Глава 2 (1/1)

Этот день будет сложным и долгим. Так было всегда, каждый раз прощаясь с друзьями, я ощущала на себе этот груз времени. Секунды, минуты, часы проведенные в крематории, Зале Прощания тянулись неестественно долго. Создавалось впечатление, что некто, прочитав в моей голове тайное желание о скорейшем завершении всего этого, нарочно затягивал каждый миг, мучая меня этой неизбежностью бытия?— гибелью товарищей на службе.Одеваясь в форму бесстрашия, приводя себя в порядок, я время от времени кидал взгляд на входную дверь. Эрик так и не пришел, его не было этой ночью во фракции. Или был, но не со мной… Последнее время я слишком часто об этом думаю и не могу утверждать, что мои мысли лишь фантазии. Меня слишком часто нет в стенах Бесстрашия, а Эрик не из тех мужчин, который будет себя ограничивать…Тряхнув головой, прогоняя ненужные мысли, направляюсь в комнату для прощания. Сегодня церемония пройдет как всегда, но для меня каждый раз как в первый?— тяжело. Пришло много людей, друзья, знакомые или просто жители фракции решили отдать долг и проститься с собратьями. Восемь высоких черных урн стоит на пустом полированном столе, рядом находятся фотографии. На нас смотрят улыбчивые парни и девушки, мечтающие когда-то о головокружительной карьере и успешной службе. А сейчас… ничего только урна.Макс говорит недолго, сдержанно, спокойно. Остальные Лидеры молчаливо стоят, собравшись недалеко от трибуны. Поднимая глаза, замечаю, как Эрик неотрывно смотрит на меня. Мне кажется, что я не видела его вечность, хотя прошли только сутки. Сейчас я подавлена, тяжесть осознания всего произошедшего с новой силой навалилась на меня. И теперь у меня ни на что и ни на кого нет, ни сил, ни настроения. Если вчера я очень хотела компании Эрика, то сегодня с той же, но только противоположной силой хочу побыть одна.Рядом с Эриком стоит Эммет и также время от времени кидает в мою сторону полные волнения взгляды, выказывая мне тем самым сочувствие и беспокойство. Вспоминая видимо вчера в столовой моё состояние, он хочет удостовериться в том, что я в порядке.Простояв всю церемонию как без движения, натянутыми от волнения нервами, я с успокоением выдохнула, когда она закончилась, разжав сомкнутые крепко кулаки.Мужские ладони легли мне на плечи, притянули к себе спиной и крепко прислонили. Развернувшись, вижу перед собой Дэймона, и посмотрев на него долгим взглядом, ни говоря, ни слова уткнулась в его широкую грудь. Парень с грустной улыбкой на губах обнял меня ещё крепче. Лишних слов не требовалось, сейчас мы понимали друг друга с полуслова. Оба скорбим, обоим тяжело морально перенести потерю своих друзей.Не услышав и, конечно же, никак не увидев, а скорее почувствовав шестым чувством напряжение за своей спиной, я отстранилась от Дэймона и развернулась. Эрик наблюдал за нами, чуть склонив голову набок. Безэмоциональный взгляд, которым он нас одаривал, не сулила ничего хорошего. Обычно под таким спокойствием скрывался целый ураган, который накроет меня, едва мы окажемся наедине.Отстранившись от друга подхожу к Эрику и беру его руку в свою. Теплые, шероховатые пальцы крепко сжимают мою ладонь. Под тяжелым взглядом Лидера Дэймон ретировался.― Я подписал указ о твоём переводе…, ? голос Эрика звучит спокойно и твёрдо, тон не подразумевает возражений, но я перебиваю. Мне категорически не нравится, то, что он сам всё решил, без моего участия.― Нет, я не уйду с патрулирования! Не оставлю своих людей.― Нет, уйдешь, я сказал! —?оттащив меня подальше от лишних глаз, Эрик выпустил на меня свой ураган. —?По крайней мере, временно. Передашь полномочия своему дружку Дэймону и уйдешь. Я понятно выразился?Закрыв глаза, я закивала, вот только это был ответ не на его вопрос, а я будто раз за разом подтверждала свои догадки насчет поведения Эрика. Я не дождалась простого человеческого сочувствия от него, свой холодный формальный тон Эрик не оставил даже сегодня.