9. В орочьих темницах (1/1)

***Я чувствовала чьи-то мягкие губы, нежно касавшиеся моего лица, ощущала крепкие руки, прижимавшие меня к сильному телу и тонула в невероятно приятной усталости, наполнявшей всё моё естество. В голове царила уютная пустота и я бездумно упивалась столь притягательным и родным ароматом, который сейчас, подобно кокону, окружил меня, внося в мои туманные, а оттого спокойные, грёзы толику волшебства и ещё одного трепетного чувства, которого моё сердце доселе не знало. По телу – от кончиков пальцев рук до самых пят – прошлась зыбкая приятная волна, словно кто-то нарисовал узоры на моей коже, и всё это казалось мне таким правильным и естественным, что я улыбалась сквозь сон.Проснувшись, я долго и бездумно глядела на потолок с красочной лепниной, силясь вспомнить, как я оказалась в своей постели... Сознание подбрасывало мне яркие картинки: благоухающий дым костра, терпкое вино, мягкий ворс ковра и крепкие руки на моём теле. Неужели?.. В попытке спрятаться от своего же недалёкого прошлого, я попыталась натянуть одеяло на свою бесстыжую голову, и чуть не потеряла сознание. Это было как картинка с запахом, но наоборот. Я чуть не взвизгнула, когда почувствовала тот самый запах, что преследовал меня в самых сладких тайных мечтах и в самых чувственных фантазиях кошмаров. Перед глазами отчётливо встали события, в которых ведущую роль играл король. Я тоненько заскулила, пытаясь заглушить воспоминания.О, Эру! Что же мы вчера натворили?Как я допустила это?Я выпуталась из объятий одеяла, и сконфуженно поняла, что совсем не одета. Как же я здесь оказалась?.. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала рядом на тумбе. Я спустила ноги на пол, продолжая кутаться в одеяло, и только в этот момент заметила на кровати огромную мантию цвета тёмной стали, подбитую изнутри белым шёлком, сдерживаемую спереди причудливой застёжкой из мифрила – любимого металла эльфов, со вставкой из чистейших топазов. Стало так стыдно, что к телу прилил жар, и я, сбросив одеяло обратно на постель, осторожно, не дыша подняла за край тяжёлую ткань. Внезапный порыв толкнулся где-то в груди, заставив прижать ткань к лицу вдохнуть всей груди столь притягательный аромат. Резко захотелось плакать, но я понимала, что это глупо – я ведь понимала, что Владыка вряд ли испытывает ко мне всепоглощающую любовь, чтобы сказать мне утром что-то типа "я тебя люблю, но мы не можем быть вместе".Я яростно потёрла глаза, быстро складывая тяжёлую ткань, и сразу же пошла в гардероб, чтобы найти какую-нибудь лёгкую сорочку и спрятать в своей сумке из того мира мантию Владыки: как говорится – око за око. Я усмехнулась от своих невесёлых мыслей, а следом поморщилась, когда поднималась с пола - казалось, меня заставили выполнять комплекс упражнений для растяжки всех связок и мышц, и это ещё не говоря о том, что низ живота неприятно ныл при каждом движении и вдохе. Неприятные ощущения чуть отступили, когда я вышла из тёплой купели, в которой разбавила целебные масла лаванды и дикой ромашки - теперь я ощущала небольшую усталость из-за тумана в голове, оставшегося после выпивки. В спальне, стоя перед зеркалом, я долго осматривала своё обнажённое тело с прилипающими к коже тёмными змеями волосами и думала, думала... Для меня эта сторона отношений между мужчиной и женщиной всегда оставалась за завесой тайны. Перед своей неудавшейся свадьбой я наотрез отказалась слушать наставления моих гувернанток о том, каким образом я должна сохранить свои отношения с будущем мужем, чем заслужила строгий выговор от maman, но всё это было лишним – в руках Трандуила я чувствовала, как моё тело поёт, хотя я и не знала, что и как нужно делать. А теперь я была одна... Одинока в своих мыслях. Я даже не могла поведать о своих терзаниях Мириэль. Как она может понять глупую человеческую девушку, что появилась во дворце считанные месяцы назад и сразу же пропустила такую оплошность? Надеюсь, Ар-Трандуил не определит меня в список своих наложниц... хотя вряд ли у эльфийского Владыки он есть. Да и если бы я ему хоть сколько-нибудь понравилась, я бы не проснулась в одиночестве.