Часть 24 (1/1)

Утром выяснилось, что в длительном ночном ожидании имелся смысл. Сюэ Ян был готов объяснить это каждому лично в глаза, потому что он проверял. Сердце билось ровнее, дыхание было надёжнее, как будто тело каким-то образом реагировало на близость собственной души. И хорошо реагировало, Сюэ Ян даже пальцы ему растирал, и они были вполне тёплыми, почти совсем живыми. Не хватало только живости отрешённого лица…Зато душа Сяо Синчэня весьма живо на это реагировала. Интересно, что он говорит с таким выражением лица? Сюэ Ян снова остро пожалел, что видеть — видит, но не слышит ни слова. А даочжан при этом говорит быстро, и эта мягкая улыбка, едва заметная, от которой красиво приподнимаются уголки строгих губ, только мешает разобрать неслышные слова. — А ты меня слышишь? — не утерпел Сюэ Ян, и получил в ответ терпеливый взгляд. Сяо Синчэнь кивнул, помолчал, а потом прикоснулся полупрозрачными пальцами к своему уху и вопросительно поднял брови.— Я тебя не слышу, — Сюэ Ян вздохнул нетерпеливо. — Я так хотел услышать, но тут… знать бы ещё, почему я тебя вижу, вот где тайна! — Потому что ты идиот, — пояснил Сун Лань, и Сюэ Ян передёрнул плечами. Вот что за вредная сволочь, никак не реагирует на тот неоспоримый факт, что его присутствие рядом не нужно, вредно, нежелательно и необязательно. Так ведь нет, взялся дежурить рядом и придирчиво таращиться своими глазищами. Свеженькими. Нет чтобы сходить вон Вэнь Нину покланяться, что помог ему глаза по местам расставить, по праву собственности и назначенности природой — себе свои, Сяо Синчэню его. Так мало того, что смотрит и следит, ещё и свои какие-то объяснения высказывает вслух! А Сяо Синчэнь его слышит!Сун Лань настороженно следил за тем, как досада на лице Сюэ Яна быстро сменяется ехидной ухмылкой на грани злорадства, потому что Сяо Синчэнь покачал головой с мягкой укоризной, явно не одобряя ни выражение своего придурошного приятеля, ни интонацию. Вот только Сун Лань этой укоризны не видел. Над ним ужасно хотелось зло поиздеваться, но Сюэ Ян рассудил, что устраивать драку вот сейчас, прямо при Сяо Синчэне — это преждевременно. А если он передумает? Нет, вот повода он точно не даст. — Обязательно держать его за руку теперь? — Обязательно, — Сюэ Ян категорично фыркнул. — Вот сам подумай, что я мог бы сделать однозначно предосудительного и неприличного, и рассуди — может стоит быть помягче к людям, как завещали… кто там у вас был из великих, они наверняка что-то там завещали. Птиц кормить, выражаться прилично, не провоцировать на грубость людей, способных на грубость, и так далее? Можно было просто ждать, наблюдать, как Сяо Синчэнь смотрит вокруг, как разглядывает Сун Ланя — и вот именно это Сюэ Яну не очень нравилось. А что он слегка щурится, как будто припас ему выволочку — это пусть. Вот вернётся окончательно, тогда пусть скажет всё, что накипело. Этот взгляд не мешал Сюэ Яну держать его за руку, а Сяо Синчэнь, наверное, пришёл к выводу, что сделать он пока всё равно ничего не может. Надо же, и с достоинством принимал это своё бессилие. Вот что значит, когда не можешь повлиять на ситуацию, так и не тратишь силы на бесполезное возмущение, сразу видно — даочжан. Утро Сюэ Ян оттягивал как мог, просто потому что слишком многое зависело от готовности Цзян Чэна содействовать. А ничто так не убивает тягу к сотрудничеству, как ранняя побудка от неприятного тебе человека. Поэтому пришлось сначала будить Вэй Ина, чтобы уже он будил своего родственника.