Отступив от меня, Лидер был доволен, что я не спорю с ним, освобождаю от необходимости повторять что-то заново, доказывать. Поцеловав нежно в губы, Эрик, обняв за плечи, отстранил от себя, и внимательно заглядывая в глаза сказал:― Запомни, Алисия?— все временно. Всё проходит, завтра будет новый день.Эти слова, по мнению Эрика должны были приободрить меня, успокоить, но мне легче не стало. Его категоричные слова я ждала сегодня меньше всего. Всё еще ничего не отвечая, я неотрывно смотрела на него с нетерпением, желая скорее уйти, остаться одной.― Я жду у себя. Приходи скорее.― Конечно, ? ответив Эрику простым, не больше и не меньше, тоном. Лидер поцеловав в висок ушел.Я же вновь бросив последний взгляд на черные урны, ухожу прочь из этого душного помещения наружу, на платформу, где быстрый поезд умчит меня подальше от этих хмурых и серых стен. Идти к Эрику я и не думала, пусть злиться, пусть я выслушаю от него целую сердитую тираду, но это будет потом. А сейчас очень хочется, куда-нибудь туда, где солнце и ветер, свобода и краски жизни, туда, где потерю жизни не считают сухой статистикой, где понимают её ценность.Находясь на платформе, я не знаю, куда мне следовать, как по мне, то даже простое путешествие в вагоне по кольцу и то будет полезней, нежели просто сидеть во фракции.Полуденное солнце жарко светит, нагревая железный перрон, от которого при дуновении ветерка поднимается горячий воздух прямо в лицо. На платформе никого. Черная форма притягивает еще больше солнечных лучей, лицо и тело под плотной тканью покрывается испариной, хочется пить, но больше всего скорее скрыться в тени.Тонкий звук гудка приближающегося поезда заставляет собраться и приготовиться для прыжка. Едва старые скрипящие вагоны поравнялись со мной, делаю несколько быстрых шагов, рывок?— и вот я уже в середине поезда. Сейчас это просто, как спуститься с лестницы. Мышцы окрепли, реакция стала быстрее, но главное ушёл страх. Я больше не боюсь поездов, проживая в этом мире, я все больше понимаю, что существует множество другого, которое на много страшнее…Старые ржавые рельсы неприятно скрипят, издавая тонкий свист. Пустой вагон беспрестанно колышет из стороны в сторону, облокотившись о холодную жесткую стенку, закрываю глаза. Мой план о возможности убежать от неприятных воспоминаний за пределами фракции не срабатывает. Не могу я их забыть, даже этот вагон напоминает мне о ребятах. Они были мои друзья, моя маленькая семья, которая появилась у меня, едва меня назначили на должность командира. Прикрывать спину, поддержать, никогда не оставлять. Мы даже дали клятву, что если будем в критической ситуации, окруженные врагами, без подкрепления то лишим себя жизни, но не сдадимся в плен.Слезинки, прорисовав дорожки по щекам, спустились к подбородку, прикусив губу и глубоко вздохнув распахиваю глаза. Через открытую дверь вагона вижу, что начинается территория Дружелюбия. В памяти тут же всплыли воспоминания нашей с Эмметом поездки в день Посещения. Как же было хорошо: свежий воздух, солнце, море трав и их пьянящий запах. Столько времени прошло! Кажется, что это было в прошлой жизни, давно и не со мной. Там мне было хорошо! Так почему не повторить это. Сейчас это то, ради чего я сбежала от хмурых надоевших стен Бесстрашия.Хорошенько разбежавшись, выпрыгиваю из вагона. Пробежавшись по инерции несколько метров, мягко приземляюсь ладонями на высокие, жирные травы. Улыбка сама по себе появилась на лице, всё ещё не поднимаясь, закрываю глаза и просто слушаю. Меня окутывают теплое дуновения ветерка, колышущего травы, их тихий, едва уловимый шелест слаще любой музыки. Стрекотание сверчков, редкое щебетание пролетающих мимо птиц, более заметный шум густой листвы деревьев?— все это меня очаровало!