Я бы зависла в своих думах окончательно, но услышала стук в дверь и кинулась к кровати, чтобы подхватить мягкую хлопковую сорочку и нырнуть в неё. Я криво-косо вылезала из горловины, сетуя на влажную кожу, и, попав под луч солнца, обомлела: там, где падал свет, на руке возникли непонятные рисунки и узоры, светящиеся чуть заметным золотым светом. Я с недоверием разглядывала свои руки и даже ноги, задрав длинную рубашку, и недоумевала - не Трандуил ведь расписал моё тело так красиво и изысканно. Да и непонятные узоры возникали лишь на солнце, а в тени исчезали. Дверь распахнулась, и я от неожиданности подпрыгнула на месте, отходя в тень, когда в моей комнате возникла Мириэль.— Во имя Валар, Адель! Ты тут!— И тебе доброго дня! – я отвернулась, чтобы девушка не видела моих покрасневших щёк, вытаскивая из горловины длинные волосы, неприятно холодящие кожу на и без того прохладном воздухе. – А где я должна была быть?— Я заходила к тебе через час после того, как ты решила подняться к себе...Вот влипла! Шестерёнки заскрипели, подкидывая мне самые стоящие объяснения произошедшим событиям.— Я решила прогуляться по саду... На улице было слишком чудесно...Мириэль прищурилась, видимо, не совсем поверив в моё оправдание, но всё же кивнула.— Пойдём, я принесла тебе обед.— Обед? Я что, так долго спала? – я чуть не сшибла пуфик, завидев тяжело нагруженный поднос, и сразу же набросилась на рагу из кролика с красной фасолью.Мириэль усмехнулась, наливая мне воды.— Ты всё пропустила! Таур выехал на обход границ, взяв с собой своего второго советника, и теперь все сидят в своих покоях, не желая иметь дела с Талимоном...Я чуть не поперхнулась, когда услышала про Владыку, а Мириэль всё продолжала щебетать, носясь по комнате как маленький ураган и раскладывая по местам раскиданные вещи.Я иногда отвечала на её реплики, но всё ещё пребывала в своих мыслях... что-то не давало мне покоя, и я никак не могла разобраться в себе. Наверно, подруга списала моё странное поведение на усталость, а потому не стала задавать вопросов и, разжёгши камин, убежала, пообещав зайти вечером. Я долго сидела перед тёплым огнём, предаваясь своим мыслям, и какие-то непонятные мысли постоянно заставляли меня нервно вздрагивать. Я не понимала, списать ли это состояние на избыток алкоголя в моей крови либо на усталость, но я ощущала непонятную тревогу и моё сердце периодически заходилось в нервном галопе. Всё прояснилось, когда я слушала деликатно-тихое постукивание в дверь. Мои покои уже утопали в голубых сумерках, а огонь в камине уже превратился в золу, указывая на то, как долго я сидела почти неподвижно. Я кое-как проковыляла к двери, морщась при каждом движении, и приоткрыла тяжелый створки, выглядывая в коридор.Передо мной стоял первый советник Владыки Талимон. И сведённые к переносице брови говорили о суровой решительности эллона. И это не говоря уже о шести стражниках, стоявших за его спиной и ещё одной непонятной фигуре, чьё лицо было спрятано в глубоком капюшоне длинного чёрного плаща. Я уже хотела спросить, что заставило эту разномастную толпу прийти к моим дверям в мои покои, но благородный синда опередил меня.— Леди Аделаида. Согласно многочисленным донесениям жителей дворца, вы обвиняетесь в подрыве авторитета Владыки Трандуила и должны подвергнуться аресту в целях недопущения повторения подобного. – Я даже не успела окончательно вникнуть в слова Талимона, как он рывком открыл дверь, больно оттолкнув меня назад. – Стража, займитесь!Неизвестные мне воины в тот же миг схватили мои запястья и ловко надели на них оковы. Талимон, бросив на меня надменный взгляд, развернулся, взмахнув полами длинной мантии, а неизвестный в капюшоне последовал за эльфом.— Девчонку на первый уровень. Кормить с завтрашнего дня раз в сутки и никого не пускать.Первый советник быстро удалился, а молчаливый конвой подтолкнул меня в спину, пока я пыталась, наконец, сообразить, что же я сделала не так. Ведь... ведь не может такого быть, что кто-то видел нас вчера? Да и как согласился бы Трандуил на такой ужасный и унизительный метод? То есть, если бы Владыка хотел избавиться от меня, он мог бы сделать это каким-либо другим способом, не так ли? Зачем вмешивать в это Талимона?..По дороге до нижнего уровня нам никто не встретился. С каждым моим шагом я замерзала всё больше и больше в своём легком одеянии и молчаливые слёзы стекали по шее вниз, иногда разбиваясь о цепи, в которые были закованы мои руки. Наверно, было бы не так обидно, если бы я знала, где провинилась, но слова советника о подрыве авторитета были настолько туманны, что, скорее, порождали больше ответов, чем вопросов...