1 часть (1/1)

Девушка сама не слышит, насколько громко хлопает дверью, откидывает рюкзак, от которого уже ломит в спине, устало, даже обреченно выдыхает и, мурлыкая, валится лицом вниз на кровать. Блондинка нехитрыми движениями стягивает кроссовки и забирается под одеяло.—?А переодеваться ты не собираешься, красопета? —?другая девушка усмехается, но кидает свой рюкзак туда же и валится на кровать точно таким же образом.—?Мы умрем за эту неделю экзаменов.Блондинка бубнит что-то в подушку, поднимает руку и пытается что-то объяснить.—?Буду считать это красочным отзывом,?— вторая усмехается и, вздохнув, поднимается с кровати, дабы взять с тумбочки приличной толщины книгу.—?Поднимайся, о умнейшая, надо повторять,?— обреченно смотрит на текст, жмурится, надеясь, что все это пропадет, как по волшебству, но, открывая глаза, видит ту же картину.—?Кайя! —?она подрывается слишком резко, рукой хватается за одеяло и вместе с ним летит вниз. Секундная пауза, а затем обе взрываются смехом.—?Вставай,?— протягивает девушка и тыкает ногой в завернутое тело.—?Эми, отстань, я умерла. Задавай вопросы, я опустилась на свой уровень знаний,?— Кайя похлопала рукой по деревянному покрытию и замерла.Эмили запустила руку в волосы, спускаясь от темной макушки к розовым концам. Она скривилась, но все же открыла книгу в самом конце.—?Годы битвы душ.Кайя зашевелилась под одеялом, что-то пробурчала и промычала.—?1238–1389 года. Победили силы духов Теяса,?— Эмили прищурилась и поджала губы.—?Я даже отсюда чувствую твое едкое выражение, дорогуша. Да, представляешь, историю я знаю,?— Кайя поднялась,?— на ее лице буквально сияла гордая улыбка?— закинула край одеяла через плечо и легла на кровать.—?Долгие ночи в библиотеке дают свою пользу. Так что дай мне поспать, деспот,?— блондинка сняла блузку, выпрыгнула из штанов, оставшись в нижнем белье и, плотнее завернувшись, отвернулась к стенке. Она редко спала без футболки или пижамы, но сейчас на это элементарно не было сил.Подруга что-то пробурчала, с грохотом положила книгу на прикроватный столик и ушла в небольшую смежную с соседней комнатой ванную.Кайя расслабила глаза как только в комнате выключился свет. Согреться вышло только после того, как она подогнула одеяло под ноги?— так всегда делал брат после того, как их поселили в приюте. Где сейчас был Йотис?— неизвестно, с тех пор как Кайе исполнилось 14, то есть два года назад, он пропал. Он с большим нетерпением ждал момента, чтобы выпуститься, буквально выпорхнуть из приюта, ведь он не раз называл себя птицей в клетке, считал, что он выше всего этого, ведь он из семьи отцов-основателей. Говорил, что собирается служить при дворе, при новом, могущественном и справедливом правителе, который, по его словам, должен был возвести Азарат на пьедестал величия и непобедимости. Возвел. Вот только не Азарат, а себя и своих приближенных на пьедестал лицемерия, коррупции, вседозволенности и жестокости.Азарат стал подчиненным государством. Монахи, обязанные отстаивать наследие предков, убеждения и саму природу Азарата?— сдались. Кто-то быстро умолк под огромной пачкой банкнот, без которых теперь уже не прожить никак, а те, кто пытался сопротивляться, кто пытался отстоять точку зрения, устои?— часть сидит в домах, боясь выйти на улицу; , особо активные, опасные для нового трона, были убиты в первые недели восхождения Короля Горацио?— именно так он именуется в документах?— на престол. Ему запросто удалось установить свою диктатуру в мире пацифизма.Молодое поколение это устраивало. Конечно, кто не будет рад освободиться от правил и рамок послушания в сторону самовластия и полного руководства своей жизнью? Никто не заставлял учиться, слушаться, работать, соблюдать традиции и быть… послушными. Признайтесь, всегда хочется делать то, что запрещают.Многие дети и подростки, оставшиеся без попечительства и присмотра родителей, были отправлены в огромный, непомерно шикарный приют, выстроенный королем именно для того, чтобы держать весь буйный и бунтарский слой под одной крышей и контролем своих людей.