Однажды нашей группе золотой осенью выпало задание прочесать небольшой участок, где располагалась рощица. Не смотря на то, что нам необходимо было быть максимально осторожными и внимательными, все же большинство не сводило глаз с окружающей красоты. Нам так порядком прискучила монотонность и холодность привычной окружающей обстановки, что это поручение было для нас праздником. До сих пор помню наши эмоции, мы по-настоящему отдохнули душой.Пробираясь сквозь высокую траву мне хотелось скорее скрыться от палящего солнца и лишних глаз, меня могли заметить с вскоре проезжающего мимо поезда. Под густой кроной деревьев даже дышать стало легче, насколько понимаю я сейчас в самой малонаселенной части Дружелюбия. Сады, теплицы и поля этой фракции находятся совершенно в другой, противоположной стороне. Никого из дружелюбных я встретить тут никак не должна. От осознания этого такого важного для меня сейчас одиночества, улыбаюсь.Медленно продвигаясь сквозь подлесок в некуда, собираю душистые травы, летние цветы, отламываю тонкие покрытые зеленой листвой ветви деревьев. Мой букет такой толщины, что едва помещается в ладонях. Прижав себе это хрупкое сокровище, я продолжаю собирать, аккуратно укладывая стебельки на локоть.Продвинувшись вглубь леса даже не знаю, как далеко я, наконец, присела на упавший ствол дерева и начала плести венок. Пальцы вспоминали сами это нехитрое развлечение, которым мы себя занимали в детдоме. Не могу до сих пор иногда осознать, что это было со мной. В прошлой жизни, а может и не со мной, а я было сторонним наблюдателем? Как бывает тяжело поверить в правду и принять её…Я осознаю, что стала другой. Я вынуждена была стать такой, тут или ты, или тебя. Другого не дано. В начале инициации я была многое отдать чтобы стать такой, какая я сейчас: смелая, самостоятельная, решительная, настойчивая, иногда жесткая и беспринципная. А теперь я хочу вернуть себя прежнюю. Возможно, это временное отстранение от командования пойдет мне на пользу. У меня давно, слишком давно не было отпуска. Эрик и в этом вопросе оказался дальновиден. Как всегда...Так было не единожды?— Эрик делает что-то на свое усмотрение, я ругаюсь и злюсь на него, а вывод один: он оказывается прав. Думая об Эрике вспоминаю свой утренний побег из фракции. Мой Лидер огорчится это, мягко говоря, когда прождёт меня полдня, а я так и не приду. Скандал будет жуткий! Может мне и не возвращаться? Мне так хорошо.Валяясь на густой траве с венком на голове под раскидистым деревом, сквозь густую крону которого проскальзывают солнечные зайчики я и не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, то уже наступили сумерки. Мой постоянный жесткий контроль над собой, эмоциональное перенапряжение, в конце концов, вылились в продолжительный и беспробудный сон. Как бы ни хотелось, но во фракцию возвращаться придется, но я сюда ещё вернусь. Эта роща будет моим личным местом отдыха, о нём буду знать только я! Снимаю и вешаю венок на сук, смело оставляя его тут, зная, что его не найдут чужие.Я поспешно иду обратно к железной дороге, но как я не старалась быстро отыскать путь назад, в уже наступивших сумерках у меня не получалось. Пришлось полностью положиться на свои чувства. Закрыв глаза и успокоив дыхание, я стала прислушиваться. Но сразу кроме многоголосой музыки цикад ничего не слышу, как вдруг по левую сторону где-то вдалеке раздался тихий гудок поезда. Нужно очень поторопиться, чтобы успеть на него.В глубоких сумерках тяжело продвигаться сквозь густой подлесок, гибкие ветки неприятно бьют по лицу и цепляются за одежду, но несмотря, ни на что я успела. Ловко заскочив, я оказалась в поезде. Внутри вагона я была не одна. Группа бесстрашных присевшая у дальней стены во все глаза уставилась на меня. Да, согласна, странно это, когда посреди пути, в безлюдном поле вдруг кто-то садиться в вагон. Хорошо, что знакомых среди этих людей нет, а то не нужных мне вопросов не удалось бы избежать. Всю обратную дорогу пришлось очищать форму от семян колосков, от листьев цепких трав, листьев деревьев и прочих ?подарков? Дружелюбия.