12. Когда-то давно. (1/1)

Яркое голубое небо, редкие облака, теплое солнце и колышущий листву весенний ветерок. Вообще здесь было очень много зелени: только каменистые дорожки, образующие причудливые маршруты, эстетичные деревянные скамьи, где можно было отдохнуть, да редкие памятники великих личностей выдавали рукотворную природу этих бескрайних аллей и лужаек. На севере, у входа в парк, бил высоченный фонтан, вода от которого отводилась в мелкую, но убаюкивающе щебечущую речушку, бегущую куда-то в даль.Девушка славянской наружности с короткими, светлыми волосами была одета в зелёную приталенную куртку и чёрные штаны; словом, с виду ничем не примечательная девушка. В её уме не осталось места ничему, кроме умиротворения и словно идущей от светила теплой, лучистой радости: вперед неё вихрем пронёсся на мостик мальчуган лет восьми и начал смотреть, куда же эта вода всё-таки течёт. Когда девушка подошла к нему со спины и положила ладони на плечи, тот отошёл от детских раздумий, поднял голову и спросил:—?Мама, а правда, что лес тянется до самого горизонта? —?девушка улыбнулась, потрепала темные волосы.—?Нет, Кичи, это не лес: это всё ещё парк Улан-Батора,?— В который раз она умилялась наивности этой мордашки,?— Да и площадью он всего-то пару гектар…—?Но тут и деревья, и речка… Если не это, то что тогда лес?—?Ну… Лес это не просто деревья и ручьи… —?Отвела она взгляд и почесала затылок, подбирая слова для максимально доходчивого ответа,?— Это там, где людей нет, где зверушки живут.—?Да! Нам в школе показывали фильм документальный про животных! Они ещё не такие, как в мультиках и друг друга кушают… —?Резко замолчал он задумавшись, насколько позволялего детский ум,?— Только там сказали, что человек тоже животное… Почему же человеку зверушек кушать жалко, а им самим?— нет?—?Мы?— люди, и мы отличаемся от других животных. —?Ребёнок и мать продолжили неспешное движение и уже спустились с мостика. —?Просто для них это нормально, вот и не считают подобное чем-то плохим.Рукав зелёной куртки дёрнулся.—?А чем мы так отличаемся, что для них это нормально?Девушка слегка сбавила шаг, несколько растерявшись. Она никогда не задавалась такими вопросами, принимая окружающий её мир, мир людей, как данность, а потому не смогла подобрать слов, достаточно доходчивых для ребёнка.Не получив ответа, паренёк вздохнул и задумался о чём-то непонятном взрослому. Может самостоятельно попытался порассуждать на эту тему, но ни к чему толковому не придя, вздохнул и перешёл на другую тему.—?А когда папа приедет? —?протянул он с какой-то щенячей тоской. Девушка видела, как её сын скучал по нему все эти месяцы и ждал сегодняшнюю дату с благоговением, от чего у неё самой болело сердце.—?Потерпи ещё часок,?— погладила она его по спине,?— и мы пойдём встречать его на вокзал.?Часок? показался пареньку отрезком времени, равносильным вечности. Вроде бы пройдена подавляющая часть пути и осталось совсем ничего, но именно в последнее мгновение ожидание сильнее всего. Он явно впал в лёгкую апатию, из-за чего ни тёплое солнышко, ни ветерок, ни шелест листвы, ни даже идущая рядом мама так не радовали детский разум, как могли бы в любой другой день. Даже на предложение взять по тарелочке мороженого, тот, хоть и с энтузиазмом, но без явной радости закивал головой.Уже на подходе к огромному белому шатру с кучей столиков и торговых автоматов самого разного содержимого, один из этих стальных ящиков достал из своей механической утробы два пластиковых широких стаканчика с желтоватой, мягкой, очень вкусной (хоть и чрезвычайно холодной) массой. Ребёнок взял ложечку и стал медленно уплетать лакомство, не отвлекаясь от мыслей.Его всегда удивляла мамина способность повелевать компьютерами?— по мере взросления, в его разуме это стало ассоциироваться с той самой магией из мира драконов, волшебников, старинных городов, о которых рассказывалось в книгах и мультиках. А как иначе объяснить, что торговый автомат ещё на подходе выдал его любимое, манговое мороженное? Ну не угадал же! Пареньку никогда не было доступно подобное: сколько бы он не пытался, но планшет не понимал его мыслей; понимал только когда в него тыкают…Мама говорила что-то про ?обычную командную строку?, ?нейроинтерфейс? и ?кибернетику??