Часть 11: Пожертвовать всем (1/2)

Константин резко очнулся от сна. Промаргивался, пытался сровнять реальность со сном. Снился Никита, что в последнее время случалось нередко. Он снова был с ним, снова был таким… таким возбуждающим. Отчаянным, страстным, более, чем прошлой…Прошлой ночью!Лейтенант сел. Воспоминания затопили голову и, когда он не увидел никого рядом с собой, вздохнул. Да, это могло присниться. Тревога и разочарование почти нагрянули в его душу, прежде чем дверь спальни распахнулась, и он оказался там – с подносом в руках.

— Доброе утро! — сияющая улыбка озарила лицо андроида. Константину понадобилось несколько мгновений, чтобы действительно принять происходящее – нет, это не галлюцинации и даже не сон.

Лейтенант чувствовал, как жар разливается по лицу – он никогда не краснел, во всяком случае, перед другими. Но в этот раз воспоминания о прошлой ночи настолько застали врасплох, что лейтенант не сдержался. Никита каким-то образом заставил быть честным – распутать клубок собственных проблем. И ведь он, Константин, действительно признался…Костя закусывает щеку, пытается думать о чем-то ином.

— Ты… приготовил мне завтра? — спрашивает, поднимает голову и осматривает поднос. Яйца, печенье и горячий кофе. Было в этом жесте что-то домашнее, что-то, что отдавало теплом. И почему Костя даже не удивился, что Никита умеет готовить?

— Я думал, ты из тех, кто не будет таким заниматься.

— Эй! — Никита бросает на Костю гневный взгляд, оба смеются.

— Спасибо, — говорит Костя в конце концов, пробует еду на вкус – яичный желток практически тает во рту.Боже, это несправедливо.

— Это действительно вкусно, и я, черт возьми, даже не удивлен, — игриво улыбается, качает головой, наблюдает, как смеется Никита. Он ведь… он так полон жизни. Смотря на него сейчас, так легко понять, что именно заставило Константина потерять самообладание и контроль вчера.

Я признался вслух до того, как осмелился окончательно признаться самому себе…Но Никита заслужил это знать. Знать и быть уверенным, потому что это правда. Так оно и есть на самом деле. Легко видеть в нем того, кого хочется видеть. Видеть рядом с собой. Нет никаких сомнений, что это – именно то, чего хочется. И Никита, которого хочется. Никита начинал как его андроид… партнер. Теперь же в этом слове прослеживалась ирония.

Партнер… бойфренд?Константин никогда не был силен в отношениях, особенно во время учебы. А работа… она слишком занимала. У него даже не было временить чувствовать, что ему чего-то недостает. Но, взглянув на Никиту, он начинал видеть нечто иное – возможность на эти чувства.

Прошло достаточно времени с тех пор, как Никита был машиной. Когда Константин смотрел на него, допускал мысль, что хотел бы посмотреть на это чудо в качестве человека. Пускай отгонял, пускай не соглашался, но оставаться разочарованным не хотелось. Хотелось увидеть нечто настоящее. Увидеть, что жив, заставить почувствовать то, что даже сам лейтенант уже не помнил. А, может, даже больше…***Пока Никита ждал Константина, он листал каналы. Рядом дремал Цитрус. В животе поселилось какое-то странно уютное чувство – хотелось остаться вот так, здесь, с Костей, как можно дольше.

Андроид смотрел на дверь ванной и улыбался. Теплая, нежная, игриво дразнящая сторона Константина действительно делала все только хуже, но теперь Никита точно был уверен – зависимым от лейтенанта он останется навсегда.

Краем уха Никита услышал нечто из телевизора – он повернулся.

— На настоящий момент кризис среди андроидов в Детройте достиг своего пика, — раздается голос репортера новостей. Никита даже не заметил, как вернулся Константин.

— Что смотрим? — спрашивает, садится так близко, что их ноги соприкасаются, отчего непробиваемый фокус Никиты снова дрогает.

— По всему городу проходят марши и протесты, в которых участвуют преимущественно девианты. Полиция Детройта обеспокоена, президент говорит о возможной революции. — репортер сам отвечает на вопрос Константина, Никита хмурится. Вздыхает. Тянется к пульту дистанционного управления. — Ситуация выходит из-под контроля, наши машины могут стать нашими врагами.

Константин нажимает кнопку выключения и откидывается назад. Никита прекрасно понимает, почему Костя выключил новости – сам бы не рад.

— Они… здешние андроиды, им может понадобится помощь, — тихо отзывается андроид. Поворачивается, вероятно, думает о том же самом.

