве никогда никого не слышал.—?Если ты меня побьешь?— я позвоню на городской телефон доверия. Детям сейчас все двери открыты,?— сдавленно крикнул Артур, чувствуя, как от захлестнувшей паники к его лицу приливает кровь и он продолжает перебегать с места на место, как горный козел. Ему удалось юркнуть в прихожую, а оттуда?— в гостиную. Он уступал отцу в силе, но в хитрости и ловкости явно превосходил.—?Звони-звони,?— отмахнулся Александр Юрьевич, позвякивая металлической бляхой от ремня,?— сам же себя и накажешь. Поживешь до восемнадцати лет в интернате без гаджетов, может хоть тогда дурь из тебя выйдет. Хоть чем мне грози, а я буду воспитывать тебя так, как сочту нужным. Даже твоя мать мне не помеха.Артур был умным парнем и своим наметанным глазом видел, что отцовской прыти немного поубавилось, что он уже не ставит себе за цель ударить сына, а хочет только припугнуть. ?Ничего ты мне не сделаешь, папаша?,?— подумал Артур, решив пустить в ход тяжёлую артиллерию.—?В таком случае я позвоню в департамент образования,?— цинично скривив губы в злорадной ухмылке, юноша наблюдал за действиями отца, словно тот был стервятником, кружащим вокруг,?— по поводу той взятки, что ты недавно принял. Мне продолжать, папочка?Александр Юрьевич, не ожидая такой неслыханной наглости, опешил и застыл на месте с ремнем в руках, глядя на сына из-под нахмуренных бровей. Несколько секунд стояла тишина, что слышно было, как на кухне тикают настенные часы.—?Ты врешь, гад… ничего такого и близко не было. А если и было, ты ничего не докажешь.—?Может, и не докажу,?— Артур облегченно вздохнул, ведь больше не было необходимости удирать от отца, который в считанные мгновения стал каким-то жалким и раздавленным,?— но постоянные проверки из прокуратуры тебе явно не нужны. Одно дело?— небольшой скандал с моим садо-мазо, и совсем другое?— скамья подсудимых. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Ты не вмешиваешься в мои отношения с Тищенко, а я закрываю глаза на твои махинации.—?Поверить не могу, что воспитал такое ничтожество,?— Александр Юрьевич в сердцах швырнул на пол ремень, который так и не использовал по назначению и, бормоча себе под нос ругательства и угрозы, удалился на кухню.Чтобы успокоиться и наконец-то вымыть руки, Артур закрылся в ванной. Сложив губы трубочкой и шумно выдохнув, он прислонился затылком к холодному кафелю. Взгляд невольно скользнул к зеркалу. Несмотря на растрепанный вид и раскрасневшиеся щеки, он выглядел превосходно. Такие лица, как у Артура, принято называть аристократическими: высокий лоб, тонкий прямой нос, глаза настолько голубые, что казались почти прозрачными. Впрочем, удивляться не приходилось: блондины часто рождаются пригожими.Он убрал с покрытого испариной лба несколько прилипших тяжелых прядей и, закрыв глаза, блаженно улыбнулся. Да, он умён. А еще красив. Его ум и красота?— бесценные дары природы, великолепный инструмент, с помощью которого можно забраться в душу любого человека и манипулировать им. Если добавить сюда еще и харизму?— выйдет вообще гремучая смесь. Даже отец, держащий в ежовых рукавицах полтысячи лицеистов, не мог победить его в споре.Сердце гулко стучало, а по телу разлилось приятное тепло эйфории, которая сводила с ума и кружила голову. Он опять стал победителем, умеющим найти выход даже из самой безнадежной ситуации.***В первых числах января семьи Артура и Кости должны были отправиться на отдых в Карпаты. Погода стояла тихая и морозная. Снег скрипел и хрустел под ногами, переливаясь на солнце мелкими ледяными кристаллами. Мягкие снежинки, похожие на кусочки ваты, падали и падали, закрашивая улицы, дома и припаркованные машины в белый цвет.Костя не хотел никуда ехать и ждал назначенного дня с ужасом. Остаться дома одному ему не позволили, ведь он ничего не смог противопоставить родителям, рьяно доказывающим, что эти каникулы будут полны ярких впечатлений и всем обязательно понравятся.Накануне отъезда Бочаров пригласил в гости Никиту, который со дня на день должен был отчалить в Испанию. От осознания неизбежности разлуки Костино сердце щемило. Казалось, что всё хорошее в его жизни в эти прощальные минуты закончилось и уже никогда не повторится, а воспоминания о том, как они были раньше счастливы, растравляли душевную боль ещё сильнее. Алексеев был спокоен и шутил, намереваясь передать хоть капельку позитивного настроя своему парню, но в эти минуты Косте хотелось только одного?— тихо умереть. Он положил голову Никите на колени и плакал как ребенок, еле слышно хлюпая носом и вздрагивая всем телом. Расставание с любимым было в стократ больнее, чем круглосуточное нахождение рядом с Артуром.—?Я не хочу туда ехать… Не хочу… —?весь в слезах шептал Костя. Слёзы заливали необыкновенно красивые глаза, щипали и жгли радужную оболочку, и юноша часто-часто моргал.Никита смотрел на него и видел перед собой беззащитного искреннего мальчика, чье сердце открывало невообразимо удивительный источник любви.—?Откажись, если не хочешь,?— ответил Алексеев, ласково поглаживая ладонью темно-русые Костины волосы,?— в чем проблема-то?—?Я должен. Мне нельзя с ними ссориться,?— Бочаров имел в виду родителей,?— они же потом заклюют меня, если я вздумаю пожаловаться им на Артура.Алексеев сочувственно взглянул на давящегося слезами Костю. Приподняв его за плечи, Никита крепко сжал юношу в объятьях. Тот даже вздохнуть не успел, как Никита накрыл Костины губы своими, глубоко проникнув языком в его рот. Потом оторвался и приник опять, чередуя нежные поцелуи с жадными и страстными.***Выехать решено было затемно. Костя поблагодарил судьбу, что зимой рассветает поздно и никто в шесть утра не заметит, что это не снежинки растаяли на его щеках, а катились слёзы, которые юноша даже не видел смысла утирать.Артур даже не смотрел на Бочарова и как всегда вел себя развязно и похабно, громко смеялся и вульгарно шутил, а замечания игнорировал. Когда отец не разрешил ему сесть рядом с собой на переднем сидении, указав, что его место в самом хвосте, рядом с Костей, Артур разозлился и жестко отрезал, что сидеть сзади он не будет. И только после того, как Александр Юрьевич отозвал сына в сторону и высказал несколько нелицеприятных реплик, юноша сбавил свой дерзкий тон и нехотя уселся рядом с Костей, незаметно для посторонних пнув его носком ботинка по коленной чашечке.Путь предстоял долгий, и Костя надеялся в дороге хоть немного вздремнуть, ведь в отличии от более выносливого Артура, смертельно хотел спать. Но эта надежда разбилась о суровую реальность, и юноша понимал, что одноклассник не даст ему и глаз сомкнуть. Сначала тот слушал музыку на полную громкость, в такт покачивая ногой и намеренно пачкая Костины светлые джинсы, потом принялся разговаривать по телефону с Сашей, описывая во всех подробностях, насколько сильно соскучился.—?Да когда же ты заткнешься? —?отозвался с водительского места Александр Юрьевич, не отрывая взгляда от заснеженной дороги,?— и как ты не устаешь от болтовни? Любезничать дома будете. И скажи мне, зачем ты разбудил Тищенко в семь утра?Авто выехало за пределы Киевской области и миновало бесконечные, укрытые снегом поля, с редкими островам рощиц. Снег искрился под лучами восходящего солнца, а небо было исполнено невероятной голубизной.—?Не кричи на ребенка,?— гневно одернула мужа Лиля.—?Сейчас высажу обоих и добирайтесь, как хотите,?— проворчал Александр Юрьевич, переключая передачи,?— вот уж разбаловали сыночка.Родители Кости — Валентина и Николай — растерянно переглянулись, став свидетелями этой короткой семейной перепалки.Артур возмущенно фыркнул. Сердито цокнув языком, он все же замолчал, ерзая на месте и специально задевая Бочарова локтями, полез в карман за наушниками. Косте было плевать на происходящее. Единственным его желанием было уснуть и забыться, но мешала возня Артура. Спустя какое-то время сын директора успокоился, откинувшись на спинку сидения и погрузившись в мир музыки.—?А я сейчас буду жевать жвачку,?— нараспев произнес Артур и бросил в рот несколько мятных подушечек, улыбаясь при этом своей лисьей улыбкой, от которой нутро стягивало узлом,?— а тебе не дам, потому что ты тупой и можешь ею подавиться.Абстрагируясь от его слов, Костя отвернулся к окну, притиснувшись щекой к дребезжащему от быстрой езды стеклу. Почувствовав, как от нервов вновь стала болезненно биться жилка на виске, юноша с горечью подумал: ?Для чего мне это всё? Сколько мне еще предстоит вытерпеть от него??Горло словно сжало призрачной удавкой, медленно и неотвратимо перекрывающей доступ воздуха в легкие.Его никто не поймет и не спасет, ведь все вокруг видят в Артуре пай-мальчика, не способного обидеть даже мухи. Единственным, на которого Костя возлагал надежды, был Александр Юрьевич, которому, хоть и с трудом, но удавалось сдерживать сына.