4 (1/1)

Двумя годами позжеЧасто, отдыхая после тренировок, мальчишки и девчонки бегали на кухню, где кухарка наливала им по кружке горячего молока и давала каждому огромный кусок хлеба, щедро намазанный медом. В кухне было тепло, пахло свежей выпечкой – этот запах казался Гралату слаще всего. Ведь что может быть лучше сытости и тепла!Толстая, добродушная Марта была немного глуховата, и, пока она месила тесто или чистила овощи, подростки шепотом пересказывали друг другу, кто что слышал от родителей, мечтали о будущей взрослой жизни, походах, поединках.Обычно Гралат молчал. Он не мог похвастаться богатством, как Роб Хорст, или знатным происхождением, как Рейна и Тайвин Вильфорс. Ему оставалось надеяться только на себя, ведь в учебе и науках ничем не уступал сверстникам.Правда, многие взрослые в замке говорили ему, что уже сейчас он очень красив и в будущем покорит немало женских сердец, а значит, сможет составить выгодную партию. Если он женится, например, на богатой наследнице или на девушке, занимающей важную должность в армии, ему уже больше не придется беспокоиться о том, на какие деньги содержать поместье.О свадьбах и помолвках друзья Лил тоже шептались во время посиделок на кухне. Особенно с недавних пор, когда старший брат Хильды женился на девушке из столицы. Родные избранницы обещали помочь Эрику стать командиром одного из лучших полков, и это впечатляло юных наследников знатных семей Альвальдеса не меньше, чем рассказы о красоте и богатом приданом невесты.Кому-то уже удалось заявить о себе в Сен-Мишеле, и это только начало! Скоро о воинах из Альвальдеса услышит весь континент…- Нет, я бы ни за что не женился на какой-нибудь столичной неженке, неважно, сколько у нее денег, - рассуждал Рихард Фольге, самый старший в их компании и считавшийся знатоком книжных мудростей и столичной жизни: он ведь уже несколько раз путешествовал с теткой в другие провинции. – Девушке из Сен-Мишеля быстро станет скучно в наших снегах. Лучше искать себе супругу в армии. Такую, с которой не боишься пойти в огонь и в воду.Гралат был с ним согласен. Сам он решил: никогда он не женится на чересчур изысканной дамочке, которая будет презирать и его, и папу. Другое дело Лил. За ней он и правда пошел бы, куда бы ни позвала. Вот только… ее дядя – император! Она может даже унаследовать трон или, самое меньшее, стать регентом. Зачем ей нищий парень, третий сын в семье.Хотя самое главное всё же не это. Лил терпеть не могла, когда от охоты, войн и битв разговор переходил на любовь и свадьбы. Она презрительно морщила свой аккуратный носик: ?Все эти охи-вздохи – для глупых толстых гусынь, которые не интересуются ничем, кроме причесок, побрякушек и тряпок!?. Гралат боялся, что она на него обидится, если он скажет ей…Лучше уж молчать.*Гралат жил в герцогском замке уже четвертый год, и о его поездке домой почти ни разу не заговаривала ни леди Эмилия, ни братья. Когда он только-только приехал, все считали, что ему лучше будет освоиться на новом месте, привыкнуть, пережить горе вдали от знакомых мест. Потом выдались два тяжелых года, на дорогах было опасно, и на далекие поездки решались лишь в крайних случаях. А позже… папа писал, что в поместье слишком много дел, что Гралату лучше оставаться у леди Эмилии… но чувствовалось между строк совсем другое: Зиг и Ульф не хотят видеть младшего наследника, а папа не в силах их переубедить.Братья будто стремились окончательно отрезать его от себя. Зигфрид удачно женился: невеста, хоть и происходила всего лишь из купеческого рода, владела собственными деньгами и земельным наделом. И она содержала полк, который охранял торговые караваны, а это значило постоянный приток золота. Зиг надеялся восстановить поместье и со временем рассчитаться с долгами – но помогать был намерен только Ульфу. Они всегда держались вместе.