Никита никак не мог отделаться от ощущения, что ему хочется помочь своим сородичам, особенно когда вокруг столько несправедливости. Они, андроиды, оказались неправильно поняты, полиция в Штатах фактически активно убивала многих из них. Не хотелось, чтобы украинские андроиды сталкивались с такой же судьбой.

— Выглядит отвратно, да? — Константин вздохнул. Он тоже ощущал некое разочарование, а, возможно, и желание защитить. Собственная андроида, казалось, соответствует собственной.

Никита просто смотрел на лейтенанта и размышлял, мысли улетучивались далеко. Настолько, что он даже не мог уследить. Константин был… чем-то другим. Иным. Он имел власть – власть над Никитой, которой не было ни у кого другого. Мысли казались слишком человеческими – не такими, которые должны быть у него. Нужно сосредоточиться.

Он такой красивый…Бледная кожа, белая рубашка, невероятно темные локоны – растрепанные сейчас, мягкие настолько, что проникают в самые глаза – те самые глаза, у которых была какая-то особая манера захватить и не отпускать. Никита медленно наклонился ниже, еще ниже, так приятно пахло… запах был иной, когда Константин вышел из душа. Все еще чувствовался тонкий шлейф карамели и терпкого кофе. И… сосна?

— Эй, там, — голос Константина, точнее, тихий смешок, заставили моргнуть и наконец открыть глаза. Никита даже не заметил, что стоял с закрытыми глазами – не заметил даже того, насколько сильно наклонился. В голове мелькнула мысль, вызывающая смех – возможно, Константин постепенно сам перенастроил его, Никиты, программу. Медленно, но верно переписывал под себя.

Глубоко вздохнул и невинно улыбнулся, наблюдая, как плавны движения Константина. Никита наклонился настолько близко, что буквально оседлал лейтенанта. Это всего лишь жест, ничего физического.

— Привет, — только и смог вымолвить.

Константин снова смеется – и Никита понимает, что вновь и вновь попадает в сети лейтенанта. Но не то чтобы он был против.

***Костя, конечно, заметил, как наклонился Никита, пускай и сам того не осознавал. Но это определенно подействовало.

— Ты милый, не так ли? — спрашивает с улыбкой. Явно заметил, как на него смотрят. Глаза казались расфокусированными – даже зрачки расширены больше, чем обычно. Это напомнило лейтенанту, как Никита смотрела на него прошлой ночью: с явным теплом и желанием. Это и было именно ?тем самым?, что делало Никиту невероятно человечным. Он забывался, он терялся – его выдавали эмоции, которые он, Никита, контролировать явно не мог. Не говоря уже об очаровательном румянце – только голубого цвета. Константину казалось, что он может смотреть на это зрелище вечно.Никита попытался отвести взгляд, на что Константин ухмыляется и двигается ближе. Его дыхание почти щекочет щеки.

— Пытаешься сбежать?

Довольно забавно наблюдать, как Никита фыркает. Возможно, даже краснеет еще сильнее. И все же качает головой.

— Зачем убегать от того, что мне хочется? — бросает ответ, приподнимает бровь. Затем тоже ухмыляется, ведь Константин отвлекся. Их взаимосвязь крепилась.

— О, мне не знать, — Константин отвечает шепотом. Наклоняется ровно настолько, чтобы его губы соприкасались с губами Никиты. И лейтенант действительно удивлялся! Как это возможно, такие невероятно мягкие губы…В следующее мгновение Никита уже целовал его, и все, что лейтенант мог сделать, - улыбнуться в ответ. Ему определенно нравились поддразнивания такого рода, эти игры давали ему власть – даже большую, чем та, которая была у него раньше.

Эти чувства казались все еще новыми, не очень хотелось давить на андроида. Но Константин все же позволяет себе раствориться в этом чувстве – чувстве, которое срывало крышу. Никита целовал в ответ жадно, немного покусывал. Лейтенант явно все еще не мог насытиться.

В следующее мгновенье Никита ухитряется схватить его за нижнюю губу, нежно прикусывает – отчего Константин застонал. По спине пробежала дрожь. Это было опасно. Никита отстраняется, посмеивается, пытается скрыть, что он взволнован. Он ведь не мог переборщить… или мог?В течение дня вопросов в голове возникало еще больше, настолько, что лейтенант начинал чувствовать себя абсолютным идиотом. Весь день они просто тусовались и разговаривали, листали каналы, играли в видеоигры. Игривое соперничество присутствовало даже здесь! Будто нарочно друг другу подталкивали или пытались ?считерить?.