весь мир (Крэйг/Клайд) (1/1)

У любой сказки должен быть конец.Хороший или плохой — это не так важно, но обычно хороший. Когда побеждают всех злодеев и делят сокровища. Обретают любовь. Что там дальше по списку? Нужно лишь определить, кто герой, кто злодей, — и можно ставить жирную точку. Крэйг — наемник. Крэйг — вор. Крэйг — мерзкий предатель, выбравший более сильную, более превосходящую по мощи сторону. У Клайда в сердце лишь искреннее желание отомстить за свое унижение, силы смерти и черное пламя в глазах. На своем пути он не погнушится ничем и никем — и не раз доказал свою преданность кошмарному делу.Крэйг — правая рука Клайда. Он стоял на одном колене перед безумцем и клялся в верности. А позади остались его королевство, рисковавшие собой ради него не единожды товарищи по оружию и жирный самодовольный король, которому Крэйг произносил почти те же самые слова. Но тогда он сам не верил в них. Верил ли, когда говорил их Клайду? Их никак нельзя назвать героями. Их нельзя помиловать. Только казнить, чтобы их смерть стала чужим подвигом и наградой, радостью и освобождением для остальных.Крэйг должен был предвидеть такой конец.Возможно, Крэйг уже предвидел его, когда стоял на одном колене перед своим новым владыкой, произнося пустые слова о вечной верности.Возможно, именно поэтому Крэйгу не страшно и обидно. Он ведь с самого начала знал, что его ждет, — еще тогда, когда последовал за темнотой, за своей бездной. За Клайдом.У Клайда глаза большие, зрачки расширены, из горла вырываются всхлипы, но слез нет. Напуган, понимает Крэйг, смотря на него неотрывно — как все то короткое время, что был с ним. Кровь Клайда стекает морем и смешивается с кровью самого Крэйга. Откуда в людях столько красного, думает Крэйг. Откуда в нем столько сил, когда он подтягивает себя ближе к Клайду одной рукой и силой воли. Взгляд Клайда наконец становится осознанным, когда он видит знакомое до боли, до малейшей черты неестественно спокойное, сосредоточенное только на нем лицо. — Крэйг… Я…Всхлип.Крэйг переплывает их кровавое море лишь для того, чтобы обнять Клайда. Прижать к себе. Время, последнее их время ускользает ужасно медленно — наверное, чтобы дольше мучились. Злодеям в сказках положено страдать. У Клайда все тело мелко вздрагивает, и Крэйг правда не знает, как ему помочь.— Закрой глаза, Клайд, — слова вырываются такими спокойными, тихими. Словно ничего не происходит. Словно все будет хорошо, стоит Клайду его послушать. Вместе с тем из уголка рта стекает кровь — бесконечное множество красных капель, и нет им конца. У Клайда и Крэйга теперь одна кровь на двоих. — Скоро все закончится. Засыпай.— Я… — вместо этого бормочет Клайд — каждое слово вырывается у него с хрипом. Ему говорить гораздо сложнее, ему больно, но он не может замолчать. — Прости меня, Крэйг. Я ведь… я обещал… весь мир… Я обманул тебя. Всхлип. Идиот, думает Крэйг. Так ничего и не понял. Крэйгу ведь никогда не нужен был ни дурацкий, пустой мир, ни любая другая награда. Ему нужен был Клайд. Клайд, который распался на части, но которого он не смог отпустить одного — ни в бездну, ни туда, откуда даже Крэйг не сможет их вытащить. Холодными губами Крэйг касается бледного, покрывшегося испариной лба. В этом больше всего, больше него самого, чем в словах, в которых для Крэйга никогда не было правды. Карие глаза распахиваются еще больше и затмевают собой весь их чертов мир. В них загорается свет, которого не было никогда — и тут же гаснет. Но прежде, чем его взгляд успевает застекленеть окончательно, Клайд закрывает глаза. Послушался. Понял.Клайд выдыхает облачко холодного воздуха — и засыпает. Непролитые слезы застывают навек драгоценным сиянием на недвижимых ресницах. Клайд больше не дрожит.Крэйг ведь пообещал, что скоро боль закончится. Он притягивает Клайда ближе к себе, хватается за него, словно пытаясь впитать в себя. Стать единым целым. Их кровь смешалась навек и ушла под белоснежный снег, став чем-то большим. Они все равно вместе, думает Крэйг. За этой мыслью больше ничего нет.Только одна слеза стекает по щеке и падает, становится частью их кровавого моря на двоих.?Ты был моим миром, Клайд?. Время останавливается навсегда.