Ну, так тому и быть. Гралат совсем по ним не скучал, даже их лица за четыре года почти стерлись из его памяти. И он был рад, что братья уже не говорят о его помолвке, должно быть, или забыв, или предоставив леди Эмилии решать этот вопрос. Понемногу он перестал бояться, что его женят на какой-нибудь богатой вдове в два раза старше. А через три года он уже сможет стать полноправным воином, и тогда уже никто не посмеет навязать ему свою волю!Если б только он мог увидеться с папой…Недавно он осуществил свою мечту – послал в поместье волчью шубу в подарок папе. Конечно, волков на охоте убивали леди Эмилия и Хильда, зато Гралат уже умел помогать старшим обрабатывать шкуры, и гордился этим. В подарке была доля его труда! И его радости не омрачило даже то, что ему в кои-то веки написал Зиг и потребовал больше не присылать домой такие дорогие дары. Что это, дескать, некрасиво, жить на иждивении у богачей и пользоваться всем, что они имеют.Как же Гралат злился!.. Он уже хотел было сорваться с места, выехать верхом и скакать по самым дальним диким тропам леса дотемна… но вовремя вспомнил, что ему, в отличие от Лил, такой проделки не простили бы. И просто сидел у камина, держа письмо в руках и вглядываясь в пламя.В ту минуту он больше всего желал, чтобы Зиг сгорел в огне! Да, думать так о брате грех, но…Лил подошла бесшумно. Заглянула ему через плечо – друг другу они оба позволяли такую вольность, не таились ни в чем. И тихо сказала:- Он еще пожалеет, что так о тебе отзывается.Гралат обернулся.- Да плевать мне на Зига, и на Ульфа тоже! Хотят считать себя хозяевами, пусть. Не нужно мне это поместье, я сам заработаю себе и на дом, и на земли. Мне жалко папу. Что он живет с этими чурбанами. Что они даже моими подарками его попрекают!- Я попрошу маму, чтобы она разрешила тебе съездить домой, - предложила Лил.- Не надо. Я же не поеду один, говорят, бури еще долго продлятся… да и разбойники на дорогах все еще промышляют. А кто я такой, чтобы из-за меня выезжали в дорогу другие люди. Вот если леди Эмилия решит поехать к нам в гости… или папе станет лучше и он сможет приехать сюда…Почему-то Гралат смутился. Лил вступалась за него всегда, с самых первых его дней в замке. Когда он нечаянно разбил дорогую вазу, Лил взяла вину на себя – ее даже не наказали, просто попросили быть осторожнее. Она обрывала насмешки и шепотки богатых и знатных приятелей, когда те начинали говорить, что Гралат им не ровня. Помогала ему учить иностранные языки, которые ему не давались.Но то, что в девять, десять, даже одиннадцать лет казалось самым обыкновенным, вызывало волнение теперь. Конечно, теперь многие детские беды отошли в прошлое и казались совершенно неважными: со временем Гралату становилось легче учиться, а ровесники оценили его ловкость в бою… и всё-таки, когда Лилидирк предлагала помочь ему в чем-то, ему становилось неловко. Ему больше нравилось, когда было наоборот. Как тогда, например, когда он искал ее в лесу, а потом сопровождал обратно. Или когда они попадали в одну команду, если на тренировках играли в сражения и оборону передвижного лагеря – Гралату легко давалась стратегия, он любил и умел просчитывать наперед ходы противника, Лил наоборот, предпочитала рваться в бой и крушить всё, что попадется под руку, ее иногда подводила горячность… а вместе они становились несокрушимой силой.- А вдруг мама и правда решит поехать в ваши края?.. – предположила Лил. – Не сейчас, конечно… весной или летом.Весна в Альвальдесе не слишком отличалась от зимы, а лето было похоже на очень холодную весну в других провинциях Балтрейна. Но на лето надеялись, ждали даже тех редких крох тепла.Улыбнувшись, Гралат смял письмо и бросил в огонь.