Славные были времена. Времена, когда ты меня убил - Чон Чонгук (1/1)

— Чонгук, успокойся! — девушка прикрывает глаза от страха, сильнее вжимаясь в пассажирское сидение.— Я спокоен, — рычит парень, шумно выдыхая. Его руки плотно сжимают кожаную обивку руля, сквозь тонкую кожу проступают дорожки вздутых вен, словно корни деревьев, такие крепкие и ветвистые.Т/И страшно как никогда. Чонгук всегда вел машину аккуратно, расслабленно, но сейчас он безумно напряжен и нервничает сильно.— В пятидесятый раз повторяю, — девушка скрещивает ручки на груди. — Я не изменяла тебе. Никогда, слышишь?!— Перестань орать, — все так же рычит Чон, окидывая спутницу быстрым взглядом.— Я устала. Ты меня постоянно контролируешь, кричишь и не даешь шагу ступить без своего разрешения! Я хочу расстаться.— Расстаться? — как-то зло хмыкает Чонгук, заставляя девушку вжать голову в плечи. — А меня ты не спросила?!— Следи за дорогой, прошу!— Я сам знаю, что мне делать!— Чонгук!Девушка кричит, смотря на приближающуюся иномарку, что выехала на встречную полосу и летела прямо на них. Чонгук дергает коробку передач и успевает вырулить с дороги, только машина врезается в их бок и сталкивает вниз.Все, что слышит Чонгук, это скрежет металла, вперемешку с девичьим криками, а после тишину, такую давящую и противную. Вокруг темно. Отдаленно гудят машины, стоящие на дороге, откуда слетела пара, а дальше ничего. Пустота.Парень распахивает глаза уже лежа на траве в окружении медиков и спасателей. Он пытается сфокусировать взгляд на каком-то лице, но все плывет, в голове все еще стоит звон бьющегося стекла и крики. Его девушка.— Где Т/И? Что с ней?Один из врачей грустно вздыхает и отходит, чтобы открыть парню вид на девичье тело, лежащее около машины. Бледная кожа запачкана кровью, что густыми струйками нарисовала узоры на ее теле.— Т/И!Чонгук встает, голова все еще ужасно болит. На шатающихся ногах он бежит к ней, его возлюбленной, падает рядом. Ее ручка такая маленькая и холодная, по сравнению с его. Взгляд Чонгука цепляется за посиневшие губки, испачканные кровью.— Нет! Нет! Т/И, открой глаза, пожалуйста! — Чон сжимает ладошку девушки в своей руке, прикладывает ее к своим губам, желая подарить тепло своего тела, насытить энергией, но бесполезно. — Т/И! Т/И, пожалуйста!Один из бригады медиков присаживается рядом, кладет широкую ладонь на плечо Чонгука, слегка похлопывая в знак сожаления.Слезы быстрыми ручейками бегут по щекам, падают куда-то на траву, смываются дождем, что обещали еще с утра. Сердце разрывается на куски, из груди рвется громкий плач боли и отчаяния. Он ближе прижимает девичью ладошку, целует тонкие пальчики, пока остальные вокруг наблюдают и сдерживают слезы.Чонгук кричит, истошно и громко, выпуская все наружу, каждую крупинку боли и грусти, что сейчас переполняют его с головой, его разум и пустое сердце. Ее тело забирают, накрывают белой тканью и увозят в больницу вместе с Чонгуком, что так и не отпускает из своих рук девичью ладошку...