— словом, ?обыденность?. Малец даже лазил по википедии в поисках ответов на эти интригующие вопросы, но ничего понятного для своего возраста не нашёл: сложные формулы казались ему рунами, мудрёные определения?— заклинаниями, хирургический манипулятор?— обратившимся в машину врачом-магом. Да если его мама в этом разбирается и считает ?обыденным?, то она тоже волшебник, не меньше!Разве столь сложные вещи вообще могут быть обыденными?! Это же самое настоящее чудо!Тот самый час спустя.Освещение в длинном салоне, похожем на салон самолёта, постепенно становилось всё ярче и, в итоге, разбудило большую половину пассажиров, не проснувшихся ещё полчаса назад от лёгкого, но всё же неприятного замедления. Мужчина-монгол не спал уже часа два, заняв себя чтением чего-то там художественного, а сейчас свернул небольшой ?листик?, отчего текст на нём погас. Что-то несколько раз пропищало с потолка, и женский голос предупредил, что хорошо бы пристегнуться всем, кто ещё этого не сделал.Наступает самый неприятный момент… Тот же голос отсчитал с десяти до нуля и до сих пор мягкое торможение сменилось довольно жестким, вдавливающим в ремень. Благо, длилось оно не долго?— уже через пару минут давление полностью исчезло, а к салону снаружи что-то прикрепилось с характерным звуком и потащило его вниз.Ещё через пару минут значок ?пристегни ремень? погас, толстые герметичные двери распахнулись, и все люди начали потихоньку выбираться из салона на долгожданное открытое пространство.Десять часов в этой банке без окон…Целых семь тысяч километров…Когда сосед справа вышел в основной поток движения к двери, мужчина натянул чёрный фрак с замысловатым красным узором, обозначавший довольно высокий военный чин, и потянулся к полке ручной клади. На получение багажа можно не идти, ведь из личных вещей только небольшой рюкзак, со всяким личным хламом.Подошла его очередь, и скучные ряды кресел заменил пёстрый разной живописью и рекламой коридор, выводящий к двум охранникам в экзоскелетах, сканирующих всем сетчатки. Закончив сию нехитрую операцию на мужчине во фраке, те отдали честь старшему по званию и отпустили восвояси. Оказалось это ?свояси? довольно грандиозным: огромный зал с кучей различных мест, начиная от ресторанчиков и контрольных пунктов, заканчивая мелким отелем для ожидающих своего рейса и спортзалом. Да даже столичные аэропорты меньше!Если там всего-то пара терминалов с не более, чем пятью ВПП, и проходимость не более сто миллионов в год, то станция ТерраКросса… Общая площадь в пять гектар, половину из которых занимает сложнейшая сеть погрузки-разгрузки транспортников в вакуумные трубы. Проходимость просто поражает воображение?— полтора миллиарда человек в год! А сколько тонн груза…Если учесть скорость, сравнимую с самолетной, и в то же время смехотворную цену за билет, то несложно догадаться, почему этот транспорт настолько популярен…Выйдя за арку вокзала, мужчина чуть не был сбит с ног на врезавшимся в него на огромной скорости мальчуганом.—?Папка! Папка приехал! —?через секунду мужчина всё же сообразил, расплылся в улыбке и, опустившись на колено, крепко обнял ребёнка.—?Родной мой, как же я по тебе скучал… —?отец душевно приветствовал сына, пока не переключился на подошедшую медленным шагом жену. Аккуратно встав, он проделал тот же жест с ней,?— Ариша… Любимая… Прости, что так долго…—?Ничего, Хали, я всё понимаю,?— положила она голову на плечо мужа,?— Я рада, что ты вернулся…Всю дорогу до дома семья разговаривала, стараясь с лихвой заполнить тот пробел, что возник за прошедший год. Да, Халун провёл целый год без самых дорогих ему людей; жена провела целый год без мужа; сын целый год не видел отца, но именно это сулило ещё сильнее сблизить их троих.Конечно же, абсолютно без связи с домом военного никто не оставлял: всегда оставались жестко цензурируемые письма, но разве они могли заменить живую улыбку, живой голос, живые прикосновения? Если же муж и жена могли кое-как мириться со сложившимися обстоятельствами, то их сыну было чересчур тоскливо, ему-то не объяснишь ситуации, ему-то папа нужен.Арвая тосковала, а вдобавок ещё и видела поникшую голову своего чада, и потому каждый раз глотала настоящую горечь.От этого в её душе тлела обида.