57. (1/1)

POV Астрид Сердце стучит в висках, оглушая. Я совершенно не ожидала этого, и теперь чувствую лёгкий тремор от испуга. Все мои мысли были заняты лишь парнем, я не подумала ни о времени, ни об их скором возвращении. ?Боже! Ну и стыд!??— лицо заливает краской, когда я представляя, как всё это выглядело со стороны. Отец в это время начинает подходить ближе к нам, Одри идёт за ним, огорчённо оглядывая нас с парнем. Вскользь смотрю на Иккинга, чтобы оценить обстановку и его состояние. На первый взгляд он выглядит спокойно, но я вижу, как парень нервно отстукивает пальцами по своей ноге. Задерживаю взгляд на его руках, сцепленных внизу, когда до меня наконец доходит. ?Господи! У него до сих пор стоит!??— сглатываю, краснея ещё сильнее и мечтая просто провалиться сквозь землю.—?Ничего не случилось! Не ругайся, пожалуйста! —?Одри совсем тихо говорит отцу, останавливая и прижимаясь к его руке, захватывает всё его внимание и даёт мне необходимые секунды. Я пока хватаю декоративную подушку возле себя и накрываю ладони парня, которые нихера не скрывают. Иккинг кидает на меня непонятные взгляды, но в итоге всё же укладывает подушку к себе на колени, прикрывая топорщуюся ткань джинс. Обхватываю себя руками, ёжась под строгим взглядом отца, пока тот подходит и садится в своё кресло, складывая ногу на ногу и продолжая молча сверлить нас взглядом. Одри опускается на другое кресло по правую сторону от дивана. Мы с Иккингом оказываемся как бы меж двух огней. И я, честно, даже рада, что Одри здесь. Уже её присутствие успокаивает и вселяет надежду на лучшее.—?Ничего не хотите сказать?! —?стальной голос отца звучит особенно грозно сейчас и будто возвращает меня в детство?— Особенно ты! Не наигрался ещё, парень?!—?Это не игры! Мы встречаемся! —?Иккинг отвечает, чуть дергаясь вперёд и распрямляя плечи. Я чувствую, как он сдерживает себя, знаю, что хочет ответит хлестко и также зло, но не делает этого. И я очень благодарна за это, и надеюсь, что и дальше он будет держаться именно так. Отец в это время прочищает горло, как бы заставляя смотреть на него, а не на парня. Его глаза отливают синевой, в них столько гнева, злости. Он уже хочет что-то сказать в ответ, и я готовлюсь к самому худшему, когда Одри начинает.—?Адам! Вспомни себя! —?женщина подаёт голос, стараясь звучать мягко?— Первая любовь, танцы. Они такие юные, к чему всё это? Но в ответ на это отец только дергается, хмыкая и недовольно хмуря брови.—?Только не говори, что ты всё знала! —?он повышает голос, женщина в ответ отводит взгляд к своим ладоням?— Поэтому так долго собиралась сегодня утром?! Да? Всё внутри сжимается, у меня перед глазами плывут картины из прошлого. На секунду даже кажется, что это не Одри вовсе, а моя мама. И сейчас он снова не сдержится, ударит. Она заплачет, скажет не подходить к ней, не трогать её больше, а после, заметив меня в дверях, натянет улыбку и скажет мне поиграть в своей комнате. Я дышу глубже, отгоняя воспоминания и мысленно отсчитывая до десяти и обратно, как и рекомендовал психолог. Иккинг касается меня плечом, заставляя посмотреть на него. Его взгляд такой встревоженный, а я даже слабой улыбки выдавить не могу. Всё, что я хочу это прижаться к нему, чтобы снова почувствовать себя нормально.—?Они уже достаточно взрослые и для совместных ночёвок, и для всего остального! —?Одри хмурится, складывая руки на груди, смотрит прямо на него, продолжая стоять на своём.—?Никаких больше ночёвок! И всего остального тоже! —?он рявкает и снова глядит на нас. Я вжимаюсь в диван, пока он так смотрит, и буквально перестаю дышать, когда его взгляд останавливается именно там, где Иккинг держит подушку.—?Адам! Будет лучше, если… —?голос Одри теперь звучит иначе, громче и строже. И я понимаю, что впервые вижу её такой.—?Не нужно учить меня! Сначала заведи своего ребёнка, потом и поговорим! —?он не даёт ей даже договорить, отрезая, и в момент они оба меняются в лице. Одри вздрагивает, как от пощёчины, бледнеет, оседая в кресле. Отец же тяжело дышит, пока эмоция гнева полностью уходит с его лица. Теперь он выглядит опустошенно и даже грустно. А я снова смотрю на женщину, на то, как она поджимает губы и отводит глаза. Разглядываю её, стараясь понять в чем проблема. Одри слегка за тридцать. Знаю, что она уже была замужем, но у неё нет детей от того мужчины. Возможно она чувствует себя уязвлено из-за того, что до сих пор не стала матерью. Я не знаю, но только лишь от взгляда на её печальное лицо, мне самой становится не по себе.—?Это уже слишком,?— женщина качает головой, поднимаясь. Её голос тихий, а на лицо ложится маска усталости и какой-то ужасной, бесконечной тоски. Больше она не говорит ни слова, разворачивается и уходит в сторону кухни. Плечи отца опускаются, он откидывается в кресле, устало потирая переносицу. Теперь он выглядит уже не так воинственно, больше разбито. Я же в это время аккуратно касаюсь тёплой руки Иккинга, пытаясь прийти в себя и переварить всё, что только что случилось.