Я тихо лила слёзы, послушно шагая вперёд, пока мы не дошли до самого нижнего уровня. Здесь было шумно. Лесная прокладывала здесь путь в горной породе, с грохотом разбиваясь о каменные берега, и я позволила себе разреветься, прижавшись к холодным железным прутьям, когда молчаливые воины захлопнули за мной металлическую дверь моей ловушки, и лишь когда слёз больше не осталось в моём замёрзшем теле, я оглянулась, пытаясь привыкнуть ко тьме, что клубилась по углам.Камера была средних размеров и представляла собой пещеру, выдолбленную в скале. Меньше минимума удобств – старое пыльное одеяло на полу и выдолбленная в полу дыра, видимо, использующаяся как туалет. Со стены прямо в отверстие стекала вода, из-за чего в камере было сыро и холодно. Мёрзли босые ноги. Я уселась на старое одеяло, обняв колени, а потом и вовсе легла, свернувшись калачом, чтобы стало хоть немного теплее. Было настолько холодно, что меня трясло, и вскоре я провалилась в тревожный сон.***Меня разбудил звук открывающейся металлической двери. Голова раскалывалась от беспокойного сна, и я всю ночь думала о том, что неумение спать в любой позе и в любом месте – абсолютный минус воспитании тех, кто растёт в зажиточных семьях. Не хотелось открывать глаз, но чья-то рука мягко прошлась по моим волосам, а потом на моё дрожащее тело опустилось что-то тёплое и не пахнущее сыростью. Я поднялась, силой открывая опухшие от слёз глаза, и первое, что я увидела - обеспокоенное лицо незнакомого мне эльфа и поднос с тарелкой супа и металлической чашей с каким-то отваром.— Простите, госпожа, нам разрешено говорить с вами, но Куталион просил передать, что постарается вызволить вас... – воин замялся. – Советник Владыки каждый день меняет стражников... думает, что вы способны подчинить их себе своими чарами, поэтому, пожалуйста, не забывайте есть и думайте о хорошем. Мы постараемся помочь.Синда ободряюще улыбнулся мне и быстро удалился, а на мои глаза снова навернулись слёзы. Я понимала – никто не сможет помочь мне кроме Владыки... если он захочет, конечно, вызволить меня отсюда, а обход границ, учитывая обширность владений короля, может занять недели...Я укуталась в тёплое одеяло, согревая озябшие ноги, и принялась за еду. Есть не хотелось от слова совсем, но я не намерена была так просто сдаваться. У меня было, что защищать, и если последние свои силы мне придётся бросить на то, чтобы помочь Великой Пуще очиститься от скверны – так тому и быть. Главное сейчас не растратить остатки тех самых сил, которые сейчас стремительно покидали моё тело.Это было так странно – чувствовать, как магия циркулирует вместе с моей кровью, не позволяя сдаться, заставляя дышать, хотя сейчас мне хотелось лишь ощутить на своей коже прикосновения солнечных лучей. Мне казалось, что сейчас это было единственным решением проблемы и Талимон знал, что делал, запирая меня в этой тёмной сырой клетке. Я ощущала ужасную сонливость, и, после небольшой разминки, снова свернулась калачиком на старом одеяле, накрываясь другим, и забылась тревожным сном.***Я потеряла счёт времени. Я с трудом заставляла себя принимать сидячее положение и запихивала в рот скудный паёк, которым меня потчевали с подачи Первого Советника. Конечно, при хорошем подходе прожить на таком пропитании было бы возможно, но я не могла заставить себя съесть даже половину того, что мне приносили. Когда сонливость уходила, я прислонялась любом к прутьям решётки и подолгу всматривалась вверх – туда, где пространство было пронизано солнечными лучами и изредка раздавались голоса. Мне казалось, что эти моменты даруют мне силу, и я снова чувствовала тепло на кончиках пальцев. Мне ужасно не нравилось то, как моё обычно неприхотливое тело отзывалось на заточение. По примерным и довольно туманным подсчётам прошло всего лишь около десяти дней, а я уже чувствовала себя приведением. Мои скулы, обтянутые тонкой кожей, казалось, резко выделялись, а рёбра торчали как клавиши старого рояля. Однажды, проснувшись, я не смогла встать. Колени дрожали, и я еле поднялась в полный рост, хватаясь за голый скользкий камень. Я чувствовала, как дрожат мои мышцы, словно я провела здесь не чуть больше недели, а многие месяцы, и