Когда поезд прибыл к Бесстрашию совсем стемнело. Огромные прожекторы ярко освещают штабной корпус и главный вход фракции. Пересекая парковку, замечаю, что машины всех лидеров на месте. Значит Эрик во фракции. И Эммет тоже. Оказавшись внутри, иду к себе в комнату, Эрик сейчас злой как мракобес, ему этим вечером лучше не стоит показываться на глаза. Перебесится сегодня, завтра будет спокойнее. Наверное.Моя комната встретила меня темнотой и тишиной. Люси Эрик перевел в один из мед подразделений разведки, поэтому моя соседка почти не ночует тут. Включив свет, я стала раздеваться и готовиться ко сну, сегодня был тяжелый день, я очень устала. Из всей мебели в комнате мой взгляд зацепил именно прикроватную тумбочку, где лежали жетоны ребят. Их металлическая поверхность словно гипнотизирует, не отрывая от них взгляда, я снова невольно стала вспоминать тот последний для них бой. Что ж, уснуть теперь я точно не смогу… Быстро поднявшись, хватаю жетоны, ключ-карту, куртку и, развернувшись, выхожу, хлопнув дверью.Небольшая комната заполнена паром. На настенном кафеле местами видны четкие следы дорожек воды. В тишине слышно, как падают крупные капли на пол. Наполнив ванну почти до верха горячей водой, я с удовольствием ощущаю её мягкое прикосновение. Полностью расслабившись и закрыв глаза, плавно двигаю рукой под водой, ощущая приятное сопротивление. Облокотившись затылком о холодный край ванны, я накрываю глаза мягким полотенцем и глубоко вздыхаю. Я не могу сказать, сколько я пробуду в ванной?— час, два, три. Время тут не властно, могу сказать точно, что уйду отсюда только тогда, когда вода остынет или лопнет последний мыльный пузырь, но моим планам уже не суждено сбыться. Звук открывающейся двери и последующие неспешные шаги заставили меня обратить внимание на того, кто нарушил моё спокойствие. Стянув с лица полотенечко, я встретилась с нехорошим прищуром серых глаз.― Эрик, ? пытаюсь спокойно и непринужденно начать разговор, хотя внутри уже на взводе от предчувствия грядущего разговора.Ничего мне не ответив Эрик со сложенными на груди руками подошел ближе, и облокотившись о невысокие вещевые шкафчики, стал сверлить меня взглядом.― Эрик, что происходит? —?первая не выдерживаю этот немой батл.― Это я хочу спросить, Алисия. Ты где была?Спокойно. Чересчур мой Лидер мирный. Это не к добру. Нужно хорошо думать, что говорить.― Захотелось убежать от всех, остаться одной, ? последнее слово с нажимом подчеркиваю, чем тут же замечаю, как Эрик одаривает меня испепеляющим взглядом. Он снова молчит, только сильнее сжимает скулы, от чего на её лице выступают желваки.― Посмотри на меня, ? спокойный тон дается уже с трудом. Не спеша, будто лениво он подошел к ванной и присев на корточки стал испытывающее смотреть на меня. Мои опущенные к воде глаза его явно бесят.― Я сказал, посмотри на меня, ? больно схватив за челюсть, Эрик рывком повернул мою голову к себе заставив-таки исполнить его волю.Грубо сдавленная кожа под ладонью Эрика неприятно горит, пальцы впиваются в челюсть, оставляя на завтра напоминания в виде отметин.― От себя не убежишь, милая моя. Или, в конечном счете, сгоришь, ? холодно, словно плюнув все это в лицо, Эрик встал и, схватив полотенце, кинул мне в лицо. —?Пять минут на сбор. Встреча в Яме.Развернувшись, он направился к выходу, но мой ответ заставил его остановиться:― Я никуда не пойду. У меня сегодня нет настроения тренироваться. Ты забыл? Я прощалась сегодня с друзьями. Хочется на кого-то оторваться? Иди, погоняй неофитов!Несмотря на прошедшую трёпку, не смолчала. Всё ещё находясь в ванной с вызовом смотрю на Эрика. Ответная реакция не заставила себя долго ждать.― Я. Твой. Лидер! Я отдаю приказ, солдат явиться в Яму. Не слышу ответ, ? глаза Эрика холодны.― Есть, явиться в Яму, ? чуть помедлив, отвечаю сквозь зубы, не пряча прямого взгляда.Прищурив глаза и хмыкнув, он продолжил:― Ты одна своих людей теряла? Что носишься со своей печалью? Где ты находишься, Алисия?