Мэй/Кадзу. Легенда Ивы. (1/1)

Беглая майко ощущает себя словно побитая собака. Нет, не собака?— лиса. Вот она кто теперь?— беглая побитая лиса в компании такого же беглого и побитого преступника.Вот только если себя Мэй считает жертвой проклятия, едва ли не пропащей душой, то о Кадзу думает совсем иначе.Он, этот Кадзу?— такой немногословный, выносливый и упорный,?— кажется ей символом надежды. Ведь он не бросил ее, когда узнал о том, что Мэй оборачивается в кицунэ: наоборот, Кадзу спас ее даже в обличье лисы, не побоялся коснуться ее и запятнать себя колдовством. Он отнесся к ней как к равной, Мэй впервые в жизни глядела кому-то прямо в глаза и не ощущала тревожной необходимости покорно опустить взор. Кадзу слышал ее и прислушивался к ней?— для него Мэй была не красивой куклой и не ведьмой, оборачивающейся в зверя, Кадзу видел в ней человека.—?Не бросай меня, Кадзу,?— вот о чем Мэй попросила его в минуту слабости, когда после обращения в кицунэ к ней вернулось сознание и человеческий облик. Кадзу был рядом, Кадзу держал ее за руку, и его прикосновение успокоило ее.—?Не брошу,?— отозвался Кадзу едва слышно, и мир в глазах Мэй снова помутился. Она словно плыла по волнам, то окунаясь в забытье, то обнаруживая себя укутанной в плащ Кадзу у мерно потрескивающего костра, который он разжег, чтоб Мэй не замерзла.Он не бросит?— Мэй поверила ему безоговорочно, доверила ему свою жизнь и безопасность и даже там, на грани сна и яви, до того, как они с Кадзу бы действительно сблизились, она уже знала наверняка: если ей суждено стать свободной и самой выбирать, за кем следовать до последнего своего вздоха, то она пойдет за Кадзу. Куда угодно, до самого конца.