РицуШо: семейный ужин (1/1)

– Думаешь, всё будет нормально? Шо неуверенно переступает с ноги на ногу на пороге дома Кагеяма, искоса поглядывая на поднимающегося на крыльцо Рицу. И пусть они здесь далеко не в первый раз, избавиться от мандража, овладевшего всем телом, никак не выходит. Глубокий вдох. Короткий выдох. Бесполезно. – Что-то раньше ты не нервничал, даже когда пытался спалить наш дом, – язвит Рицу, поравнявшись с ним, и непозволительно довольно ухмыляется. Гадёныш. Совершенно точно получает удовольствие от чужого взволнованного вида. Шо закатывает глаза – вредная привычка, которую он перенял у своего уже-не-парня-ещё-не-мужа, – и ругается себе под нос, ворча и передразнивая Рицу. Тот успевает разобрать только: ?До самой смерти ведь мне припоминать будет? и утвердительно кивает, мол, да, будет, определённо до самой смерти. – Ладно, расслабься, – дружелюбно пихает он Шо в бок локтем, улыбаясь и одним своим видом источая умиротворение и уверенность, и на Шо выражение его спокойной мордашки действует благоприятно (в принципе, как и всегда). Тёмные глаза сверкают нежностью. – Они любят тебя. Может быть, даже чуть больше, чем меня? Шо красноречиво фыркает. – Посмотрю я на тебя, когда мы к моим старикам поедем, – шипит он, всплескивая руками в порыве эмоций. Рицу смеётся и тянется ближе, мягко, успокаивающе целует его в лоб; Шо непроизвольно задерживает дыхание – к его губам невозможно привыкнуть. – Всё отлично, – шепчет он, касаясь щекой скулы Шо, и его руки обхватывают чужие ладони, нежно касаясь золотой гравированной полоски на безымянном пальце. Шо смеётся, на недолгое мгновение крепко, от всего сердца, едва ли не до хруста, сжимает плечи мужчины, словно пытается впитать его убеждённость. – Вы смотрите, кого на нежности потянуло, – подначивает он, щипая недовольно морщащегося Рицу за щёку, и подмигивает, будто это не он только что трясся, как школьница перед признанием в любви. Рицу мысленно закатывает глаза: кое-кто не взрослеет. – Нас уже заждались. Палец жмёт на заветный дверной звонок. . В доме Кагеяма всегда тепло. Даже когда за окном по колено снега, даже когда ливень чересчур буйный и ветер грозит сорвать кровлю. Даже когда на душе гадко, что аж выть охота. Удивительно, но факт: вообще всегда. Шо сколько ни приглядывается, всегда приходит к одному и тому же банальному выводу: их семья обычная. Отец, мать, два сына. Утром мама всегда готовила завтрак и будила сначала Шиге, чтобы тот разбудил Рицу. Раздавала каждому бенто, иногда оставляла детям деньги на обед, а вечером они ужинали все вместе, и Рицу смотрел с отцом телевизор, болтал с ним о чём-то простом: о сегодняшней передаче или вчерашнем фильме, об успехах в школе и ближайшем будущем. Совсем-совсем просто – о таком, о чём обычно говорят отец и сын. Внутри стен дома Кагеяма жизнь простая, и потому замечательная. Такая, какой у Шо в детстве не было. – Милый, ты чего задумался и не ешь? Шо отмирает, когда мама Рицу заботливо накрывает его руку своей ладонью. Мимолётно проносится мысль: ?Какие же её руки сухие?. Шо улыбается ей. ?И всё такие же горячие?. – Я просто думаю, как нам повезло с вами, Кагеяма-сан, – совершенно искренне произносит Шо, светясь от ликующего за рёбрами чувства счастья. Его колено мягко сжимают узловатые пальцы Рицу, и Шо перехватывает его взгляд. Всё такой же прямой, всё такой же притягивающий. Как ни крути: совершенно родной. Прямо сейчас Шо отчётливо понимает: всё и вправду отлично. – Кстати, Шо-кун! Мы очень ждём встречи с твоими родителями. Они так много присылали нам подарков, что мне уже неловко. Я хочу поблагодарить их лично! ?Ох?, – синхронно проносится в голове у Рицу и Шо. – Я обязательно познакомлю вас, Кагеяма-сан, – смеётся Шо, неловко потирая шею, и сжимает руку Рицу под столом. Им ещё многое предстоит сделать.