—?Поговорим позже! А пока проводи своего гостя! —?в следующий момент отец поднимается на ноги, и даже не смотрит на нас, проходит мимо и сворачивает к лестнице, явно направляясь в свой кабинет. Что удивительно, я была уверена, что он пойдёт за Одри.—?Псих! —?выдыхаю, прикрывая глаза и опуская голову на плечо парня, когда мы остаёмся только вдвоём.—?Всё хорошо? Сильно испугалась? —?он гладит меня по спине, прижимая к себе целуя в макушку.—?Я не испугалась.—?Я всё видел,?— отрезает, в ответ я лишь молчу. Мне просто нечего сказать. Я до сих чувствую страх.—?Напиши мне потом! Ладно? —?мы обнимаемся, стоя на крыльце. Я глубоко вдыхаю, чувствуя родной запах и не желая отпускать его, оставаться одной в эпицентре скандала.—?Ладно! Я люблю тебя! —?улыбаюсь в его плечо.—?Я тоже люблю тебя! —?Иккинг прижимает меня ещё ближе к себе?— Очень, очень сильно! Мягко целуя меня в лоб, а затем и в волосы. И я, окутанная его теплом, расслабляюсь, утыкаясь носом в твердую грудь и не желая отпускать. В кухне уже вовсю витает запах кофе, когда я останавливаюсь на пороге, рассматривая женщину у плиты. Она обнимает себя руками, спиной опираясь о кухонную тумбу и всматриваясь в окно. Её лицо грустное, отстранённое. ?Может она хочет побыть одна, и мне не стоит подходить???— мнусь на месте, решая.—?Иккинг уже ушёл? —?она едва вздрагивает, увидев меня в дверях, а затем спрашивает, возвращая свою обычную улыбку.—?Да, только что,?— опираюсь плечом о дверной косяк, думая о парне и о нашем прощальном поцелуе.—?Я написала тебе, когда мы уже ехали сюда, но ты так и не ответила, и твой отец, как чувствовал, всё время подгонял меня,?— она рассказывает, я же пока пытаюсь вспомнить где вообще мой телефон. Скорее всего так и лежит в сумке со вчерашнего вечера. ?Какая же я дура! Из-за своего легкомыслия, подставила под удар абсолютно всех!?—?Будешь кофе? —?Одри спрашивает после затянувшегося молчания. На удивление её голос такой же тёплый и нежный, как и всегда. Она имеет полное право злиться на меня и не вести себя так по-доброму, но не делает этого. Подхожу, слегка кивая в ответ на её вопрос, и только сейчас, в близи, замечаю её покрасневшие глаза. ?Все его женщины постоянно плачут??— сглатываю. Но ком в горле не пропадает, даже когда я делаю первый глоток. Горячая кружка греет руки, запах кофе щекочет нос. Одри сидит напротив, до сих пор не притронувшись к своему напитку.—?Спасибо за вчера! Ты так помогла нам, а теперь… —?мой голос тихий, виноватый. Знаю, что если бы не эта ситуация, ничего бы не случилось. Они бы не поссорились, и она бы не плакала.—?Всё в порядке! —?женщина мягко улыбается, убирая прядь за ухо?— Не переживай! Твой отец просто слишком боится потерять контроль над ситуаций, боится отдать тебя другому мужчине. Вот и говорит всё это на эмоциях… Её голос дрогает в конце, заставляя меня поднять глаза от дымящейся кружки к её лицу. Карие глаза блестят, в секунду наполняясь слезами. Я тяну ладони через стол, обхватывая её руку и ласково сжимая. Она снова плачет, а я только растерянно вожу глазами, поглаживая её ладонь и совершенно ничего не понимая. Одри смотрит на верх, стараясь остановить слёзы, но ничего не выходит. Тянусь и хватаю бумажные полотенца с середины стола, чтобы передать ей. Женщина промакивает глаза и убирает следы туши на щеках, выдыхая. А я пока молча сижу, также поглаживая её ладонь и ожидая хоть каких-то разъяснений.—?У меня есть некоторые проблемы со здоровьем… по женской части,?— Одри начинает, останавливаясь на миг, чтобы вновь вдохнуть и выдохнуть?— Скорее всего я никогда не рожу. У меня не будет своих детей. И он об этом знает. Прекрасно знает… Она всхлипывает, притягивая ладони к себе, закрывая лицо и вздрагивая. Снова. В груди болезненно тянет, когда я вижу её такой. На ватных ногах поднимаюсь и обхожу стол, опускаясь около неё. Всё происходит само собой, и вот я, всё ещё находясь в неком оцепенении, обнимаю её. Что-то щёлкает в голове, и в миг всё складывается в одну картину. Глаза начинают слезиться, меня буквально начинает мутить от мысли, что он действительно это сказал. Ей! Одри! Той, кто вообще не заслужил всего этого! Кажется, она самая добрая, заботливая, ласковая женщина на свете, и я просто не могу поверить, что материнство не коснётся её.—?Мне так жаль,?— глажу её по спине, в это же время вытирая свои глаза от скопившихся слез?— Он такой мудак!—?Не говори так. Всё-таки он твой отец,?— она отстраняется, посмеиваясь сквозь слёзы, и протягивает руку вытирая мои мокрые щёки?— Не плачь, милая! Ничего страшного, мы всё переживём. Одри улыбается, но в глазах всё та же грусть и тоска. И я лишь молча киваю в ответ, стараясь не думать о том, как много боли у неё внутри и как ей не повезло полюбить человека, который так небрежно с этой болью обращается.