внезапно я почувствовала, как мягко пульсирует камень под моим ладонями. Я застыла, боясь спугнуть это приятное ощущение, а потом так же медленно опустилась обратно. Хоть я и не видела Леса, но он прекрасно чувствовал меня и ощущал моё присутствие, и я не могла не реагировать на это. Я никогда не думала о том, что можно так ярко ощущать своё тело и наполнявшую его душу, что сейчас медленно чахла в своей холодной измученной оболочке. Жизненная энергия утекала из меня так, словно я была сосудом, давшим течь, и сколько бы не цеплялась за краешек своего сознания, с каждым разом мне было всё труднее и труднее проснуться. Теперь стражники, принося мне еду раз в сутки, непременно трепали меня за плечо, в надежде разбудить, и каждый раз в лазах их я видела столько жалости, что мне становилось жалко себя. Я уже не надеялась выйти отсюда. Зачем Владыке помогать мне и оспаривать слова своего ближайшего помощника? И даже если он вернётся, не будет ли уже слишком поздно? Однажды, после того, как меня разбудили и я поняла, что больше не смогу взять в рот ни кусочка, я подумала о том, как стояла бы на допросе перед Его Величеством, испытывая чувство стыда за ту ночь, последнюю в моей жизни, что я так случайно вырвала у судьбы. Тогда я усмехнулась и сразу же застыла от того, как странно и не реалистично прозвучал мой собственный голос на фоне грохота Лесной. Я лежала, вглядываясь в очертания воды, что стекала по стенам моей тюрьмы, когда заметила услышала скрежет металла. Некто открыл металлическую дверь, и, распахнув её настежь, встал прямо под дверным проёмом. Я не могла чётко видеть, улавливала лишь силуэт, но их было двое - застывшая в дверях фигура и кто-то, стоявший позади. Я прищурилась, приподнимаясь на дрожащих локтях и не понимая, кто это может быть. Посетителей ко мне не пускали, а стражники приходили лишь утром.— Надеюсь, теперь ты довольна тем положением, в котором оказалась? Нравится медленно гнить в камере для орков?Женский голос неприятно резанул слух истеричными нотками и я сразу же узнала в посетителе Анкалимэ. Только вот что забыла эллет благородных сословий здесь, на нижнем уровне? Только если...— Зачем тебе это? – мой простуженный голос звучал так, словно я была заядлой курильщицей, и я сама испугалась его звучания, сразу же закрыв рот.— Зачем? – девушка тенью метнулась вперёд и схватила меня за горло, прижимая к стене и ногтями впиваясь в тонкую кожу. – Ты прибрала к рукам принца, а теперь, когда его нет, собираешься окрутить его отца? – я пыталась найти точку опоры, чтобы не задохнуться от хватки девушки, но ноги скользили на склизких камнях. – Ты всего лишь мелкая человеческая потаскушка, а половина дворца уже чуть ли не благословляют твоим именем – думаешь, тебе это легко сойдёт с рук? – Анкалимэ швырнула меня на пол когда, казалось, связь с реальностью уже была потеряна, и я закашлялась, стараясь восстановить дыхание. – Я делаю себе место при дворе уже без малого два тысячелетия и не позволю тебе отнять у меня всё, чего я добивалась, дрянь, - прошипела эллет, склонившись ко мне.Мне было настолько странным слышать всё это сейчас, когда я казалось бы, уже доживала свои последние часы, что мне уже было плевать – умру я сейчас или чуть позже.— Хватит лишь порыва ветра, – я подняла голову, что взглянуть прямо в глаза девушке, - чтобы те воздушные замки, на которые ты потратила свою жизнь, превратились в ничто...Резкий свист рассёк тишину и я почувствовала обжигающую боль на плечах и на груди, снова упав на пол. Анкалимэ остервенело кричала что-то осыпая мою спину ударами плети и я чувствовала, как лопается туго натянутая на костях кожа. Три удара... четыре... Видимо, в какой-то момент сопровождающий девушку эльф не выдержал и буквально выволок ту из моей камеры, с одной стороны избавляя меня от мучений, с другой – оттягивая уже столь желанную смерть. Я не чувствовала боли, лишь ощущала как капли крови медленно стекают по бокам, а по щекам медленно ползут дорожки слёз. Я знала, что Анкалимэ права, и я на самом деле так и останусь медленно доживать последние сутки своей короткой жизни здесь из-за недоброй прихоти всего лишь одного эльфа. Никто не был виноват в этом. Возможно, кто-то и правда видел во мне угрозу, но ведь я не хотела никому мешать, и, если Анкалимэ думала, что я пытаюсь обворожить Владыку, то она ошиблась – я понимала, что та ночь была ошибкой, и не собиралась повторно лезть в ту же реку. К тому же как могла я, простая смертная, претендовать на что-то большее?