***—?Проснись и пой,?— услышал сквозь сон Бочаров и ощутил что-то вязкое и липкое у себя на лбу,?— привал. Жрать хочешь? Отведай это.—?Ты что, совсем идиот? —?Костя вскрикнул от неожиданности и принялся отдирать наклеенную между бровей жвачку,?— ты соображаешь, что ты делаешь? Больной…—?Мам, а он обзывается,?— Артура душил смех, юноша изо всех сил пытался побороть его и говорить с серьезной интонацией,?— тётя Валя, скажите ему…Лиля, не зная, что ответить, сочла благоразумным промолчать, зато не поскупился на выражения ее муж:—?Что за детский сад вы здесь устроили? —?цыкнул он, снимая очки, который надевал всякий раз, когда садился за руль,?— даю вам 15 минут на перекус. Не успеете?— останетесь здесь. Ждать я вас не буду.?— В десять часов утра самое время пообедать,?— захохотал Артур, посмотрев на экран смарт-часов и неуклюже полез к выходу.По пути к придорожному кафе Костю схватил за руку отец и толкнув перед собой, дал такой подзатыльник, что юноша едва не свалился лицом в снег:—?Не смей позорить нас с матерью перед соседями, гаденыш!Костя хотел было спросить, почему к Артуру никаких претензий, но понял, что это бесполезно. Отец прямолинейный, говорит коротко и доходчиво. Стало безумно жалко себя, Костей вдруг овладело чувство, что он выброшенный щенок, которого можно ругать, шпынять, обращаться, как с тряпкой. А рядом с ним?— породистый пёс выставочного экземпляра. Кто он на фоне Артура? Так, заблудившаяся дворняжка…***После полудня семьи Кости и Артура добрались до горнолыжного курорта Буковель и остановились возле дома из цельных бревен с террасой и просторными балконами. Вдоль второго этажа шла открытая галерея, откуда открывался вид на горы, вершины которых, казалось, упирались в самое небо. Рядом находилась парковка, а впереди простиралась равнина, за которой начинался густой хвойный лес.Комнат было четыре и Артур выбрал себе самую комфортную, возле кухни. Костя поселился в угловой комнате, не самой лучшей, но главное, чтобы от главного обидчика подальше. Не успел Бочаров расположиться, как к нему явился незваный гость.—?Ты ответишь за то, что обозвал меня,?— Артур грубо схватил Костю за плечи и всем телом прижал к стене,?— ты пожалеешь, что родился на свет.Костю прошиб холодный пот и задрожали колени. Артур заметил это оцепенение и улыбнулся, криво и ехидно, глядя на побледневшего, с расширенными зрачками, Бочарова, затем попытался его приобнять. Вышло как всегда чересчур, Косте больно, а Артуру приятно наблюдать мучения других.—?Не бойся, а то еще описаешься от страха. Пойдем лучше на кухню, сделаешь мне чай.Костя давно усвоил, что эти жесты Артура отнюдь не говорят о его симпатии, и что цель его?— не обнять, а причинить дискомфорт. Под каждым действием сына директора крылся какой-то подвох. Вот и сейчас, пока все были заняты распаковыванием вещей, Артур покопался в проводке и нарушил изоляцию чайника.—?Пойдем, пойдем,?— приговаривал Артур, подталкивая Костю вперед. Он не мог допустить, чтобы кто-то раньше их вошел на кухню и начал там хозяйничать.Боль от удара током была не сильной, но весьма неприятной, как будто по всему телу расползлись полчища кусачих муравьев, внутри что-то дернулось, а потом отпустило. Костя согнулся пополам и присел на корточки, застыв на несколько минут в позе эмбриона. Перед глазами замелькали симметричные узоры, складываясь в яркий калейдоскоп, поглощая сознание юноши.Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто всё это подстроил. Не зря Артур так хотел, чтобы Костя приготовил ему чай и внимательно следил, чтобы чайник не тронул кто-то другой. Бочаров переменился в лице и побелел, как стена, пытаясь успокоить внутреннюю дрожь, вызванную электрическим разрядом.Когда в глазах немного развиднелось — Костя поднялся и медленно на ватных ногах поковылял в свою комнату. Он ненавидел Артура всей душой, ненавидел, как он больно бил словами наотмашь, как делал пакости?— мелкие и посерьезнее. Вот как сегодня, к примеру. Артур не убийца и к тому же хороший физик, поэтому он смог рассчитать не опасную для человека силу тока. Но ведь в один прекрасный день он ведь может перемудрить. Об этом Костя боялся даже думать. Следуя инстинкту самосохранения, хотелось убежать от Артура как можно дальше. Да некуда. Костя чувствовал себя заточенным в глухой угол, из которого он и хотел выбраться, но в то же время ничего для этого не делал.