Сюэ Ян сам всё обустраивал, просто потому что не мог доверить этот важный момент никому другому. На Сун Ланя не рычал лишь титаническим усилием воли. Он должен был знать, что сделал всё правильно! Вэнь Нин подтвердил, что вот именно сейчас с телом всё гораздо лучше, чем вчера вечером, и деликатно не мешал. Как-то все собрались, даже те, кого Сюэ Ян в принципе не желал видеть. И если у Сун Ланя ещё был повод присутствовать, то на кой хрен Мэн Яо притащился? Ничем, кроме любопытства, это нельзя было объяснить. Впечатлений ему не хватало, что ли? Сюэ Ян устроил тело Сяо Синчэня на том же каменном столе, который уже неплохо послужил алтарём для воскрешений. Он ревниво поправил края скромных одежд, которые всё равно придётся выбросить после Цзыдяня, всё разорвётся в клочья. Но не нагишом же его укладывать?! — Я не спросил, но наверное нужно подготовить комнату, — начал было Сун Лань, но прикусил язык, потому что Сюэ Ян нетерпеливо отмахнулся:— Комната готова давно. Всё готово уже много дней. Вот. Если тебе не терпится быть полезным, держи.И вручил ему плетёную коробку, в которой действительно было всё для быстрого лечения ран, чтобы сразу обработать рубцы, сразу дать напиться прохладной воды, сразу прикрыть дрожащее от боли тело. Сюэ Ян просто не мог ничего оставить на волю случая, подготовка помогала ему справиться с нетерпением. Если кто-то думал, что он просто бездеятельно торчит тут, как палец посреди степи, и ждёт, пока за него всё сделают, то этот кто-то сильно ошибался. Всё шло хорошо. Всё шло как надо: вот тело, вот Цзян Чэн, вот наконец-то добровольно стоит душа, готовая вернуться в тело… Первый же росчерк Цзыдяня вызвал у Сюэ Яна длинную нервную дрожь во всём теле, просто потому что никто не имеет права наносить Сяо Синчэню раны, кроме него самого. Никто! Один удар… второй… третий. Сюэ Ян видел, что кнут проходит сквозь душу, стоящую наготове, и ему больно, ему совершенно точно больно, но при этом ничего не происходит. — Что? — тихо прорычал Сюэ Ян, впиваясь глазами то в одного, то в другого, и всё это лишь ради того, чтобы не бросаться сразу на Цзян Чэна, который явно как-то неправильно размахивал своим Цзыдянем! — Бить нужно сильнее.Сюэ Ян даже не сразу понял, кто это сказал. Рассудок с небольшим опозданием узнал голос Мэн Яо, и даже злиться не получилось. Пожалуй, это единственный из всех присутствующих, кто всё проверил на себе, и действительно мог уловить момент, когда что-то идёт не так. — Я бью сильно, — сообщил Цзян Чэн и отвернулся, а потом неохотно добавил: — Ну хорошо… Недостаточно сильно. На то есть причина. Сюэ Ян открыл было рот, но Сяо Синчэнь как-то так интересно повернул руку, как будто предлагал ему успокоиться, и пришлось послушаться. Зато Сун Лань не видел его, поэтому довольно резко бросил:— Что за причина?Цзинь Лин отчётливо фыркнул, всем своим видом показывая, что не стоит так бесцеремонно требовать отчёта у главы клана Цзян, если не являешься ему близким родственником. Да и тогда это чревато весьма неприятными и болезненными последствиями. — Есть большая разница в том, кого бить, — отрывисто кинул Цзян Чэн, хмуро поворачивая кольцо Цзыдяня вокруг пальца. — Ооооо, — многозначительно протянул Сюэ Ян, с прищуром рассматривая его. В ответ он тут же получил крайне недружелюбный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. — Значит, всё-таки та давняя встреча оставила приятные воспоминания, а? Нарочито невинный голос Сюэ Яна оказался приторно сладким, будто вот-вот засочится медовым сиропом. — Что ты мелешь? — буркнул Цзян Чэн, разминая запястье. — Ой, да ладно. Не говори, что ты не помнишь этот дивный момент, пока вы там наперебой друг перед другом раскланивались, пока учитель Вэй непристойно лапал меня, связанного по рукам и ногам. Что и говорить, даочжан Сяо Синчэнь действительно просто сиял тогда. Уж мне-то было хорошо видно, какими глазами ты на него смотрел. — Кто-то перед смертью решил наговориться досыта? — Цзян Чэн смотрел бесстрастно, только глаза стали страшными и неподвижными. — Ничего нового в подлунном мире не происходит. Взглядом меня не убить. Многие пытались. — А что мне сейчас мешает порубить тебя на начинку для баоцзы? Цзыдянь хищно вызмеился, опасные фиолетовые отблески сухо потрескивали вокруг. Сюэ Ян нагло ухмылялся, не смущаясь присутствием всех остальных, и явно напрашивался на взбучку. Кто мог удержаться? Теперь-то, когда уже стало известно, что никакого проклятия нет. Он ведь точно напрашивался, да и большинство присутствующих явно не против, если Сюэ Ян наконец получит своё, да так, чтобы до печёнки пробрало! Цзян Чэн понял, что его обвели вокруг пальца только когда Сюэ Ян под первым же ударом кнута лёг. На стол. Он лёг рядом с Сяо Синчэнем, снова переплёл свои пальцы с его пальцами и коротко велел:— Ещё. — Идиот! — Сун Лань не выдержал и рванулся вперёд, чтобы прекратить этот дешёвый фарс.Даже не обратил внимания, кто именно сейчас удерживает его за плечи. Цзян Чэн лишь скривил губы. Цзыдянь распорол воздух с низким гудением, и обрушился на оба тела. Он бил раз за разом, наотмашь, с оттяжкой, и бесился от самого пристального взгляда с забрызганного кровью лица. Сюэ Ян продолжал скалиться, подначивая его, а мучительный крик, который наконец удалось выбить, вырвался не из его горла. Сяо Синчэнь кричал, а Сюэ Ян тут же прикрыл его своим телом от возможных новых ударов. Изорванная кнутом кожа выплёскивала тягучие красные потоки, лилась на такие же раны на груди Сяо Синчэня. Его крик перешёл в мучительный стон, за которым было не слышно, что же шептал сейчас Сюэ Ян, низко склоняясь над его лицом. — Красивая работа, — подытожил Вэй Ин. — А ведь мог выбрать такую подначку, что сейчас валялся бы дохлый, даже удивиться не успел бы. Вставай, герой. Ты сейчас помешаешь Сун Ланю делать то, что сам же ему поручил.— Я в порядке, — невпопад сообщил Сюэ Ян.Слова выпадали из горла вперемешку с багровыми сгустками крови, в груди что-то надсадно хрипело и булькало. — А то я не вижу. Конечно в порядке. Какой заказчик, такой и порядок — всё кверху… — Вэй Ин покосился на Лань Чжаня и только страдальчески поморщился. — Я имел в виду, перевёрнуто неприродным способом. — Учитель Вэй, поможешь мне встать? — просипел Сюэ Ян, понимая, что окостеневшее тело не слушается, и каждая косточка взывает о пощаде. — Ни в коем случае. Тебе нельзя вставать, ты должен лежать. Тогда и я не стану пытаться встать. Сюэ Ян перестал дышать, слушая Сяо Синчэня. Забота. Первое, что он сказал после возвращения, было пронизано заботой. — Давайте их перенесём, — глас разума традиционно принадлежал Не Хуайсану. — А если мы не хотим стать свидетелями героического проползания с широкой полосой крови в качестве следа, лучше всё-таки не пытаться укладывать их в разных комнатах. — Самый умный человек в Поднебесной, — с трудом выговорил Сюэ Ян, впадая в болезненное туманное забытье. Но Сяо Синчэня он так и не отпустил.