Я кое-как, почти ползком, переместила своё тело на лежанку, морщась от боли при каждом движении, и притянула к груди второе одеяло, зарываясь в него лицом и позволяя рыданиям вырваться наружу. Всплеск эмоций приносил моральное облегчение, и спустя какое-то время я уже готова была бороться за свою жизнь дальше, и сознание мне уступило, позволяя забыть сном. Но телесные раны дали о себе знать сразу после пробуждения: я проснулась с лёгким ознобом, который потом сменился жаром. Обманчивое тепло заставляя моё тело колотиться и вскоре усталые мышцы начало сводить судорогой. Я прижалась к каменному полу щекой, рукой случайно задев поднос с провиантом – значит, стражник уже заходил ко мне, но так и не смогу разбудить. Вряд ли он увидел мою исполосованную спину, а может воинам велено было даже не заикаться о выходках дочери Первого Советника. Под моей щекой мягко пульсировал камень, сердце твердыни Ар-Трандуила, и я позволила магии, что обжигала меня изнутри, ища выход, плавно перетечь по моим рукам вниз, туда, где пульсировало каменное сердце, и в бреду мне мерещились голоса. Мягкий женский голос то приближался, то отдалялся от меня, и была в нём смешана злость и безграничное добро, и я словно тянулась к нему в полудрёме... А потом на самом краю сознания я увидела Белый Свет. А сама упала во тьму.***Мне было жарко. Я пыталась скинуть с себя тёплое одеяло, но при каждом движении чьи-то руки останавливали меня, и я словно на минуту снова впадала в забытье. Я слышала голоса совсем рядом, но не понимала о чём они говорят, но еще больше не понимала, почему меня не слышат. Я кричала о том, что горю, но успокаивающий шёпот снова усыплял меня, и я будто дрейфовала среди звёзд, пока снова не начинала слышать голоса.Я не чувствовала течения времени, но это пытка продолжалась долго, пока я не начала понимать, что проснулась, и единственное, что чувствую – тяжесть во всём теле и головокружение. На глазах и на лбу лежала влажная ткань, и я почувствовала, что лежу на чём-то мягком и тёплом... такого в моей камере точно не было. Единственным, что меня расстраивало, было то, что я ни то, что пошевелиться – даже звука издать не могла, а потому лежала, постепенно вникая в суть разговора.— ... деревья просыпаются. Разве ты не почувствовал? – мягкий женский голос обволакивал, и я тонула в нём, как в мягкой уютной перине. – Она явилась – та надежда, которой ждали все эльфы Средиземья. Я чувствую это, мой друг. И ты это чувствуешь, но боишься признать.— И что я должен сделать, Галадриэль? Саурон скоро узнает об этом... его Око и так почти беспрерывно смотрит сюда. Я чувствую его, этот могильный холод и плавящий кожу жар...— Нет, Владыка! Он знает твою силу и боится её с тех пор, как твоя армия разбила орков под Эребором, а ещё больше он боится союза между тобой и посланницей Валар, а потому не сунется сюда. Мы возвращаем свою мощь... Послушай... – непонятное мне щебетание на эльфийском продолжалось несколько минут и я чуть не уснула, убаюканная мелодичной речью. – Она ещё совсем ребёнок и не умеет контролировать те силы, которыми её наделили. Ты ведь чувствуешь это... Элин-Гален отзывается на её магию...— Я видел это, Галадриэль, – мужской голос был мне знаком, но почему-то сознание упорно отталкивало меня от сути, а у меня не было сил, чтобы напрягать память. – Но я не знаю, как ей помочь... Эру, я даже не узнал бы, что она медленно умирает в этой темнице, если бы не Куталион...— Ответ на самой поверхности, мой друг. – В женском голосе звучали лукавые нотки, словно она пыталась. – Чтобы защитить что-то, ты должен держать это как можно ближе к себе...— Что ты имеешь в виду?..— Заключи союз. Возьми в жёны человеческое дитя и защити свой народ. Из Серых Гаваней приходят неожиданные вести – эльдар Бессмертных Земель ждут окончания похода хоббитов, чтобы вернуться в Средиземье... - девушка снова перешла на синдарин, а меня опять начало клонить в сон. – Защити её. Не зря ведь Эру отправил её на твой порог, Трандуил Ороферион...Осознание происходящего кольнуло острой иглой, но я уже тонула в водовороте сна, и сколько ни хотела, не смогла из него вынырнуть.