Мне уже ничего не хочется слышать, что он скажет. Едва Эрик скрывается за дверью, начинаю выполнять приказ. Натягивая на влажное тело одежду, возмущаюсь тому, что Эрику резко захотелось тренировать меня именного сегодня! Почему я не могу рассчитывать на снисхождение, простое человеческое сочувствие и понимание? Я же его девушка! Хм, разве можно было ожидать от него большего? Нет...В Яме не многолюдно, поэтому сразу замечаю Эрика, стоящего на одном из многочисленных рингов. Остановившись у края, возмущенно поджав губы смотрю на него снизу-вверх. Поверить не могу! Таков у него план? Эрик будет выколачивать из меня печаль? Почему не стрельбы, метание чего-то острого, бег пусть даже и с препятствиями, почему, в конце концов не симуляция? Почему спарринг?! Как ни Эрику знать, что в этом я до сих пор не сильна. Словно прочитав мои мысли, Эрик сказал:― Давно хотел подтянуть твои навыки в рукопашном бою. Так почему не сейчас? —?довольная и вместе с тем насмешливо-издевательская улыбка появилась на его лице.Поднимаясь на ринг, я больше не могу сдержать свои чувства, поэтому выдаю:― Ты, вероятно, будешь чувствовать себя превосходно, отвешивая мне удары, но однажды ты сам окажешься в таком положении. На моём месте окажется тот, у кого больше навыков и кто превосходит тебя в габаритах и кому, так же как и тебе нравится драться.― Не обольщайся, детка, ? криво улыбнувшись, Эрик кивнул мне, чтобы я приняла боевую стойку, после еще одного сигнала бой начался.С самого начала Эрик задал слишком быстрый темп. Я не успеваю отвечать на все выпады и тем самым пропускаю до боли сильные удары.― Что случилось. Алисия? Ты размякла? Тебе больно? Уже хочешь поплакаться? —?раз за разом саркастических комментариев Эрика становится все больше.― На работе мой лучший друг пистолет. Ты на стрельбах меня обойди, ? отвечая, пыхчу, чем сбивая дыхание. Молниеносный перехват и Эрик оказывается сзади меня, резкий рывок и я уже лежу на спине прижатая всей массой его тела.― Пистолет не всегда будет с тобой, а изгою плевать на тебя, и он ни перед чем не остановится, чтобы тебя уничтожить, ? низко наклонившись, Эрик тихо говорит, ? пропускать удары, будучи неопытным бойцом это совсем неприятно. То, что у тебя есть гнев, смелость и пистолет с пустым магазином ничего не значит. Это не спасет, а вот умение владеть своим телом никому не отнять!Поднявшись, Эрик помогает подняться мне, а потом начинается все с начала. Чем сильнее я ему отвечаю, тем сильнее он меня избивает. В голове возникает мысль о признании своего проигрыша, но я же бесстрашная и не могу сдаться. Приходится выбирать между проигрышем и избиением. Это трудное решение. И снова Эрик будто читает меня как открытую книгу:― Не будь слишком гордая, чтобы признать, что тебе нужен темп медленее и удары послабее. Алисия, ты много пропускаешь. Это не слабость попросить…― Нет! Я бесстрашная! —?мой воинствующий и где-то даже истеричный возглас заглушил его невыносимый до дрожи покровительствующий тон. Максимально скооперировав свои силы, я стараюсь не пропустить каждую деталь в выполнении ударов моего соперника, движениях и технике. В тоже время, стараюсь быть предельно бдительной и способной сосредоточиться на своих собственных выпадах, увидеть, где оставляю себя открытой.Криво улыбнувшись на мой отказ, Эрик всё же сбросил обороты, а я напротив вошла в раж. Состояние крайнего раздражения и негодования завладело всей моей сущностью, открывая не самые лучшие стороны. Эрик затронул открытую рану?— тему изгоев. Эти слова словно снова всколыхнули едва осевший тяжелый осадок на дне стакана. Теперь же вся эта тяжелая масса крутиться в водовороте, не желая останавливаться.Мой взгляд стал безумным, стеклянные глаза с яростью смотрели на Эрика и в тоже время сквозь него. Эрик больше не издевается надо мной. Взгляд стал сосредоточенным, ленивых ответов на мои выпады больше нет только максимальная сосредоточенность. Мне заметно, что мои удары приносят ему дискомфорт и боль, но Эрик все же не отвечает полной силой, намеренно не подавляя зажженное во мне чувство.