Но она крепилась; каждый раз одёргивала себя от непредумышленной укоризны в строках, помногу переписывая письмо, подбирая нужные слова. Почему терпела, стиснула зубы? Просто потому, что если кого-то по-настоящему любишь, то уважаешь и веришь, даже если это и тяжело даётся. Более того, ты сам хочешь уважать и доверять, сам стремишься и рвёшься к этому.Она знала, что Хали тоже её любит, для него столь же неприятно долгое расставание и тоска сына, как и ей. Да, он сам согласился на командировку; да, он ответственен за все негативные эмоции; да, Ариша совершенно не знает ЗАЧЕМ он согласился.Но знает то, чего ей сполна хватило: ПОЧЕМУ он согласился.Хали?— военный, и дело Содружества?— дело его долга. Она понимает, насколько ему это важно, а потому важно и для неё.На её мужа возложили высокую ответственность, и потому он был просто не в состоянии толком приободрить жену. Ариша, в свою очередь, понимала, что её спутнику уж точно не легче и потому всегда старалась его поддержать, насколько хватало её душевных сил.А силы эти были воистину титаническими: очень тяжело проявлять заботу, когда ты сам на грани; вдвойне тяжело проявлять заботу сквозь обиду. Каждую секунду она понимала, что взаимными упрёками делу не помочь?— только разрушить десятилетия отношений, доверия, уважения, любви. Во многом проще просто получать прилагаемые ради тебя силы, ничего не отдавая взамен, но этот путь прокатан в бездну.Без усилий не добиться счастья ни для спутника, ни для себя.Время: ближе к вечеру.Этот вагон был поменьше, помедленнее, да и с окнами, что не могло не радовать. Довольно низкое расположение виадука позволяло в полной мере насладиться видами леса искусственного заповедника и виднеющимися где-то вдали, ближе к горизонту, бескрайних степей.—?Да, на орбите, конечно, красиво,?— Хали рассказывал что-то своему сыну уже полчаса, отчего даже его непоседливая натура внимательно слушала,?— но всё же на Земле лучше. Там и леса, и поля, и горы, и океаны с реками видны, но видны не так, как тут; видны неправильно, что-ли. Вроде бы и степь, но ни колоска; вроде и гора, но ни камушка; вроде и лес, но ни дерева… Всё в одно сливается, ничего конкретного не увидеть, но, в то же время, видишь всё разом. Тяжело описать.—?Пап, ты говорил, что фотографировать нельзя было, а почему? Ведь это просто Земля да звёзды…—?Да, сынок, ты прав. На фото только Земля и Звёзды, ничего секретного, но именно по ним можно определить все шесть Кеплеровы элементы орбиты, а значит узнать, где располагается станция Содружества. —?Конечно, говорить о некоторых подробностях своей семье запрещено уставом, но, во-первых, запрещено не строго, а во-вторых, кто узнает? Он же тоже человек в конце-то концов, да и ничего стратегического он не выдаст?— не дурак. И вообще?— хотело бы командование полной секретности, дало бы на подпись бумагу о соблюдении легенды, либо вообще бы не приглашало! —?а это подставит её безопасность под удар.—?Я понимаю, о чём ты говоришь… Ещё я смотрел в интернете фотографии со спутников, но все они либо чёрно-белые, либо снимают что-то конкретное… Не так, как ты рассказываешь. —?Паренёк снова чуть понурил голову,?— Да и не похвастаться ими перед одноклассниками… Сказать, мол, папка мой был в космосе, то они-то поверят, да разойдутся и забудут…—?Вот же я дурень! Сына, прости, забыл совсем! —?тот оживился от этих слов, а когда отец достал из кармана свёрточек, оживился вдвойне,?— На станции снимать было запрещено, но домой возвращался-то я гражданским рейсом! Смотри, это была посадка на шаттл,?— Ариша отвлеклась от глубоких раздумий и повернула взгляд в сторону планшета, тоже желая посмотреть,?— а тут он отстыковывается от доков Индийской МКС, вот видео, как мы снижаемся и входим в атмосферу…Паренёк и мать глядели видео про похождениях отца. Именно сейчас девушка вдруг пришла к невероятно простому выводу, к которому не смогла прийти за всё время их разговора, за всё время раздумий. Весь вывод заключался в том, что не стоит сетовать по упущенному времени?— его не вернуть, а стоит с нетерпением ждать времени грядущего?— оно принесёт ещё так много прекрасных историй в их жизни. Главное не отвлекаться и слушать, как сама судьба будет их нашёптывать.Потерянное прошлое не стоит светлого будущего.