Часть 6 (1/1)

И снова, после долгого отъезда, Чацкий и Онегин вернулись домой. Они привыкли уже называть так сразу две квартиры в двух городах — Александра в Москве и Евгения с Санкт-Петербурге. И если у Евгения в его семи комнатах они при желании могли даже не увидеться ни разу за день (это свойство квартиры любил Чацкий, предпочитавший теперь обижаться и ссориться в Петербурге), то в Москве приходилось "ютиться" в трех комнатах (эту квартиру за отсутствие второй спальни обожал Онегин). Только недавно они с блеском закончили очередное дело (на сей раз в привычном споре "не сверхъестественное-сверхъестественное" выиграл Онегин, что ему удавалось редко), и теперь их ждал законный отпуск, который партнеры решили провести в Москве — Евгений давно обещал посетить с Татьяной театр, да и Полина писала, что рада будет видеть их обоих в гостях у себя и мужа. Чацкий сразу прошел в кабинет — разоружаться, а Евгений задержался в прихожей, перебирая письма.— От Зарецкого письмо, — крикнул он в сторону кабинета. — Что пишет? — откликнулся Александр, появляясь в дверях, родной, домашний, в полу-расстегнутой рубашке. Евгений залюбовался и не сразу ответил, спешно открыв письмо, когда перехватил укоризненный усталый взгляд. — Щербаков теперь заделался писателем. У него контракт на пять книг. Зарецкий пишет, что характер у него испортился, но он не жалуется. — Еще бы ему жаловаться, — на сей раз Александр ответил из ванной. — Не ему же пришлось переехать, и не он стал домохозяйкой. — Домохозяином, — машинально исправил Евгений, любуясь на то, как притягиваются к земле упрямые белые прядки, смоченные водой. — От Саши тут тоже есть приписка. Пишет, что не прочь увидеть нас снова. И спрашивает, не подкинем ли мы ему материала для книг. — Да сколько угодно, — Александр уже прошел в спальню. — Хоть про графа того же, а хоть правду о событиях, при которых мы познакомились.Евгений вошел в спальню следом, с удовольствием наблюдая, как разоблачается Александр. — Может, тогда съездим туда на следующей неделе? — Хорошо, — кивнул Александр и внезапно обернулся к Евгению. — Давно спросить хотел: почему ты не называешь меня Сашей?Онегин посмотрел на него удивленно, а потом звонко рассмеялся. — Какой же ты Саша, а? Вот Щербаков простецкий, для него это имя словно придумано, но ты-то Тайной полиции агент, в твои-то лета!Евгений прекратил смеяться и, шагнув вперед, обнял партнера. — Несносный, — пожаловался Александр, прежде чем позволить себя поцеловать.