Правила были, не были строгими и ни один запрет не был четким: не гулять по ночам; алкоголь, наркотические препараты разного рода, которых было полно в местных теперь уже маркетах, настроенных новой властью, были позволены по выпуску из последнего класса; а вот убийства, грабежи, даже оскорбления?— все каралось камерой, тюрьмой или пожизненным штрафом с отработкой (касается только жителей). Но относилось это ко всем, кроме ?блюстителей? порядка. Те вполне спокойно могли брать то, что хотели, говорить то, что хотели и, в принципе, легко могли устранить неугодных и возникающих.Горацио снабжал своих людей новейшим оружием, стволами, униформой?— их всегда можно вычислить по черной одежде, зализаной прическе, громким разговарам и специфичному запаху.Кайя вздрогула во сне, услышав легкое шлепанье по полу босых ног. Соседняя кровать немного скрипнула, соседка ворочалась несколько минут, что-то буркнула и уснула.Люди, еще помнившие прошлый уклад жизни, не желали мириться с новым, но выхода не было. Монахи Азарата всегда были в мире и согласии друг с другом, и с духами, наполнявшими этот мир. Так повелось с самого зарождения государства, ведь его создателем был Дух, чистая энергия, создавший мир баланса и равновесия. Он отдал часть себя человеку, дабы тот или та продолжали нести эти устои сквозь время, и этого человека было видно сразу, по глазам, по мыслям, по словам. Правителю Азарата давали титул пророка.В отдалении, за окном, слышался гул и даже чьи-то крики, которые оборвались буквально в секунду. Такое случалось, и уже мало кто обращал внимание на подобное.Любой монах уважал прошлое, настоящее и будущее. Принимал состояние жизни и события, происходящие вокруг. То, что нарушало их образ жизни, то, что ссорило их между собой или с природой?— было ужасно и требовало уничтожения. Но есть силы, с которыми они не смогли справиться. Насилие и угрозы им были чужды, они не имели оружия, не умели обороняться силой. Монахи отрицали принуждение и запугивание. Они отказались от этого еще в начале сотворения мира, ведь это и было целью создания Азарата.Горацио уничтожил все.Кайе не снилось ничего, сна как будто и не было, а уже наступил новый день. Вставать было тяжело, даже несмотря на теплое, хоть и позднее для этого сезона солнце. Будильник стоял на максимально позднее время, но вставать все равно было очень трудно. Даже открыть глаза получилось минут через десять после звона.Эмили поднялась быстрее, хоть и не намного, и ушла в душ.Звук воды только убаюкивал, отнимал даже малейшее желание подняться. Кайя промурлыкала что-то вроде ?вставай, ленивая задница? и начала сползать с кровати.Девушка почувствовала вибрацию где-то у кончиков пальцев, зуд, бегущий по кистям, в глазах промелькнула белая вспышка.В коридоре уже кто-то носился, хлопали двери соседних комнат, на что Кайя фыркала и жмурилась. Спазм начал подступать к вискам, заставляя кровь пульсировать. Девушка приложила пальцы к виску и слегка надавила на них.Боль не утихала, сжатые челюсти начало сводить, девушка пробормотала что-то и в один момент спазм прошел.—?Опять? —?Эми растирала волосы белым махровым полотенцем, изредка проверяя не отпечаталась ли краска. —?У тебя как краска легла? —?девушка провела пальцами по прядям, перебрав их и расправив.Кайя кивнула в ответ и протянула руку, чтобы подняться. Подруга тут же подошла к ней и, сомнительно скривившись и сведя брови к переносице, глянула в глаза блондинке, а затем осмотрела ее волосы.В отличие от нее, Кайя выкрасила настоящие пряди своих пшеничных волос в голубой. Эми лишь сделала накладные розового цвета к своему темному каштановому.—?Э, подруга, ты тут? —?брюнетка пощелкала пальцами и глянула на часы через плечо Мелверс.—?Мы так опаздаем,?— она чертыхнулась и начала быстрыми движениями одеваться. Она скинула полотенце с себя, оказавшись уже в нижнем белье и большой толстовке?— очевидно, нее.—?Ты как это… —?Кайя машинально закинула несколько тетрадей и книг в рюкзак, оделась, не забыв нацепить на грудь значок дежурного, и встала около дверь и начала наблюдать за бегающей по комнате девушкой.—?И кровать за…—?Помню, помню,?— она взмахнула одеялом над кроватью и расправила оставшиеся складки после приземления. —?Угораздило же дружить со старостой,?— девушка дружелюбным жестом взлохматила ей макушку и дернула за ручку двери.