Потому девушка тоже с энтузиазмом влилась в разговор.Ещё какое-то время спустя, которое даже автор не учитывает в силу бессмысленности и бесполезности данных объявлений.Огромный геодезический купол из стали и стекла, возвышающийся на две сотни метров в высоту?— Эрто Цэц, или же ?сад мироздания?. Построили его совсем недавно, планируя устроить здесь международный исследовательский центр элементарных взаимодействий, позволяющий докторам со всех корпораций мира жить тут со своими семьями и вести научную деятельность. По сути, это небольшой, но полноценный город со всей положенной инфраструктурой.Ну, как сказать построили? Сейчас ?городок? представляет из себя кучу накрытых брезентом стройматериала и техники, ненадолго отложенных в честь проведения Экспо-45. Из готовых построек здесь только сам купол, что является, по факту, пустым нагромождением стекла и стали. Должно пройти лет пять, пока в него не запихнут все массивные установки, да и по добру не оформят всё в приемлемом для научного центра виде. Пока же это готовый многоярусный павильон, так удачно способный принять все монументы разума, ровно как и тех, кто собирается ими восхищаться. Всемирный Союз, чьей идеей и был весь этот комплекс, просто мурлыкал от счастья, так удачно совместив сразу два своих глобальных проекта и освободив себя от необходимости искать спонсоров, готовых арендовать для неокупаемого ?фестиваля разума? целый торговый комплекс в столице какой-нибудь крупной корпорации или страны. Если бы не Эрто Цэц, то, вероятно, в этом году мир бы не увидел выставки… Или ещё хуже: на этом году четырёхсотлетняя традиция просто ушла бы в небытие!Судя по вышесказанному, остаётся позавидовать выдержке тех ребят?— кроме Содружества никто не согласился предоставлять территорию для строительства их комплекса, и остаётся только гадать, кому они продали душу ради такого огромного бюджета…Кичи тяжело понимал суть отцовского рассказа, но всё же ему было интересно, и он старался понять, отчего задавал сотни вопросов. Ариша же увлечённо слушала беседу мальчиков, иногда вставляя слово, в остальном просто наслаждаясь прогулкой по атмосферному месту, ведя сына за ручку, как делал это и отец.А атмосфера была действительно незабываемая: потолка, как такового, не было, и прожектора спускались вниз на тросах; каждый стенд был отгорожен желто-чёрной ограничительной лентой; скамьи у дорожек, как и в импровизированных амфитеатрах, заменяли ящики; экраны с анимацией представляли из себя пришедшие прямиком из двадцать первого века led панели. Да даже пол был ничем не застелен?— просто голый бетон. Но именно совокупность всех, по отдельности утомляющих глаз факторов, придавала некую романтику.Несмотря на статность события, в конце его первой недели на выставку пришло не так уж и много?— всего около десяти тысяч человек, отчего не было толкотни, а вентиляция обеспечивала свежесть воздуху. И это со всего мира… Если Кичи был рад этому?— нигде не было очередей, то Ариша и Хали слегка погрустнели.Первая работала в корпорации Hand to Heaven, специализирующиеся на суборбитальных летательных аппаратах, и была конструктором ТЯРД малой мощности, являясь по своей природе учёным. Халун же был потомственным военным, с раннего детства обучавшимся в лучших учебных заведениях Содружества теории игр, истории войн, научному методу принятия решений?— словом, став превосходнейшим командиром.Тем временем, Кичи немного освободился от заботливой опеки родителей, и теперь неугомонно носился от одного стенда к другому, толком не вникая в суть. Мать и отец спокойно сидели на ?скамеечке?, мило обнимаясь и разговаривая о чём-то очень для них важном.Нет, ну, а что? Везде камеры и люди, да и без нейроинтерфейса ребёнок даже за пределы установленного сектора не выйдет?— чего беспокоиться?Так паренёк и носился минут двадцать, пока не устал и случайно не наткнулся на гулявших вразвалочку маму с папой. Поняв, что одному ему всё-таки скучно, Кичи прибился к ноге девушки, которая незамедлительно начала поглаживать его по голове.—?Ну как, сына, тебе понравилось? —?склонил голову по направлению к нему Хали.—?Понравилось, папка, только не особо интересно. —?Сказал он таким голосом, будто бы его обманули,?— тут настолько всё запущенно, что те, кто выставку делал, даже КАМЕНЬ притащили!