В свои удары я вкладываю всю силу, но мне всё равно кажется, что я недостаточно сильно бью и потому громко кричу. Мои возгласы походят на рык или истерический визг? Сейчас сама не знаю, но мне все равно… Я выпускаю из себя, то от чего сегодня целый день пыталась убежать. Боль? Да. Ярость от осознания своей беспомощности в возможности что-то изменить? Да. Понимание того, что я больше не увижу своих братьев и сестёр? Да. Да! Да! Да, черт тебя дери! Что б тебя! Что б вас всех…Повиснув на плечах у Эрика, тяжело дышу, меня всю бьет мелкая дрожь. Адреналин жгучей рекой течет по венам, сотрясая всё тело. Слезы, скатываясь по щекам, капают на черную борцовку моего мудрого мужчины. Мне за долгое время стало легко и спокойно.― Эрик, ? часто дыша, прерывисто произношу его имя, не в состоянии больше сказать ни слова, не говоря даже о членораздельном предложении. Но для моего Лидера ничего больше не нужно. Он меня слышит. Подняв моё лицо вверх, чтобы мы смотрели друг другу в глаза Эрик ответил:― Я знаю, детка. Знаю, ? он прижимает меня к себе и больше не произнося ни слова дает возможность выплакаться, успокоиться, привести в норму дыхание.Не знаю, сколько мы вот так стояли. Для меня пропало время и реальность. Я забыла, что нахожусь в Яме, понимание этого до меня дошло, когда я стала улавливать и распознавать доходящие до меня окружающие звуки.Успокоившись, я отстраняюсь от Эрика и ладонями вытираю мокрые от слез щеки. Глубоко вздохнув, я поднимаю взгляд, мой мужчина неотрывно смотрит на меня. В его серых глазах пляшут искорки страсти и желания. Наклонившись ко мне, Эрик страстно целуют. Нащупав мои ягодицы, он рывком поднимает меня вверх, заставляя обхватить ногами его мощный торс.― Ты сбросила напряжение? Теперь этого хочу я.В пару движений Эрик забрасывает меня на плечо и несет в неизвестном направлении. Открыв ногой какую-то дверь, он бросает меня на спортивные маты. Бой завёл Эрика, его движения резки и страстны. Эрик один из тех мужчин, которых приводит в восторг ни пылкое лепетание, ни страстные признания с грязными подробностями, а открытая, горячая грубость.Мы почти разрываем друг на друге одежду от нетерпения. Наши горячие тела движутся в бешеном ритме, кажется, что как бы увлеченно страстно мы не отдавались друг другу, нам этого будет этого мало. От глубоких, порывистых поцелуев у меня опухли губы, и колючая щетина больно натерла нежную кожу, но мне сейчас как никогда было хорошо. В объятиях моего любимого мужчины я чувствую себя защищенной, нужной, желанной.После боя и изнемогающего секса мы просто валимся с ног. Отдыхая на груди Эрика, я слышу его размеренное сердцебиение, оно меня успокаивает, убаюкивает. Зарывшись ладонью в мои волосы, Эрик неспешно перебирает локоны, но вдруг остановившись, он произнес:― Мне не понравилось, когда Дэймон тебя обнимал, ? в окружающей нас тишине его голос прозвучал как-то особенно строго и категорично. —?Чтобы этого больше не было. Ясно?― Угу, ? отвечаю, пряча улыбку. ? Ты меня ревнуешь, милый?Строгий, бескомпромиссный взгляд остановил моё дальнейшее желание испытывать терпение Эрика. Ещё раз кивнув, я снова хочу положить голову ему на грудь, но Эрик встает и начинает одеваться. На мой удивленный взгляд он отвечает просто:― Есть дела. Ты себя тоже займи чем-нибудь.― И чем это? Что мне делать во фракции?! —?всплеснув руками, возмущенно восклицаю.― Бездельничай, тренируй неофитов вместе с Фором, хоть полы в столовке мой, мне все равно.― Я хочу…― Нет! В патрулирование ты не вернешься. По крайней мере, пока, ? произнося это Эрик стоит у приоткрытой двери готовый уйти. Напоследок он бросает: ? Уверен, ты что-то придумаешь.― Да уж. Обязательно придумаю, ? тихо отвечаю сама себе, положив голову на согнутые колени.