эйджсвап If I killed someone for you (1/1)

Впусти меня.Пожалуйста, проснись. Открой дверь, впусти меня.Открой мне.Прошу. Позволь мне объяснить.Аратака, пожалуйста, открой дверь.—?Мобу?Голос режет по ушам. Ясные каштановые глаза преодолевают лестничный пролёт и касаются застывшей у запертой двери фигуры. Мальчишка, изумлённый, замирает с занесённой на ступень ногой; его вид отрезвляет.Холод стекает по спине.Шигео, нашедший себя беспокойно барабанящим в пустую квартиру посреди ночи, копается в памяти и не может найти ответ на элементарный вопрос: что он здесь делает? Вместо прошедшего дня в голове разбитое зеркало и красная пелена, затмевающая подсказки.—?Половина четвёртого,?— голос, тугой, напоминает звериный хрип. Горло набито стеклянной крошкой, но Шигео продолжает говорить:?— Почему ты не в постели?Аратака, ничуть не изменив открытого выражения, приподнимает пакет с торчащей из него пачкой чипсов.—?Проголодался,?— обыденно и спокойно. Прервав долгое рассматривание лица мужчины, мальчишка опускает глаза ниже, до уровня рук. Возвращает назад. Шигео меж пальцами перекатывает вязкую влагу, пытаясь прочитать эмоции на лице поднимающегося мальчишки, но проваливается?— не выходит сконцентрироваться. Руки грязные. За закрытыми веками алая стена.Шорох полиэтилена засоряет тишину; Аратака, поставив покупки у стены, выпрямляется, блеснув в темноте глазами.—?Дай мне посмотреть,?— требовательный взгляд доходит до души. Мужчина инстинктивно прячет руки, натягивая до костяшек рукава пальто, словно то способно отмыть собой багряные разводы и вычистить из-под ногтей засохшую кровь. Со среднего пальца, преодолев путь от локтя к запястью, стекает маслянистая капля и падает, глухо разбиваясь о бетонную пыль. Аратака не отводит глаз, будто ничего не слышит. У Шигео в голове нарастает эхо?— его руки слишком грязные, но мальчишка, упёртый, хочет увидеть.Удар каблука изгвазданных в сырой земле ботинок о пол резонирует от голых стен. Шигео отступает назад?— нет, отшатывается. На связки давит ужас, сердце стучит в глотке; он не может. Он зря пришёл. Он не может позволить Аратаке влезть в тот же котёл, в котором доводит до агонии себя.Должен был прозвучать ещё один удар, вот только худые пальцы вцепляются в шерстяные полы раньше.—?Да стой же ты,?— нетерпеливо хрипит мальчишка. Продолжает копаться в чужих, должно быть, безумных и почерневших, глазах, выискивать что-то в лице?— Шигео не знает, можно ли сейчас увидеть в нём больше, чем обычно, но чувствует себя вывернутым наизнанку до подступающей тошноты. Подошва белых кед шаркает по шероховатой поверхности; Аратака приближается на шаг. —?Пожалуйста. Покажи мне.Руки, отнявшиеся, безвольно висят вдоль тела, отягощают плечи. Их невозможно поднять, Шигео не чувствует пальцев. Он опускает взгляд, замечая сжавшиеся в кулаки ладони, закостеневшие от напряжения, впивающиеся в кожу сломанными ногтями. Боли нет?— вместо неё тремор, непрекращающаяся внутренняя дрожь, сосредоточенная в ладонях и негнущихся пальцах. Аратака не сводит с него взгляд до тех пор, пока окровавленные, искажённые судорогой пальцы не поднимаются до уровня груди мальчишки.Долю секунды, когда мальчишка опускает глаза, Шигео не слышит свой пульс.Разбитые костяшки и рубиновые разводы, испещряющие предплечья. Капли жидким азотом скатываются по ладоням, задерживаясь в сгибах; в нос ударяет тошнотворный концентрированный запах крови.Аратака молчит. Смотрит. Грубая тень, ломающая профиль мальчишки, блефует и искажает эмоции.Прикосновение к рукам отзывается вспышкой боли. Шигео, дезориентированный неожиданным ощущением, содрогается, видит, как чистые узловатые пальцы с бережностью, чуждой мужчине, огибают замаранные ладони, и хочет отнять их, но не шевелится. Аратака прижимает кожу к коже?— кровь отступает. Самоуничтожается, стоит мальчишке провести подушечкой, в незатейливой ласке разгладить сгибы. Грудную клетку колотит под напором буйствующего сердце, спазм вновь сдавливает кольцом горло; Шигео не знает, чему верить?— растаявшему ощущению вязкой жидкости или блестящему в полумраке взгляду.—?Мобу,?— шёпот скорее чувствуется кожей, нежели слышен. Аратака льнёт щекой к раскрытой ослабшей руке. —?Всё хорошо.Ноги подкашиваются. Шигео тяжело наваливается на дверь плечом, сбитый изнеможением, медленно съезжает, оседая на пороге. Аратака, на коленях, перед ним. Не выпускает из рук ладони, сжимает, не позволяя утечь реальности, и тянется, желает оказаться ближе. Мальчишка притягивает его, обнимает до побелевшей кожи; Шигео цепляется за ткань толстовки, натянутой на спине с проступающими позвонками, и старается дышать ровно, заглушить в Аратаке тяжёлое, точно живого мертвеца, сердцебиение.Тёплые пальцы гладят волосы.—?Всё хорошо, Мобу.Шёпот целует ухо.—?Всё хорошо.