—?А ты читал, что рядом с ним на экране написано? —?спросила мать, слегка отодвигая руку, когда сын поднял на неё взгляд.—?Нет… Но если сам предмет скучный, разве его описание может быть интересным? Вот и я думаю, что нет…Отец снова заговорил, сочтя подобные слова из уст сына крайне пугающими?— непозволительно, чтобы у него было подобное мнение:—?Нет, родной, ты не прав. История, которая скрывается за чем-то серым и невзрачным, всегда оказывается захватывающей и очень глубокой,?— Отец протянул мальцу руку, а Ариша снова встала справа от своего чада,?— Ну, веди, сынок, к тому камушку.Этот серо-коричневый ?камушек? оказался шеститонным булыжником Хажал Алсама, который был доставлен еще в середине двадцать второго века прямиком из кратера Виктория, что находится на Марсе! Хали как-то читал про него и про все тёрки между Арабским Космическим Агенством и поселением Алсама Джаннат. Были даже юридические разборки между командованием колонии и правительством Эмиратской Коалиции: по идее, командование имело неограниченные полномочия на распределение имеющихся у неё ресурсов, а так как поставка грузов с Марса осуществлялась её собственными силами вплоть до логистического пространства Земли, то Эмираты не могли запретить подобное. В то же время, те не желали арендовать место на тогда ещё единственной Международной Кольцевой Станции космического лифта, ведь иначе бы они ?прогнулись под решением своей же колонией?. А этот ?камушек? не метеорит с кучей платины, чтобы оплачивать его вылов из океана, да и сгорел бы он в атмосфере без остатка?— полтора метра в диаметре не наберется. А в те времена цена за килограмм у МКС была намного выше современной?— любые транспортировки на и с орбиты чрезвычайно строго регламентировались на мировом уровне. Тогда вмешался Всемирный Союз, а в то время он был намного могущественнее, нежели сейчас, и внёс булыжник в реестр грузов на основании своих абсолютных прав на любые санкции в отношении научной деятельности в космосе. С тех пор Хажал Алсама находится в распоряжении Мировой Академии Наук и, спустя несколько меньше века, каждый может посмотреть на кусочек далеких миров вживую.А собственно, зачем им это? В смысле, зачем командование колонии решилось пойти против решения целого государства, только ради того, чтобы доставить какой-то ржавый, бесполезный камень? Гм…Такова человеческая природа. Если кратко, то это и есть весь ответ!Нет, не очень понятно?Просто мы, люди, давным-давно обрели один дар и одно проклятье. Даже больше: и то, и другое являются совершенно одним и тем же!Человек разумен, этот разум делает нас любопытными: толкает нас лезть в самые чёрные уголки нашего мира, узнать, что же скрывает эта тьма? Мы хотим это знать, рвёмся знать даже если цена этих знаний?— гибель. Тем самым разум есть наше проклятье.Но также разум есть дар, что позволяет человеку знанием обрести неведомое никому иному могущество. Мы, люди, могуществом знания покорили огонь, дабы рассеять тьму, вступить в неё и знать, знать, знать; всё больше и больше. Но тьма эта не менее могуча, чем наши знания?— она густа, терниста, беспроглядна и бескрайна. С каждым новым шагом во тьму, рассеянную светом знания, человек знает всё больше, и тем он всё могущее, тем сильнее его любопытство от того, что тьма так и не кончается, что так многого он ещё не узнал.Тем мы и отличны от зверей, безразумных, не способных отчаяно идти вперёд, во тьму, и своим же знанием эту тьму разгонять. Тем мы и отличны от зверей?— человек не стремится просто прожить всю жизнь, не стремится позволить просто прожить своим детям; человек стремится всю жизнь шагать во тьму, всю жизнь знать всё больше и эти знания передать своим детям, чтобы они продолжили шагать вперёд, рассеивая беспроглядную и бескрайнюю тьму, продолжая дело, осмысляющее весь человеческий род.Может быть тебе и покажется это стремление бессмысленным, ведь тьма эта бескрайняя, но стремление это не более бессмысленно, чем его отсутствие. Зверь всю жизнь проживёт во мраке так же, как человек всегда будет стремиться в этот мрак как можно дальше.Такова природа жизни зверя и природа жизнь человека; такова природа разума и природа его отсутствия. Таков человек и вся его суть; таково наше проклятье, наш дар…